Содержание
Революционный праздник (по документам истории великой французской Революции)
Содержание
I Введение ..2
II Основная часть
1. Революционные праздники: возникновение и назначение.5
2. Праздник Шаривари… 9
3. Праздник Верховного Существа .12
4. Церемония праздника… 14
III Заключение …15
IV Список литературы……….17
Введение
Праздники во Франции Старого порядка были многочисленны и разнообразны. Среди них периодические календарные праздники, имеющие, как правило, религиозное значение. Они вписывались в католический литургический календарь и имели свои сезонные черты (праздники зимнего и весеннего циклов). В каждой коммуне отмечался день ее святого покровителя, праздник Девы Марии и других святых, большие религиозные праздники: Рождество, Пасха, праздник всех святых. Помимо них существовало большое количество праздников и процессий, связанных с особым случаем (рождение дофина, коронация или свадьба члена королевской семьи, окончание войны, приезд какого-либо важного лица и т.п). Многочисленные свидетельства о праздниках такого рода были собраны французскими этнографами и этнологами XIX века. Порядок проведения таких праздников строго регламентировался. Составлялась специальная программа, где детально описывался ход праздничного шествия, его атрибутика, оговаривалось время и место проведения церемонии, источники ее финансирования и т.п.1 Организация подобных торжеств была направлена на укрепление существующей иерархической структуры общества, поддержание других официальных ценностей.
О традиционных народных праздниках в официальных документах неизменно писали с пежоративным оттенком. Их называли дикими, непристойными, шутовскими (fete baladoire). Настороженное отношение властей было связано с неизменным присутствием в этих праздниках элемента оспаривания или насмешки над официальными этическими и социальными нормами, религиозными и прочими структурными установлениями.
Наступление на праздничную народную культуру рассматривается в современной литературе как существенная составляющая «аккультурации» мелкого люда французских городов и деревень, которая была заметным явлением последнего столетия Старого порядка. Первые запретительные ордонансы относятся к 60-м годам XVII века. Специальное постановление Des Grandes Jours de Clermont от 12 декабря 1665 г. и постановление Парижского парламента от 3 сентября 1667 г. запрещали под угрозой большого штрафа (от 50 до 100 ливров), а в случае рецидивов уголовного наказания все «шутовские » праздники и процессии. Серия постановлений Королевского совета и Парламентов с начала XVIII века пыталась упорядочить продажу спиртного, запрещая ее в праздничные и воскресные дни, особенно во время богослужения. Продажа водки, сидра, вина и других спиртных напитков ограничивалась и в будни. Зимой запрещено было продавать спиртное после 8 часов вечера, летом после десяти. Запрещалась также организация рынков и ярмарок в праздничные и воскресные дни (королевская декларация от 16.12.1691 г., постановления парламентов). Нередко оговаривался запрет появляться на праздничных сборищах с оружием. Возможно, во второй половине XVIII века наступление на праздничную народную традицию усилилось. Об этом свидетельствует несколько десятков постановлений Парижского парламента, печатные образцы которых сохранились в ведомстве генерального контроля. В Окзере, его окрестностях и в сенешальстве Ангулем запрещались праздничные карнавальные процессии с музыкой, танцами и соломенными манекенами. В бальяже Суассон так же как в городе Жуар и окрестностях, запрещались сборища, шаривари, парадные шествия, кавалькады, шумные игры. Специальные постановления Парижского парламента и других судебных палат запрещали молодым людям в городах и деревнях организовывать толпы с целью сбора пожертвований с молодоженов в виде денег или провизии во время свадебной процессии или после нее. В сенешальстве Сен-Максан запрещались сборища с целью контрибуций в деревнях. В отдельных приходах запрещалось жечь костры и танцевать вокруг них, устраивать иллюминации, играть в различные запрещенные игры.
Власти «воевали» не только с праздничными сборищами, но и с народными привычками и обычаями. В ведомстве генерального контроля сохранилось большое количество официальных постановлений и связанная с ними переписка, свидетельствующая о настойчивых попытках властей регламентировать использование коммунального колокола. Во второй половине века поводом для такой регламентации стала борьба с традицией звонить в колокол во время грозы.
Монография Моны Озуф «Революционный праздник» — характерный пример так называемого «пионерского исследования». В нем уже в 1976 году (год его первой публикации) проявились тенденции, и по сей день актуальные и высоко ценимые в исторической науке: интерес к повседневной жизни и ее «ритуалам»; исследование политики как церемониал и революции как антропологического феномена; выяснение взаимосвязи между идеологическими императивами и конструированием утопических пространственно-временных моделей.
Выстроенная на широком круге источников, в том числе на архивных документах и прессе революционных лет, сочетающая глубину обобщений и исторических афоризмов с тонкой конкретикой наблюдения, эта книга стала событием как во Франции, так и за рубежом, во многом изменила представления о Французской революции, предложив новаторские пути ее изучения.
Начиная с жерминаля II года и впрямь можно поверить в то, что революция кончилась: пародийный задор угас; нет ни масок, ни ряженых, ни карнавальных чучел. В это же время народные общества выдыхаются; граждане, группировавшиеся вокруг них, теряют к ним интерес; заседания посещаются плохо и становятся все реже; личный состав обществ сокращается до штаба руководителей, инициатива же повсюду вянет под мощным гнетом навязываемых из Парижа образцов,
Как раз в этот момент наконец одерживает верх стремление придать праздникам систематический вид, с самого начала революции сталкивавшееся с сопротивлением. В провинции формируется и постепенно доходит до столицы желание (особенно активизировавшееся с введением республиканского календаря) навести порядок в местных обычаях, приемлемым образом согласовать наконец декади с воскресеньями и вообще наполнить церемониями еще довольно пустую форму, В конце фримера II года Конвент затребовал у Комитета народного образования некий общи проект установления гражданских праздников, игр и «национальных упражнений». Эта работа была поручена Матьё, и в следующем месяце он выступил перед членами Комитета с первым докладом. Обсуждение проекта продолжалось с перерывами вплоть до 11 жерминаля, когда рассмотрение данного вопроса перешло к Комитету общественного спасения. По-видимому, примерно с этого момента Робеспьер начинает в полную силу работать над пространным рассуждением о принципах, на которых зиждется республика. Оно прозвучало на заседании Конвента 18 флореаля. Здесь Робеспьер (как это сделал несколько месяцев назад Матьё) излагает мысль о том, что следует возродить праздники и равномерно распределить их в пределах года, но, в отличие от своего предшественника, обосновывает ее в длинной теоретической преамбуле. Под его нажимом растерянный Конвент, покорившийся таланту оратора, поспешно одобрил этот доклад. Первое воплощение этой наконец установленной системы празднеств праздник Верховного Существа, который столь тесно связан с личностью Робеспьера, что, можно сказать, принадлежит ему безраздельно. Кажется, что он сделал все: создал идею, позаботился о ее исполнении, сыграл главную роль, и значит, нам нельзя обойти вниманием спор о том, как именно Робеспьер мыслил праздник Верховного Существа: этот старый вопрос возникает всякий раз, когда речь заходит о Робеспьере. Что представлял собой этот праздник? Удачную находку, злонамеренную хитрость, которая должна была стать залогом благополучия собственников (Даниэль Герен), или же уловку, предпринятую Робеспьером из высших соображений, из желания примирить революцию с окрашенным в патриотические тона католицизмом (Матьез)? Или же, напротив, это реализация некоего религиозного проекта, порыв души, от природы склонной к мистике (Олар)? Иначе говоря, кем показал себя Робеспьер, настаивая на введении этого праздника: искусным политиком или истинно благочестивым человеком? Стратегом или первосвященником?
Данная тема особо актуально в данный период времени. Изучение фольклорных аспектов открытого протеста вписывается в сложную проблему роли ритуала в функционировании социальной общности. В протестующей толпе Старого порядка, как и в любом другом социальном образовании, ритуал был одним из инструментов регулирования взаимодействия ее членов между собой и с окружающим миром. Традиционные атрибуты праздничной народной культуры колокол, барабан, маски, танцы, травестия — служили теми символическими средствами, с помощью которых индивид, участник протеста в своем поведении руководствовался, возможно, не осознавая этого, нормами поведения веками складывавшимися в исторической толпе. Эти символы, обеспечивая необходимое для эффективного коллективного действия сочетание управляемости с субъективной свободой, были важнейшими элементами самоорганизации прямого народного действия.
Выдержка из текста работы
Ввиду частого использования словосочетания «чиншевые права», довожу до сведения, что с чешского языка ЧИНШ — регулярный фиксированный оброк продуктами или деньгами, который платился сеньору в феодальной Европе.
Цель работы: рассказать о ходе решения аграрного вопроса во Франции времен Великой революции.
Радикальное законодательство французской революции в значительной степени явилось результатом длительной и упорной борьбы со средневековыми порядками представителей третьего сословия, прежде всего крестьянских масс, которые в буквальном смысле слова “огнем писали свою революцию”. И в этом отношении аграрное законодательство революции характерно.
Небольшой экскурс во французский феодализм:
Во второй половине XVIIIв. Франция продолжала оставаться аграрной страной. Ее население насчитывало 28 млн. чел., из которых 22 млн. составляло крестьянство. Крестьяне, бывшие в большинстве своем уже лично свободными, являлись наследственными держателями земельных участков, за пользование которыми платили сеньорам денежный оброк и несли другие повинности. В своей повседневной жизни крестьянин всецело зависел от сеньора, без разрешения которого он не мог пользоваться мельницей, виноградным прессом, не имел права ловить рыбу в реке, охотиться в лесу, не мог торговать на рынке и пр. За разрешение, разумеется, приходилось платить. Основной формой крестьянских платежей был ценз, или денежный оброк, а также ряд других платежей, в сумме составлявших 25—30% стоимости земли. Кое-где сохранялся натуральный оброк (шампар), его величина достигала 20—25% урожая зерна. Существовала также барщина — от 5 до 15 дней в году. Кроме феодальных повинностей крестьяне должны были выплачивать долги ростовщикам и косвенные налоги государству.
Необходимо отметить, что все эти повинности были установлены очень давно, когда существовала личная зависимость крестьян от сеньоров, но к концу XVIII в., при соответствующей идеологической обработке Просветителями, причины их появления крестьянами были прочно забыты, а сами повинности воспринимались ими как вопиющая несправедливость.
Повсеместное обнищание деревни приводило к запустению целых областей. Нередким явлением становились «хлебные бунты», вызываемые частым голодом, что и не удивительно, ибо Франция в XVIIIв. пережила 30 неурожайных лет, поставивших земледелие страны на грань полного краха.
Все это в купе с тем, что господствующий во Франции феодальный режим сдерживал развитие не только сельского хозяйства, но и промышленности с торговлей; что нищета сельских жителей не позволяла им покупать товары, а это сужало внутренний рынок; что в то же время процветало производство предметов роскоши для аристократии и верхушки буржуазии — все это привело в конце XVIIIв. к уже известным нам событиям — Великой Французской Революции.
После июльских событий в Париже, в условиях массового бегства дворян, напуганных распространением волнений по всей Франции, и нападений крестьян на замки, где они, прежде всего, уничтожали кадастры, в которых были записаны все их провинности и обязательства перед господами; 4 августа 1789г. Учредительное собрание торжественно приняло декрет, отменявший феодальные права дворянства, но оставлявший в неприкосновенности огромные земельные владения дворян. Феодальные повинности (ценз, шампар, различные барщинные отработки) отменялись не безвозмездно, а за большой выкуп. Приведу выдержки из этого документа: «Ст.1. Национальное собрание окончательно упраздняет феодальный порядок. Оно постановляет, что из прав и повинностей феодальных и чиншевых, те, которые относятся к личному или крепостному праву, отменяются без вознаграждения; все прочие же подлежат выкупу». К последним по Ст.6. относятся «всякие вечные земельные ренты и шампар». Ст.9. гласит, что «денежные, личные и земельные привилегии уничтожаются, а налоги будут взиматься со всех и одинаково». Прокомментирую Ст.1.: здесь речь идет об отмене относительно второстепенных феодальных прав, таких как серваж, право «мертвой руки», исключительное право охоты и т.д. С безвозмездным отказом от них сеньоры согласились легко, учитывая, что фактически они были потеряны еще с первых дней революции. А вот самое главное зло — оброки и ренты — так и осталось не тронутым, поэтому революция и не остановилась на достигнутом, а пошла дальше, подталкиваемая крестьянскими массами.
Однако, все же, что касается выкупа за платежи, то на самом деле реальность революционной эпохи была такова, что ни сами крестьяне не подумали выплачивать этот выкуп, ни сеньоры никогда не решились потребовать его с них. Но, по моему мнению, уничтожение феодализма уже стало делом принципа.
24 декабря 1789г. декретом Нац.собрания все земли духовенства были переданы в распоряжение нации, но с «обязательством выделения средств на поддержание культа, его служителей и т.д.». Церковные владения были конфискованы, но потом эти земли вернули (около 30%) или возместили за них деньги.
Провозглашая 4 августа 1789г. отмену феодальных прав, Нац.собрание отнюдь не имело в виду исполнять всех данных им в этот день обещаний и приняло свое постановление лишь для прекращения аграрных беспорядков. Декретом от 15 марта 1790г. Собрание, пользуясь своим правом посредством особого закона уточнять как последствия уничтожения феодального режима, так и разграничение между отмененными и подлежащими выкупу правами, — постановило следующее:
Глава I
Ст.1. «Всякие почетные отличия и все права, проистекающие из феодального строя, уничтожаются. Имущественные права и обязанности крестьян приравниваются к обыкновенной ренте и поземельным повинностям». Замечу, что в последнем предложении, отчетливо видно стремление Собрания «освободить» крестьянские повинности от феодальной правовой формы и перевести их на язык римского частного права, т.е. в какой-то мере «обуржуазить».
Ст.2. «Вместе с феодальной системой владения недвижимостью уничтожается и старый порядок наследования». Вполне логично, если взять во внимание еще и произошедшую до этого отмену права «мертвой руки».
Глава II
Ст.1. «Личная, имущественная или смешанная крепостная зависимость, равно как и их последствия, безвозмездно уничтожаются», т.е. подтверждается то, что было провозглашено 4 августа 1789г. Однако, по Ст.2. «все земли, находившиеся прежде в крепостной зависимости имущественной или смешанной, будут и впредь обременены теми же повинностями, платежами, земельными налогами и барщиной, которыми они были обременены до сего времени».
Ст.27. «В качестве вознаграждения за уступку права собственности на землю или какого-либо имущественного права остается земельная барщина». Лично мне остается немного не понятным: Ст.1. гласит о безвозмездном уничтожении всякого рода зависимости, в том числе и имущественной, значит, сохранение земельной барщины противоречит ей. Так ли это на самом деле?
Ст.1. Главы III вводит не понятное и никак не расшифровываемое понятие полезных прав и обязанностей: «Могут быть выкуплены и подлежат исполнению впредь до окончания выкупа все полезные феодальные и чиншевые права и обязанности, являющиеся платой за первоначальную уступку недвижимости и составляющие ее условие».
В Главе IV, принятой 3 мая 1790г., говорится о том, что «всякий собственник может выкупить чиншевые и феодальные права, коими отягощена его недвижимость», также рассматриваются некоторые нюансы, связанные с этим, например, ситуация, когда недвижимостью обладают несколько совладельцев.
Следующим этапом в области решения аграрного вопроса была деятельность Законодательного Собрания.
25 августа 1792г. был издан декрет, по которому следовало следующее:
1) Все последствия, вытекающие из правил, связанных с феодализмом, признаются не существующими.
2) Всякая поземельная собственность считается свободной от всяких прав, пока не будет доказано противоположное.
3) Все наследственные имущества, уступленные под условием освобождения от крепостной зависимости и находящиеся поныне в руках бывших сеньоров, подлежат возвращению тем, кто их уступил. Обещанные, но всё же не выплаченные бывшим сеньорам по тем же поводам суммы не могут быть взысканы этими последними.
4) Все вообще сеньориальные права отменяются без всякого вознаграждения, если только не будет доказано, что они имеют своим источником первоначальную уступку недвижимости. В таком случае эти права могут быть выкуплены.
5) Самое главное: Все предыдущие законы, противоречащие в чем-либо постановлениям настоящего декрета, объявляются ничтожными. Подобный ход мысли логичен и всегда сопровождает издание законов, но сейчас это важно тем, что этот декрет, несмотря на официальное отсутствие феодализма, уничтожил его, в качестве аргумента можно взять пункты 1), 3).
28 августа 1792г. вышел закон, по которому отменяется право триажа, а земли, отобранные в соответствии с ним у общин, возвращаются последним.
Последним этапом стало Аграрное законодательство монтаньяров (якобинцев) (1793-1794гг.)
Этот этап характеризуется четырьмя важными декретами.
Первый из них (3 июня 1793г.) гласит о распродаже участками земель эмигрантов, что, в общем-то, не удивительно, ибо Якобинская диктатура была насыщена репрессивными мерами.
Второй — декрет 10—11 июня 1793г. об общинных землях. В нем Национальный Конвент:
а) постановляет, что все имущества, принадлежащие коммунам, за исключением общественных мест, имущества государственной важности и т.д., могут быть разделены между их членами, не зависимо от пола, возраста, соц.положения и т.п. этих членов. Тут же дается определение коммуны (общины): «коммуна есть общество граждан, соединенных местными отношениями».
б) Устанавливает внушительный список правил раздела общинной собственности и прав на пользование долями их получателями. Например, все жители будут пользоваться в качестве полных собственников теми долями, которые достанутся им при разделе, но они не будут иметь права отчуждать своих долей в течение десяти лет.
в) Дает право коммунам самим решать: проводить раздел или нет; если нет, то продолжать пользоваться общинным имуществом сообща или продать его (сдать в аренду). Также вводятся условия, при которых может быть принято то или иное решение, и правила его исполнения. Например, «Если одна треть голосов выскажется за раздел, то таковой должен быть произведен».
Третий — декрет 17 июля 1793г. об окончательном упразднении феодальных прав. Согласно этому документу все бывшие сеньориальные платежи, чиншевые и феодальные права, за исключением рент и повинностей чисто земельного характера, не вытекающих из феодальных прав, и сохраненные в силе декретом 25 августа 1792г., отменяются без всякого вознаграждения. Было обеспечено радикальное и по своей смелости уникальное в истории буржуазных революций Запада решение главного вопроса революции — аграрного.
И, наконец, четвертый декрет. Он вышел 7 сентября 1793г. В нем, под страхом лишения всех гражданских прав, запрещается любому французу пользоваться феодальными правами. По-моему мнению, это заключительный штрих в упразднении феодализма.
Вывод: на протяжении нескольких лет, в условиях частой смены власти, обусловленной делом революции, Французский народ, и в первую очередь крестьяне, добился уничтожения феодального строя, путем последовательного и все более и более радикального аграрного законодательства.
