Пример реферата по психологии: Типы защит при экзистенциальной тревоге

Выдержка из текста работы

Модель психической патологии в экзистенциально-гуманистическом подходе. Основные экзистенциальные проблемы и их проявление при психических расстройствах. Факторы возникновения невротических расстройств по К. Роджерсу. Принципы и методы экзистенциальной психотерапии (Л. Бинсвангер, И. Ялом, Р. Мэй).

Направления экзистенциализма:

Исследования Босса;

Исследования Бьюдженталя;

Исследования Бинсвангера;

Исследования В. Френкла;

Исследования Ялома;

Исследования Р. Лейнга;

Исследования А. Ленгле,

Исследования Р. Мэя, и т.д.

Гуманистический подход:

исследования К. Роджерса, и т.д.

Взгляды Р. Мэя на экзистенциализм

Экзистенциализм означает сосредоточение на настоящем. В психологии и психиатрии это означает отношение, подход к человеку. Один из аспектов экзистенциального подхода раскрыт Кьеркегором, который писал, что «истина существует для индивидуума только тогда, когда он сам производит ее в действии». Другой постулат, на который опирается экзистенциальная психология – постулат У. Джеймса – единство решения и совершения. Имеется в виду непосредственность опыта и единство мысли и действия.

Экзистенциалисты считают, что переживание человека более полно раскрывает природу и черты реальности, чем опыт человеческого познания. Р. Мэй пишет, что «путем непосредственной психотерапевтической интеракции мы обретаем то знание и то понимание человеческой сущности, которых мы не смогли бы получить никаким другим путем, потому, что только в этом болезненном процессе самоисследования, дающем надежду на преодоление блокад и облегчение страданий, личность может открыть глубинные уровни собственных тревог и надежд, которые были наглухо закрыты для других и даже для нее самой» [экзист. Псих., с. 9].

Слияние двух наук – философии и психологии указывает на другой аспект экзистенциального подхода: он оперирует психологическими категориями «переживание», «тревога», и т.д.В экзистенциализме эти аспекты жизни рассматриваются на более глубоком уровне, который Тиллих назвал «онтологической реальностью».

С точки зрения экзистенциального подхода, живая человеческая личность, когда ее способность принимать решения и и ее чувство ответственности за собственное существование в целях эксперимента временно не нейтрализованы, всегда выходит за пределы какого бы то ни было механизма, а ее опыт «побуждений» или «силы» всегда уникален. С точки зрения экзистенциального подхода не рассматривается «личность в категориях механизма».

Р. Мэй приводит различия в понимании страха между экзистенциализмом и классическим психоанализом. В трактовке Р. Мэя, З.Фрейд дает следующие определения страха:

1 – страх – это вновь появившееся на поверхности вытесненное либидо;

2 –страх – реакция на угрозу потерять любимый объект.

Кьеркегор определяет страх как борьбу живого существа против «небытия». Он считает страх стремлением к тому, чего боишься, это – как посторонняя сила, которая завладевает индивидуумом, и тот не может вырваться. Одно из последствий западной цивилизации, по Р. Мэю, что происходит вытеснение ощущения бытия, онтологического переживания. Как следствие – распад представлений человека о самом себе, переживания и понимания себя как ответственного индивида. В этой связи экзистенциализм предупреждает об опасности дегуманизации. Карл Ясперс, как психиатр и философ – экзистенциалист также считал, что мы приближаемся к утрате самосознания.

Экзистенциализм оперирует рядом понятий, среди которых «бытие», «небытие», которые, с одной стороны, кажутся обобщенными, с другой – много чего объясняют. К конфликтам современной личности Р. Мэй относит опасение оказаться несостоятельным.

В понимании Р. Мэя, бессознательное – это совокупность тех возможностей, познания и переживания, которые индивид не может или не хочет актуализировать. Самое важное в психотерапии – понять человека существующего. Понятие феноменология раскрывает попытку воспринимать феномены в их данности. Так, клиент рассматривается как переживающее человеческое существо, конкретная личность, проявляющаяся, становящаяся, «строящая мир», как говорят психологи – экзистенциалисты, здесь и сейчас. В пациенте они учат видеть не собственные теории или догматы, а переживать феномены во всей полноте их реальности, переживать их такими, какими они предстают перед нами. Главная трудность психотерапии, в понимании экзистенциалистов – позиция открытости и готовности, искусство слышать. Имеется в виду не наблюдать феномены, а переживать феномены. Опыт переживания связи с пациентом на многих уровнях одновременно является одним из аспектов того, что психиатры – экзистенциалисты , как Бинсвангер, называют присутствием. Р. Мэй считает, что невозможно воспринять слова другого человека, или привлечь его внимание к чему бы то ни было, если не знать его системы понятий, его сознательных установок, благодаря которым он воспринимает, с помощью которых он ориентируется в своем мире в данный момент.

С точки зрения экзистенциализма, вопросы техники или диагностики, и понимание, возникающее при непосредственном контакте с пациентом – это вещи разного порядка. Нельзя смешивать эти уровни, или позволять одному из них поглотить другой. По словам экзистенциалистов, техническая догма защищает психолога от собственного страха, а также от понимания пациента. С другой стороны, если за феноменологическим и экзистенциальным подходами не стоят строго научные клинические исследования, и теория, которая предваряет любую практику, то последствия также плачевны – эклектизм. Знание техник и тщательное изучение динамик должно быть неизменной составляющей в обучении психотерапевта. Ситуация психотерапевта аналогична ситуации художника: хорошая школа и высокая квалификация необходимы, по если во время рисования художник озабочен техникой или какими-то техническими вопросами -а эта озабоченность, как известно каждому художнику, возникает именно в тс моменты, когда его охватывает страх, — он может быть уверен, что творческое вдохновение его не посетит. Постановка диагноза — это оправданная и необходимая процедура, особенно в начале лечения; но эта процедура принципиально отличается от терапии как таковой и требует иной установки и иного отношения к пациенту. Следует добавить, что как только психотерапевт начинает работать с пациентом и определяет направление этой работы, он на время забывает о диагностике. Точно так же вопрос о техниках лишь время от времени возникает в процессе терапии, и одна из особенностей .экзистенциальной психотерапии состоит в том, что техники могут изменяться. Однако эти изменения не делаются наугад, а зависят от того, в чем в данную минуту нуждается пациент.

Главный лозунг экзистенциалистов гласил: невзирая па всю могущественность сил, жертвой которых стано­вится человек, он способен осознавать, что он жертва, а значит влиять па свое отношение к собственной судьбе. Нельзя не заметить, что суть этой позиции в том, чтобы встать па какую-то точку зрения, принять решение, пусть даже самое незначительное. Вот почему экзистенциалис­ты считают, что мерой человеческого существования яв­ляется свобода.

Тиллих прекрасно сформулировал это в сво­ем высказывании: «Человек становится истин­но человеком только в момент принятия решения».

Без сомнения, такая позиция обладает фундаменталь­ной значимостью для психологии и психотерапии. Другие формы психотерапии также не могут избе­жать этой дилеммы психоанализа — а именного, того, что в самом процессе психотерапии заложены тенденции, ко­торые вынуждают пациента отказаться от решительной, действенной позиции. Само слово «пациент»* предпола­гает такой отказ! Психотерапии изначально присуща не только эта тенденция, но и тенденция побуждать пациен­та возлагать ответственность за собственные проблемы на все что угодно, только не па самого себя.** Естествен­но, любой психотерапевт любого направления или шко­лы отдает себе отчет в том, что рано или поздно пациент должен прийти к какому-то решению, должен научиться принимать па себя ответственность за собственные по­ступки; но теория и техника большинства этих школ ба­зируются па кардинально противоположной посылке.

Экзистенциальный подход в психологии и психоте­рапии исходит из убеждения, что мы не можем оставить на милость случая волю и решение, не можем полагаться на то, что в конце концов пациент «само собой» примет

решение, или постепенно склонится к нему в. процессе утомительной, неблагодарной и взаимоизнуряющсй рабо­ты с психотерапевтом или же сделает это из желания получить одобрение психотерапевта (в данный момент его благосклонного родителя), если предпримет те или иные шаги. Экзистенциальный подход ставит волю и ре­шение во главу угла. В самоосознании, то есть в осознании личностью того, что широкий, сложный, изменчивый по­ток переживания является его переживанием, уже зало­жена способность к решению.

Разумеется, используемые термины «воля» и «решение» относится не только к жизненно важным и судь­боносным решениям — эти слова имеют бесконечно более широкий и многогранный смысл. И хотя познавание все­гда предполагает решение (например, выбор, который вы собираетесь совершить), Р.Мэй вовсе не отождествляем эти два понятия. Решение всегда содержит некий элемент, который не только не предопределен внешней ситуацией, но даже не дан в ней; решение предполагает скачок, слу­чайность, движение «я» в направлении, которое невозмож­но до конца предвидеть перед этим скачком. И оказав­шись в этой новой ситуации, зрелый человеческий индивид (то есть тот, кто не зависит от жестких ограничений, на­лагаемых невротической компульсивиой моделью пове­дения) готов принять новый взгляд, новое «решение». Эта «новая позиция», о которой говорится может быть столь же простой и не предвещающей никаких потрясений, как любая новая интересная идея или любое повое воспоми­нание, внезапно возникшее в случайной цепи свободных ассоциаций. Р. Мэй считает, что процесс формирования реше­ния присутствует в каждом акте осознавания.

Р. Мэй предлагает такую рабочую гипотезу: мое «бытие», которое по определению должно обладать единством, что­бы остаться тождественным самому себе*, имеет три ас­пекта, которые можно обозначить как «я», «личность» и «эго». «Я» — это субъективный центр, благодаря которому я осознаю себя совершающим тс или иные поступки; «лич­ность» — это тот аспект, в котором меня воспринимают другие, это юнговская «персона», социальные роли Уиль­яма Джемса; а «эго» мы можем принять в первоначальной четкой формулировке Фрейда — то есть как особый вос­принимающий орган, посредством которого «я» воспри­нимает окружающий мир и соотносится с ним.

Наряду с уже рассмотренными проблемами воли и решения, а также проблемой эго, экзистенциальный под­ход в психологии позволяет по-новому взглянуть и на другие важнейшие для изучения вопросы: созидательные функции тревоги и вины; концепция и опыт бытия-в-мире — концепция, имеющая некоторое формальное сход­ство с аналогичной концепцией в гештальтнсихологии, но разработанная на другом уровне и имеющая чрезвы­чайно широкое ноле применения, — и значимость време­ни, особенно будущего времени, как показал Маслоу.

Центральный вопрос в экзистенциальной традиции — это вопрос выбора, «или-или», и только глубокое осознание всех вышеперечис­ленных проблем и их разрешение позволило бы проти­востоять им. Р. Мэй считает, что экзистенциальный подход — это путь к индивидуальности (в том числе и субъектив­ной индивидуальности), который предполагает не сгла­живание острых углов или уход от конфликтов реально­сти, той реальности, в которой мы сейчас пребываем, реальности нашего западного мира, а открытое противо­стояние этим конфликтам, благодаря столкновению с которыми и обретается индивидуальность.