Пример реферата по мировой экономике: Информационное общество и мировая политика

Содержание

Введение3

1.Сущность информационного общества4

2. Информационное общество, глобализация и глобальное информационное общество7

3. Мировая политика в информационном обществе9

3.1. р-ГИкО как среда мировой политики9

3.2. р-ГИкО и арсенал инструментов мировой политики11

4. Вызовы глобинформатизации в повестке дня современной мировой политики13

Заключение19

Список литературы20

Приложение21

Выдержка из текста работы

Введение. Глава 1. Современные информационные процессы. § 1. Новый информационный порядок: новый этап общественного развития. § 2. Новая парадигма. 2.1. Цивилизация "пост-". 2.2. Концепция информационного общества. 2.3. Понятие мирового информационного порядка. 2.4. Глобализация мирового информационного порядка. § 3. Новая экономика. § 4. Новые угрозы. § 5. Новая культура. § 6. Новый социум. § 7. Новое пространство – пятое измерение. § 8. Новое государственное управление – желаемое и действительное. § 9. Заключение. Глава 2. Институты и технологии управления современными информационными процессами. § 1. Эволюция институционального становления глобального информационного порядка. § 2. Основные игроки глобальной информационной политической игры. § 3. Правила игры. 3.1. Политическое регулирование. 3.1.1. Межправительственные институты. 3.1.2. Технологии партнерства. 3.1.3. Смешанные институты. 3.2. Правовое регулирование. 3.3. По чьим правилам играет Россия. § 4. Игра в демократию. Заключение. Источники: Список использованной литературы. Официальные документы. Официальные сайты организаций.

3 4 4 10 10 14 17 25 28 36 40 43 48 51 54 55 57 72 81 81 81 83 85 93 98 102 106 110 110 116 118

В ведение.

Глобальный информационный порядок:

институты и технологии становления и развития.

«Кто владеет информацией — владеет миром»

Ф. Бэкон, 17 в.

Глава 1. Современные информационные процессы.

§ 1. Новый информационный порядок: новый этап общественного развития.

С начала нашей эры для удвоения знаний потребовалось 1750 лет. Второе удвоение произошло в 1900 году – через 150 лет. Третье — к 1950 году – через 50 лет. Сегодня объем знаний на планете удваивается каждый год, и темп их прироста постоянно ускоряется. Информация становится стратегическим ресурсом современного общества, важнейшим фактором экономического развития и политической власти. А общество становится информационным.

Понятие «информационное общество» впервые появилось в 60-е годы ХХ века. Его автором принято считать профессора Токийского технологического института Ю. Хаяши[1] . Основные характеристики общества знания были определены в отчетах, представленных японскому правительству рядом организаций: Агентством экономического планирования, Институтом разработки использования компьютеров, Советом по структуре промышленности. Информационное общество определялось как общество, где «развитие компьютеризации предоставит людям доступ к надежным источникам информации и избавит их от рутинной работы, обеспечив высокий уровень автоматизации производства». Движущей силой развития общества будет производство не материального, а информационного продукта…

… С тех пор прошло 40 лет. Мир изменился до неузнаваемости. «Виртуальная экономика», «киберполитика», «кибервойна», «электронное правительство», «электронное гражданство» … — всё это уже не выдумки романтичных футурологов-утопистов. Теперь это реальность: реальность, в которую превращаются практически любые фантазии, где настоящее вот-вот догонит будущее, а перемены становятся признаком стабильности.

Развитие общества на протяжении всей истории было связано с эволюцией и революциями средств и каналов коммуникации. В мире людей обмен информацией всегда играл огромную роль. Одна из гипотез появления человека и общества предполагает, что человеческая речь – это главный источник выделения человека из мира природы, источник развития человечества, позволяющий аккумулировать, передавать и накапливать знания, в отличие от более примитивных знаковых систем (языков) животных. Человек постоянно развивает и совершенствует средства информационного обмена. Первой информационной революцией считается появление письменности, второй – книгопечатание.

Важными событиями в развитии средств коммуникации стали изобретение телеграфа и ротационной типографической машины (1847 г.), телефона (1870 г.), радио (1895 г.), беспроволочного телеграфа (1922 г.), телевидения (1930 г.). В 1946 году в Сент-Луисе (США) создана радиотелефонная система, которую принято считать родоначальницей мобильной связи. В 1971 году появилась первая микросхема, а в 1981 году компания IBM создает персональный компьютер. В 1984 стало впервые применяться спутниковое телевещание (США).

И, наконец, сенсация: в 1986 году появился на свет Интернет, звёздный потомок сети АРПАНЕТ (ARPANET), созданной в 1969 году в агентстве Минобороны США (Defense Advanced Research Projects Agency, DARPA). Тогда (в 1986-м) под руководством Стива Вулфа, который ставил перед собой задачи формирования глобальной сетевой инфраструктуры, научная компьютерная сеть NSFNet была объединена с ARPANET, и были разработаны основные принципы и правила, сформировавшие современный облик Интернет. Среди них помимо технических основ (использование TCP/IP протоколов) такие принципы как сотрудничество и координация деятельности национальных сетей, максимальная независимость от прямого федерального финансирования и др.[2]

Эту череду событий продолжают такие как создание, реализация в 1992 году концепции WWW (world wide web, всемирной паутины) Тима Бернса Ли (это обеспечило совместное использование разнородных ресурсов – текстовых данных, графики, мультимедиа), появление первого коммерческого браузера в 1994-м и др. Отметим, что в целом, логика развития Интернет основывалась на принципах коммерциализации и либерализации, быстро росло число сетей и пользователей. Кульминацией этих процессов становится 1995 год, когда сеть NSFNet, дожив до восьми с половиной лет, прекращает свое существование, тем самым, открывая возможность развития Интернет на основе многослойной децентрализованной архитектуры и открытых коммуникационных протоколов. Окончательно понятие Интернет определено в Резолюции Федерального сетевого совета (FNC Resolution: Definition of "Internet"[3] ) 24 октября 1995 года.

Какую из этих дат – или, может быть, не из этих – считать точкой отсчета, началом становления информационного общества, формирования нового мирового информационного порядка? (Иными словами, что относится к сфере нашего исследования?)

Один из возможных и довольно часто используемых в науке подходов к проблеме периодизации – признавать начало нового этапа с введением «в научный оборот» соответствующего понятия. Однако в нашем случае этот подход вряд ли может быть использован, так как понятие «информационное общество» и другие смежные понятия появились в футурологических концепциях, для обозначения предположений относительно будущего.

На официальном сайте Международного союза электросвязи[4] в качестве даты начала информационной эры указано 24 мая 1844 года, когда Самуэль Морз отправил первое сообщение по телеграфу, первым международным документом в информационной сфере признана Международная телеграфная конвенция (International Telegraph Convention) 1865г., а первым соответствующим институтом – Международный Телеграфный Союз (International Telegraph Union).[5] Соглашаемся с тем, что истоки современных нам процессов можно найти и в самом далеком прошлом, но это лишь предпосылки современных преобразований. 1844 год – хорошее начало для истории Международного союза электросвязи, но не для нашей истории.

Некоторые связывают наступление информационной эры с переломным 1993 годом, когда впервые объем производства персональных компьютеров превзошел объем производства легковых автомобилей. Такой критерий для периодизации общественного развития представляется недостаточно аргументированным: почему объем производства компьютеров сравнивается с объемом производства легковых автомобилей, а не, например, самолетов? В любом случае, такая статистика является лишь следствием других управляемых и неуправляемых процессов.

Также можно считать точкой отсчета дату последней информационной революции – изобретения Интернет. Но, во-первых, изобретение глобальной сети – это не событие, а процесс, состоящий из множества взаимосвязанных событий, и логика их взаимосвязи может снова увлечь нас в минус-бесконечность.

Во-вторых, технологические инновации сами по себе не приводят к изменениям в обществе. Причиной таких изменений может стать только их внедрение и распространение.

Учитывая всё выше сказанное, приведем подход, предложенный Д.Г. Балуевым,[6] согласно которому информационная революция и переход к информационному обществу проходил в 3 основных этапа:

«Информационная революция прошла три основные стадии. Первая стадия (с 1837 по 1963 год) была отмечена внедрением телеграфа и радио. В этот период крупные монополии контролировали использование информационных ресурсов. Вторая стадия (с 1964 по 1990 год) началась с внедрением компьютера IBM 360-й серии. В этот период происходит переход влияния от поставщиков информационных услуг к крупным корпоративным пользователям. Третья фаза началась в 1991 году и связана с приватизацией основной части сети Интернет.

Каждому периоду соответствовал и свой способ взаимодействия правительств с другими действующими в международных отношениях лицами. В первый период преобладали контролируемые государствами системы, исключавшие участие частного сектора в процессе принятия решений. Коммуникационный рынок регулировался правительствами для достижения их собственных целей. Во второй период возникла потребность в либерализации и включении в процесс принятия международных решений неправительственных акторов. На третьей стадии правительства пытаются адаптироваться к существующим международным институтам и режимам, при этом создавая новые режимы (например, в области электронной торговли)».[7]

Отметим, что данный подход не вполне корректен методологически, так как в основу выделения стадий положены совершенно разные критерии, кроме того, нет четких аргументов в пользу именно такого разделения на этапы.

Достоинство подхода в том, что он отражает взаимосвязь технологических, а также экономических и политических шагов разных игроков и общества в целом на пути к новому информационному порядку и представляет собой попытку интегрировать разнородные источники современных общественных трансформаций на основе ИКТ. Также важно, что автор подчеркивает ключевую роль частного сектора и развития телекоммуникационных рынков в процессе становления нового общества.

Переход к новому общественному порядку происходит в результате массового внедрения и распространения новых технологий, что стало возможным только с началом приватизации информационной сферы. Уже в 1979 г. из-за увеличения видов связи в США по решению Верховного суда были отменены некоторые положения традиционного федерального законодательства о средствах связи (Федеральный Акт о Средствах Связи 1934 года), что означало уход от государственной монополии в информационном секторе.[8] Но основные события в этой истории приходятся на 90е годы 20 века. Это приватизация Интернет, появление новых законов, направленных на либерализацию телекоммуникационных рынков и стимулирование конкуренции: закон о телекоммуникациях (США, 1996), "Зеленая книга" о конвергенции, одобренная странами ЕС в декабре 1997 года,[9] соответствующие международные соглашения и др. Эти меры дали толчок интенсивному развитию ИКТ, способствовали значительному расширению круга участников телекоммуникационных рынков, формированию массового потребления информационно-коммуникационных продуктов.

Современные технологии и медиа-системы отличаются небывалым динамизмом развития. Стихия рынка пробудила стихию технологий, которая изменила мир.

Вспомним также, что в 90е гг. произошло еще одно событие, которое изменило мир — окончание холодной войны.

Во-первых, это было изменение я-концепции и политической карты мира, новый виток в развитии международных отношений. Для государств и других акторов мировой политики различного национального происхождения открылись новые возможности взаимодействия во всех сферах, в том числе и в информационной. Лишь крушение старой биполярной системы позволило говорить о формировании мирового информационного порядка как глобального.

Во-вторых, была провозглашена победа демократии в политике и свободного рынка в экономике, что еще больше усилило акцент на рыночную составляющую отношений, которые складывались по поводу управления информационными процессами в мире.

В-третьих, столь значимые события конца 20 века не могли не повлиять на подсознание мирового организма, который итак затаил дыхание в ожидании перемен на рубеже тысячелетий.

§ 2. Новая парадигма

Рассмотрим основные концепции и понятия, описывающие новый этап общественного развития.

2.1. Цивилизация "пост-"

Префикс пост- получил широкое распространение в концепциях обществоведов в 60-е гг. К этому периоду сформировались методологические основы новых теорий общественного развития, подчеркивающих качественное изменение роли информации и технологического прогресса. В литературе появились такие определения западного общества как "постбуржуазное", "посткапиталистическое", "постпредпринимательское", "постэкономическое", "пострыночное", "посттрадиционное", "постисторическое", "постцивиллизационное".[10] Само слово «постиндустриализм» прозвучало впервые в самом начале 20 века, но в значении, отличном от современного понимания. Новый смысл в жизни этого понятия появился благодаря Д.Беллу, который использовал его «для обозначения социума, в котором индустриальный сектор теряет ведущую роль вследствие возрастающей технологизации, а основной производительной силой становится наука»[11] (1959 г.).

Впоследствии концепция постиндустриализма стала претендовать на роль общеметодологического основания для исследований современного общества. Так, если в 60-70е гг. исследователи делали акцент на повышении роли науки и беспрецедентных технологических сдвигах, то 80е в рамках в центре внимания оказываются социальные последствия постиндустриализма, обсуждаются проблемы экологии. В 90е годы с позиций постиндустриальной теории рассматриваются экономические аспекты современного общества, корпоративные отношения, а также взаимодействия развитых стран с «третьим миром». Дж. Розенау заговорил о «постмеждународной политике».[12]

Отметим еще один важный для нас тезис концепции постиндустриализма, а точнее, ее социологического и полититологического прочтения (У. Ростоу, З. Бжезинский и др.): речь идет о формировании единого мирового пространства на основе технологической составляющей общественного прогресса, в том числе правового и административного. Дж. Пелтон (один из ведущих американских специалистов в области компьютерных технологий) выдвигает проект «глобальной электронной цивилизации».

Теория постиндустриального общества подчеркивает преемственность этапов общественного развития, предлагает анализ эволюции общества, что также позволяет ей претендовать на статус комплексной общесоциологической доктрины. На ее основе сформировались такие теоретические направления как постиндустриальный капитализм, постиндустриальный социализм, экологический постиндустриализм, конвенциональный постиндустриализм и др.

Существует ряд родственных «пост-» концепций, предлагающих модель современного и вырастающего из него будущего общества. Например, с целью преодолеть недостатки и использовать достоинства других теорий, в частности, постмодернизма, постиндустриализма и информационного общества, В.Л. Иноземцев обосновывает концепцию «постэкономического общества» [13] (он также использует понятие «постэкономического порядка» в качестве синонима). Общественные трансформации в рамках этой модели включают материальную составляющую (это современная технологическая революция, описанная теоретиками информационного общества и постиндустриализма) и нематериальную (сдвиг в мотивах деятельности человека, «становление творчества как наиболее распространенной формы производительной деятельности», о чем говорит теория постмодерна).

Как отмечает большинство исследователей, теория постиндусриального общества является наиболее комплексной и методологически проработанной научной доктриной в современной социологии.

В то же время, высказываются критические суждения в отношении теории постиндустриализма. Главным образом, критики отмечают ее излишний объективизм. Основным источником ее развития выступает эмпирический материал, конкретные факты и тенденции, а не общетеоретические конструкции.

Отдельно критики фокусируют внимание на проблеме преемственности фаз общественного развития.

Во-первых, замечания касаются того, насколько модель универсальна, так как процесс трансформации неодинаков в различных общественных системах…

Во-вторых, с точки зрения методологии, концепция предлагает взгляд на будущее с позиции индустриальной фазы, что означает «ограниченность всех построений теории рамками индустриализма».[14]

Исследователь привязан к мимолетному настоящему, которое все время оглядывается назад, в прошлое. Однако простая экстраполяция трендов, заложенных в индустриальной фазе, не позволяет, как отмечают теоретики,[15] выявить источники общественного развития.

Отметим, что такая критика подрывает универсалистские притязания теории — одно из наиболее ценных качеств классического постиндустриализма. Противоречия, связанные с проблемой преемственности стадий, а также материалистический характер концепции современного постиндустриализма — это главные причины, которые заставляют сомневаться в пригодности постиндустриалистической парадигмы в качестве универсальной теории и основы моделирования общественного прогресса.

В адрес постиндустриализма звучали и обвинения в технологическом детерминизме. В первую очередь это связано с концепцией информационного общества, о которой речь пойдет ниже.

… И обвинения в экономическом детерминизме. Например, французские специалисты С. Нора и А. Минк говорили о том, что постиндустриальный подход «продуктивен в отношении информации, управляющей поведением производителей и покупателей», но «бесполезен при столкновении с проблемами, выходящими за сферу коммерческой деятельности и зависящими от культурной модели».[16]

Также критика связана с самим термином. Например, отмечают чересчур широкий семантический спектр понятия постиндустриального общества, что является оборотной стороной его комплексности.

Однако что касается многочисленных терминологических противоречий в этой сфере, с нашей точки зрения, они скорее исходят из характерного для всей системы гуманитарных знаний отсутствия четкости понятийного аппарата.

Приведем еще несколько терминов, которые борются за право на описание современного и будущего состояния общественного развития. Так, З. Бзежинский говорит о «технотронном обществе», черты которого описывает в книге «Между двух веков. Роль Америки в технотронную эру» (1970). Тоффлер в «Футурошоке» пророчит приход «супериндустриального общества»[17] (этот термин также использует Г.Кан[18] ). В 80-е годы в западной социологии получил распространение термин «общество знания»[19] ("knowledge society", а также типичные для западного научно-популярного стиля грамматические и морфологические измышления, например, "knowledgeable society" и т.п.). Ч. Капхен (Капчан) говорит о переходе к новому циклу в истории, называя его «цифровой эрой».[20]

Однако лидирующие позиции в рейтинге популярности, как в теоретических моделях, так и в практическом применении, занимает сегодня термин «информационное общество».

2.2. Концепция информационного общества

Как уже было сказано выше, появление термина «информационное общество» изначально было связано с необходимостью решения практических социально-экономических задач, в первую очередь Японии и США.

Становление теории информационного общества происходит в 60е годы 20 века, однако пик ее популярности приходится на 70е-80е. Концепция разрабатывается прежде всего как футурологическая, основной вклад в ее развитие внесли исследователи Э. Тоффлер, З. Бжезинский, М. Порат, Й. Масуда, Т. Стоуньер, Р.Катц, У.Дайзард, Дж. Мартин, П. Друкер, М. Кастельс и другие. В своих работах исследователи предлагали модели и проекты будущего общества, которое преобразуется на основе знаний и новых технологий.

Акценты расставлялись и расставляются ими по-разному. Кто-то, как М. Порат, обращает внимание главным образом на экономический смысл общественных трансформаций, основанных на изменении роли знаний, кто-то фокусируется на социальных последствиях распространения коммуникационных технологий, кто-то (в более поздних моделях) говорит о новых управленческих технологиях (например, «сети» М. Кастельса[21] ). В связи с этим принято выделять разные измерения информационного общества – экономическое, социальное, политическое, культурное, организационное и др.

Что касается места данной концепции в системе науки, то она признается частью постиндустриальной парадигмы и является основанием для исследования более специфических проблем. Главный ее тезис (если не брать во внимание частные трактовки): информация рассматривается как специфический ресурс, обладающий свойствами, нетипичными для других средств производства – не является ни редкой, ни неисчерпаемой (обоснование специфики информации как ресурса предлагает, к примеру, Т. Стоуньер[22] ). В современном обществе главным ресурсом становится информация, а в силу ее специфики меняется вся логика общественного устройства. Ниже мы увидим, как практика подтверждает этот теоретический постулат.

Развитие теории помимо расширения круга исследуемых проблем выражался в переходе от проектирования отдельных социальных систем (в первую очередь развитых стран) к построению модели глобального общества (например, Дж. Пелтон выдвигает проект «глобальной электронной цивилизации» на базе ИКТ).

Со временем меняется не только объект исследования теории, но и ее методы. Если ранним теориям информационного общества была свойственна ориентация на будущее, то сегодня исследователи уходят от прогнозирования к осмыслению современных информационных процессов, возможностей использования информационно-коммуникационного потенциала современного общества. С нашей точки зрения, это во многом связано с увеличением объема эмпирического материала, требующего теоретического осмысления, с нарастанием стихийности развития информационных процессов.

Тем не менее, сегодня концепция информационного общества продолжает по традиции формулироваться в терминах будущего, и, прежде всего, когда она используется в практике государственного и корпоративного управления (в стратегиях и планах государств и международных организаций, для обоснований миссий корпораций).

Сегодня государства, вторя инициативам, выдвигаемым на глобальном уровне (прежде всего ООН), говорят о необходимости «строить» информационное общество. С недавних пор практически в любом государстве соответствующим министерством представлена стратегия развития информационного общества.[23] Все они схожи по содержанию и отражают курс на ускорение технологического и коммуникационного прогресса за счет максимального распространения его плодов и обеспечения массового доступа к информационным продуктам.

Эти официально заявленные национальные программы называют информационным обществом модель общества, к воплощению в жизнь которой следует стремиться. В целом, в официальных документах предлагаются достаточно условные и обобщенные трактовки этого понятия: «новый уровень развития человечества», «концепция постиндустриального общества; новая историческая фаза развития цивилизации, в которой главными продуктами производства являются информация и знания» и выделяют три основных признака: «увеличение роли информации и знаний в жизни общества»; «возрастание доли информационных коммуникаций, продуктов и услуг в валовом внутреннем продукте»; «создание глобального информационного пространства, обеспечивающего (а) эффективное информационное взаимодействие людей, (б) их доступ к мировым информационным ресурсам и (в) удовлетворение их потребностей в информационных продуктах и услугах» и т.п..

Итак, обобщение теории и практики показывает, что понятие информационного общества используется для обозначения идеальной модели общества, хотя и основываясь на реальных фактах и тенденциях. Это утопическая футурологическая модель, которая описывает общество с бесконечно высокими показателями развития информационной инфраструктуры, в котором доминируют информация и знания, являясь основным ресурсом, фактором производства и продуктом, в котором обеспечена всеобщая доступность и открытость информации, общество с глобальным информационным рынком, где обеспечена максимальная интеграция в глобальное информационное пространство, сетевой мир…

Далее: это не просто модель, это проект общества, хотя и нереалистичный, реализация которого уже началась в глобальных масштабах.

Эта утопия, как мы увидим позже, несет в себе определенную идеологическую нагрузку, позволяя ей (ему, «информационному обществу») стать проводником интересов влиятельных игроков глобальной политической игры. Его строительство связано с конкретным политическим, правовым и экономическим режимом. Реализация концепции информационного общества должна стать основанием для более глубоких и масштабных трансформаций в мире, чем просто технологический прогресс и повсеместное внедрение ИКТ.

2.3. Понятие мирового информационного порядка

Как отмечает Э.Я. Баталов, авторитетный исследователь международных отношений и «ветеран политической философии»[24] , понятие «порядок» является «одним из самых ходовых» в современной литературе, особенно американской, по международным отношениям.[25] Тем не менее, как показывает автор, понятие недостаточно проработано теоретически и используется скорее интуитивно.

Попытаемся понять смысл порядка и производных от него более специальных понятий, которыми оперирует наука, в том числе используя материал, предложенный Баталовым.

Существует два возможных понимания порядка:

1. порядок как устройство вещей, положение дел, как некая данность;

2. порядок как нечто сознательно упорядоченное.

Эта двусмысленность глубже, чем простая многозначность лексических единиц. Она позволяет нам увидеть два различных источника развития общества (если мы говорим о социальном порядке), две логики: собственная логика общественной системы, не зависящая от воли участников общественных отношений, и целенаправленное управление обществом по воле субъектов.

В обоих случаях логика есть. Порядок как антитеза хаоса всегда предполагает некую соотнесенность его элементов друг с другом (эту черту отмечает Американский исследователь Хэдли Булл «Анархическое общество. Исследование порядка в мировой политике»).

Мы будем использовать оба варианта, первый преимущественно для описания современных информационных процессов (глава 1), второй для анализа институтов и технологий управления ими (глава 2).

Говоря о порядке, мы отвергаем нормативный подход: порядок – это то, что есть (было, вероятно будет), а не то, что должно быть.

Порядок, как мы сказали, противопоставляется хаосу. Но что такое хаос? Видим ли мы и видели ли мы примеры хаоса?

Условно говорят о хаотическом движении частиц, из которых состоят вещества. Но на самом деле это движение объясняется многочисленными законами физики, химии, а молекулы «зависят» друг от друга — траектория их движения зависит в том числе от силы и угла столкновения, т.е. от скорости и направления их движения до столкновения… То есть элементы соотнесены друг с другом, более того, их отношения институционализированы нормами естественных законов. Хотя сложно с большой точностью прогнозировать траекторию их движения, так как нужно учитывать множество факторов, например, внешние механические воздействия (воду нагрели, чай помешали). Но в результате этих воздействий порядок не исчез, он просто изменен.

Следуя такой логике, главным источником неопределенности оказывается человек. Это выражается в специфике формирования социального порядка, но о порядке мы еще скажем ниже, а пока вернемся к хаосу. В мире человек не увидит примеров хаоса. Определенная упорядоченность есть во всем. (Весь мир можно представить как постоянную смену порядков).

Можем ли мы представить себе хаос? Тоже вряд ли. Это такая же абстрактная, не постижимая человеческим сознанием категория, как, например, вечность времени или бесконечность пространства. Мы предполагаем (кто-то из нас), что где-то за пределами вселенной простирается бесконечность, что куда-то далеко за нашу земную жизнь уходит вечность. Мы можем предполагать, чувствовать, верить, можем даже ассоциировать эти понятия с какими-то зрительными образами, подсознательно привязывать их к каким-то знакомым ощущениям, но не можем осознать. Также и хаос всегда остается абстракцией.

Итак, в жизни мы сталкиваемся только с порядком.

Тогда что мы понимаем под стихией (мы также будем оперировать этим понятием)? На этот непростой вопрос ответим менее категорично. Стихийному обычно противопоставляется управляемое. Отсюда можно четко сформулировать, что нестихийные процессы — это как минимум процессы, которые являются прямым запланированным следствием целенаправленного воздействия субъекта.

Подойдем к проблеме с другой стороны:

Понятие стихия изначально использовалось и наиболее часто используется для характеристики естественного порядка. Оно описывает те природные явления, которыми трудно управлять. То есть человек, субъект деятельности, говоря о природной стихии, проецирует ее неподконтрольность и возможную опасность исключительно на себя и на свою деятельность. (Песку, например, всё равно, что лежать на земле, что лететь с ураганом). Как мы видим, понимание стихии субъективно. Субъект управления всегда стремится преобразовывать стихийное в управляемое. История человечества показывает результаты. Шторм, который когда-то мог потопить судно, не взволнует воду ни в одном бассейне на современном лайнере. Человек управляет природной стихией в том числе посредством социальных норм и институтов. В этом смысле природную стихию можно считать частью социального порядка.

Социальные процессы сами по себе также могут быть стихийными, то есть сложно поддаваться контролю индивидуальных и коллективных субъектов. Но это не значит, что они беспорядочны. Точнее, это не значит, что они беспорядочны в первом значении слова порядок. Эти процессы перестают быть стихийными под воздействием порядка во втором значении.

Стихия необязательно деструктивна по отношению к конкретному порядку. Тем не менее, она связывается с неопределенностью и, следовательно, с риском для тех, кто стремится его поддерживать, чьим интересам он отвечает. Поэтому управлять стихией стремятся в первую очередь те, кто заинтересован в данном порядке.

И последнее. Мы дали определение управляемому, и определили стихию, противопоставляя ее управляемому. Но в реальности результаты целенаправленной деятельности могут обмануть ожидания, и хоть в чем-то, но ожидания обмануты почти всегда.

В то же время, у истоков любых социальных процессов (т.е. процессов, имеющих социальные последствия) можно найти волевые действия людей. Даже если хижину снесло ураганом — кто-то ее здесь построил, кто-то поселился в ней.

Поэтому четкую границу между стихийным и управляемым провести сложно, эти категории условны. Эти противоречия приводят к трудностям и в понимании порядка, а именно, в разведении порядка самого по себе и порядка по воли субъектов. Тем не менее, в человеческом обществе выработаны конкретные механизмы технологии преобразования стихийного в управляемое. Во второй главе мы будем говорить о том, кто и как пытается навести порядок в информационной сфере, используя эти технологии.

Социальный порядок:

Как мы сказали, социальный порядок сложнее, чем естественный. С одной стороны, он формируется на основе естественных законов, в том числе к ним относятся биологические свойства психики человека, которые во многом объясняют его поведение.

Социальный порядок выстраивается вокруг человека и поэтому выражает особенности человека, те особенности, которые выделяют его из мира природы (для большей убедительности сошлемся на суждение авторитетного исследователя: «Социальный порядок – это порядок, устанавливаемый людьми, среди людей и ради людей»[26] ).

Специфику человеческого хорошо описывает психологическая теория деятельности.[27] Не будем детально останавливаться на выводах теории, хотя среди них есть важные для понимания основ социального порядка (например, с точки зрения психологии личности описывается механизм формирования социальных норм (интериоризация-экстериоризация), раскрывается символическая природа социальных взаимодействий и др.)

Для объяснения второго источника формирования социального порядка воспользуемся выводом теории о том, что поведение человека не сводится к адаптации («принцип активности», противопоставляемый «принципу реактивности» традиционных теорий; «принцип саморазвития»). Человек зачастую действует над порогом ситуативной необходимости, и этими же свойствами обладают производные от него коллективные акторы.

Таким образом, вторым источником формирования социального порядка является творческая деятельность человека и человечества. В этом смысле, социальный порядок субъективен. Люди сами придумывают для себя порядок, и сами могут придумать другой (например, налоговый режим).

При этом социум, как полагают исследователи, обладает системными свойствами.

Теоретики предпринимают попытки определить объективные закономерности развития общества, возводя в закон тенденции, выявленные на основе обобщения наблюдений (например, «закон Паркинсона»,[28] «железный закон олигархии», открытый сто лет назад Робертом Михельсом[29] ). (На основе тезиса о возможности вывести объективные законы общественного развития сформировался объективизм[30] как мировоззренческая позиция и как направление в гносеологии). Но социальные законы не отличаются такой же точностью и безотносительностью к объекту приложения, как естественные. Вопрос об объективности социальных процессов остается дискуссионным.

Мы сказали о природе социального порядка. Теперь скажем о форме его существования. Социальный порядок – совокупность институтов, принципов и норм, определенным образом организованная человеческая деятельность[31] .

Говоря о специфике социального порядка, Баталов отмечает, что его стабильность и эффективность «зависит от степени поддержки теми, на кого он распространяется. (…) Устойчивый социальный порядок – это порядок, относительно которого в обществе существует консенсус. (…) Если порядок навязан силой (…), то он начинает распадаться с исчезновением или ослаблением этой силы».[32]

Отметим, что в краткосрочной и среднесрочной перспективе (а возможно и в долгосрочной) управление содержанием и распределением информационных потоков позволяет обеспечить такую поддержку вне зависимости от того, отвечает ли порядок интересам всех участников (тем более что понимание интереса субъективно, этим тоже можно спекулировать…).

Согласимся, что для стабильности и эффективности порядка важен консенсус, но главным образом влиятельных игроков, которые имеют четкое представление о своих интересах и средства их продвижения. Более того, наличие такого консенсуса неизбежно, и тем более в рамках глобального сообщества, несмотря на неравноценность игроков, их силы.

Однако другим источником стабильности является консерватизм общества, поэтому если порядок долгое время поддерживался силой, и эта сила ослабла, то он может просуществовать еще долго из-за инертности общества и многочисленных проблем, связанных с его перестройкой. Порядок со временем разрастается множеством институтов, традиций, привычек и т.п., увязает в них, оказывается в плену своей институциональной структуры, и, как учит история, чтобы его разрушить, также нужна сила. Поэтому социальный порядок наиболее уязвим на ранних стадиях своей эволюции.

Политический порядок понимается как разновидность социального.[33]

Баталов проводит анализ различных исследований американских социологов, посвященных политическому порядку. Обобщая результаты, автор говорит, что понятие политический порядок используется ими в следующих значениях (хотя большинство и не утруждает себя соответствующими пояснениями):

1) политический порядок – это определенная поведенческая норма;

2) определенным образом структурированная и относительно стабильная система международных отношений;

3) совокупность ценностей и норм, прежде всего правовых, регулирующих отношения между государствами.[34]

Обратим внимание на то, что термин "политический порядок" используется прежде всего для описания международных отношений, а не порядка в рамках национальных политических систем.

И, с другой стороны, понятие "мировой порядок" в основном используется в значении мирового политического порядка.

Возможно, это связано с ролью политического порядка в социальном (в широком смысле): политическое управление значительно выигрывает по своим возможностям наведения порядка по сравнению, например, с социальным (в узком смысле – статусы, социальные нормы и т.п.).

Вторая и главная причина: в глобальной перспективе меняется положение субъектов отношений, в первую очередь, государства. Если на национальном уровне государство обладает силой принуждения, и государственное управление противопоставляется политическому регулированию, то на международной арене государство становится одним из игроков. Надгосударственные структуры, и особенно глобальные, не располагают таким суверенитетом, они пользуются лишь частью суверенитета государств, и с множеством оговорок. Поэтому мировой порядок по определению политический.

Но одновременно политический порядок понимается шире, чем позволяет традиционное понимание политического, он рассматривается не только с позиции интересов игроков, их ресурсов, претензий на власть и т.п., но включает также, например, правовой контекст, другие управленческие механизмы (опять же это можно объяснить тем, что в «глобальном государстве» больше политики, чем в любом национальном, и международно-правовые нормы в большей степени отражают результат политической борьбы, они менее консервативные, менее жесткие, чем нормы, принимаемые на государственном уровне).

Итак, политический порядок — это часть социального порядка, наряду с экономическим, информационным, экологическим, порядком в сфере безопасности, культуры и т.п. Все эти порядки внутри социального взаимообусловлены.

Следует говорить об особой роли политического порядка в обществе.

Выше уже мы говорили о том, что политическое управление обладает наибольшим потенциалом к упорядочиванию.

Если следовать нашей логике, то понимание политического порядка должно отталкиваться от второго значения слова порядок — система отношений, которая формируется по воле субъектов. А точнее, на пересечении их воль (вспомним о консенсусе, необходимом для социального порядка).

Если социальный порядок преимущественно субъективен, то в этом порядке наиболее значительна роль субъекта. То он задается главным образом целенаправленной деятельностью субъектов. То есть политическим порядком, который доминирует в обществе, задает основные параметры его развития. (Хотя в то же время политический порядок основан на экономических, технологических, информационных, культурных и других процессах – мы уже сказали о взаимообусловленности).

Порядок в мировой политике – разновидность политического порядка.[35]

Исследователи различают понятия мировой порядок и международный порядок.

Как отмечает П.А. Цыганков, отечественный специалист в области геополитики и международных отношений, международный порядок – это порядок межгосударственный. «Понятие «международный порядок», которое традиционно связано с межгосударственными отношениями, необходимо отличать от мирового порядка…». Он «вполне может существовать без мирового порядка…».[36]

Автор не дает четкого определения мирового порядка, но отмечает, что он шире международного и включает отношения других акторов.

Понятия международного и мирового порядка разводят и другие исследователи (Стенли Хоффман «Первенство мирового порядка», 1980; Дж. Айкенберри «После победы…», Х. Булл «Анархическое общество. Исследование порядка в мировой политике»).

Х.Булл понимает под международным порядком «образец деятельности, которая направлена на поддержание элементарных или первичных целей общества государств». Под мировым порядком Булл понимает «образцы или предрасположенности человеческой деятельности, которые направлены на поддержание элементарных или первичных целей социальной жизни всего человечества».

Опять понятие мирового порядка видится более объемным по содержанию.

Булл отмечает, что оно «шире», т.к. регулирует отношения не только на межгосударственном, но и на других уровнях; «фундаментальнее», т.к. конечными субъектами индивиды, «а они неуничтожимы в отличие от образуемых ими (…) группировок», и «обладает моральным авторитетом» по отношению к международному порядку, т.к. «ведет к упорядочению (…) отношений не между государствами, а в человеческом обществе в целом».

Также исследователь говорит о том, что мировой порядок – это порождение 20 века, что до 2й половины 19 века не существовало политической системы, охватывающей весь мир.

Булл говорит о глобализации мирового порядка. Мы тоже об это скажем ниже.

Итак, международный порядок – это порядок межгосударственный.

Мировой порядок отражает систему отношений между такими институтами как государства, надгосударственные структуры, бизнес-структуры и институты гражданского общества. Это более комплексная и реалистичная с точки зрения практики категория.

Глобальный порядок мы будем рассматривать как новый, современный нам этап развития мирового порядка (обоснование ниже).

И, наконец, информационный порядок, точнее, мировой информационный порядок , и, продолжая нашу логику:

Во-первых, скажем, что в научной и аналитической литературе редко используется эта категория. Единственное определение, которое мне встретилось (здесь мысленно заменяем международный на мировой, учитывая все выше сказанное):

«Международный информационный порядок (МИП) (…) включает в себя все процессы межкультурных коммуникаций, происходящие при посредстве в основном технических информационных систем как индивидуального (персональные компьютеры), так и массового характера (пресса, ТВ, Интернет, спутниковые и другие системы передачи и распространения знаний)».[37]

Коротко говоря, в рамках данного подхода мировой информационный порядок рассматривается как совокупность коммуникационных процессов. Он не включает участников этих процессов, не предполагает их активной роли. В схожем значении понятие мирового информационного порядка употребляется и в других источниках.

В данном случае использовано первое значение слова порядок.

Обратим внимание на то, что, описывая МИП в рамках данного подхода, необходимо понимать взаимообусловленность информационных и других процессов в мире, которые влияют на становление мирового информационного порядка. В частности, речь идет о глобализационных и связанных с ними процессах, либерализации национальных экономик и в том числе рынка телекоммуникационных услуг. Новые информационные процессы отражаются во всех сферах общества и преображают его. Поэтому, при анализе становления мирового информационного порядка все эти процессы должны рассматриваться в тесной взаимосвязи, и само понятие МИП следует понимать не только как новые процессы, способы и средства коммуникаций, но как комплексную категорию, включающую различные черты нового мирового устройства.

Если мы используем второе значение слова порядок, мировой информационный порядок будет означать мировой политический порядок в информационной сфере . О нем речь пойдет во второй главе.

Еще одно замечание, прежде чем окончательно подвести итоги:

Мы уже говорили о соотношении информационного и политического порядка.

Теперь скажем о том, как он соотносится с другими «порядками». Содержание предыдущего раздела, а также многочисленных фундаментальных трудов теоретиков постиндустриализма, которые говорят об исключительной роли информации и информационных технологий в современном обществе, позволяет нам утверждать, что информационный порядок выходит на первое место как источник общественного прогресса (хотя менее спорно сказать развития, нет единства мнений в отношении того, является ли это развитие прогрессом). Именно на основе информационного прогресса возникает прогресс в других сферах.

Итак, подведем итоги:

Два различных подхода к пониманию порядка дают нам два инструмента, два условных определения понятия мирового информационного порядка, которые позволяют систематизировать и теоретически осмыслить сложную практику в комплексной информационно-коммуникационной сфере, прежде всего, на глобальном уровне. Такое разделение «порядков» практично с точки зрения теории, так как вооружает аналитическим инструментарием. Хотя в реальности невозможно отделить стихийно складывающиеся практики от тех, которые складываются в результате целенаправленных управленческих воздействий. Поэтому, говоря условно о двух порядках, мы говорим о двух источниках формирования мирового информационого порядка.

2.4. Глобализация мирового информационного порядка

Современная стадия общественного развития характеризуется понятием глобализации. На протяжении всей истории мир развивался по логике сближенния

и усиления взаимозависимости, в этом процессе выделяют 4 стадии:

«Стадия интернационалиции предполагает распространение «национального» вовне (ее примером является распространение по всему миру государственности, возникшей в конкретных социокультурных условиях, присущих западноевропейской цивилизации, и вытеснение ею всех иных форм политической организации). Стадия мондиализации, или «захвата» «национального» внешним миром (в качестве примера выступают последствия промышленной революции на рубеже XVIII-XIX веков). Мондиализация становится завершающим этапом интернационализации, означающим стирание расстояний и препятствий на ее пути. Современная стадия, или форма, взаимозависимости – глобализация – соединяет в себе признаки двух других, означая «смешение» национального и внешнего мира. Глобализация – это еще и сжатие времени, ставшее возможным вследствие развития информационных технологий».[38]

Глобализационные и современные технологические процессы взаимообусловлены:

С одной стороны, развитие средств и каналов коммуникации является главным источником и необходимым условием глобализации. С другой стороны, различные глобальные процессы являются стимулом их распространения и совершенствования, а потребности во все более интенсивных взаимодействиях выдвигает новые требования развития информационных технологий. Необходимость интеграции в глобальное информационное пространство способствует развитию информационной инфраструктуры на локальном уровне.

Прежде всего такая зависимость характеризует развивающиеся страны и обусловлена доминированием запада в глобальном мире. Адаптация новых технологий и управленческих институтов в отстающих странах становится необходимым условием их причастности к глобальному управлению. Черты глобального порядка задают лидеры. Большинство исследователей утверждают, что глобализация америкоцентрична, и «глобальный», как правило, означает американский. Основыные нормы формирующегося глобального порядка отражают Конституционный порядок США.

Процесс глобализации развивается постепенно и эволюционно, начало этого процесса многие исследователи относят к середине 20 века. Он охватывает всю социальную сферу, и главным проводником глобализационых тенденций являются современные информационно-коммуникационные процессы. Эти процессы преобразуют все сегменты социальной сферы, формируют новый мировой порядок – информационный и глобальный.

Когда начинается формирование глобального информационного порядка?

Мы предложили два подхода к пониманию порядка. Чертой глобального политического порядка (по воле субъектов) является глобальное управление, а реально этот механизм заработал только после окончания холодной войны. До этого взаимодействия между многими государствами были затруднены.

Формирование нового мирового порядка происходило на первых этапах параллельно деинституционализации старого – биполярного – мирового порядка. Упразднение и преобразование старых институтов и механизмов управления отразилось и в практике регулирования отношений в информационной сфере, хотя некоторые из этих институтов продолжают развиваться сегодня, несмотря на их несоответствие идеологии современного глобального управления (например, остаются актуальными задачи ведения информационных войн).

Если рассматривать порядок как результат стихийных процессов, то основным каналом распространения ИКТ был рынок, и большую роль играл в этом процессе массовый рынок (и потребительский, и корпоративный), поэтому становление нового информационного порядка в глобальном масштабе стало возможным только с открытием экономических и политических границ, сдерживающих рыночную стихию.

§ 3. Новая экономика

Несмотря на то, что в данном разделе мы нацелены рассматривать практику, все же обозначим некоторые методологические проблемы.

Во-первых, следует ли рассматривать информационный как один из секторов экономики, или же целесообразно говорить о новой экономике, формирующейся на основе развития ИКТ и последствий этого развития.

Во-вторых, возникают сложности при определении границ информационного сектора экономики (относятся ли к нему наукоемкие и высокотехнологические производство, производство современных средств связи, например, производство компьютерной техники, микрочипов, или речь идет только о производстве материальных продуктов).

Здесь только отметим, что мы считаем верным говорить о современной экономике как об информационной и считаем, что крайне нецелесообразно (и вряд ли возможно) пытаться выделить все информационное из экономики и называть это информационным сектором. В то же время, в новой экономике появляются новые сектора, которые могут существовать лишь на базе современных ИКТ. Но это лишь одна их черт новой экономики.

(Такую позицию поддерживает М. Кастельс, который называет новую экономику «информациетальной» и характеризует ее как глобальную экономику, в которой «производительность и конкурентоспособность факторов или агентов в этой экономике (будь то фирма, регион или нация) зависят в первую очередь от их способности генерировать, обрабатывать и эффективно использовать информацию, основанную на знаниях»[39] ).

Итак, обозначим более детально черты новой экономики.

Одним из факторов качественных изменений в современном обществе является удешевление информации и информационного обмена: во-первых, за счет перехода с бумажных на преимущественно электронные носители, а во-вторых, за счет снижения стоимости самого электронного информационного обмена. Например, «если в 1985 г. стоимость передачи 45 млн. бит информации в секунду в расчете на 1 км оптико-волоконной линии связи составляла почти 100 долларов США, то в 1997 г. передача 45000 млн. бит информации в секунду стала обходиться всего лишь в 0,05 цента»[40] .

(Некоторые отмечают, что «в связи с удешевлением информации падает ее качество»[41] . Это во многом связывается с интенсивным распространением Интернета. Важными становятся проблема информационной экологии, проблемы открытости информации и её цензуры.)

Удешевление информации как фактора производства приводит к снижению себестоимости продукции. Например, «British Telecom оценивает, что перенесение функции приобретения товаров в Интернет снизило расходы со $113 до $8 в расчете на 1 сделку; Master-Card оценивает, что внутренние издержки по процессингу их заказов на поставку сократились со $125 до $40, при этом временной интервал сократился с 4 дней до 1,25 дня».[42]

В том числе речь идет о снижении себестоимости средств технического опосредования информационных трансфертов, сокращении звеньев информационных посредников, следствием чего является дополнительное удешевление информации и т.д.

Кроме того, удешевление информации является источником интенсификации развития целых бизес-отраслей, таких как маркетинг, реклама, корпоративные связи и связи с общественностью и др. В информационной экономике потребители приобретают новый статус, и помимо его потребностей предметом исследования производителей является его комплексный личностный профиль.

Другим последствием развития коммуникаций является переизбыток информации.

В условиях переизбытка информации все сложнее найти нужную. В этих условиях интенсивно развивается рынок информационных услуг.

Появляются многочисленные агентства, которые специализируются на поиске и предоставлении клиентам информации. Это и информационные агентства, которые работают со СМИ, и юридические консультанты, и др. К ним можно отнести и многие другие «бизнес-направления», которые, хотя и называются по-разному, по сути, занимаются платным предоставлением информации: например, туристические агентства, купив доступ к специальной поисковой системе по туроператорам (хотя некоторые обходятся банальным Интернетом), берут плату за то, что приятным женским голосом информируют клиентов о ситуации на туристическом рынке. Владельцы поисковой системы, в свою очередь, берут плату за то, что предоставляют эту же информацию туристическим фирмам. И таких примеров цепей информационных посредников можно найти множество в различных сферах бизнеса.

Несмотря на активное развитие в последнее время, рынок информационного посредничества, как бы он не назывался, все еще обладает большим потенциалом роста, а в некоторых сферах – гигантским потенциалом роста. И этот потенциал практически неисчерпаем. Даже на перегретом московском туристическом рынке число агентств продолжает расти (отчасти, конечно, по инерции, т.к. у новичков и в принципе у русских людей не хватает смелости и фантазии в отношении предпринимательства), и с него не торопятся уходить старожилы.

Информационное посредничество, как и любое другое – это бизнес, который не требует больших капиталовложений. В этом смысле ситуация переизбытка информации на любом рынке стимулирует инициативу предпринимательства. Мы привели пример туристической отрасли. Аналогичные примеры можно найти в избытке и в других отраслях, как в b2c, так и в b2b коммуникациях. Политический смысл этих процессов – это потенциал демократизации общества, причем не формальной, как в концепциях e-government, а реальный.

Продолжая анализировать экономические аспекты развития информационной сферы, отметим, что появилось понятие «новой экономики» (“new economy”), означающее экономику, которая для своего функционирования использует современные информационные технологии.

Понятие информационной экономики, прежде существовавшее лишь в теории, получило закрепление в официальных документах ООН и в национальных программах развития информационного общества наряду с другими экономическими категориями:

«Информационная экономика — экономика, в которой большая часть валового внутреннего продукта обеспечивается деятельностью по производству, обработке, хранению и распространению информации и знаний, причем в этой деятельности участвуют более половины занятых».

«Сетевая экономика — хозяйственная деятельность, осуществляемая с помощью электронных сетей (цифровых телекоммуникаций). Технологически сетевая экономика представляет собой среду, в которой юридические и физические лица могут контактировать между собой по поводу совместной деятельности».

К. Келли сформулировал основные тенденции и особенности новой экономики, представив их как «12 законов успеха в бурно меняющемся мире»[43] :

1. «Закон связи» (мир представляется как сеть микрочипов, телекосмос; экономика – это сетевая экономика, «коллективное взаимодействие, связывающее воедино триллионы объектов живой и не живой природы через волокно или воздух»; в экономическом пространстве появляются новые, помимо человека, акторы – умные телефоны, компьютеры и др.)

2. «Закон полноты» (Чем больше узлов в сети, тем более ценной она становится – этот принцип противоречит традиционным экономическим принципам: редкости и соотношения спроса и предложения. В сетевой экономике ценность вырастает из изобилия и возрастает от повсеместного распространения («эффект факса»).

3. «Закон экспоненциального роста».

4. «Закон переломных точек» (любом бизнесе — индустриальном или сетевом — есть переломная точка, после которой он сам себя начинает поддерживать; особенность сетевой экономики в том, что точку перелома определить вовремя практически невозможно, и последствия перелома становятся заметными лишь спустя много времени).

5. «Закон увеличивающихся отдач».

6. «Закон обратного ценообразования» – «самое лучшее дешевеет с каждым годом», постоянное и существенное улучшение качества продукции.

7. «Закон щедрости» (конечной точкой, к которой придет любая цена становится «бесплатность», которая становится типичным средством продвижения товаров: раздавая один продукт, продают другой, например, Компания Sun, раздавая Java, очень успешно продавала серверы, a Netscape продавал математическое обеспечение для коммерческих серверов, раздавая бесплатно браузеры для потребителей. Параллельно существует обратная тенденция, когда продукты, создаваемые как бесплатные, приобретают и наращивают цену. Например, энциклопедия «Британника» начиналась как сборник статей любителей, нечто аналогичное современным подборкам FAQ).

8. «Закон преданности» (традиционное для индустриальной эпохи деление на своих и чужих теряет своё значение, «пользователи голосуют за максимальное расширение сети»).

9. «Закон временного спуска» (сеть развивается очень динамично, сегодняшний конкурент завтра может стать главным партнером, экономическая деятельность сопряжена с постоянными и очень большими рисками, с неопределенностью).

10. «Закон замещения» (постепенное замещение материальных ценностей в нашей экономике информацией: автомобили и телефоны меньше весят, но функционируют гораздо лучше).

11. «Закон маслобойки» (Маслобойка символизирует креативную силу разрушения. Например, «одновременно с уничтожением старых рабочих мест рождаются новые, при этом превышение постоянно увеличивается. Чтобы создать 3 миллиона рабочих мест в Техасе к 2020 году, приходится создать их 15 миллионов из-за постоянного уничтожения. Только в таком режиме может быть достигнута долговременная устойчивость и стабильность». Любая инновация — это всегда разрушение, постоянная инновация — это непрекращающееся разрушение. Отрицательная сторона "сетевой экономики" — постоянная гибель многих компаний, отраслей индустрии и рабочих мест. «Экономисты, пытающиеся нащупать сегодня законы развития "сетевой экономики", приходят к выводу, что она функционирует на грани хаоса.»).

12. «Закон неэффективности». (Экономисты полагают, что грядущая эпоха принесет «суперпродуктивность». Но парадокс в том, что развитие технологии не ведет к существенному росту продуктивности в классическом индустриальном понимании. «Высокая производительность часто говорит лишь о том, что люди очень быстро и ловко делают неправильную работу». В новой экономике большую часть физической работы выполняют (будут выполнять) машины. Главная функция человека в экономике – понять, какую работу следует делать дальше. Новая экономика – это интеллектуальная экономика и экономика идей.)

Келли отмечает ряд новых явлений, типичных для развития современной экономики на основе ИКТ.

Ценность идей и выводов автора в том, что они демонстрируют, насколько глубоко современные информационные процессы преобразуют экономику. Они не просто приводят к повышению эффективности или появлению новых отраслей, они преобразуют фундаментальные принципы функционирования экономической системы. Но не все изменения, описанные Келли, могут быть возведены в разряд устойчивых тенденций. Многие из них обращены в будущее и не лишены идеализма. Полностью сетевая экономика невозможна, так же как и чистая конкуренция. Сетевые структуры перекраиваются иерархическими в связи с интересами отдельных игроков. Не следует абсолютизировать и переоценивать власть сетевой стихии.

Менее идейно насыщенное и более прикладное понятие, характеризующее современные экономические процессы – «электронная экономика». Электронная экономика (в широком смысле) – экономика, основанная на использовании информации, знаний и ИКТ и базирующаяся на сетевых технологиях и моделях «бизнес – бизнес» (В2В) и «бизнес – потребитель» (В2С). Ее наиболее быстро развивающимся (уже можно сказать, развившимся) сектором является «электронная коммерция» («e-commerce») – которая включает главным образом продажи через Интернет, использование электронных торговых площадок, маркетинговые технологии, включая рекламу и BTL.

Экономическое содержание «электронной коммерции» раскрывается прежде всего в повышении коммерческой эффективности экономических проектов.

К примеру, Garicano и Kaplan (2000) использовали детальную внутреннюю информацию фирм, работающих в В2В е-коммерции, чтобы доказать, что процесс улучшений и выгоды участия на он-лайновых рынках потенциально велики. Litan иRivlin (2001) оценивают, что Интернет обеспечит американской экономике ежегодную экономию издержек в сумме от $100 млрд. до $230 млрд., что равнозначно дополнительному увеличению в течение следующих пяти лет ежегодному росту производительности от 0,2 до 0,4 % Нарастает интенсивность виртуальных рынков. Так, по оценкам Jupiter Communications (2000) в 2000 г. в США объем В2В е-коммерции составил $336 млрд. — это 3% от общего объема В2В торговли. К концу 2005 г. ожидается, что он-лайновая торговля в сфере В2В вырастет до 42%.

Модель В2С также демонстрирует свою эффективность. Например, Dell Computer Corp. изменила традиционный процесс производства, заявив, что не будет делать ничего без предварительного заказа. Практически 50% доходов Dell получает через свой web-сайт, который генерирует до $40 млн. от продаж ежедневно. Имея прекрасную информацию о том, что хотят клиенты, Dell работает с 5-и дневным запасом. В 1996г. до применения Интернет-системы , включающей автоматизацию процесса от получения до выполнения заказа, уровень запасов был рассчитан на 31 день.[44]

Параллельно внедрению цифровых технологий в реальную экономику развивается собственно виртуальная экономика. Уже сегодня она становится самостоятельным сектором экономики. Наиболее динамично развиваются виртуальные финансы. Огромное количество виртуальных валют — их может быть бесконечно много — обмениваются на виртуальных биржах. Их выпускают электронные банки. Люди хранят свои виртуальные деньги в электронных кошельках. В России наиболее популярны Яндекс-деньги, WebMoney (а популярность – залог электронного коммерческого успеха). Виртуальная экономика связана с реальным сектором: электронные деньги соответствуют курсам реальных валют (например, есть WM-рубли, WM-доллары, WM-евро). Их можно материализовать через банкоматы. Крупные торговые сети, в первую очередь розничные, которые имеют представительство в Интернет, принимают виртуальные деньги. Виртуальные денежные переводы в американской системе E-Gold обеспечены реальным золотом.

С точки зрения традиционной экономики пока трудно определить статус электронных платежных систем, хотя точнее назвать их электронными банками, так как они предлагают в том числе традиционные для банков услуги: кредитование, вклады и др., выпускают свои виртуальные акции. Фактически каждый может создать свой виртуальный акционерный банк при минимальных вложениях. Во всяком случае, сейчас, пока до виртуальной экономики не добралось государство, пока в этой сфере не введено лицензирование, налогообложение, сертификация, многочисленные требования и ограничения (например, размер минимального уставного капитала) и т.п.

Государство стремится институционализировать виртуальную реальность, о чем неоднократно заявляется в декларациях и концепциях, и уже начинают разрабатываться конкретные проекты. В бюрократическом плену государства виртуальная экономика вряд ли сможет развиваться столь же динамично. Государственное регулирование – предпосылка монополизации электронного рынка: значительно повысятся барьеры входа на виртуальные рынки, что понизит конкурентоспособность и в принципе способность проникновения на рынок малого и среднего электронного бизнеса, а значит и предпринимательский потенциал виртуальной экономики. Инновационные электронные проекты будут развиваться менее интенсивно в рамках институциональных ограничений государственной клетки.

Итак, постиндустриальное общество рождает новые модели экономического взаимодействия, но по мере развития они встречают сопротивление старого, индустриального порядка. Новая экономика пока отличается нестабильностью и уязвимостью. С одной стороны, это связано с угрозой консер

С другой стороны, это риски, связанные с «виртуальностью» новых экономических отношений, их несамостоятельностью по отношению к реальному сектору. Так, в марте 2000 более 100 электронных рыночных площадок закрылось, после пика индекса Nasdaq. Также риски связаны с высокой сложностью новых экономических отношений, их тотальной зависимостью от комплексных технологических систем: любые сбои АСУ приводят к огромным потерям, особенно в сфере финансов.

В то же время электронная экономика обладает значительным потенциалом и неоспоримыми преимуществами, это бесспорный прогресс. Информационные технологии меняют экономику, обеспечивая значительный прирост эффективности: улучшение рабочих процессов, точности и своевременности информации благодаря внедрению автоматизированных систем управления и учета, совершенствование конкуренции и увеличение прибыльности в силу снижения информационных транзакций. Поэтому развитие и использование информационных технологий даёт значительное экономическое преимущество их собственникам.

§ 4. Новые угрозы

Проблема информационной безопасности, представленная сегодня в виде новых рисков и угроз, также является особенностью современного мирового информационного порядка. Информационная безопасность определяется как состояние защищенности информации и поддерживающей ее инфраструктуры, обеспечивающее ее формирование и развитие в интересах определенных структур (владельцев и пользователей).

Перечислим основные виды угроз информационной безопасности:

Во-первых, это появление и стремительное развитие различных способов контроля над информацией и информационно-технологичечкими системами со стороны их разработчика. Современные технологии связи позволяют перехватывать все телефонные сообщения на территории всего мира (в ближайшее время станет возможна полная компьютерная обработка всего объема телефонных сообщений и перехват всех сообщений в сети Интернет), и т.п.[45] Сегодня в США в соответствующей государственной структуре заняты более 350 тыс. человек.

Кроме того, современные информационные технологии являются эффективным средством распространения различных организационных и управленческих технологий, которые позволяют разработчику определенном образом структурировать политические и бизнес-процессы клиента (например, MRP, ERP и APS-системы), а также контролировать их.

Также, новые технологии могут стать и становятся инструментом государственного контроля в обществе, что ущемляет права личности. Об этом говорит Бенджамин Р. Барбер, оценивая демократический потенциал современных технологий[46] . Он предлагает понятие «мягкой тирании», которая «не требует постоянного физического контроля над субъектом», а выражается в контроле над «сердцами и умами через контроль над образованием, информацией и коммуникацией и, таким образом, превращает субъектов в союзников рабства». Также автор затрагивает проблему личной тайны, проблему доступа корпоративных субъектов к контролю над обществом (монополии на медиа-рынке). По его словам, «новые технологии могут стать опасным катализатором для нового вида тирании» — мягкой, а «нет более опасной тирании, чем невидимая и мягкая».[47]

Источником угроз информационной безопасности признается «цифровое неравенство» (иногда для описания этой проблемы используются понятия «информационное неравенство», «электронно-цифровой разрыв»). Угроза видится в возникновении «элиты, обладающей неограниченным доступом к информации и коммуникационным сетям как на внутригосударственном, так и на международном уровнях, использующей преимущество владения базами данных и связью в своих узких групповых целях и осуществляющей селективное распределение информации. В результате резко возрастают возможности манипулирования общественным мнением, базирующиеся на разных уровнях доступа отдельных людей, социальных групп, государств и т.д. к информации».[48]

Еще одна группа угроз информационной безопасности связана с понятием «информационной милитаризации».[49] Появляются новые формы конфликтов и противодействия, среди которых выделяют три основных вида: кибервойна, информационная война и сетевая война.

Кибервойна характеризуется применением новых информационных технологий в создании боевых единиц, высокой степенью их автоматизации. Современная боевая единица может быть невидимой и неуязвимой, самостоятельно и с высокой точностью определять и поражать цель. В кибервойне падает роль массы, масштаба, новый военнослужащий – высококвалифицированный и высокооплачиваемый. В настоящее время нет вероятности такой войны, так как в мире нет достойных друг друга противников, точнее, достойных потенциальных противников США.

Угроза информационной войны более актуальна и вероятна, и существует в двух основных измерениях. С одной стороны, это угроза дестабилизации и вывода из строя информационно-технологических систем, например, различные вирусные атаки. Эти риски в большей степени характеризуют наиболее технологически развитые страны максимально вовлеченные в киберпространство, так как их экономика сильно зависит от функционирования информационной инфраструктуры.

С другой стороны, объектом информационных атак может быть и часто является сознание людей, в том числе и представителей элит. Здесь в группе риска находятся в первую очередь страны и регионы, находящиеся на периферии глобального информационного пространства. Особенностью такой воны является то, что она может быть неявной, скрытой. Само явление информационной войны в таком понимании не является новым, однако в контексте современных информационно-технологических процессов оно принимает качественно новые формы и все большую значимость.

Активным субъектом информационных атак такого рода и источником угроз являются США. Еще во времена холодной войны Америка активно применяла эти технологии против Советского Союза. США уже к середине 70-х годов 20 века контролировали более 65% всего объема информации, распространявшейся в мире, и могли оперативно воздействовать на общественное мнение планеты. К ведению информационной войны были подключены и американские, и другие западные медиа-гиганты — Юнайтед Пресс Интернэшнл, Ассошиэйтед Пресс, Рейтер, Франс Пресс и др., громадное число газет и журналов, десятки спецслужб, радио- и телевизионные станции, коммерческие книгоиздательства, благотворительные фонды, профсоюзные, церковные и другие организации, Объединенный корпус действий (Корпус мира), научно-исследовательские центры, такие как Стэнфордский исследовательский института, Институт Баттеля, Исследовательский центр Армора, Консультативная комиссия по
информации Конгресса США и т.д. Только зарубежный аппарат правительственного Информационного агентства США (ЮСИА; его филиал за границей носил название ЮСИС — Информационные службы США (USIS United States Information Service)) в середине 70-х годов ХХ в. достигал 10 тыс. сотрудников, работавших более чем в 100 странах. В начале 1974 года в США на базе ЮСИА и бюро госдепартамента по вопросам образования и культуры было создано единое Американское агентство по информации и культурному обмену. Общее руководство его деятельностью было возложено на государственный департамент США, а директор этого Агентства получил статус главного советника президента США по вопросам международной информации и обмена. Уже в первые годы функционирования данного официального пропагандистского ведомства его ежегодный бюджет превысил 400 млн. долларов.[50]

У американского правительства есть богатый инструментарий для ведения информационной войны: глобальные СМИ, пресс- центры, армия высокооплачиваемых и высококвалифицированных журналистов и аналитиков, специальные институты: Управление глобальных коммуникаций (создано в январе 2003 г. по указу Дж. Буша непосредственно при Белом Доме[51] ; в США пытались создать подобную структуру при Пентагоне сразу после событий 11 сентября 2001 года, которая называлась тогда Управлением стратегического влияния[52] ), Министерство внутренней безопасности и др. Существует также Американский центр по информационной войне в сфере компетенций которого – разработка инструментов дипломатического влияния на конкурентов, поддержка оппозиций в других странах, создание сете с элитой др. стран и т.п.

Сетевые войны – это социальные невооруженные конфликты низкой эффективности, отличающиеся от традиционных вооруженных военно-политических конфликтов прежде всего характером и структурой участников. Источником угроз в данном случае являются отдельные организации или сети организаций (например, антиглобалисты, Алькаида). В новых войнах исчезают традиционные географические измерения, такие как тыл, линия фронта и т.п. Дистанции практически утрачивают свое значение. Участники четко не определены.[53]

Продолжая анализ, в следующем разделе рассмотрим, какие угрозы и какие новые возможности порождают ИКТ в сфере культуры (хотя чаще всего исследователи обращают внимание именно на угрозы).

§ 5. Новая культура

Современные информационные процессы являются также источником новых угроз (равно как и новых возможностей) в сфере культуры. Развитие информационно-коммуникационных технологий стимулирует нарастание интенсивности межкультурных взаимодействий, и, следовательно, взаимопроникновение культур, формирование универсальных культурных эталонов с перспективой унификации общественных культур. В такой ситуации государства, которые доминируют в информационной сфере, получают возможность тиражировать свои культурные образцы: открыто позиционировать их в качестве эталонов или использовать латентные механизмы их популяризации. Таким образом, интеграция мира на основе ИКТ порождает сразу два типа угроз в культурной сфере: во-первых, это угрозы многообразию культур, альтернативам культурного развития; во-вторых, угроза неравномерности формирования глобальной культуры с явным креном в мировой сторону информационной элиты.

Безусловно, существует объективная тенденция к унификации норм и культурных образцов. Эта тенденция зародилась давно (например, дипломатические отношения между государствами) и вполне целесообразна, так как способствует эффективности коммуникаций. Кроме того, самобытность культуры изначально имеет под собой рациональную основу и служит для формирования национальной идентичности (также как корпоративная культура искусственно создается для формирования корпоративной идентичности). Но, во-первых, в современном мире для этого появились и активно используются новые более совершенные механизмы, а во-вторых, необходимость в формировании национальной идентичности постепенно утрачивает свою актуальность. Поэтому рассеивание культурных различий отчасти объективно.

Тем не менее, в настоящее время мировые лидеры стремятся целенаправленно наращивать этот тренд. Сегодня, в условиях явного доминирования американской культуры, культурной экспансии США, которая обеспечивается их неоспоримым преимуществом в информационной сфере в сочетании с политическими амбициями, другие культуры пытаются защитить свое наследие, что выражается в возврате к самобытности, возрождении националистических движений, повышенной заботе государства о защите институтов культуры, возрождении традиций. Искусственно культивируется популяризация некоторых культурных образцов в рамках отдельных культурных общностей.

Умелое управление делает их частью глобального популярного проекта. Например, появление стиля «World Music» («Музыка мира») как моды на этнические композиции. Один из таких этно-проектов – мюзикл «Georgian Legend» («Легенды Грузии»), продюссируемый американцем Жимом Лоу («крупно-бюджетное музыкально-хореографическое супер-шоу использованием ультрасовременных технологий»[54] ), который был создан на основе национального грузинского ансамбля «Эриcиони».

С одной стороны, культивирование национальных особенностей, с другой – формирование глобальной культуры. Эти противоречия можно отнести к числу неоднозначно оцениваемых сегодня процессов, объединенных понятием «глокализации».[55]

С точки зрения культуры, глокализация – это способ достижения компромисса и преодоления традиционного для модерна дуалистического сознания, воспринимающего локальное и универсальное как свое и чужое. В рамках рассматриваемой нами проблемы это выражается в адаптации глобальных информационных продуктов и маркетинговых технологий их продвижения к особенностям локальной среды. Например, американский телесериал «The Nanny» (в российской версии – «Моя прекрасная няня», СТС) реализованный национальным телекомпаниям по технологии коммерческой концессии (франчайзинга) получил широкое распространение во многих странах мира (в том числе и в арабских). Франчайзинг как тип организации сетевого бизнеса предоставляет значительные резервы для адаптации массового информационного продукта к локальным особенностям. Сеть однородных проектов имеет единую торговую марку (или товарный знак), одинаковые условия, стиль, методы и формы реализации, и единые требования к качеству товаров. Допускаются сюжетные заимствования, но при этом учитывается специфика локальной аудитории.

О других аспектах глокализации мы продолжим говорить при рассмотрении социальных последствий современных информационных процессов.

Пока скажем еще несколько слов о глобальной массовой культуре на основе новых и на основе интенсивного развития старых ИКТ. Говорят и пишут о падении качества культуры. Но об этом говорили, а когда научились писать – то стали писать, во все времена, и то, чего современники не признавали, по прошествии лет становилось шедевром и классикой. Сегодня критика культуры основана на том, что она все больше развивается по логике рынка, культурные продукты становятся товарами массового потребления. Массовую культуру называют индустрией развлечений, здесь преобладает поп-жанр. Но массовая поп-культура необязательно некачественная, и сейчас очевидна тенденция повышения ее качества. Действительно, современная «культура» ориентирована на потребителя, на коммерческий успех сегодня намного больше, чем когда-либо раньше, но говорить о полном отсутствии элементов творчества ради творчества, и культуры ради культуры – это преувеличение.

Развитие ИКТ дает возможность массового доступа к «высокой» культуре, возможность популяризации «высокой» культуры. И это происходит постольку, поскольку это может приносить прибыль. Сегодня прибыльность подобных проектов возрастает. (Например, все более популярен кинотеатр «Фитиль» в Москве, в прокате которого «интеллектуальное кино», «некассовые» фильмы).

В целом, говоря о современной культуре, не стоит торопиться ни с негативными, ни с положительными оценками. Во-первых, такие оценки в принципе крайне субъективны. А во-вторых, культура переживает сейчас переходный период. Этот переход можно сравнить с переходным периодом на российском пищевом рынке после распада Союза. Сначала появилось много низкокачественной, но хорошо упакованной продукции. И она пользовалась спросом – какое-то время. А потом потребитель передумал. И производителю тоже пришлось передумать. Сейчас в любой рекламе главный акцент на качестве и пользе продукта, который пусть дороже, но лучше. И главное – натуральный («Ты то, что ты ешь»).

Так что же плохого в том, что хороший культурный продукт будет красиво упакован? Те, кто читает Канта, могут читать его и дальше, и даже в стильной обложке, а те, кто не читал «Идиота», может быть, прочтут после экранизации.

Уверенно можно говорить о рынке массовой культуры, о том, что культура развивается во многом по рыночным законам, и это связано с развитием рынка ИКТ. Желательно говорить об этом нейтрально. Рынок – это одновременно и самоцель, и путь к славе, а прославиться может как хороший культурный продукт, так и менее удачный, хотя нет универсальных критериев, позволяющих давать такие оценки.

В любом случае рынок – настоящий рынок – ставит современное развитие культуры в зависимость от потребителя. Сам по себе рынок далеко не страшен для культуры. Страшна несвобода рынка, диктатура монополий. А если это диктатура всевластного тирана-гибрида, рожденного при слиянии двух страшных аббревиатур — ТНК+США – то становится еще страшнее. Эту страшную историю мы расскажем во второй главе.

Пока скажем, что рынок современной культуры развивается на основе рынка современных ИКТ. Негативные последствия этих процессов связаны не с объективной ориентацией культуры на рынок, а с субъективной ориентацией ключевых игроков, которые участвуют в наведении мирового информационного порядка, на управление этими процессами. Массификация национальной популярной культуры США в глобальном масштабе является частью их геополитической стратегии. Этому сопротивляются другие государства: «французское правительство, например, ведет настоящую партизанскую войну, пытаясь преградить путь на отечественные экраны хотя бы части заокеанской кинопродукции, а канадцы, не без поддержки ООН и ряда других стран, борются за ограничение свободной торговли продуктами культуры (поступающими прежде всего от могучего южного соседа), видя в них угрозу культуре собственной».[56]

Говоря о новых возможностях развития культуры на основе ИКТ, обратим внимание на ее виртуальный сегмент. Здесь появляются новые виды творчества, например, веб-дизайн (в этой сфере рождаются свои каноны, появляются разные жанры, проводятся конкурсы, присваиваются премии).

Новым направлением становятся компьютерные игры, над созданием которых работают годами. Здесь также существуют разные жанры со своими канонами, системами образов, также можно оценить высокое мастерство, и в плане техники (главным образом, правдоподобная физика, детальность прорисовки), и в сфере идей (сюжеты, образы).

Благодаря компьютерным технологиям появляются новые возможности работы с графикой. Даже любитель может пользоваться профессиональными цифровыми инструментами, а любое графическое изображение легко перевести в цифровой формат. Этот и другие примеры показывают, что новые ИКТ дают людям новые возможности творческого самовыражения.

§ 6. Новый социум

Говоря о культуре, мы упомянули понятие глокализации в связи с противоречивым соотношением глобальной и локальной культуры.

Другой гранью глокализации является фрагментация информационного и, следовательно, социального и культурного пространства на основе ИКТ, которая развивается параллельно формированию глобального информационного пространства. Отчасти этот процесс объективно обусловлен спецификой информационной сферы, которая не знает границ. Сегодня каждый может бесплатно создать бесконечно много Интернет-сайтов, за 15 долларов США зарегистрировать собственное доменное имя, а повсеместное распространение Интернет – вопрос времени. Согласно прогнозам специалистов, в недалекой перспективе спутниковое телевещание окончательно вытеснит устаревающие национальные системы телевещания, и создание телеканала будет так же доступно, как и создание сервера в Интернет. Это, как считают некоторые исследователи, приведет ко всё большей диверсификации телеканалов, и, как следствие, фрагментации аудитории, то есть общества, которое сегодня все больше структурируется в соответствии с организацией информационной сферы. Локальные сообщества, образованные по этому принципу, будут становиться все более замкнутыми и ограниченными. Технологии информационного обмена станут одновременно источником интеграции и изоляционизма.

В безграничной информационной сфере хватает места для изоляции – в отличие от перенаселенной ойкумены. Но существует и противоположный взгляд на проблему фрагментации и атомизации общества в результате диверсификации СМИ и дробления информационной сферы. Например, Бенджамин Р. Барбер, показывает, что «теоретическая доступность множества видов связи не получила развития в реальной диверсификации программ и информации».[57] Главной причиной стала монополизация отдельных секторов медийного рынка. Сначала эти процессы развивались преимущественно в США. Результатом монополии в сфере производства информационных продуктов стало их многократное тиражирование несмотря на существование огромного множества медиа-каналов. Так, «кабельные станции довольствовались тем, что повторяли общегосударственные программы, крутили художественные фильмы, либо создавали программы «узковещательные», нацеленные на конкретную аудиторию». Ситуация не изменилась, когда главные монополисты (Мердок, Дисней и Тернер) вышли на мировой рынок. Как пишет автор, «во всех странах мира телекомпании (преимущественно государственные) используют для своего вещания содержание англоязычных программ из США и Великобритании», в том числе это касается стран с радикальными идеологиями:

««Шоу Госби» (о средней американской черной семье) была самой популярной программой в Южной Африке до ее освобождения; «Даллас» (о сексуальных похождениях и приключениях в сфере бизнеса богатых техасских прожигателей жизни) любят в Третьем мире; американские зрители никак не могут насмотреться на королевскую семью, от которой они отказались двести лет назад, поэтому их внимание продолжают привлекать мини-сериалы с английским акцентом от ВВС и Тэмз Телевижн; а расистские боевики вроде «Рэмбо» регулярно смотрят в Азии (где азиаты — враги Рэмбо превращаются при дубляже в арабов)».[58] И «несмотря на весь свой технологический потенциал с точки зрения диверсификации, власть рынка (или корпоративных монополий, подавляющих рынок) над этими новыми технологиями доказывает, что доходная индустрия развлечений Англо-Американского мира будет во все большей степени контролировать то, что смотрят, чувствуют и думают на земном шаре». Эти примеры показывают, что развитие новых информационных технологий способствует скорее не фрагментации, а, напортив, интеграции глобального социума, унификации социальных норм, причем на основе западных. Дешевизна и универсальность технологий способствует усилению этих тенденций.

К числу новых социальных явлений на основе современного развития ИКТ исследователи относят изменения отношений человека и техники. Так, Дж. Урри говорит о том, что «социальные отношения изменяются под воздействием «нечеловеческих объектов» — машин, технологий, текстов, образов, физической среды и т.п.». Новое качество отношений между человеком и машиной приводит к «изменениям в функционировании органов чувств человека, изменения в самом характере сенсорного отношения к реальности». Автор отмечает, что в современном обществе «человеческий и физический миры нельзя рассматривать раздельно, например, как общество и природу. Речь должна идти о «гибридах» человека и «нечеловеческих объектов». Общества конституируются как субъектами, так и объектами».[59] Оценивая новый статус машин в обществе, Р. Коэн говорит о «дегуманизирующем воздействии тотального техницизма» на общество и личность.[60]

Другие социальные последствия развития современных информационных процессов связаныс изменениями различных социальных мобильностей людей. Дж. Урри говорит о трансформациях в системе социальных мобильностей в новом обществе: «мощь общества становится проблематичной из-за крупномасштабных передвижений и связанных с ними технологий. Мобильности, имеющие сложную пространственно-временную структуру, ставят под вопрос «социальную управляемость». Подобные мобильности размывают национальные границы.». Также автор предлагает социологии нового тысячелетия такие понятия как «воображаемая мобильность» (когда телевидение и радио размывает границы между приватным и публичным, мобильность человека благодаря СМИ), «виртуальная мобильность» (благодаря развитию Интернет мобильность приобретает «характер мгновенности», становится возможным буквально ощущать присутствие других людей, не двигаясь физически самому и не приводя в физическое движение какие-либо объекты).[61]

Новые технологии меняют структуру современного общества. Формируется глобальный социум, отношения в котором организованы по модели сетей. Новые технологии преобразуют всю глобальную структуру коммуникаций и, как следствие, принципы общественного устройства и управления.[62]

Глобализация социума на основе ИКТ а также его коммерционализация привдит к глобализации «социальных» рынков, в первую очередь, рынка образования, рынка рабочей силы, политического рынка, рынка СМИ.

В связи с развитием коммуникационных технологий появляется новое основание для стратификации общества. Возникает проблема цифрового неравенства. Согласно данным компании Nua Internet Surveys, в мае 2002 года число пользователей Сети по всему миру составило 580,78 млн. человек. Из них 32 % приходится на жителей европейских стран, еще 31,45 % — на США и Канаду, около 29% — на страны АТР, примерно 6% — на страны Латинской Америки. На Африку с 800 миллионным населением приходится всего лишь 1% от общего числа ее пользователей в мире, причем 90% из них проживают в ЮАР[63] .

В наиболее развитой части человечества почти все имеют мобильные телефоны, в то время как 2 млрд. человек в мире ни разу не пользовались обычными телефонными аппаратами[64] .

По данным, представленным на информационно-аналитическом портале Газета.ru, в июне 2003 года в России 88 % граждан никогда не пользовались Интернетом (данные представлены фондом «Общественное мнение»).[65]

Новый информационный порядок рождает новую систему, или новую основу для системы стратификации общества – как внутри отдельных локальных общностей, государств и регионов, так в рамках всего мирового сообщества.

Итак, развитие ИКТ в современных обществах преобразует индустриальный социальный порядок.

§ 7. Новое пространство – пятое измерение

Во-первых, следует сказать о новом информационном пространстве — виртуальном. Это не просто данные, хранящиеся в компьютерах и объединенные сетью кабелей.

Это новая среда обитания. В Интернет представлены государства, компании, люди, как реальные, так и те, которые не существуют в физически.

Здесь уместно дать определение Интернет. Существует два подхода: согласно первому, Интернет – это один из коммуникационных каналов, который отражает реальные общественные процессы. Согласно второму, Интернет понимается шире – как «совокупность различных сетей, объединенных общей технологией предоставления информации и создающих новую социальную ситуацию, не ограниченную национальными границами»ю[66] Ключевым словосочетанием в последнем определении является для нас «новая социальная ситуация». Второй подход (мы разделяем его) позволяет говорить о новой сфере в структуре социальной (в широком смысле) – виртуальной (существует также понятие «киберпространство»).

На этой основе происходит виртуализация всей социальной сферы.

Например, виртуальное правовое пространство.

Рассмотрим такой пример:

«В 1999 году Олег Зезов проживающий в Алма-Ате и работающий в компании Kazkommerts Securities, с которой сотрудничала компания Bloomberg, воспользовался прорехами в системе Open Bloomberg и получил доступ к конфиденциальной информации. После чего под ником Alex обратился к владельцу компании, предоставив доказательства утечки информации. Аlex так же предложил Блумбергу латание "дыр" за весьма символическую для миллиардера сумму в $200 тыс., однако видимо Блумберг не оценил широкого жеста своего неизвестного "помощника" и обратился за поддержкой в ФБР. В результате переговоров Зезов вылетел в Лондон для личной встречи с Блумбергом, где и был задержан вместе со своим сообщником Игорем Яримакой, так же прилетевшим с ним из Казахстана, 10 августа 2000 года.

Суд над Зезовым начался 3 февраля нынешнего (2003) года. Основной уликой обвинения стала видеозапись со встречи Зезова с Блумбергом и переодетыми полицейскими в отеле Хилтон. Аргументы обвиняемого настаивающего на том, что он всего лишь хотел предложить свою помощь владельцу компании, щедро сдобренные ненормативной лексикой, суд не убедили, в результате чего все пункты обвинения были признаны действительными, а обвиняемый – виновным»[67] .

Сообщника тоже судили, но отдельно (позже).

«К 4 годам и 3 месяцам тюремного заключения приговорил федеральный суд Манхэттена во вторник жителя Казахстана Олега Зезова. (…) Осужденный также обязан выплатить пострадавшему (…) компенсацию в размере 1 млн долларов».[68]

Это событие не было однозначно воспринято общественностью, в том числе общественностью государств с дружественным США режимом.

Проблема виртуализации правового пространства – это проблема юрисдикции государства в сети. В данном примере по национальным законам США осуждены граждане другого государства (причем, их хитростью выманили из страны и арестовали в Великобритании), совершивших преступление в виртуальном пространстве, которое неделимо в соответствии с государственными границами.

О правовом аспекте современных информационных процессов мы еще скажем отдельно, когда будем рассматривать институты. Здесь делаем акцент в первую очередь на несоответствии географических границ и юридических. Также можно найти несоответствия в других сферах, именно потому, что в них сформировался виртуальный сегмент.

Но на основе современных информационных и связанных с ними глобализационных процессов меняются и черты самого географического пространства.

Сегодня говорят о постмодернизации географического и политического пространства, что означает снижение значимости межгосударственных границ.

А.Аппадураи описывает этот процесс в 5-ти измерениях:

« Ethnoscapes : (…) «ландшафты лич­ностей», определяющих характер неспокойного, меняюще­гося мира, в котором мы живем; это туристы, иммигранты, беженцы, эмигранты, иностранные рабочие и другие подвиж­ные люди или группы людей. От них и их физико-географи­ческой неуспокоенности исходят существенные импульсы, ведущие к изменению политики внутри наций и между наци­ями (…).

Technoscapes : не признающее государственных границ движение технологий — развитых и устаревших, механичес­ких и информационных.

Financescapes : движение громадных денежных сумм через валютные рынки, национальные биржи и спекулятивные сдел­ки с огромной скоростью, минуя национальные преграды.

Mediascapes : распределение возможностей производства и передачи электронных картинок.

Ideoscapes : образование цепи образов (картинок), часто в связи с государственными или оппозиционными идеология­ми и идеями, коренящимися в эпохе Просвещения».[69]

Также чертой географии постмодерна становится виртуализация пространства и так называемый «новый регионализм» — появление новых форм объединений и интеграций государств, которые часто условно называют себя (или их называют) регионами. Такая структура мира не совпадает с его региональным делением. «Новые регионы» могут наслаиваться один на другой. Одна и та же страна может одновременно участвовать в различных таких объединениях (принадлежать к нескольким «новым регионам») и обладать разным статусом в каждом из них. То есть страна может быть центром одного региона и периферией другого (слово центр, конечно, тоже не следует понимать в географическом смысле).[70] Возможность преодолеть объективные рамки географического регионализма основана на появлении новых информационно-коммуникационных технологий.

Взаимодействие в рамках новых регионов основано, прежде всего, на экономическом интересе и способствует деидеологизации, рационализации международных отношений, развитию контактов и взаимодействий между странами, расширению возможностей интеграции все большего числа стан в эти отношения. В трансграничных регионах постепенно вопросы безопасности уходят из сферы взаимных интересов партнеров. На основе ИКТ начинает формироваться иная – многомерная — структура мира. Сегодня можно говорить о новой – информационной – географии, которая способна преодолеть проблемы несовершенного старого мира.

§ 8. Новое государственное управление – желаемое и действительное

Сегодня наиболее популярные концепции реформирования государственной службы – это «электронное правительство» и «электронная демократия».

Под электронным правительством поднимется внедрение ИКТ в сферу ГУ и последствия этого внедрения, в первую очередь, реинженириг управленческих процессов.

Под электронной демократией понимают расширение участия гражданского общества в государственном управлении в результате перехода от модели принятия решений DAD — Decide, Announce and Defend (прими решение, объяви о нем и защищай его) — к модели 3D — Dialog, Discussion, Decision (диалог, обсуждение и решение). (Есть и другие, более общие трактовки, не будем их перечислять).

В настоящее время эта модель не реализуется, и есть сомнения в том, насколько она реалистична.

Интернет предлагает гражданам новый режим проявления их политической активности – они могут публично высказываться на электронных форумах, а не только на митингах или в рамках первичных и вторичных групп социализации в пространстве быта. В официальных электронных представительствах государственных и муниципальных органов предусмотрены виртуальные площадки для обсуждения эффективности государственного и муниципального управления.

В то же время, результативность таких форумов невысока. Это только видимость участия граждан в управлении. Такие механизмы могут внушать чувство причастности к управлению: символика госоргана на сайте, герб и национальный флаг, а иногда даже элементы обратной связи, хотя пока это встречается крайне редко, и не только в России.

Удаленность пользователей не дает им возможности консолидироваться, они не могут стать реальной политической силой. Максимум, что они могут – это излить душу, или поупражняться в красноречии, но и то не в полную силу, потому что к наиболее красноречивым высказываниям беспощадна цензура. Конечно, публичная критика в Интернет может повлиять на деятельность госоргана, но в меньшей степени, чем публичная критика в других СМИ. Действительно ново, что каждый гражданин может обратиться к потенциально неограниченной аудитории, но в условиях избыточности таких посланий и при отсутствии реакции управляющих такое обсуждение превращается в пустословие. Интернет вооружает граждан еще одним неэффективным орудием воздействия на власть, но не меняет сути взаимодействия власти с обществом.

Главная причина несостоятельности концепции «электронной демократии» в том, что никакая власть не заинтересована в контроле над собой, она скорее будет стремиться распространять свой контроль (мы уже сказали о т.н. «мягкой тирании»), чем «вооружать врага». Поэтому, «электронная демократия» — это фарс, и не стоит переоценивать роль публики в интерактивном политическом театре.

Итак, «электронная демократия» — это фикция и, в принципе, некорректный термин, что отмечают и ведущие политологи (например, Макс Каасе (Max Kaase), президент Международной ассоциации политической науки[71] ).

Хотя новые механизмы взаимодействия администрации и населения в какой-то мере способствуют формированию гражданской политической культуры, или могут способствовать. И отчасти способствуют решению проблемы политической пассивности населения, политической безграмотности (публикуются законы, программы – хотя, интерес к этой информации и умение ей пользоваться не зависит напрямую от ее доступности).

Внедрение новых ИКТ может привести к каким-то политически значимым результатам только на уровне МСУ, где в принципе возможно относительно эффективное и стабильное объединение граждан на основе общности интересов, где управление проще и прозрачнее, где может существовать адекватный механизм представительства и подконтрольность управления. Здесь появление новых каналов коммуникации с администрацией, возможно, позволит гражданам интенсивнее включаться в управление. Но общая эффективность зависит от статуса МСУ в конкретном государстве, от того, насколько демократично и децентрализовано финансирование и управление в этом государстве, и от политической культуры в обществе, от отношений власти и бизнеса, власти и криминальных структур…

В то же время использование ИКТ государственными ведомствами повышает качество их услуг, предоставляемых бизнесу и населению, способствует дебюрократизации государственного управления. Также повышается эффективность коммуникаций и качество управленческих процессов внутри ведомств, и в межведомственных отношениях, в связи с чем «электронное правительство» трактуется шире, чем просто внедрение информационных технологий в сфере государственного управления. Это понятие включает также изменения характера деятельности государственных служб на основе ИКТ.

Подробный и хорошо структурированный анализ содержания и эволюции развития «электронного правительства» в мире представлен в отчете о «Всемирном исследовании компании Accenture в области электронного правительства».[72]

Для иностранных посетителей портала правительства США опубликована «Азбука электронного правительства» («A Primer on E-Government: Sectors, Stages, Opportunities, and Challenges of Online Government»)[73] – исследование службы Конгресса США в области электронного правительства.

В настоящее время во многих странах мира разработаны концепции, утверждены национальные программы информатизации государственных органов и начата их реализация. В России с переменным успехом реализуется ФЦП «Электронная Россия».[74]

Перейдя по этой ссылке[75] , можно ознакомиться с комплексным и очень наглядным и детальным обзором по реализации концепции «электронного правительства» в России (подготовлен при поддержке Министерства по информационным технологиям и связи РФ и компании «КРОК» — и факты, и аналитика).

Д.В. Грабовецкий описывает, анализирует и сравнивает концепции электронного правительства в разных странах (Австралия, Германия, Россия, Великобритания, США, Сингапур, Финляндия, Франция).[76]

§ 9. Заключение

Итак, прогресс средств и каналов информационного обмена рождает качественные изменения в экономической, социальной, культурной, правовой, политической и в других сферах, которые охватывают весь мир.

В современном мире эти сферы все более интегрированы. Например, культурные преобразования могут являться (и зачастую, являются) инструментом реализации политической стратегии, равно как и экономическое давление; культура становится прибыльной отраслью экономики и т.п. В глобальной перспективе эти взаимосвязи становятся еще более очевидными. Интеграция этих сфер обеспечивается наличием в их структуре информационного компонента и в последнее время их взаимообусловленность усиливается, так как растет их зависимость от развития ИКТ.

Поэтому современные информационные процессы – это не только коммуникации. Их содержание значительно шире.

Формируется новый мировой информационный порядок. Он формируется как под воздействием стихийных процессов, так и в результате сознательной и целенаправленной деятельности субъектов.

Поэтому мировой информационный порядок следует понимать как совокупность информационных процессов и как институты и нормы, регулирующие деятельность участников этих процессов.

Современный мировой информационный порядок – глобальный, и он лежит в основе глобализации всего мирового порядка. Интеграция государств в глобальное экономическое, политическое, социальное и культурное пространство, преодоление географических и временных барьеров на пути к взаимодействию и контактам на всех уровнях, транснационализация бизнеса, развитие сетевых каналов и структур взаимодействия, которые становятся наиболее конкурентоспособными в динамичном обществе знания – всё это стало возможным благодаря развитию информационных технологий и являются составляющей, одной из сторон этого процесса.

Глава 2. Институты и технологии управления современными информационными процессами.

В этой главе мы рассмотрим, как субъекты мировой политики упорядочивают современные информационные процессы.

Изначально теоретики выделяли 3 основных модели развития информационного общества:

1. Европейская модель, в которой значительная роль отводится государству и правительственным структурам в вопросах контроля и решения ряда проблем в информационной сфере. И в то же время важной функцией государства является развитие рыночных инициатив в развитии информационно-коммуникационных технологий. Попытки достижения баланса между государственным и рыночным регулированием информационной сферы выражены в таких документах как Резолюция ЕС 1993 года, отчете датского правительства “Информационное общество 2000” и др.[77] .

2. Американская модель информационного общества предполагает сведение к минимуму роли государства и делает акцент на рыночных механизмах развития. Такая политика направлена на повышение качества информационных услуг, интенсификацию развития информационно-телекоммуникационных технологий на основе частных интересов.

3. Восточная модель – это попытка разработать альтернативный западному подход к развитию информационного общества. В основе этой модели лежит сотрудничество государства и рынка с учетом культурных особенностей и традиций. Эта модель также называется модель экономического сотрудничества государства и рынка и предполагает вмешательство государства в принятие решений в области крупных вложений частного капитала и активное участие государства в создании национальной информационной инфраструктуры (Япония, Индия, Китай, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг).

Некоторые исследователи выделяют только две модели – «западную» (либерализация рынка) и «восточную» (сотрудничество государства и рынка) .[78]

Практика показывает, что не стоит абсолютизировать выделенные модели: они скорее декларируют общие принципы, но, как мы увидим, со временем государства вырабатывают общую глобальную модель управления информационными процессами.

Сначала мы рассмотрим эволюцию институционального становления глобального информационного порядка, преимущественно с точки зрения государств.

§ 1. Эволюция институционального становления глобального информационного порядка

Начнем с того, что рассмотрим эволюцию институционального становления глобального информационного порядка, преимущественно с точки зрения государств.

Главным и первым формальным институтом глобального управления в информационной сфере является Международный союз электросвязи (International Telecommunication Union (ITU)) — структурное подразделение ООН, разрабатывающее международные стандарты для телекоммуникаций и документацию многих сетевых стандартов. Учитывая его роль, уместно сказать о его истории:

История ITU начинается в 1865 году, когда был создан Международный Телеграфный Союз (International Telegraph Union). После ряда преобразований он получил название Международный союз телекоммуникаций (International Telecommunication Union) и официально вступил в действие 1 января 1934 года.

В 1947 г. (15 октября) Международный союз телекоммуникаций стал специализированным агентством ООН.[79]

В настоящее время его основными функциями являются разработка международных стандартов информатизации, координация деятельности государств в данной сфере, обеспечение международного сотрудничества между государствами и негосударственными организациями по вопросам информатизации, экспертная деятельность, разработка стратегий развития информационного общества и др. Союз отвечает за принятие международных соглашений, инструкций и стандартов, управляющих связью, а также активно участвует в организации международных конференций, саммитов по проблемам информационного общества, выработке мер по регулированию информационного пространства. Функции союза отражены в его структуре.[80]

Функции стандартизации ранее выполнялись группой в составе Международного союза электросвязи, называвшейся CCITT, но после реорганизации 1992 года CCITT (Международный Консультативный Комитет по Телеграфии и Телефонии (МККТТ)) больше не существует как отдельный орган. Это один из примеров, указывающих на тенденцию к централизации и унификации управления информационной сферой.

Именно этот с трибуны Международного союза электросвязи впервые прозвучал призыв к международному сотрудничеству в сфере управления ИКТ.

Основы глобального информационного подряда формировались на национальном уровне, в развитых странах, преимущественно в США, где впервые стали обсуждаться вопросы формирования информационного общества на государственном уровне.

Еще в 1960-70-х годах там был проведен ряд исследований, которые выявили возрастающее значение информационных секторов в экономике страны и обозначили перспективы использования новых технологий в других сферах[81] .

В начале 90-х гг. Альберт Гор-младший выдвинул новую сетевую инициативу NREN (National Research and Education Network — Национальная сеть для исследований и образования). В 1991 г. внесенный им билль стал законом — High Performance Computing Act, 194-м законом Конгресса 102-го созыва (Public Law — 102-194)[82] .

В сентябре 1992 г. в США была проведена рабочая конференции по NREN, организатором и спонсором которой выступил Национальный научный фонд. Целью конференции была выработка политики в области NREN (в результате было опубликовано 18 работ по научно-технической политике).

23 февраля 1993 г. исполнительное бюро Президента опубликовало в Вашингтоне Меморандум У. Дж. Клинтона и А. Гора “Технология экономического роста Америки. Новое направление, которое предстоит создать”. Меморандум стал первым документом, официально провозгласившим инициативу NII (National Information Infrastructure, инициатива развития информационной инфраструктуры).

В 1993 году США стали инициировать международное обсуждение проблем информационного общества.

В 1993 году вице-президент США А. Гор выступил на конференции Международного союза телекоммуникаций. Одной из тем его выступления было создание глобальной информационной инфраструктуры.

Инициатива США нашла отклик в других странах. Вслед за ними в разработку проблематики общества знания активно включился Европейский союз.

На заседаниях Комиссии Европейских Сообществ (КЕС) (исполнительный орган ЕС) начинается обсуждения формирования информационного общества. В выпущенном в 1993 году докладе КЕС «Рост, конкурентоспособность, занятость — вызовы XXI века и пути в него» говорилось, что информационное сообщество имеет существенный потенциал, способствующий устойчивому развитию, росту конкурентоспособности, увеличению рабочих мест, улучшению качества жизни каждого европейца[83] .

КЕС подготовила несколько основополагающих документов по развитию информационных и коммуникационных технологий. Первым и главным среди них был так называемый «Доклад Бангеманна», одним из авторов которого был Мартин Бангеманн, комиссар Европейского Союза. Доклад назывался «Европа и глобальное информационное общество» и содержал развернутый анализ и рекомендации для ЕС. Соответствующий документ был опубликован в 1994 году к заседанию Европейского Совета на о. Корфу: «Рекомендации Европейскому Совету: Европа и глобальное информационное общество». Основным политическим курсом стала либерализация телекоммуникационного хозяйства с целью повышения его эффективности и конкурентоспособности. Развитие и финансирование информационной инфраструктуры предлагалось возложить в основном на частный сектор.

Следуя за историей, снова поднимемся на уровень межгосударственных отношений.

В июне 1994 г., через полтора года после Меморандума Клинтона — Гора (23 февраля 1993 г.) и через месяц после выхода доклада Бангеманна (26 мая 1994 г.) в Неаполе лидеры стран Большой семерки (Group of seven, G7; теперь Большая восьмерка, Group of eight, G8) подчеркнули необходимость разработки всемирных проектов информационного общества.

И уже после этого (сразу) КЕС был разработан конкретный план действий объединенной Европы по построению информационного общества. Это произошло в июле 1994 года, документ получил название «Европейский путь в информационное общество». [84]

В структуре основных направлений политики КЕС появился раздел «Информационное общество» (Information Society)[85] . А в декабре 1994 года Комиссия создала Бюро по проектам информационного общества (Information Society Project Office, ISPO) и Центр активности в сфере информационного общества (Information Society Activity Center, ISAC). (Подробное описание функций, ресурсов и основных направлений деятельности см. в источниках).

Но Европа не смогла разогнаться на старте информационной политической гонки, что лишило ее многих преимуществ в этой сфере.

«Между Меморандумом Клинтона — Гора (23 февраля 1993 г.) и созданием ISPO (декабрь 1994 г.) прошло почти два года. Если проследить события, связанные с IS, то можно увидеть, что весь громоздкий механизм ЕС работает существенно медленней, чем американский механизм взаимодействия Президента с Конгрессом»[86] .

С середины 90х в решение задач глобального управления информационной сферы включается бизнес и экспертное сообщество.

В феврале 1995 г. в Брюсселе состоялась встреча министров, ответственных за развитие проектов информационного общества. Помимо министров и делегаций со стороны Франции, Германии, Великобритании, Италии, Японии, США и Канады в ней приняли участие лидеры мирового бизнеса в области информационно-телекоммуникационных и развлекательных технологий (представители фирм ICL, Walt Disney, Time Warner, Silicon Graphics, SEGA Enterprises, Apple Computer, British Telecom, Siemens и другие), а также крупные ученые[87] .

Министры определили одиннадцать глобальных проектов информационного общества:

— глобальная опись (GIP, Global Inventory Project) (единое собрание всей информации о проектах, проработках и т. п., поддерживающих развитие информационного общества; центральный поисковый механизм хранит индексы примерно 2000 проектов и предоставляет многоязыковой интерфейс к ним) — за нее ответственны Европейский Союз и Япония

— глобальная интероперабельность широкополосных сетей (GIBN, Global Interoperability of Broadband Networks) — Канада и Япония (Проект GIBN содержит 19 основных прикладных проектов. Он помог стимулировать взаимосвязь целого ряда высокоскоростных национальных и региональных исследовательских сетей.)

— транскультурное обучение и инструктирование (Trans-Cultural Education and Training, Tel & Lingwa) — Франция и Германия
— электронная универсальная библиотека (Electronic Libraries, Bibliothica Universalis) — Франция и Япония (Проект “Универсальная библиотека” является на самом деле развитием проекта “Александрия” Л. Эллисона)
— мультимедийный доступ к всемирному культурному наследию (Multimedia Access to World Cultural Heritage) — Италия и Франция
— управление окружающей средой и природными ресурсами (Environment and Natural Resources Management) — Канада
— глобальное управление чрезвычайными ситуациями (Global Emergency Management Gemini) — США
— глобальные прикладные задачи здравоохранения (Global Healthcare Applications) — Европейская комиссия
— правительство в режиме он-лайн (Government On-line) — Великобритания
— глобальный рынок для малых и средних предприятий (Global Market place for SMEs) — Европейская комиссия, Япония, США
— морское информационное общество (MARIS, Maritime Information Society) — Европейская Комиссия, Канада.

(См. подробно в источниках.)

Первоначально данные проекты планировалось завершить в 1998 г., но затем срок был отложен до начала 1999 г.

Продолжим рассматривать национальные инициативы передовых стран:

В феврале 1997 года американская администрация выдвинула инициативу «Совершенствование правительственной деятельности через новые технологии», которая включала программы по обеспечению открытого доступа к правительственной информации (программа «Открытый доступ к правительственной информации. Совершенствование через информационные технологии»), по созданию электронного правительства и др.

Со 2й половины 90-х активизировалась деятельность ЕС в сфере ИКТ. Советом Европы периодически проводятся конференции по вопросам ИКТ и СМИ (например, Европейская конференция министров по политике в области средств массовой информации), результатом которых становятся соответствующие рамочные нормативные документы, декларации[88] . Европейская комиссия (КЕС) инициирует различные программы и проекты в сфере ИКТ. Например, проект “NICE” программы ACTS (Advanced Communications Technologies) 4-й Рамочной программы Европейской комиссии. Официальным участником программы NICE/ACTS стала Россия, представленная первоначально тремя организациями: Институтом органической химии РАН (Центр управления научной и образовательной сетью FREEnet), Ярославским государственным университетом (Университетский центр Интернет) и Международным телекоммуникационным центром, расположенным в Новосибирске. За 4-й Рамочной программой КЕС последовала и 5-ая (Fifth Framework Programme of the European Community for Research, Technological Development and Demonstration activities (1998-2002))[89] , и 6-ая (2002-2006, была принята Советом Министров ЕС 3 июня 2002 года). Программы утверждаются Европейским Парламентом и Советом Министров ЕС, однако к участию в них представители других государств кроме ЕС, и их круг постепенно расширяется.

Национальные и региональные организации и институты проявляют инициативы в развитии ИКТ не только локального, но и глобального масштаба, утверждая свой авторитет и расширяя свое влияние в этой сфере. Наибольшего успеха добиваются США, но Европа также старается не отставать. Например, еще в 1998 году ЕС был организован международный конгресс «Information Society Technologies» в Вене (Австрия), который в итоге стал основой первого глобального интерактивного форума в сфере ИКТ. Европейский конгресс был расширен до масштабов Международной видеоконференции Global360 (1998 г.), на его основе была обеспечена интеграция с параллельными мероприятиями в других странах. Система видеоконференции была организована по сетевому принципу и включала 19 аудиторий в Америке, Европе и Азии, в том числе в этой конференции участвовала Россия (Межрегиональная распределенная конференция «Глобал-Россия» — включала 4 локальных аудиторий и 5 демонстрационных залов в Москве, С.-Петербурге, Новгороде, Кемерово, Краснодаре, Саранске и Ярославле). Общая продолжительность трехдневного вещания составила около 29 часов и включала доклады параллельных мероприятий и доклады из локальных аудиторий[90] .

Первые всемирное обсуждение проблем управления новыми информационно-технологическими процессами состоялось уже в новом тысячелетии. было инициировано Всемирным Экономическим Форумом (World Economic Forum) в Давосе в начале 2000 года с учреждением WEF ICT Taskforce[91] . Этой рабочей группой были подготовлены начальные материалы, которые легли в основу Окинавской Хартии глобального информационного общества (Okinawa Charter on the Global Information Society), принятой в июле 2000 года на саммите глав стран "Большой восьмерки".

За форумом снова следует активизация национальной политики, пока на западе, и пока это в основном выработка основных приоритетов, принципов. Например, в марте 2000 года Европейская Комиссия приняла новую десятилетнюю программу «Электронная Европа» (e-Europe), основными задачами которой стали обеспечение компьютерами и Интернетом всех предприятий и образовательных, культурных учреждений, финансирование развития новых технологий. (По мере разработки и реализации программа была пересмотрена. Сегодня выполняется План действий, принятый в соответствии с программой eEurope 2005[92] ).

Отличием западных программ является нацеленность на продвижение западной культуры посредством ИКТ, о чем открыто говорится в планах и концепциях. Так, например, одной из целей программы «Электронная Европа» является «поддерживать распространение европейской культуры через создание «цифровой» литературы»[93] .

Эти выработанные государствами приоритеты легли в основу обсуждений вопросов управления информационным обществом на международном уровне в рамках G8. Была принята Окинавская Хартия глобального информационного общества[94] (22 июля 2000г.) – рамочный документ, в основном посвящена проблеме «цифрового разрыва» (digital divide) и призывает государства к сотрудничеству:

«Настоящая Хартия является прежде всего призывом ко всем как в государственном, так и в частном секторах, ликвидировать международный разрыв в области информации знаний. Солидная основа политики и действий в сфере ИТ может изменить методы нашего взаимодействия по продвижению социального и экономического прогресса во всем мире. Эффективное партнерство среди участников, включая совместное политическое сотрудничество, также является ключевым элементом рационального развития информационного общества».

По итогам международных обсуждений, разработкой национальных концепций информационного общества начинают заниматься другие страны. Пока это страны «Большой восьмерки»: с ноября 2000 года Япония, а несколько позже – и Россия, где были приняты соответствующие программы, и на федеральном уровне (ФЦП «Электронная Россия»,[95] 2002-2010 гг.), и на региональном уровне («Электронная Москва», «Электронный Санкт-Петербург» и др.).

Деятельность России по управлению информационными процессами мы рассмотрим отдельно, а здесь остановимся на Японии. Опыт Японии в сфере управления ИКТ представляет особый интерес, так как Япония является одной из ведущих стран в области новейших технологий. Несмотря на высокий уровень технологического развития, до включения в глобальный дискурс информационного общества Япония значительно уступала США и Европе в отношении управления информационной сферой. Здесь больше внимания было уделено самим технологическим процессам. Стимулом к изменению национальной политики в области управления ИКТ стало подписание Окианавской Хартии. Информационное общество Японии с 2000 года, имея сильную государственную поддержку, стало развиваться очень быстро.

Фраза "Революция в сфере информационных технологий" практически стала мантрой Премьер-министра Йоширо Мори, когда он возглавил Кабинет Министров в апреле 2000. И. Мори взял в свои руки инициативу по созданию правительственной структуры по продвижению политики информационной революции, в то время как Соединенные Штаты захватили лидерство в сфере IT и, по мнению многих экономистов, явно наслаждались своим экономическим ростом, который поддерживался продвижениями в сфере развития информационных технологий. В июле 2000 году в структуре Кабинета Министров был создан Совет по развитию в области информационных технологий. Под руководством самого Премьер-министра и председательством Президента корпорации Sony Нобаюки Идеи. Советом был принят пятилетний план развития в стране информационной инфраструктуры – «Цели Совета по развитию информационных технологий» [96] .

Эта программа вторит государственным программам, инициированным западными государствами-членами «Большой восьмерки» после принятия Окианавской хартии, и соответствует основным ее положениям. Совет в Японии строится по заданной в рамках международного взаимодействия модели: в его состав входят не только члены Кабинета Министров, но и независимые эксперты, научные деятели, а также руководители ведущих компаний в стране. Японская программа практически аналогична программам европейских стран, а также, например, российской (хотя эти страны находятся на разном уровне развития по ИКТ), основное направление программы (плана действий) в каждом из государств – расширение круга пользователей Интернета. В 2001 г. лишь 11% Японцев имели выход в Интернет, Япония занимала на 2001 г. лишь 14 место по уровню доступа в Интернет после таких стран, как Сингапур, Австралия и Бермуды. Однако вмешательство государства значительно расширило массовое потребление ИКТ продукции. Рынок электронной коммерции был расширен в Японии почти в 10 раз с 2001 по 2003 год. Также были внедрены (как и в других странах) системы электронного правительства.

В Японии также был принят закон «Об информационных технологиях», который регулирует основные отношения в информационной сфере, и закон от 24 ноября 2000 г. «О формировании общества перспективных информационных и телекоммуникационных сетей».

Вернемся к рассмотрению деятельности «Большой восьмерки».

В соответствии с Окинавской хартией была также создана рабочая группа по использованию цифровых возможностей (Digital Opportunity Task Force), основной задачей которой стала интеграция на международном уровне усилий для преодоления существующего глобального цифрового разрыва и решения других проблем:

«Мы договорились об учреждении Группы по возможностям информационной технологии (Группа ДОТ), чтобы объединить наши усилия в целях формирования широкого международного подхода. Группа ДОТ будет созвана в кратчайшие сроки для изучения наилучших возможностей подключения к работе всех участников»[97] .

Формирование Группы DOT-Force завершилось к ноябрю 2000 года. В нее вошли по три представителя от каждой из стран «восьмерки»: один от государственных органов, один от частного бизнеса, один от некоммерческих организаций,[98] а также представители международных организаций.

Участие наряду с национальными правительствами других частных и общественных организаций отражает общую ориентацию государств и государственных объединений на взаимодействие с бизнесом и НКО, включение их в решение государственных проблем. Основные задачи группы были обозначены как выработка рекомендаций для «продвижения международного сотрудничества с целью формирования политического, нормативного и сетевого обеспечения, а также улучшения технической совместимости, расширения доступа, снижения затрат, укрепления человеческого потенциала, а также поощрения участия в глобальных сетях электронной торговли». Финансирование Группы DOT-Force осуществлял Всемирный Банк, кроме того, Всемирный банк в качестве одной из восьми международных организаций непосредственно был вовлечен в деятельность Рабочей группы. Постоянным представителем Всемирного банка в Dot Force был д-р Мамфела Рамфеле (Mamphela Ramphele), управляющий директор Всемирного банка[99] .

DOT-Force было расширением WEF ICT Taskforce.

Группе DOT-Force было поручено подготовить доклад и план действий по использованию возможностей новой глобальной информационной ситуации. Результаты ее работы были представлены лидерам G8 на саммите в Генуе в июле 2001 г. Генуэзский план действий (Genoa Plan of Action), выработанный группой, был утвержден лидерами стран восьмерки.[100]

Были определены основные приоритеты деятельности государств в сфере ИКТ.

Во-первых, это инвестиции «человеческого», «интеллектуального капитала» (human capital), привлечение внимания развивающихся государств к проблемам образования.

Во-вторых, создание инфраструктуры доступа к информационным ресурсам и средствам связи.

Третьим приоритетным направлением стало развитие электронной экономики, которая может стать средством повышения экономического благосостояния государств.

Государствам-участникам было рекомендовано разработать национальную стратегию развития информационных технологий, которая бы стала основой дальнейших шагов каждого государства в информационной сфере. Национальные стратегии должны были соответствовать утвержденным принципам развития сферы ИКТ:

— принцип дерегулирования, либерализации информационного рынка

— создание общественных информационных центров (коммуникационных узлов), способных донести информационные технологии в отдаленные и труднодоступные районы

— использование возобновляемых источников энергии применительно к функционированию средств доступа к информационным ресурсам и сетям.

Один из главных выводов экспертного совета касался статуса государств в управлении информационной сферы. Государствам не рекомендуется:

Устанавливать какие-либо политические или административные ограничения на развитие информационных технологий и информационного обмена. Следствием этого, в частности, является недопустимость лицензионных или сертификационных ограничений информационной деятельности.

Нежелательно дополнительное налогообложение информационных услуг, равно как и дополнительные таможенные пошлины на соответствующее оборудование.

Государство не должно самостоятельно участвовать в информационной экономике, становится конкурентом частному бизнесу.

Не должно существовать каких-либо ограничений на свободную миграцию квалифицированных специалистов в области информационных технологий.

В качестве одного из приоритетов было обозначено развитие трансграничной электронной торговли.

Все эти и другие аналогичные меры, как заключили подписавшие хартию государства, — это меры по сокращению цифрового разрыва, который справедливо рассматривался в контексте экономического и социального разрыва (напомним, что 4,8 миллиарда людей на нашей планете из 6 миллиардов живут в бедности). Далее мы увидим, что после вынесения этих проблем на обсуждение в рамках всего мирового сообщества, сами развивающиеся страны иные способы решения проблем цифрового разрыва.

По решению Генуэзского саммита, где были представлены результаты работы DOT-Force, мандат G8 DOT-Force был продлен на год, до встречи в Кананаскисе. А в ноябре 2001 года была учреждена рабочая группа под эгидой ООН (UN ICT Taskforce), выполняющая консультативную роль при Генеральном секретаре ООН по вопросам ИКТ и информационного общества. Во время встречи восьмерки в Кананаскисе летом 2002 года было решено передать функции G8 DOT-Force сформированной в рамках ООН UN ICT Taskforce,[101] что стало дополнительным расширением экспертного совета.

Главным событием в области решения глобальных проблем управления информационной сферой стала Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества (World Summit on the Information Society (WSIS)), которая была инициирована Международным Союзом Телекоммуникаций (International Telecommunication Union, ITU). Фактически это первое всемирное обсуждение механизмов управления информационным обществом. Его участниками были представители 175 стран мира: главы правительств (характерно для развивающихся стран), соответствующих министерств и агентств (характерно для развитых стран), и др., а также представители международных организаций, частного сектора и некоммерческих организаций. Саммит был запланирован для проведения в две фазы — в Женеве в декабре 2003 года и в Тунисе в ноябре 2005 года.

Одной из главных интриг и самых спорных вопросов саммита стал вопрос регулирования Интернета.

На первой подготовительной встрече (PrepCom1) в Женеве в июне 2002 года вопрос управления Интернетом практически не рассматривался. Однако после проведения серии региональных совещаний (Бамако, май 2002, Бейрут, февраль 2003 года и др.) этот вопрос оказался ключевым на PrepCom2 в Женеве (февраль 2003 года).

Ни на этой подготовительной встрече, ни в процессе последующих встреч в Женеве (PrepCom3, сентябрь 2003 года, PrepCom3bis, ноябрь 2003 года) не было достигнуто согласие по вопросу управления Интернетом.

В результате была назначена дополнительная встреча — PrepCom3bis+ в Женеве в начале декабря 2003 года, непосредственно перед началом Всемирного саммита по вопросам информационного общества, на которой была достигнута окончательная договоренность о невозможности договориться ("agreed to disagree"), и принято решение не выносить вопрос на Женевский этап саммита.

Было решено обратиться к Генеральному Секретарю ООН с предложением создать международную рабочую группу с поручением подготовить предложения ко второму этапу Саммита в 2005 году. Группа должна, помимо прочего, подготовить рабочее определение управления Интернетом (Internet Governance), выявить ключевые вопросы публичной политики и разработать согласованное представление о ролях и ответственностях правительств, межправительственных и международных организаций, частного сектора и организаций гражданского общества в этом вопросе[102] .

Также спорным вопросом стала перспектива создания специального фонда для сокращения "цифрового разрыва" между богатыми и бедными странами мира. Этот вопрос также не был решен на Женевском этапе.

Возможность создания добровольного "Фонда цифровой солидарности", за которую активно выступали бедные страны мира, была также отложена до тунисского этапа.

Другие наиболее острые вопросы саммита были связаны с правами человека, интеллектуальной собственностью, безопасностью информационных ресурсов.

Результатом Женевского этапа саммита стало принятие Декларации[103] и Плана действий[104] , предусматривающего, в частности, обеспечение к 2015 году всех населенных пунктов планеты доступом в Интернет. ("План действий" является рамочным документом и не обязывает участников саммита выполнять все его положения, делая поправки на национальные особенности.) По словам первого заместителя министра связи РФ Андрея Короткова, Декларация представляет собой довольно сжатый документ, который формулирует основные векторы развития информационного общества и модели его построения. Участники саммита подтвердили в Декларации свою приверженность принципам свободы печати, а также независимости, плюрализма и разнообразия средств массовой информации.

Относительно управления Интернетом, основной конфликт подготовки всемирного саммита состоял в следующем:

«Некоторые правительства, в основном развитых стран, включая США и страны Европейского Союза, при поддержке частного сектора заняли позицию, что регулирование Интернета должно сводиться к техническим вопросам и продолжать сложившуюся практику. При этом в центре процесса должна продолжать стоять полугосударственная организация ICANN (Internet Corporation for Assigned Names and Numbers), осуществляющая это регулирование сегодня.

Однако значительная группа стран под руководством Китая и членов так называемой «Группы 20» (Бразилия, Южная Африка, Индия и другие) заняла существенно отличающуюся позицию. С их точки зрения, управление Интернетом включает гораздо более широкий круг вопросов, включая борьбу со спамом, незаконным контентом и т.д. Фактически эта позиция сводится к установлению цензуры в Интернете.

Для реализации глобального управления Интернетом этими странами предлагается передача контрольных и управляющих функций под эгиду одной из межправительственных организаций в рамках ООН, возможно, Международному Союзу Телекоммуникаций. Организации гражданского общества, участвовавшие в подготовке Всемирного саммита, заняли третью позицию, предлагая создание децентрализованного механизма с распределением обязанностей и ответственностей между различными организациями»[105] .

Что касается позиции Российской Федерации по этому вопросу, то процессе подготовки Женевского этапа Россия не поддержала в споре ни одну из сторон. Эта позиция окончательно не выработана до сих пор. Представители министерства делают неоднозначные заявления. Например, по сообщению IT-Daily, 6 октября 2004 года руководитель Федерального агентства по информационным технологиям Матюхин заявил, что российские власти еще не определились до конца, какой именно подход к проблеме они поддержат, «однако уже точно можно сказать: на саммите Россия будет выступать единым фронтом с Китаем». Сам лично Владимир Матюхин считает более привлекательным северо-американский подход[106] .

Российские средства массовой информации практически полностью игнорировали этот вопрос.

16-18 ноября 2005 г. прошел второй (заключительный) этап Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества (World Summit on the Information Society (WSIS)), на котором был представлен Доклад Рабочей группы по управлению Интернетом (UN ICT Taskforce)[107] и на его основе была принята Тунисская программа информационного общества (Tunis Agenda for the Information Society)[108] и были выработаны решения основных спорных вопросов по управлению информационной сферой.

В результате рассмотрения нескольких моделей управления Интернетом, было решено, что правительство США будет осуществлять односторонний контроль за всемирной сетью, «по историческим причинам». ИКАНН будет по-прежнему обеспечивать техническое управление Интернет. Однако при этом будут пересмотрены некоторые подходы к управлению, в частности, политика присвоения IP-адресов, которая станет более сбалансированной на географической основе.

Стороны признали, что помимо технических, существуют социально-политические и экономические проблемы, связанные с управлением Интернетом.

В связи с этим и в связи с желанием других сторон участвовать в управлении сетью, было принято решение о создании консультативного органа при участии государств, бизнеса и представителей гражданского общества, официальное название которого — Форум по вопросам управления использованием Интернета. Генеральному секретарю ООН поручено провести первое собрание нового органа ко второму кварталу 2006 года.

Что касается другого спорного вопроса – создание специального фонда для реализации программ помощи бедным странам и сокращению цифрового разрыва — был создан Фонд цифровой солидарности, но участие в его формировании будет осуществляться не на обязательной, а на добровольной основе.

Были утверждены принципы государственного дерегулирования и открытости информационных рынков. В то же время государства должны взять на себя финансирование расширения доступа к информационным сетям за счет развития технической инфраструктуры.

Это важнейшее событие в истории институционального становления глобального информационного порядка стало началом нового этапа в развитии информационной сферы и глобального общества в целом. Результаты Всемирной встречи – принятие основных документов – стали итогом долгого процесса согласований и политической борьбы всех заинтересованных участников информационных процессов. Сегодня глобальный процесс упорядочивания информационной стихии развивается в рамках договоренностей и решений, принятых на Всемирной встрече.

Итак, мы выделили основные события в истории институционализации современных информационных процессов. Отталкиваясь от логики истории, расставим наши акценты в предложении «Глобальный информационный порядок».

§ 2. Основные и гроки глобальной информационной политической игры

Сегодня информационный порядок все больше он формируется как результат политической игры, а не стихийно развивающихся процессов. Рассмотрим основных игроков, их особенности и их интересы.

Государства

Главной особенностью государства как участника международных отношений является его суверенитет, что закрепляется международным правом. Суверенитет государства означает «верховенство государства в пределах собственных границ и независимость в международных отношениях».[109] Принцип суверенного равенства государств является одним из основных принципов (jus cogens) современного международного права, он закреплен в уставе ООН. Каждое государство имеет право голоса в Генеральной ассамблее ООН.

Формальный статус государства как главного участника международных отношений, с которым обязаны считаться другие участники, является его важнейшим и специфическим ресурсом. Для некоторых государств это единственный весомый ресурс влияния на политических оппонентов в международных отношениях.

Сегодня все больше проявляется тенденция «размывания суверенитета» государств, о чем говорят многие исследователи. Это происходит «вследствие возрастающей «проницаемости» межгосударственных границ и ослабления традиционных функций государства (особенно в сфере безопасности и социальной защиты). Рост влияния новых субъектов формирует новую ситуацию. Государство делегирует часть своего суверенитета «наверх» (в «общий котел» интеграционных объединений или международных организаций) или «вниз» (внутригосударственным регионам или межрегиональным объединениям). Оно также испытывает давление со стороны других – финансовых, экономических, социальных, политических – субъектов международных отношений».[110]

Тем не менее, государства по-прежнему остаются важнейшими игроками глобальной политической игры.

В теории международных отношений существуют различные классификации государств.

В соответствии с мировой классификацией развития, государства разделяются по уровню экономического развития на развитые, развивающиеся и слаборазвитые страны.

Более комплексная классификация основана на геополитической модели полиархического мира:

1. «Первый мир» (развитые страны)

2. «Второй мир» (страны с переходной экономикой, страны с политической ориентацией на бывший СССР)

3. «Третий мир» (развивающиеся страны)

4. «Четвертый мир» (выделился из «третьего», разбогатевшие на нефтедобыче развивающиеся страны)

5. «Пятый мир» (страны, которые не только разбогатели, на и перестроили свои экономики, мир "восточных тигров").

В каждом из этих миров имеются свои центры влияния, которые взаимодействуют между собой.

Несмотря на то, что в этой модели, как и в любой другой, можно найти противоречия, что, как и все, она упрощают реальность, в то же время она полезна тем, что группирует государства на основе нескольких критериев (а не только по уровню экономического развития), отражает статусы государств в мировом порядке, следовательно показывает возможное наличие в этих группах общих интересов.

Также возможна стратификация «глобального общества» на основе других критериев, например, по территориальному признаку. Принадлежность к региону также может быть основой общности интересов государств. И др. Глобальная «социальная структура» многомерна.

Одним из оснований стратификации сообщества государств является их статус в глобальной информационной системе.

В плоскости межгосударственных отношений статус государства в глобальной информационной системе определяется, во-первых, его технической оснащенностью, во-вторых, социально-политическими и экономическими факторами.

Техническая оснащенность определяет возможность «физического» включения государства в глобальную информационную систему и напрямую связана с уровнем экономического развития и со структурой экономики конкретного государства. Все большая доступность средств коммуникации, а также политика развитого запада (от имени международных институтов), направленная на активное распространение цифровых технологий в мире, приводят к сокращению разрыва между государствами по уровню технического оснащения. Это позволяет все большему количеству государств «подключиться» к мировой информационной системе, встроиться в структуру ее сети. Но техническая оснащенность как элемент статуса имеет значение лишь на этапе «включения в сеть» и обладает ограниченными возможностями влиять на статус государства на других этапах. Проще говоря, при современном уровне доступности информационных технологий, каждое государство, если «посчитает» целесообразным, может достичь высокого уровня технической оснащенности, однако это не гарантирует повышения его статуса в глобальной информационной системе.

Поэтому некоторые государства, не желая оказаться «внизу», предпочитают ограничивать степень интеграции в глобальную информационную систему, даже обладая достаточным уровнем технической оснащенности, наоборот блокируют информационные каналы, по которым информация поступает в одностороннем порядке.

Статистика показывает, что уровень технической оснащенности государств не привязан к уровню их социально-экономического развития. Но этот фактор являются решающим в отношении другого аспекта статуса государств в информационной сфере. Они определяют роль субъекта в процессе коммуникации: коммуникатор или реципиент, а с экономической точки зрения эти отношения выражает антитеза экспортер-импортер.

Сильнейшим игроком среди государств являются США. Сегодня практически ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что США занимают особое положение в мире. Это государство считают по меньшей мере лидером в мире, «по большей мере» – гегемоном. Его политику характеризуют как унилатерализм, его амбиции как империализм. США вышли победителем из холодной войны, что укрепило претензии на американской элиты на мировое господство.

Сегодня США лидируют и в информационной сфере. Это крупнейший поставщик информации и информационных технологий в мире. Это дает США значительные преимущества и в других сферах, в первую очередь, в экономике (так как информационная сфера является передовой отраслью в экономике, наиболее прибыльной и быстро развивающейся) и культуре (расширяет возможности культурной интервенции и идеологического воздействия, как для достижения политических целей, так и для продвижения культурно-информационных продуктов, расширяя рынки сбыта).

Среди тех, кто может составить конкуренцию США, выделяют на основе уровня экономического и технологического развития Европу, Японию и Китай (Дж. Най-мл. «Парадокс американской силы. Почему единственная супердержава не может действовать в одиночку», «Мягкая сила. Пути к успеху в мировой политике»).

Скажем здесь же о Европейском Союзе. Государства в рамках этого государстоподобного образования в информационной сфере действуют в основном сообща. Единство их политики обеспечивается единством интересов, единством управления, единством пространства и т.п.. Все это позволяет эффективно распоряжаться объединенными союзниками ресурсами. В то же время в составе союза – государства, они обладают законным суверенитетом, и время от времени проводят собственную политику. Поэтому о ЕС более корректно говорить как о команде, а не как об игроке.

В мире есть и другие относительно сплоченные и постоянные команды, которые также создают единые институты управления, в том числе и в информационной сфере (например, Азиатско-Тихоокеанский экономический союз (АТЭС)).

В завершении, используя тезис теории политического реализма, скажем, что главной целью государства во внешней политике является отстаивание национальных интересов.[111] Добавим, что интересы нации не всегда едины. Точнее, всегда есть противоречие, конфликт интересов внутри государства. В случае конфликта реализуются интересы наиболее влиятельных групп, как во внутренней, так и во внешней политике. Ими являются корпорации. Поэтому говоря о национальных интересах, мы почти всегда говорим об интересах национального бизнеса и транснационального, связанного с данным государством.

Автономии внутри государств

В качестве тенденции развития современных международных отношений выделяют тенденцию к стиранию границ между внутренней и внешней политикой.

Одним из аспектов является относительная самостоятельность во внешней политике субнациональных акторов, а одним из видов таких акторов являются автономные образования внутри государств. В теории международных отношений это явление называют «парадипломатией».

Эта тенденция проявляется и в управлении информационной сферой.

Здесь ставки делают на Гонконг и Тайвань – «страны» «пятого мира», которые занимают не последнее место в мире по уровню экономического развития и претендуют на автономию в информационной сфере.

Министерства

Другим видом субнациональных игроков являются институты исполнительной власти государства, в первую очередь, министерства. Они также самостоятельно вступают в международные отношения (микродипломатия). Эта практика широко распространена в управлении информационной сферой. Но в управлении информационной сферой министерства скорее выступают проводниками интересов государств.

В России основной институт в сфере управления ИКТ — Министерство информационных технологий и связи. В США действует National Telecommunication and Information Administration[112] (федеральное агентство при Президенте). В Германии – Федеральное Министерство экономики и технологий (Federal Ministry of Economics and Technology).[113]

Корпорации

Чертой нового мирового порядка становится особая роль и рост влияния на мировые процессы большого бизнеса, национальных и транснациональных корпораций, которые, обладая мощными ресурсами, начинают выступать в международных отношениях практически наравне с государствами, формально и неформально оказывая влияние на принятие решений на мировом уровне.

Концепция социально ответственного бизнеса позволяет корпорациям добиться легитимности своего участия в процессе управления информационными процессами.

В контексте развития ИКТ наблюдается двоякая тенденция: с одной стороны, новые сферы экономики интенсивно развиваются и пока еще находятся вне сферы институционального контроля государств и мирового сообщества. Эта свобода, а также значительный инновационный потенциал новой экономики дают возможность развития мелких относительно независимых бизшес-единиц – узлов мировой экономической сети. Повышается значение и возможности развития малого бизнеса и единичных бизнес-проектов.

Параллельно происходит укрупнение корпоративных субъектов мировой экономики, и это перерастает в последнее время в устойчивую тенденцию. Они всё больше наращивают свои экономические и властные ресурсы. Многие из них сравнивают себя с государствами. Вторая половина 90-х годов характеризуется массовым слиянием компаний, в том числе в сфере компьютерных и телекоммуникационных технологий.

Процесс монополизации информационных рынков начался в США. Со временем американские корпорации вышли на глобальный рынок и стали претендовать на монополию в глобальном масштабе. В первую очередь монополии контролировали производство контента.

Новая волна слияний представляла собой объединение компаний-производителей контента (информационные и рекламные агентства, издательские дома, кино/фотостудии), и телекоммуникационных операторов, выполняющих функции посредников между производителями и потребителями. «Объединения происходят, как правило, по инициативе наиболее крупных и богатых фирм, ставящих перед собой цель получить быстрый и надежныйо доступ к новым рынкам путем обеспечения полного контроля как над сферой производства содержания, так и над средствами передачи производимых товаров и услуг. Наптимер, приобретение компанией “Walt Disney” в 1995 году фирмы “Сapital Cities/ABC”, результатом которого стало образование самой крупной в мире компании в развлекательном бизнесе».[114]

Слияния также происходят во всех других сферах информационной индустрии: среди производителей компьютерной техники, программного обеспечения, систем кабельного вещания, спутниковой и мобильной связи и др. «Так, корпорация “Microsoft” и американская телесеть NBC объявили в 1995 году о совместном производстве мультимедийной продукции и услуг (компакт-дисков, интерактивных услуг) для новой сети он-лайновских услуг “Microsoft Network”. Ответным шагом ее конкурента, компьютерного гиганта IBM, стало приобретение корпорации “Lotus Development”, имеющей лучшие разработки в области программного обеспечения для персональных компьютеров на данный период. Первоначально руководство компании IBM планировало выделить несколько миллионов долларов для разработки продукта, аналогичного программному обеспечению фирмы “Lotus”. Но неизвестно, сколько бы времени потребовалось на его создание, поэтому было принято решение купить компанию “Lotus” со всеми ее продуктами и проектами».[115]

Бизнес, таким образом, набирает силу, объединяя 2 вида ресурсов: экономические и информационные. Транснациональные корпорации становятся крупнейшими игроками в глобальной информационной политической игре.

Обозначим цели бизнеса:

Согласно точки зрения Питера Ф. Друкера, «единственно подлинная цель бизнеса — создавать потребителя», то есть находить или создавать новые рынки сбыта.

Согласимся, что это рынки сбыта – это главное устремление корпораций, главное – но не единственное. Современные транснациональные корпорации называют себя транснациональными государствами, и они обладают некоторыми свойствами государств: у них своя социальная инфраструктура, причем такая, которой могут позавидовать государства, своя культура, своя служба безопасности и т.д. И они стремятся к власти не только над рынком, но и над всем обществом.

В информационной сфере у бизнеса особые притязания на власть. В первую очередь это связано с особым положением СМИ в обществе, с их возможностью влиять на важнейшие политические решения, управлять массовым сознанием. Политические процессы в большей степени стали определяться позициями медиасобственников. Это один из аспектов преобразования политического пространства на основе новых информационных технологий описываемых понятием медиократия.[116]

Некоммерческие организации

Это самый сложный тип игроков. Мы объединили этим понятием все виды некоммерческих организаций, включая институты глобального управления, даже такие как ООН. Их объединяет не только название, но и несколько важных особенностей: во-первых, это вторичные участники международных отношений по отношению к государствам и корпорациям. Отсюда вытекает другое свойство — они одновременно являются и самостоятельными участниками международных отношений, и инструментами, которые используют первичные игроки для реализации своих интересов.

Предложим такие (значимые для нас) способы классификации НКО:

1. По составу:

Межгосударственные

Негосударственные

Смешанные

2. По уровню:

Локального значения

Глобального значения

3. По целям и функциям:

Институты управления

Институты гражданского общества – выполняют социальные функции, представляют интересы гражданского общества

Бизнес-ассоциации

Смешанные

Несмотря на свою вторичность по отношению к ключевым игрокам, эти организации обладают и самостоятельностью, и собственными интересами. Главной их задачей является сохранять и воспроизводить себя, свое влияние на международные отношения, а также расширять это влияние, упрочнять свой статус в обществе. Для них в большей степени, чем для государств и корпораций, важна проблема имиджа, репутации. Поэтому они более чувствительны к рейтингам, ориентированы на мнение общественности, что дает возможность использовать нормативный подход при анализе их деятельности. В то же время их зависимость от первичных игроков, от их финансирования нередко приводит к тому, что эти организации обслуживают в первую очередь их интересы, даже вопреки своим функциям и принципам.

Еще раз скажем, что большинство организаций можно рассматривать и как игроков на глобальном политическом рынке, и как институты управления, создаваемые другими игроками для поддержания порядка. Поэтому подробнее остановимся на их описании ниже.

Экспертные группы

Отдельно выделим в качестве самостоятельного игрока экспертные группы. Это также вторичный по отношению к основным участникам институт. Его деятельность финансируется государствами и корпорациями. Но он отличается от некоммерческих организаций структурой (гораздо менее громоздкие), временным характером существования, функциями (консультирование), а главное – иной логикой взаимодействия с организаторами (экспертная группа получает мандат, перед ней ставится конкретная задача, оговариваются сроки и т.д.). Экспертные группы в наименьшей степени ориентированы на широкую общественность, они ориентированы на заказчика.

В чем-то цели экспертных групп схожи с целями некоммерческих организаций – воспроизводить себя, расширять влияние, увеличивать финансирование. Временно создаваемые экспертные группы стремятся закрепить свой статус в качестве постоянных институтов.

Также как и некоммерческие организации, они могут рассматриваться и как игроки, и как инструменты согласования интересов, используемые другими игроками.

Примерами таких групп в информационной сфере являются описанные выше WEF ICT Taskforce (создана на Всемирном Экономическом Форуме в Давосе, 2000), DOT-Force (создана на саммите глав стран "Большой восьмерки", 2000), и, наконец, UN ICT Taskforce, которой были переданы функции DOT-Force (создана на саммите глав стран "Большой восьмерки", 2002).

Научное сообщество

В качестве самостоятельных участников в информационной сфере выделим представителей научного сообщества. Оно представлено, как правило, университетами, научно-исследовательскими институтами, ассоциациями. Они являются участниками различных организаций, наряду с государством и бизнесом, благодаря своему авторитету способны влиять на общественное мнение и таким образом влиять на других участников. Другим инструментом воздействия на основных игроков является то, что представители научного сообщества выполняют функции экспертного консультирования. Информационный сектор экономики – это наукоемкий сектор, возможность доступа к информации определяет качество образования, влияет на развитие науки. В связи с этим можно говорить о значимой роли и о высокой заинтересованности научного сообщества в решении проблем управления информационными процессами.

Итак, современные международные отношения характеризуются плюрализмом участников, а не сводятся только лишь к межгосударственным отношениям. Особенно это проявляется в сфере глобального управления информационными процессами, где все большую роль играют альтернативные государству участники.

Рассмотрим, какие механизмы и технологии используются ими для согласования интересов, и какие институты, старые и новые, являются основой регулирования современных информационных процессов.

§ 3. Правила игры

В основном правила игры в информационной сфере устанавливаются политическими и правовыми институтами. Поэтому мы отдельно рассмотрим политическое и правовое регулирование.

3.1. Политическое регулирование

3.1.1. Межправительственные институты

Главным институтом глобального управления является Организация объединенных наций. ООН активно включается в управление информационной сферой и закрепляет свой статус в качестве главного координатора деятельности всех участников в сфере глобального регулирования современных информационных процессов, когда становится инициатором проведения Всемирной встречи на Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества (World Summit on the Information Society (WSIS)). До этого основные обсуждения проблем информационного общества велись в рамках других институтов (основные — «Большая семерка», потом «Большая восьмерка», Всемирный экономический форум в Давосе).

Сегодня ООН – не только координатор, она обладает функциями регулирования и контроля в информационной сфере, контроля главным образом за исполнением принятых на Всемирной встрече решений. Эти функции распределяются между отдельными организациями и комитетами в рамках ООН. Например, в соответствии с Тунисской программой для информационного общества (Tunis Agenda for the Information Society)[117] в рамках Совета административных руководителей (САР) создается специальная группа, которая наделяется функциями контроля за исполнением принятого на Всемирной встрече Плана действий.[118] Функции координатора в реализации Плана действий выполняет, в соответствии с Тунисской программой, ЭКОСОС. И т.д.

Относительной самостоятельностью в рамках ООН в сфере регулирования информационных процессов обладают некоторые другие институты, которые децентрализовано разрабатывали и разрабатывают (хотя сейчас наблюдается тенденция к централизации управления в рамках ООН) отдельные аспекты проблематики информационного общества в соответствии со своими функциями и компетенциями. Среди них МСЭ, ЮНЕСКО, ПРООН.

Рассмотрим пример ЮНЕСКО:

ЮНЕСКО (United Nations Educational Scientific and Cultural Organization)[119] – агентство в составе ООН, которое заниматься проблемами образования, науки и культуры. Одной из 5 групп проблем («тематических сфер»), которыми занимается организация, является раздел «Коммуникация и информация».[120] В рамках ЮНЕСКО создан Институт информационных технологий в образовании, который был основан на 29й сессии в ноябре 1997 г. и находится в Москве. ЮНЕСКО является одним из организаторов Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества. Одним из важных направлений деятельности ЮНЕСКО является международная программа «Информация для всех», основные цели которой – расширение массового доступа к информации, содействие образованию в сфере информации и информатики, продвижение международных стандартов в сфере информации, а также «продвижение сетевого взаимодействия в сфере информации и знаний на локальном, национальном, региональном и международном уровнях».[121]

Факт принятия на себя функций в информационной сфере организациями, которые изначально были созданы для решения других проблем, отражает, во-первых, постоянное расширение, а во-вторых, всеохватность информационной сферы, которая проникает в другие (во все) сферы общества. Поэтому соответствующие институты концентрируются в первую очередь на конкретном аспекте информационно-коммуникационных технологий в рамках их компетенции, предлагают свой взгляд на эти проблемы и свои способы их решения. Так, например, ЮНЕСКО уделяет наибольшее внимание информационным технологиям в образовании, созданию и развитию электронных библиотек, электронных копий памятников культуры, и т.п.

Особого внимания заслуживают такие программы ЮНЕСКО, как «Международная программа развития коммуникаций» МПРК (1980 г., задумывалась как составная часть усилий ООН, направленных на оказание помощи развивающимся странам), программа «Новая стратегия» (1995 г., 28 сессия, дополнение МПРК, предусматривающая развитие международного сотрудничества в области научной и технической информации, библиотечного и архивного дела), программа «Коммуникация, информация и информатика» (1997 г., 29 сессия, свободное распространение информации, доступ к новым информационно-коммуникационным технологиям, развитие образовательных и культурных СМИ).[122]

Другие подразделения ООН также занимаются решением соответствующих их специализации вопросов, связанных с управлением информационными процессами. Например, комиссия ООН по праву международной торговли активно занимается разработкой типовых юридических норм в области электронной коммерции. Такое распределение управленческих функций между различными организациями отражает влияние развития ИКТ на все сферы общества, о чем было не раз сказано в первой главе.

Новаторством в управлении информационными процессами через механизм ООН является формальное включение в управление наряду с государствами других участников, хотя традиционно ООН является межгосударственной организацией. Ярким примером является институционализация участия корпоративных участников в обсуждениях проблематики информационного общества на высшем уровне, а также деятельность экспертной группы UN ICT Taskforce, которая реально наделена полномочиями по выработке ключевых решений по глобальному управлению информационными процессами. Эти изменения отражают современные тенденции в развитии международных отношений, а также показывают, насколько значительна роль других (помимо государств) игроков в информационной сфере, насколько они влиятельны как игроки глобальной политической игры (в первую очередь, речь идет о корпоративных игроках).

Влияние негосударственных игроков в информационной сфере приводит к тому, что в управлении мировым информационным порядком всё чаще используются технологии межсекторного партнерства.

3.1.2. Технологии партнерства

Важной особенностью современного информационного порядка (здесь два логических ударения: и на слове «современного», и на слове «информационного») становятся новые формы управления, основанные на межсекторном партнерстве. По ряду причин механизмы партнерства наиболее эффективно и интенсивно развиваются в сфере управления информационными технологиями и процессами.

Эта особенность фиксируется в нормативных документах. Например, официальное определение понятия управления Интернет, выработанное рабочей группой UN ICT Taskforce – «разработка и применение правительствами, частным сектором и гражданским обществом, при выполнении ими своей соответствующей роли, общих принципов, норм, правил, процедур принятия решений и программ, регулирующих эволюцию и применение Интернета».

Последний на сегодняшний день документ, регулирующий глобальное управление информационной сферой, Тунисская программа для информационного общества (принята 18 ноября 2005 на втором этапе Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества (World Summit on the Information Society (WSIS)), призывает государства к активному диалогу с частными организациями и заявляет о развитии институтов межсекторного партнерства.

Сотрудничество государства и частного коммерческого и некоммерческого сектора может выражаться в передаче части государственных полномочий этим организациям на контрактной основе (что свойственно для многих отраслей, но наиболее распространено именно в сфере управления ИКТ и их инфраструктурой, даже в государствах с менее развитым рынком).

Другой формой партнерства является сотрудничество по выработке программ и решений по управлению всей информационной отраслью, что по своей сути является чисто государственной функцией. В информационной сфере частный сектор не только формально, но реально допущен государствами к выработке решений. В данном случае партнерство закрепляется такими институциональными формами, как саммиты, форумы, конференции и т.п. (государства часто сами становятся инициаторами таких обсуждений).

Специфичным для информационной сферы является пример использования технологий партнерства в рамках ООН при выработке общеобязательных практически для всего мира решений. Речь идет об экспертном совете UN ICT Taskforce. В структуре UN ICT Taskforce была официально закреплена форма сотрудничества государств, бизнеса и общественных организаций, которые на равных участвуют в процессе выработки важнейших решений. Это значительное событие в современной истории, которое может быть оценено как начало изменения жесткой системы межгосударственных отношений, просуществовавшей в течение нескольких сотен лет. «Эти перемены могут быть сравнимы по значимости с переходом от абсолютной монархии к конституционной и с внедрением демократических форм правления в тех странах, которые переживали индустриальную революцию».[123]

Наиболее значительными постоянными институтами управления на основе межсекторного партнерства в информационной сфере выступают смешанные институты. Это организации, которые объединяют как государственные учреждения, так и представителей частного сектора и гражданского общества. В рамках этих организаций совместно вырабатываются решения, нормативы и стандарты, которые фактически приобретают статус законов.

3.1.3. Смешанные институты

Главной организацией в сфере управления Интернет является ICANN (Internet Corporation for Assigned Names and Numbers[124] ), которую некоторые иногда называют «Верховным судом Интернета», «Правительством Интернета». ICANN – это некоммерческая полугосударственная организация, которая по контракту с правительством США занимается координацией политики и техническими протоколами, связанными с доменными именами. ICANN изначально была полностью частная организация, в задачи которой входило решение спорных ситуаций вокруг домена .US и координация действий сетевого общества. Она финансировалась Пентагоном и осуществляла повседневный контроль за системой адресации и обмена данными между серверами. Постепенно круг ее функций расширялся, и в настоящее время (после смерти Джона Постела) ICANN занимается распределением доменных имен во всем Интернете и включает 3 комитета: доменных имен, IP-адресов и протоколов. ICANN сотрудничает с другими организациями и частными лицами, государствами и межправительственными организациями. В административный совет входят граждане Австралии, Бразилии, Болгарии, Канады, Китая, Франции, Германии, Ганы, Японии, Кении, Кореи, Мексики, Голландии, Португалии, Сенегала Испании, Англии и США.

Но фактически это «почти любительская организация по своему статусу, во главе которой стоят калифорнийские юристы и компьютерщики, которые вполне свободны в своих решениях, несмотря на давление, иногда оказываемое на них Пентагоном или Белым домом».[125]

На посту президента корпорации было всего пять человек: Джон Постел (1998), Эстер Дайсон (1998-2000), Винтон Серф (2000-2001), Стюарт Линн (2001-2003), Пол Твомей (с 2004 по наст.вр.).

Президент Стюарт Линн предпринимал попытки реформировать управление корпорации, а также выступал за сотрудничество с правительствами государств.[126] Сейчас, как и прежде, 5 из 19 членов Совета Директоров избираются на он-лайновом всемирном голосовании.

За время существования организации не раз вставали вопросы о легитимности ее деятельности и полномочий в управлении Интернетом. До недавнего времени вопрос о дальнейшей судьбе организации был неясен.

ICANN наделена властными полномочиями по контракту с правительством США. Министерство торговли США обладает правом продления соглашения сторон. Действие «Меморандума о взаимопонимании» всегда продлевалось, однако в 2003 году послание министерства выражало недовольство по поводу слишком медленного выполнения задач, установленных соглашением. С 2003 года официально расширено сотрудничество государственных органов других стран и ICANN. Особенно это касается заключения соглашений с регистраторами национальных доменных имен. Многие из них сопротивлялись стремлению ICANN установить свои полномочия над изначально сложившимися неформальными техническими сообществами. Группа CENTR[127] (Европа), которая объединяет более 30 операторов национальных доменных имен, назвала ICANN организацией, которой требуется обосновать свою легитимность и улучшить свои отношения с сообществом регистраторов. Министерство также обязало ICANN предоставлять ему ежеквартальные отчеты о прогрессе в выполнении поставленных задач и сообщило, что ожидает увидеть значительные улучшения за период, на который продлен контракт.[128]

В качестве критики представители мировой общественности обращали внимание на недостаточную репрезентативность причастных лиц, а также недостаток свободы действия для ведения общественных дискуссий.

Со временем ICANN предпринимает попытки преодолеть недостаток своей легитимности: яснее формулируются задачи, расширяется круг участников. Еще на первом этапе Всемирной встречи по вопросам информационного общества было принято решение о сотрудничестве ICANN с Международным союзом телекоммуникации ООН.

В последнее время ICANN все больше подвержена контролю со стороны государств. Из любительской она превратилась в подлинно международную организацию. В то же время обсуждается неравномерность влияния государств на деятельность организации. Хотя формально «Правительство Интернет» (ICANN) является частной корпорацией, фактически она подчиняется Правительству США. По мере развития Интернет многие государства начали претендовать на контроль за «своей» доменной зоной. Вызывало противоречия решение вопроса о том, кто именно будет распоряжаться регистрами новых адресов, основанных не на латинских алфавитах.

«Это – в высшей степени политически чувствительный вопрос, при решении которого будут так или иначе затронуты интересы, например, Китая. Ведь если китайские власти получат возможность контролировать то, как будут распределяться новые Интернет-адреса на китайском языке, это означает фактический переход в руки Пекина контроля над китайским сектором Интернет. Уже сейчас китайские представители ведут активную борьбу за контроль над интересующими их секторами Интернет. В мае этого года на встрече представителей министерств торговли США и КНР китайский министр информации Ву Зичуань потребовал, чтобы США вычеркнули из базы данных Интернет- адресов доменное расширение .tw, которое обозначает Тайвань. Это лишь один из примеров того, как большая политика вмешивается в теоретические, казалось бы, вопросы телекоммуникационной инфраструктуры».[129]

Сегодня окончательное решение относительно роли ICANN в управлении Интернет принято «на высшем уровне». Мы не сохранили интригу и сказали об этом, когда рассматривали историю институционального становления информационной сферы. Повторим, что ICANN будет по-прежнему обеспечивать техническое управление Интернет, но при этом будут пересмотрены некоторые подходы к управлению сетью. Во-первых, политика присвоения IP-адресов станет более сбалансированной на географической основе, а не по принципу статуса государств. Во-вторых, управление Интернет станет и уже становится более децентрализованным. Контроль за различными доменными зонами отдается аккредитованным при ICANN некоммерческим организациям, а сама организация скорее выполняет роль координатора. Кроме того, ICANN теснее сотрудничает с подразделениями ООН. Расширяется число участников организации, повышается подотчетность ее деятельности.

Механизм партнерства секторов в рамках ICANN реализуется, во-первых, в структуре управления организацией, административный совет которой формируется из представителей бизнеса, гражданского общества и научного сообщества из разных стран. Организация называет себя «частно-государственное партнерство».[130] Во-вторых, в рамках вспомогательных комитетов, например, Комитета At-Large, созданного в 2002 году, членом которого может бесплатно (без взносов) стать любой гражданин мира.[131] И, наконец, некоторые корпоративные члены ICANN наделяются управленческими функциями, причем не только в регионах и отдельных государствах, но и в глобальном масштабе. Например, членом ICANN является некоммерческая организация IANA — Internet Assigned Numbers Authority.[132] Это основная организация, занимающаяся вопросами координации выделения IP-адресов и номеров автономных систем. IANA работает при Институте информатики (Information Sciences Institute) Университета Южная Каролина.

Итак, ICANN – это частная корпорация, которая выполняет функции управления.

Еще одна организация, которая играет значительную роль в управлении Интернет — World Wide Web Consortium W 3 C [133] (дословный перевод: Консорциум Всемирной Паутины). Это международное объединение компаний, связанных с развитием Интернет. W3C был основан в 1994 году Тимом Бирнерсом-Ли (Tim Berners-Lee). Цель организации состоит в разработке открытых стандартов для развития всемирной сети (WWW), чтобы она развивалась в едином направлении, а не раскалывалась на конкурирующие фракции. W3C утвердил, в частности, стандарты на язык HTML и протокол обмена HTTP. W3C – это некоммерческая организация, финансирование которой осуществляется ее участниками — правительствами, производителями, исследовательскими лабораториями, профессиональными союзами, комитетами по стандартизации, университетами. Организация насчитывает около 400 членов со всего мира[134] . Это крупнейшие транснациональные корпорации и научно-исследовательские институты. Управление консорциумом осуществляется совместно Массачусетским технологическим институтом (США), Институтом национальных исследований по информатике и автоматике (Institut National de Recherche en Informatique et en Automatique INRIA) и Институтом Keio University Shanan Fujisawa Campus (Япония).

Основными задачами, выполняемыми консорциумом, являются:

• разработка стандартных интерфейсов и протоколов;
• согласование компьютерных технологий, используемых во всемирной сети;
• обеспечение надежности работы и безопасности данных;
• согласование требований к поставщикам;
• разработка опытных образцов продуктов;
• программирование и проверка функционального взаимодействия.

В настоящее время W3C включает четыре основных отделения: архитектура, технология и общество, интерфейс пользователя, инициатива по упрощению доступа к Web.

W3C заслужила авторитет в мире благодаря своему вкладу в развитие Сети. Хотя W3C издаёт спецификации, которые технически являются просто предложениями и рекомендациями, они, как правило, превращаются в стандарты де-факто.

Кроме ICANN и W3C, существует около 10 международных организаций, цель деятельности которых — управление, руководство и обслуживание Интернет.

Все управляющие организации связаны между собой формальными и неформальными отношениями. Так, почти все технологические спецификации разрабатываются и принимаются группой, в которую входят Internet Society (ISOC)[135] и несколько структур под покровительством ISOC: это Internet Architecture Board (IAB), Internet Engineering Steering Group (IESG), Internet Engineering Task Force (IETF), Internet Research Steering Group (IRSG), Internet Research Task Force (IRTF), а также RFC Editor. Хотя все они зависимы от ISOC, но они обладают вполне достаточной свободой для самостоятельных действий по выбору тех или иных технических спецификаций.

История Internet Society (ISOC) начинается в 1991 году. Интенсивное развитие Интернет в коммерческом секторе (и везде — благодаря коммерческому сектору) в начале 90-х вызвало необходимость создания формальной организации для обеспечения правового существования структур, которые занимались разработкой сетевых стандартов (IETF и др.). Была создана Internet Society (ISOC), зарегистрированная как некоммерческая компания в округе Колумбия (США). Своей основной задачей организация провозглашает содействие открытой разработке стандартов, протоколов, управления и технической инфраструктуре Интернета, а также правовое обеспечение деятельности групп разработчиков. ISOC включает более 150 корпоративных и более 1700 индивидуальных участников, а также является членом более 50 организаций. ISOC самостоятельно решает, кому предоставлять, а кому не предоставлять право участия. По регионам участники распределяются следующим образом:

Северная Америка: 30%

Западная Европа: 24%

Азия: 17%

Африка: 8%

Южная Америка: 6%

Россия и СНГ: 5%

Тихоокеанский регион: 4%

Центральная Америка: 0,3%

Если смотреть на отраслевой состав корпоративных участников, то лидируют производители (30%), Интернет-провайдеры (19%), исследовательские организации (16%) и образовательные учреждения (9%).

ISOC уделяет большое внимание вопросам развития Интернет и расширения доступа к нему в развивающихся странах. Территориальным управлением по вопросам в рамках компетенции ISOC занимаются местные организации-члены (это типичная схема). ISOC позиционирует себя как «демократичную» организацию с децентрализованным управлением и добровольным участием. Однако, несмотря на свою «демократичную» структуру, часто инициатива включения в ее структуру регионов исходит из центра, строится по заготовленному «демократичному» шаблону. Рассмотрим примеры:

ISOC.AM – организация Армении, представляющая «локальное Интернет-сообщество» (официальный сайт сделан только на английском языке, форум недоступен, кнопка «Присоединись к нам» («Join us») не работает, всего 56 индивидуальных участников, тем не менее, структура организации включает 5 «центров»: управление доменным именем, обучение, е-бизнес, телецентры и е-райдер; на сайте указано, что организация объединяет участников из ведущих компаний, университетов, библиотек, исследовательских организаций, крупных объединений Интернет-пользователей, государственных учреждений… но пока это желаемое, выдаваемое за действительное). [136] Очевидно, что ISOC.AM – это не демократическое сообщество, созданное по инициативе граждан, а созданный по западному шаблону институт, от рождения ставший членом ряда крупных международных организаций. ISOC.AM по своим функциям – это главная организация Армении, занимающаяся управлением Интернета, так как осуществляет руководство доменной зоны .AM.

Другой пример подобной организации — ISOC.MD – Интернет-сообщество Молдовы.[137] На сайте размещена эмблема международной организации ISOC и размещены ссылки ее сайт. Подробного описания функций и целей нет. Форум также не работает.

В рамках модели партнерства рассмотрим примеры на уровне регионального управления:

В Азиатско-Тихоокеанском регионе вопросами развития глобального информационного общества активно занимается Азиатско-Тихоокеанский экономический союз (АТЭС). Одним из основных направлений его рабочей группы в сфере ИКТ является управление электронной коммерцией. Также в рамках этого региона действует одна из лидирующих организаций в этой сфере — неправительственная организация RAITNET — Региональная арабская сеть информационных технологий. Ее членами являются университеты, исследовательские институты, государственные и частные компании более 20 стран данного региона. RAITNET поддерживает тесную связь со многими специализированными организациями ООН и представляет интересы арабских государств в глобальном дискурсе информационного общества.

Подводя итоги, заметим, что большинство глобальных институтов по управлению Интернетом родились в США и не торопятся становиться космополитами. Они по-прежнему контролируются правительством США и в их глобальной сетевой структуре все же есть вершина. А это означает возможность контроля над Интернет-коммуникациями во всем мире.

Предложение ICANN перевести свою штаб-квартиру в Женеву не вызвало восторга у американского правительства, эта инициатива была отвергнута без обсуждений. В то же время намечаются тенденции к расширению контроля за деятельностью этих организаций со стороны участников других государств, что вполне позволяет их формальный статус. В последние годы мировое общественное мнение вынуждает эти организации менять механизмы управления Интернет, и эти изменения происходят в двух направлениях: с одной стороны, все больше сторон, представляющих свои интересы, пытаются повлиять на решения этих организаций (это и правительства, и частный коммерческий и некоммерческий сектор, и научные институты); с другой стороны, сами организации стремятся повысить свой статус в мировом сообществе и стимулируют расширение членства. Но пока, при более пристальном взгляде на их разноцветную статистику, можно увидеть и такие примеры, когда число членов пополняется за счет почти виртуальных организаций, состоящих из веб-сайта, двух модераторов и 50 индивидуальных участников из 3х корпораций (пример с Арменией).

Тем не менее, модель межрегионального и межсекторного партнерства, которая в последнее время все чаще используется в управлении коммуникативными и информационными процессами, показывает свою эффективность. Институты глобального управления, основанные на партнерстве являются гораздо более демократичными, чем межгосударственные институты или государства. Это можно объяснить отчасти высокой чувствительностью некоммерческих негосударственных организаций к общественному мнению, шаткостью статуса, так как они не обладают ни суверенитетом государств, ни типичными исключительно для них ресурсами и инструментами управления (аппарат принуждения). Управление в рамках подобных организаций исключительно «политическое». Здесь реально, а не только номинально, представлены интересы всех стейкхолдеров. Такие организации более открыты и подконтрольны участникам. В этом смысле, «партнерство» — это более совершенный институт управления, чем государство, и развивается он прежде всего в информационной сфере.

В то же время использование этого механизма управления таит в себе угрозы чрезмерного влияния бизнеса и, в первую очередь, крупного, на принятие решений, угрозу незащищенности граждан и мелких корпоративных игроков от давления крупных и т.п.

3.2. Правовое регулирование

В настоящее время государства, а именно они обладают прерогативой издания общеобязательных законов, все больше стремятся упорядочить динамично развивающиеся информационные процессы посредством правового регулирования, и на международном, и на региональном, и на государственном уровне. Появление нового – виртуального – сегмента общественных отношений (подробно об этом было сказано в первой главе) создает вакуум в правовом регулировании, который стремятся заполнить государства, распространяя свой контроль на новые отношения.

Законотворчеством в информационной сфере первыми начинают заниматься США и некоторые европейские страны. Результатом международных обсуждений проблем информационного общества становится активизация нормотворческой деятельности в сфере ИКТ и в других странах.

Ниже приведены примеры некоторых законов в этой области:

— ФЗ РФ «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 года (со значительными изменениями от 10 января 2003 г.)[138]

— ФЗ РФ «О связи» 2003 г.[139] (в этом году российское правительство проявило повышенную активность в сфере управления ИКТ в связи с саммитом в Женеве)

— ФЗ РФ "Об электронной цифровой подписи" 2002 г.

— Подписанный (уже электронной подписью) 8 февраля 1996 г. Б. Клинтоном Telecommunications Act — Закон США "О телекоммуникациях".

— Федеральный закон Германии от 22.07.97 г. "Informations — und Kommunikationsdienste — Gesetz" – «Об услугах в области мультимедиа», закрепивший рамочные основы правового оформления деятельности и развития на территории Германии новейших средств мультимедийной коммуникации (СМК).

— Закон США от 21 октября 1998 г. «Об электронизации правительственного бумагооборота».

— Закон США от 28 октября 1998 г. «Об авторском праве в цифровом тысячелетии».

— Закон США от 29 декабря 1999 г. «О защите прав потребителей против захватов в киберпространстве».

— Закон Великобритании «О доступе к официальной информации» — Freedom of Information Bill, в 2000 г. (очень долго обсуждался в Парламенте, право на информацию квалифицируется теперь как самое важное право зрелой демократии).

— Закон Великобритании от 25 мая 2000 г. «Об электронных коммуникациях».

— Закон Канады от 13 апреля 2000 г. «О защите персональной информации и электронных документах».

— Закон Индии от 9 июня 2000 г. № 21 «Об информационных технологиях»

В Японии в рамках проекта "Robot Challenge in the 21st Century"[140] издан первый в мире закон о роботах, статьи которого практически повторяют "Три закона робототехники" Айзека Азимова.

Также действуют региональные соглашения между государствами, например:

— Конвенция Совета Европы «Об информационном и правовом сотрудничестве, касающемся услуг информационного общества» от 4 октября 2001 г.

— Соглашение о сотрудничестве государств-участников СНГ в борьбе с преступлениями в сфере компьютерной информации от 1 июня 2001 г.

— Конвенция Совета Европы «О киберпреступности», принятая Европарламентом 30 мая 2002 г.

Тем не менее, пока многие новые отношения, порожденные современными информационными процессами, не урегулированы нормами права.

В сфере правового регулирования информационной сферы существует множество дискуссионных вопросов. Это и неоднозначная оценка состава новых виртуальных преступлений (например, судить ли за спам? что понимать под хакерством? где совершено преступление, если оно совершено в Интернет?), и недостаточная определенность статусов участников отношений. В том числе спорные вопросы касаются роли и места государственных органов в регулировании информационных систем.

Важнейшим правовым институтом в управлении информационными процессами является институт копирайт (авторское право). Остановимся подробнее на некоторых особенностях законодательства и практики правового регулирования в этой сфере:

На международном уровне проблемами интеллектуальной собственности занимается Всемирная организация интеллектуальной собственности / World Intellectual Property Organization (ВОИС/WIPO)[141] (специализированная организация ООН). По результатам конференции, проведенной в 1996 году в рамках ВОИС, были разработаны два важных международных договора: «Об авторском праве» и «О правах исполнителей и производителей фонограмм». Международный договор ВОИС об авторском праве (1996 г.) в статье 11 обязал участников обеспечить «адекватную правовую защиту против обхода технических мер, эффективно защищающих авторское право». Аналогичная норма содержится и в договоре «О правах исполнителей и производителей фонограмм».[142]

В 1998 году в США был принят Закон "Об авторском праве в цифровом тысячелетии" (DMCA Digital Millennium Copyright Act).[143] Он вызвал противоречивые споры не только в США, но и во всем мире.

Этот закон «вышел далеко за пределы, очерченные ВОИС. Раздел 1201 запретил не только действие по обходу эффективных технических мер, но и сделал незаконным производство, продажу или иное коммерческое обращение устройств или средств, преимущественно предназначенных для обхода эффективных технических мер защиты АП. Закон предусматривает не только гражданскую, но и уголовную ответственность за подобные нарушения. Реалии современного мира таковы, что законодательный процесс — явление не столько правовое, сколько политическое, и те или иные нормативные акты появляются на свет в результате их лоббирования. DMCA представляет собой типичный продукт политической борьбы, и раздел 1201 был выигран крупными представителями американского шоу-бизнеса».

«Ассоциация американских звукозаписывающих компаний (RIAA/AAPR) в сентябре 2000 года предложила всем желающим попытаться взломать разработанный ею цифровой «водяной знак», одновременно служивший идентификатором и защитой аудиопроизведений. Профессор Принстонского университета Эдвард Фелтен (Edward Felten) и его команда приняли вызов и сумели обойти защиту. После этого они решили опубликовать результаты своего исследования, но не тут-то было: ААЗК объявила, что готова заплатить обещанные деньги, но разрешения на публикацию не дает.

Ученые с самого начала не скрывали, что они руководствуются сугубо научными интересами и хотят обнародовать результаты исследования, что, в конечном счете, поможет усовершенствовать средства защиты АП. Однако в ответ Ассоциация пригрозила судебным преследованием в соответствии с положениями раздела 1201 DMCA. Напуганная таким поворотом дела, команда решила отозвать работу с конференции. В результате многочисленных дискуссий, предварительного судебного слушания и заявлений американского правительства Фелтену все-таки дали обещание, что его не будут преследовать в случае публикации. В недавно распространенном пресс-релизе Ассоциация заявила: «Мы посчитали, что Фелтен должен опубликовать свою работу, так как это исследование способствует усилению защиты электронного содержания». Сам Фелтен заявил, что хотя «мы предпочли бы решение суда, подлежащее исполнению, но решили поверить правительству и представителям делового мира, что они больше не будут угрожать исследователям, намеревающимся опубликовать работы о слабостях систем защиты произведений, охраняемых авторским правом». Однако положительный для ученых исход был вызван скорее не доброй волей Ассоциации, а шумихой, вокруг этого дела и DMCA.

С ледует заметить, что проблему DMCA ошибочно представлять только как конфликт права и науки. Американское законодательство идет гораздо дальше и ограничивает возможности всех законных пользователей. Границы традиционных прав fair use (или «справедливого пользования») могут в рамках нового законодательства значительно сузиться».[144]

Например, многие считаю закон «наносящим удар по свободе самовыражения, поскольку закон ограничивает возможность потребителей электронных продуктов на пользование ими — это проявилось, в частности, в запрете на копирование и на отправление по почте купленных электронных книг»[145] .

«Несмотря на все заверения о неприкосновенности справедливого пользования, «Цифровая эпоха» может значительно изменить fair use и превратить его из гибкого средства защиты от обвинений в нарушении авторского права в архивный элемент юридической истории США».

«США, а точнее крупнейшие корпорации, расположенные на их территории, оказывают сильное давление на остальной мир, стремясь заставить другие страны принять не менее жесткое законодательство в области защиты цифровых авторских прав».[146]

Политическое давление американских корпораций при поддержке правительства США на другие страны — это лишь одна из проблем, связанных с современным развитием института копирайт.

Другая – это распространение национального законодательства США на лиц, не являющихся резидентами штатов и находящихся на территории других государств в момент нарушения DMCA. Первыми лицами, привлеченными к суду за нарушение этого закона стали российский гражданин, программист Дмитрий Скляров и его компания-работодатель "Элкомсофт".[147]

«16 июля 2001 года Дмитрий Скляров был арестован сотрудниками ФБР в Лас-Вегасе, где выступал с докладом на конференции по информационным технологиям. Россиянин является автором программы, которая позволяет обходить механизмы защиты американской компании Adobe, содержащиеся в ее программе Book Reader, и читать книги в цифровом формате. В результате россиянин несколько месяцев провел в американской тюрьме. В декабре минувшего года Дмитрий Скляров был отпущен под подписку о невыезде и прилетел в Москву».

«Дмитрий Скляров назвал свою деятельность законной. "Я стремился дать людям, законно купившим электронные книги, возможность читать их на любом компьютере. Я думал, что это законно. Я и сейчас считаю, что это абсолютно законно", — сказал 27-летний программист, сообщает NEWSru.com»[148] …

(подробно см. в источниках)

Транснациональные корпорации, рожденные в США, хотят работать на рынках других государств по национальным законам родины. И им это удается. Такая практика правового регулирования является специфичной для информационной сферы.

Как мы видим, ведущие игроки стремятся установить не только политический, но и правовой институциональный контроль в информационной сфере, определяя нормы глобальныого правового режима.

3.3. По чьим правилам играет Россия

Россия играет по глобальным правилам, используя аналогичные западным механизмы и институты управления информационной сферой.

Центральным органом управления информационными процессами является Министерство информационных технологий и связи. В структуре законодательной власти действует Комитет по информационной политике и связи Госдумы РФ.

На практике Министерство выступает скорее координатором деятельности других организаций, также является одним из членов некоммерческих организаций, выполняющих функции управления информационной сферой в российском пространстве. Министерство участвует в организации конференций, форумов по вопросам информационного общества, оказывает финансовую поддержку.

Как и в других странах, важную роль в управлении информационной сферой играют некоммерческие организации. Одной из наиболее значительных таких организаций является РИО-Центр (Российский центр развития информационного общества). РИО-Центр является независимой некоммерческой организацией, созданной по инициативе научного сообщества. Основной своей целью устанавливает содействие развитию информационного общества в России и выполняет следующие задачи:

· «соединяет и координирует усилия специалистов, работающих над соответствующей проблематикой;

· инициирует и стимулирует исследования проблем информатизации и информационного общества;

· выполняет задания и заказы государственных органов и частных корпораций, способствующие развитию информационного общества в России;

· пропагандирует идеи развития информационного общества, распространяет научные знания в этой области;

· консолидирует финансовые средства для решения своих задач»[149] .

РИО-Центр активно сотрудничает с Министерством и участвует в международных конференциях и форумах информационного общества высшего уровня.

Другие наиболее значительные российские организации:

Региональный общественный центр Интернет-технологий РОЦИТ (общественная организация, созданная в марте 1996 года, главная миссия которой — облегчить включение России в мировое сообщество Интернета)[150] .

Союз Операторов Интернет СОИ (Основан в 1999 г. в Москве. Целью СОИ является координация деятельности организаций, работающих в российском сегменте сети Интернет. К основным направлениям деятельности СОИ относится также содействие федеральным и региональным органам в разработке нормативно-правовой базы, связанной с развитием российского сегмента сети Интернет, а также в разработке и реализации проектов и программ, связанных с глобальными информационными, телекоммуникационными сетями и другие, в том числе контрольные, функции. Участниками СОИ являются многие коммерческие и некоммерческие организации, в том числе перечисленные выше.[151] )

Ассоциация документальной электросвязи АДЭ (Общественно-государственное объединение "Ассоциация документальной электросвязи" образовано в соответствии с Распоряжением Правительства Российской Федерации. Является правопреемником общественного объединения "Ассоциация документальной электросвязи", созданного 30 августа 1994 г. по инициативе Минсвязи России.[152] )

Национальная ассоциация участников электронной торговли НАУЭТ (Российская некоммерческая негосударственная организация, включает «организации различных форм собственности, объединенные общей сферой деятельности, связанной с использованием современных инфокоммуникационных технологий и глобальной сети Интернет в предпринимательской деятельности». В отличие от большинства российских организаций в сфере ИКТ, включает участников со не всей России (не только / преимущественно московские организации), в том числе соответствующие министерства субъектов РФ) Подробно см. официальный сайт.[153]

Взаимодействие представителей различный секторов общества осуществляется в России, как и в других государствах, не только в рамках некоммерческих организаций. Также используются такие технологии как форумы, конференции, выставки, в рамках которых диалог в рамках моделей b2b и a2b коммуникаций.

Например, форум ROSS — Russian Outsourcing and Software Summit,[154] – который проводится уже в течение пяти лет (с 2001 по 2005 гг.). ROSS 2005 проходил 15-18 июня и был организован по инициативе некоммерческого партнерства РУССОФТ[155] (объединяет как российские, так и зарубежные компании-разработчики программного обеспечения) при поддержке профильных Министерств РФ. В информационных СМИ форум оценивается как «главное ежегодное событие, посвященное ИТ–аутсорсингу, разработке программного обеспечения и международному сотрудничеству в области информационных технологий в России, странах СНГ и Восточной Европы».[156] Аудиторию Форума составили компании не только из различных регионов России, но и стран СНГ, стран Балтии, США, Канады, Германии, Швейцарии, Великобритании, Скандинавских стран, Финляндии, Японии и других стран. Это также один из примеров, показывающих связь управления информационной сферой и решения задач информационного общества на уровне государства, региона и на международном уровне, пример интеграции локального и глобального измерения информационных процессов.

Что касается управления Интернет в России, здесь также реализуется западная (глобальная) модель регулирования. С 2000 года распределением адресного пространства в сети занимается аккредитованная при ICANN Автономная некоммерческая организация АНО «Региональный Сетевой Информационный Центр» (RU-CENTER).[157] С декабря 2004 года RU-CENTER начинает также предоставлять услуги регистрации и поддержки доменов .NET и .COM на основании Соглашения, заключенного между RU-CENTER и корпорацией VeriSign (работает по контракту с ICANN, текущий контракт VeriSign истекает 30 июня 2005 года, однако многие склонны полагать, что ICANN продлит контракт с VeriSign на последующие шесть лет[158] ). В прошлом (до мая 2001 года) регистрацией доменов второго уровня в зоне .RU занимался исключительно Российский НИИ Развития Общественных Сетей РосНИИРОС.[159] РосНИИРОС был создан как негосударственная некоммерческая организация в 1992 году ГК РСФСР по делам Науки и Высшей Школы, Институтом Атомной Энергии им. И.В. Курчатова и Информационно-Вычислительным Центром ИАЭ им. И.В. Курчатова. В 2004 году она была преобразована в Автономную некоммерческую организацию. Пока РосНИИРОС формально продолжает выполнять функции администратора домена .RU и исполняет обязательства по всем ранее заключенным договорам на регистрацию доменов. С 1 января 2005 года РосНИИРОС планировал передать все домены другим организациям-регистраторам и заниматься исключительно техническими вопросами[160] (но эта процедура затянулась). Большинство из новых независимых регистраторов – это организации, которые до получения этого статуса выступили посредниками между РосНИИРОС и его клиентами[161] . По новым правилам, владельцы доменных имен сами выбирают частного регистратора, услугами которого они пользуются, и заключают с ними срочные контракты. А функции аккредитации частных регистраторов доменных имен выполняет АНО RU-CENTER. После образования RU-CENTER в адрес Минсвязи РФ высказывалась критика в попытке усиления контроля за Интернетом[162] , так как министерство является одним из учредителей этой организации наряду с уже упоминавшимися негосударственными некоммерческими организациями: Ассоциацией документальной электросвязи (АДЭ), Российским общественным центр Интернет-технологий (РОЦИТ), Союзом операторов Интернет (СОИ) и Российским НИИ развития общественных сетей (РосНИИРОС).

Сейчас Россия активно работает над «включением» в «информационное общество». Министерство информационных технологий и связи участвует в глобальных и региональных конференциях, также является организатором.

Разрабатывается новое IT – законодательство, концепции и проекты. Хотя критики говорят о том, что большинство законов не создают реальных правовых условий, а зачастую противоречат как друг другу, так и иным действующим законам в том числе и Гражданскому кодексу. В целом официальная Россия откликается на призывы запада, принимает глобальные правила игры, даже если они не вполне соответствуют национальным интересам.

§ 4. Игра в демократию

Цель любой игры – победа. Хотя и говорят, что главное – не победа, а участие: победители, чтобы утешить проигравших, а проигравшие – чтобы утешить себя. И не только с этой целью. Максимальный выигрыш для тех, кто рассчитывает на победу тем больше, чем больше в игре участников. Поэтому играть предлагают всем. Тех, кто не умеет – учат. Тех, кто не хочет – заставляют.

В нашей игре это выражается в ориентации сильнейших игроков на пропаганду дерегулирования, либерализации национальных экономик в целом и информационного сектора экономики в частности. Логика событий в истории глобального управления информационной сферой показывает, что такой курс успешно реализуется «первым миром». В декларациях, программах и др. документах межправительственных организаций последних лет все больше делается акцент на необходимости диалога с ТНК. Государствам рекомендуется не только не препятствовать активности бизнеса – национального и транснационального — и создавать благоприятные условия для инвестиций, но и расширять взаимодействия с корпоративными участниками информационных процессов при разработке программ, обеспечивать финансирование, предоставлять льготы и т.п.

Идейной (если не идеологической) основой такой политики являются концепция сокращения цифрового разрыва в государственном управлении и связанная с ней концепция социально ответственного бизнеса в корпоративном управлении.

Сокращение цифрового неравенства было объявлено главной целью практически всех международных конференций, посвященных управлению ИКТ. При этом цифровой разрыв трактуется инициаторами этих обсуждений как неравномерность доступа граждан к средствам коммуникации, что, на наш взгляд, не отражает ни реальных причин, ни даже сути информационного неравенства.

Следует различать информацию массового потребления и стратегические информационные ресурсы. Постановка проблемы «информационного и цифрового разрыва» в глобальных дискуссиях отражает стремление сократить разрыв в массовом потреблении информации. Политика сокращения разрыва в потреблении, которая уже давно осуществляется лидерами на глобальном информационном рынке, не решает, и наоборот, усугубляет главную проблему неравенства. Электронно-цифровой разрыв – это, прежде всего, «возникновение элиты, обладающей неограниченным доступом к информации и коммуникационным сетям, как на внутригосударственном, так и на международном уровнях, использующей преимущество владения базами данных и связью в своих узких групповых целях и осуществляющей селективное распределение информации».[163]

Одним из главных источников такого разрыва (помимо общих экономических, исторических и др. факторов) и основным барьером на пути преодоления этого разрыва является монополизация информационного рынка. Повсеместное воплощение концепции дерегулирования приведет (и уже приводит) к снижению конкурентоспособности государств в информационном пространстве, лишая их возможности в полной мере использовать административный ресурс и инструменты контроля. В первую очередь это является риском для развивающихся стран, где государство по сути является единственным конкурентоспособным участником информационных отношений и оператором информационного рынка, и может противостоять монополизации информационной сферы глобальными лидерами, тем более действуя в союзе с национальными бизнес-структурами.

Под лозунгами преодоления цифрового неравенства американские корпорации в борьбе с конкурентами и в союзе с американским правительством эффективно продвигают свои интересы во всем мире. Более того, они начинают действовать и без посредника в лице США, а самостоятельно, формально закрепляя свой статус в качестве субъекта управления, основываясь на концепции социально-ответственного бизнеса. В конвенциях и программах, принимаемых на международном уровне, много говорится о позитивном влиянии транснационального корпоративного присутствия во всех странах, и в первую очередь, в развивающихся, о потенциале развития рынка и демократии в этих обществах.

Результаты политики дерегулирования можно увидеть на примере Японии, технологически развитой страны, где телекоммуникационный рынок переживает реструктуризацию, связанную с отменой государственного регулирования: многие зарубежные компании наращивают там свое присутствие, завоевывают рынок, среди них такие гиганты как АТ&Т, British Telecom, Vodafone и МСI WorldCom.

Одним из противоречий «демократической» политики большого бизнеса в союзе США является навязчивое отстаивание ими института копирайт, что не только ведет к еще большей монополизации рынков, является преградой для развития науки, но и является нарушением права человека на информацию и на свободу слова.

На «демократизацию» делают ставки не только западные корпорации, но и западные государства, и в первую очередь США. Демократизация мира является, по мнению американской элиты, является залогом национальной безопасности штатов. Техническое включение в структуру глобальной информационной сети всех стран, минимизация государственного контроля за распределением информационных потоков позволяет Америке беспрепятственно осуществлять поставку соответствующего «демократического» контента в страны с недемократическим режимом.

Некоторые государства предпринимают попытки ограничивать степень интеграции в глобальную информационную систему, даже обладая достаточным уровнем технической оснащенности, блокируют информационные каналы. Приведем примеры:

В Китае мандатом на управление доступом к Интернету обладает Информационное бюро Госсовета КНР. В прессе активно обсуждается управление Интернетом в Китае, так как власти Китая осуществляют меры по контролю доступа своих граждан к контенту сети. Например, в еще 2002 году был прецедент блокирования доступа к поисковому сайту Google, хотя с 2001 года Китай ослабляет контроль за Интернетом: разблокированы многие сайты, среди них – Рейтерc, Би-Би-Си, Вашингтон Пост, Нью-Йорк Таймс. К отмене моратория властей Китая призвал нью-йоркский Комитет по защите журналистов и международная организация со штаб-квартирой в Париже «Репортеры без границ».[164] Пресс-секретарь министерства иностранных дел Китая Кун Цюань заявил тогда, что «не все должны иметь доступ к вредной информации, которую можно найти в Интернете».[165]

В Иране управление Интернет и техническая поддержка осуществляется частной американской компанией Secure Computing. При этом государство предпринимает меры по контролю за доступом к ресурсам сети. «Участники консорциума OpenNet Initiative, в состав которого входят исследователи Гарвардского и Кембриджского университетов, а также Университета Торонто, пришли к выводу, что действующая на территории Ирана интернет-цензура является самой жесткой во всем мире. Доступ перекрывается ко всем онлайновым ресурсам, которые повествуют о правах женщин, поставляют порноконтент, а также затрагивают проблемы политического характера и сексуальных меньшинств»[166] . Результаты исследований показали, что блокируется почти 34% Интернет-ресурсов, и в первую очередь — на национальном языке фарси.

Но такие попытки сопротивления не сбивают США с «курса на насильственную глобальную демократизацию».[167] Большие объемы поставок информации в глобальные коммуникационные сети – это лишь один из аспектов «демократической» политики в информационной сфере. Другим методом демократизации мира является тиражирование американских институтов и норм в сфере управления ИКТ по всему миру от имени авторитетных глобальных организаций, в первую очередь, ООН. Идеологической основой политики США является утопическая концепция «информационного общества», которое и должен построить весь мир. Что касается практической реализации этой концепции, то на практике мы видим множество несоответствий теории и множество противоречий, о которых мы уже говорили. Насколько демократичными являются предлагаемые США демократические модели управления информационным порядком?

Заключение.

1. Развитие информационных технологий и средств коммуникации стало основой изменения всего мирового устройства. Первая глава данной работы множеством примеров показывает, насколько глубоко новые ИКТ проникают во все сферы человеческого общества и преобразуют их.

2. Развитие ИКТ не просто меняет мир. Информатизация приводит к новому этапу интеграции мира, которая одновременно идет по двум направлениям:

Во-первых, это пространственная интеграция .

Новые технологии – это основа формирования глобального информационного, а значит, экономического (региональные, межрегиональные, глобальные рынки, а также виртуальная экономика, в которой главное – подключение к сети; ТНК; франчайзинг и многое другое), политического (глобальное управление — государственные и негосударственные, а также смешанные институты; локальные политические события все больше приобретают статус глобальных, сетевое устройство политических СМИ и информационных агентств и многое другое), социального (например, новые формы глобальных общественных движений, глобальные форумы, глобальное образование и многое другое), культурного и географического («новый регионализм») пространства, и др.. Интеграционные процессы происходили на протяжении всей истории человечества, но лишь в новой информационной эре мир действительно становится глобальным за счет развития и доступности средств коммуникаций.

Во-вторых, интеграция различных сфер общества на основе информационного компонента.

Все эти сферы также все больше интегрируют на основе информационной составляющей (коммерческая культура, культура как основа политического контроля, политический рынок, рынок образования и т.п.), и, соответственно, институты управления этими сферами (а) становятся полифункциональными, расширяют сферу контроля, начинают активнее взаимодействовать; (б) институты различной специализации адаптируются к новым информационным процессам и создают в своей структуре информационные отделы, включаются в обсуждение проблем информационного общества (пример ЮНЕСКО).

Новые информационные технологии являются основным источником глобализации, они позволяют миру быть системой.

3. Современный информационный порядок является результатом не только стихийно развивающихся процессов. Все больше он формируется как результат политической игры.

Игроки стремятся установить институциональный порядок в информационный сфере, такой порядок, который способствовал бы реализации их интересов.

Сегодня в этой игре побеждают крупнейшие ТНК в информационной сфере американского происхождения в союзе с сильнейшим государством мира – США. Объединение разнородных ресурсов позволяет им наиболее эффективно использовать все технологии «упорядочивания» информационных процессов.

4. Частные корпорации все больше влияют на политическое урегулирование отношений в информационной сфере. Они начинают действовать без посредников в лице государств, включаются в процесс принятия решений на международном уровне в качестве самостоятельных игроков, формально закрепляя свой статус в структуре институтов межгосударственных отношений.

5. Следствием является активное использование технологий межсекторного партнерства управлении информационными процессами.

6. Следствием является повышение роли некоммерческих организаций как институтов управления, которые и реально, и формально берут на себя типичные функции государств, от администрирования до нормотворчества и применения санкций. Это приводит к сужению круга функций и полномочий государств в информационной сфере.

Эти организации сформированы как транснациональные некоммерческие корпорации с сетевой структурой, в которых основными стейкхолдерами являются государственные учреждения, государственные корпорации, коммерческие и некоммерческие негосударственные корпорации, индивидуальные участники.

7. В управлении информационными процессами реализуется концепция дерегулирования, по инициативе «первого мира».

Рамочные нормативные документы, выработанные «на высшем уровне» в рамках ООН, фиксируют ориентацию на либерализацию информационных рынков, сведение к минимуму контроля государств над распределением информационных потоков.

8. Глобальная централизация принятия наиболее важных решений в сфере управления ИКТ. Основным институтом здесь выступает ООН. В результате международного (в широком смысле, с участием не только государств, но и корпораций) согласования принимаются рамочные программы.

Практическим управлением занимаются, в основном, некоммерческие корпорации.

Функциями контроля наделены институты ООН.

В Тунисской программе информационного общества утверждается необходимость «усиления международного сотрудничества и солидарности».

Таким образом, информационный политический порядок изначально формируется как глобальный.

9. Наблюдается тенденция унификации национальных государственных институтов в сфере управления информационными процессами.

Унификация стандартов управления типична для современного мирового порядка.

Это объективное последствие глобализации мирового порядка.

Информационный порядок — это новый порядок, становление которого происходит уже в глобальном мире. Поэтому в отличие от других отраслей, где возникают проблемы приведения к единому знаменателю образцов и стандартов управления в различных государствах, система управления информационной сферой изначально строится как глобальная, и государства стремятся к согласованию на высшем уровне основных параметров. Унификация институтов происходит не только в государственном, но и в негосударственном секторе.

Мы говорили о том, что глобализация америкоцентрична. История глобального управления информационными процессами показывает, что наиболее передовым в этой сфере был «первый мир» во главе с США. Первый мир вырабатывает механизмы регулирования, которые потом адаптируются в других странах.

Такую практику регулирования можно оценить по-разному. С одной стороны унификация основана на опыте передовых государств, и эффективность этих институтов проверяется их опытом. Также, унификация является основой международного сотрудничества по проблемам информационного общества в глобальном масштабе.

С другой стороны, появление «клонированных» институтов в отстающих странах, опережая формирование соответствующих отношений, лишает их альтернатив развития, а также расширяет возможности информационного контроля и информационной экспансии для стран-лидеров.

Новые институты — в сфере управления информационной сферой, — встраиваясь в старые институциональные структуры государств, способны преобразовывать их, на что делает ставку «первый мир». Тиражирование западных «информационных» институтов является механизмом распространения демократических моделей управления в мире.

В целом, развитие отношений в информационной сфере становится все более упорядоченным. Точнее, стихийный порядок становится все более управляемым.

Информационная сфера является наиболее передовой и динамично развивающейся в обществе.

Поэтому можно предположить, что использованные здесь впервые механизмы и технологии управления будут развиваться и в других сферах. Глобальное информационное управление предвосхищает глобальное управление во всем мире.

ИСТОЧНИКИ

Список использованной литературы:

1. Тоффлер Э. «Третья волна». / М.: ООО «Фирма "Издательство ACT"», 1999

1. Стоуньер Т. «Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики» / Новая технократическая волна на Западе. М., 1986

Адрес в Интернете: http://philosophy.pu.ru/deps/tecphil/educat/courses/text/stoun.doc

1. Тоффлер О. «Футурошок». Электронная версия.

1. Белл Д. «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования». Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: «Академия», 1999

1. Кан Г. «Грядущий подъем: экономический, политический, социальный» http://www.nsu.ru/filf/rpha/lib/Kan/Podem.zip

1. Кастельс М. «Информационная эпоха: экономика, общество и культура». Скачано из Интернет (в переводе на русский), адрес утерян. Сохранена электронная версия.

1. «Краткий курс истории Интернет».

Барри Лейнер, Винтон Серф, Дэвид Кларк, Роберт Кан, Леонард Клейнрок, Дэниэл Линч, Джон Постел, Лэрри Робертс, Стефен Вулф

Jet Info / № 14 (45) / 1997

http://www.jetinfo.ru/1997/14/1/article1.14.1997.html

1. Алексеева И.Ю. (Д.ф.н., Институт философии РАН) «Социальная роль научного знания в контексте постиндустриальной идеологии» / Вестник РФФИ

http://www.rfbr.ru/default.asp?article_id=5578&doc_id=5209#id5578

1. Ершова Т.В. (Институт развития информационного общества) «Концептуальные вопросы перехода к информационному обществу 21 века» / Вестник РФФИ

http://www.rfbr.ru/default.asp?article_id=5582&doc_id=5210#id5582

1. Иноземцев В.Л. «Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы». М., "Логос", 2000

1. Иноземцев В.Л. «Концепция постэкономического общества» / Социологический журнал. № 4, 1997

1. Антология «Новая постиндустриальная волна на Западе» под ред. Иноземцева В.Л. / М.: «Academia», 1999

1. Переслегин С. «Критика концепции постиндустриализма» / Сетевой проект «Русский Архипелаг»

http://www.archipelag.ru/geoeconomics/postindustrializm/version/criticism/

1. Балуев Д.Г. «Информационная революция и современные международные отношения: Учебное пособие». — Нижний Новгород: ННГУ, 2000.

1. Капхен (Капчан) Ч. «Закат Америки: уже скоро». / М.: ООО «Фирма "Издательство ACT"», 2004

1. Вартанова Е.Л. (Д.ф.н., Факультет журналистики МГУ) К чему ведет конвергенция СМИ? // «Информационное общество» № 5, 1999

1. Баталов Э.Я. «Мировое развитие и мировой порядок». / М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОСПЭН), 2005

1. Цыганков П.А. Теория международных отношений. Учебное пособие / М:, «Гардарика». 2005

1. Цыганков А.П. «Мировая политика: как уловить понятие?» / Международные процессы. № 3, 2005

http://lib.socio.msu.ru/l/library?e=q-000-00—001ucheb—00-0-0-0prompt-10—4—-stx—0-1l—1-ru-50—20-about-%ec%e5%e6%e4%f3%ed%e0%f0%ee%e4%ed%fb%e5+%ee%f2%ed%ee%f8%e5%ed%e8%ff—00031-001-1-0windowsZz-1251-10&a=d&c=01ucheb&cl=search&d=HASH531a1423db1a63837ecec7

1. Леонтьев А.Н. «Деятельность, сознание, личность». (Электронная версия, ссылки не сохранилось).

1. Гиппенрейтер Ю.Б. «Введение в общую психологию (курс лекций)». / М.: «ЧеРо», «Юрайт», 2003

1. Асмолов А.Г. «Психология личности. Принципы общепсихологического анализа. Учебник для ВУЗов» / М.: Академия, 2002

1. «"Железный закон олигархии" Р. Михельса» // Тоталитаризм: Что это такое? (Исслед. зарубеж. политиков). — М.: ИНИОН, 1993

В Интернете: http://www.auditorium.ru/books/1148/full1148.pdf

(Реферат статьи Р. Михельса «Социология политической партии в условиях демократии»)

1. Паркинсон Сирил Норткот. Законы Паркинсона: Сборник: Пер. с англ. / Сост. и авт. предисл. В.С. Муравьёв. – М.: Прогресс, 1989.

В Интернет: http://www.n-t.org/ri/pr/zp.htm

1. Батищев Г. С. «Объективизм» / Статья в электронном справочнике

http://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/083/450.htm

1. Ионин Л.Г. «Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов». — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Логос, 2000

1. Барбер Б. «Три сценария будущего технологии и устойчивой демократии»

Benjamin R. Barber. “Three Scenarios for the Future of Technology and Strong Democracy”/ Political Science Quarterly, Volume 113, Number 4, 1998-99, pp.573-589

http://www.policyanalysis.ru/bibl_Barber.htm

1. Вартанова Е.Л. «Универсальная общественная служба в информационном обществе: новое прочтение проблемы доступа» / Вестник РФФИ

http://www.rfbr.ru/default.asp?article_id=5617&doc_id=5217#id5617

1. «Политические коммуникации: Учебное пособие для студентов вузов» под ред. А.И. Соловьева. – М.: Аспект Пресс, 2004

1. Хуторской А.В. «Образование в интернет: массово-информационное или личностно-креативное?» // Интернет-журнал "Эйдос". — 1999. — 17 февраля. http://www.eidos.ru/journal/1999/0217.htm

1. «В2В е-коммерция: почему новая экономика активно развивается», на основе Thomas F. Siems "B2B E-Commerce: Why the New Economy Lives"

http://b2b.infos.ru/index4_7.html

1. Келли К. «Новые правила для "новой экономики"» , Wired, 1998.

Перевод А. Семенова, впервые опубликовано: Журнал «Знание Сила» №4, 1998

Опубликовано в Интернете: http://www.futura.ru/index.php3?idart=105

1. Бек У. «Что такое глобализация? Ошибки глобализма — ответы на глобализацию». Перевод с немецкого А. Григорьева и В. Седельника. М., 2001

1. Макарычев А. «Периферийность, окраинность, маргинальность? К проблеме внешних границ Европы». / «Космополис» М., 2003. с. 31-36.

1. Афонцев С. «Глобальное управление или глобальный политический рынок» (часть 3 — «Региональные группировки и экономико-политические интересы »). / «Россия XXI» 1999 N6.-С.4-37. Опубликовано в Интерете:

http://www.interned.ru/articles/other/policy/globalnoe_ypravlenie.htm

1. Урри Дж. «Социология за пределами обществ. Мобильности двадцать первого столетия». Реферат / «Социологическое обозрение», Том 1, № 1, 2001

1. Белянцев А.Е. «Международная безопасность в информационную эпоху» / «Международные отношения в XXI веке: новые действующие лица, институты и процессы». Материалы международной научной конференции. Нижний Новгород, сентябрь 2000 г.

1. Крутских А. В. «Война или мир: международные аспекты информационной безопасности». Статья из сборника «Научные и методологические проблемы информационной безопасности» под ред. В. П. Шерстюка, М., МЦНМО, 2004

http://www.cryptography.ru/db/msg.html?mid=1169638

1. Слинкин М.Ф. «Афганистан: уроки информационной войны»

http://www.nbuv.gov.ua/Articles/kultnar/knp200015/knp15_23.doc

1. Туронок С.Г. «Информационно-коммуникативная революция и новый спектр военно-политических конфликтов»

http://www.politscience.ru/bibl/turonok.php

1. Высоцкая Н. «Транскультура или культура в трансе?» / Международный евразийский институт экономических и политических исследований http://www.iicas.org/2004/27_05_04_ks.htm

1. Коен Р. «Социальные последствия современного технического прогресса» / Интернет

1. Урри Дж. «Социология за пределами обществ. Мобильности двадцать первого столетия». Реферат / «Социологическое обозрение», Том 1, № 1, 2001

1. Лобза Е.В. Политическая коммуникация в Интернет: перспективные направления исследования // Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VI Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 3 — 6 ноября 2003 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2003

В Интернет: http://conf.infosoc.ru/2003/03-rGOVf10.html

1. Всемирное исследование компании Accenture в области электронного правительства

http://www.microsoft.com/Rus/Government/newsletters/issue19/02.mspx

1. Обзор по реализации концепции «электронного правительства» в России, подготовленный при поддержке Министерства по информационным технологиям и связи РФ и компании «КРОК»

http://www.cnews.ru/reviews/free/gov2005

1. Грабовецкий Д.В. Современные концепции электронного правительства: решение глобальных проблем или новый инструмент в государственном управлении // Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ

Опубликовано в Интернет: http://ict.edu.ru/vconf/files/04-r5f10.doc

1. «Электронная демократия» / Публикация обсуждения проблемы «электронной демократии» на радио «Свобода», 27.09.2004

http://www.svoboda.org/programs/sc/2004/sc.092704.asp

1. Чернов А. А. «Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы» / М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2003

1. « 88% россиян вне Интернета. И большинство не собирается в Сеть»

http://www.gazeta.ru/37250.shtml 29.06.2003, 12:41.

1. Nua Internet Surveys: результаты исследований

http://www.nua.ie/surveys/how_many_online/world.html

1. «Хакеров уже ловят» / Лента новостей Inforus.biz http://www.inforus.org/profi/archive.php?cat=3

1. «Хакеру – 51 месяц заключения» / Наши вести. Ноябрь 2005 № 91.

http://www.our-news.com/news.asp?sect=в%20мире%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20&id=443&num=41&pg=6

1. Дрожжинов В, Широков Ф. «От компьютерной революции к построению глобального информационного общества ХХI века» / Компьютерная неделя М. №44 (168), 1998

1. Вартанова Е. Л. «Информационное общество в стратегии Европейского союза» / «Законодательство и практика средств массовой информации», № 3 (43), март 1998

1. Вершинская О.Н. «Существующие модели построения информационного общества» / Информационное общество, № 3, 1999

1. Чернов А.А. «Роль и место информации и коммуникаций в процессе формирования информационного общества» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

1. Лента новостей http://www.festu.ru/rusera/docs/news31052004-1.htm / Портал “RUSERA” — Поддержка российского принятия участия в европейских программах научно-технического сотрудничества.

1. Мендкович А.С. «GLOBAL360 – новая модель сетевой видеоконференции» / Вестник РФФИ, N4 (18), c. 37-47, (1999) или в Интернет: http://www.rfbr.ru/default.asp?doc_id=5180

1. «Сетевые видеоконференции как средство профессионального общения»

Публикация интервью с А.С. Мендковичем, 2000 http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http://lib.csu.ru/dl/bases/prg/kompress/articles/2000_03_mendkovch/index.htm&text=Global360&reqtext=Global360::2063133498&dsn=302&d=229743

1. Агамирзян И.Р. «Управление Интернетом — вызов нового века или страх перед будущим?» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

1. Песков Д.Н. «О деятельности Группы DOT-Force» 27.12.2004 УМК "Политика в Интернете" (из Интернет, сейчас ссылка не работает)

1. Дрожжинов В., Штрик А. «DOT Force приступила к работе». / «Компьютерная неделя» №11 (27 марта – 2 апреля), М., 2001

1. Лента новостей http://it-daily.ru/?ID=458195

1. «Международное право» под ред. Шестакова Л.Н. / «Юридическая литература» М., 2005

1. Моргентау Г. «Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир» /

Перевод М. Старкова. http://www.xserver.ru/user/pomnz

1. Соловьев А.И. «Политический дискурс медиакратий: проблемы информационной эпохи» / Полис №2, 2004

1. «РосНИИРОС стремится к нулю» / «Веб-информ». Опубликовано 03.12.2004 http://webinform.ru/comments/2033.html

1. Парфенов С. «Минсвязи подмяло зону .ru под себя» / «НЕТОСКОП» Новости, 11.04.2001 http://www.netoscope.ru/news/2001/04/11/2032.html

1. Савинцева М. «Информационное общество в Японии: тенденции развития и новшества в сфере телекоммуникации» / «Право знать: история, теория, практика» № 1–2 (61–62) январь–февраль 2002 г.

1. Мощный И. «Трансформация права в «Цифровом тысячелетии»» / Журнал «КОМПЬЮТЕРРА», Издательский дом «КОМПЬЮТЕРРА», 2002 http://www.computerra.ru/online/comp/asusual/16275/

1. http://www.inauka.ru/news/article28125.html «Известия. Наука.». Новости.

1. http://www.echoekb.ru/news.php?t=2&did=12225&cday=18&cmonth=12&cyear=2002 Эхо Москвы. Архив новостей.

1. Сообщение Би-Би-Си news . bbc . co . uk / hi / russian / sci / tech / newsid _2254000/2254852. stm

1. «Китайцев пустили в Google» / «Деловая неделя». http://dn.kiev.ua/hi-tech/Google_1309.html 2002

1. http://news.proext.com/inet/17451.html Архив новостей.

1. Новости Би-Би-Си news.bbc.co.uk/hi/russian/sci/tech/newsid_2254000/2254852.stm

Официальные документы:

1. FNC Resolution: Definition of "Internet", 24.10.1995 http://www.nitrd.gov/fnc/Internet_res.html

1. http://www.gdf.ru/books/books/liberty/0090.shtml

Текст политической декларации 5-й Европейской конференции по политике в области СМИ (Салоники, 11-12 декабря 1997)

1. Окинавская Хартия глобального информационного общества, 2000 http://www.g8russia.ru/g8/history/okinawa2000/4/

Русский текст, размещен на официальном сайте Председательства Российской Федерации в "Группе восьми"

1. Отчет и план действий, подготовленный DOT-Force, 2001 http://www.iis.ru/dotforce/library/DOT_Force_Report_V5.0f.doc

1. Декларация принципов построения информационного общества: глобальный вызов в новом тысячелетии (Женевская Декларация принципов)

http://www.un.org/russian/conferen/wsis/dec.pdf

Женева, 12 декабря 2003 г.

Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества

World Summit on the Information Society (WSIS)

1. План Действий

http://www.un.org/russian/conferen/wsis/plan.pdf

Женева, 12 декабря 2003 г

Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества

World Summit on the Information Society (WSIS)

1. Доклад Рабочей группы по управлению Интернетом (UN ICT Taskforce).

http://www.un.org/russian/esa/ict/wgig_report.pdf

Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества

World Summit on the Information Society (WSIS) Июнь 2005 г.

1. Тунисская программа для информационного общества

(Tunis Agenda for the Information Society)

http://www.un.org/russian/conferen/wsis/agenda.pdf

Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества

World Summit on the Information Society (WSIS) Тунис 18 ноября 2005 г.

1. Программа ЮНЕСКО «Информация для всех» http://www.ruslibnet.ru:8101/proj/unesco.html#3

1. http://www.fas.org/sgp/crs/RL31057.pdf

«Азбука электронного правительства»

(«A Primer on E-Government: Sectors, Stages, Opportunities, and Challenges of Online Government»)

Исследование службы Конгресса США в области электронного правительства.

1. http://www.minsvyaz.ru/site.shtml?id=2521 ФЗ РФ «О связи» 2003

1. http://www.minsvyaz.ru/site_print.shtml?id=1066

ФЗ РФ «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 года (с изменениями от 10 января 2003 г.)

1. Закон "Об авторском праве в цифровом тысячелетии" США (DMCA Digital Millennium Copyright Act)

http://www.copyright.gov/legislation/dmca.pdf#search=’DMCA%20Digital%20Millennium%20Copyright%20Act’

Официальные сайты организаций:

http://www.un.org

Интренет-портал ООН

http://www.itu.int

Официальный сайт Международного союза электросвязи (International Telecommunication Union, ITU)

http://www.g8online.org

Портал Большой восьмерки

http://www.bmwi.de/English/Navigation/Economy/information-society.html

Официальный сайт Федерального Министерства экономики и технологий Германии

(версия на англ. яз.)

О концепции информационного общества

http://europa.eu.int/information_society/index_en.htm

Европейское информационное общество. Тематический портал.

http://www.ntia.doc.gov

Официальный сайт US National Telecommunication and Information Administration

http://www.e-rus.ru

Официальное представительство ФЦП «Электронная Россия»

http://www.europa.eu.int/comm/index_en.htm Официальный сайт КЕС

Описание основных событий и направлений деятельности в информационной сфере в разделе Information Society .

http://www.dotforce.org

Официальный сайт DOT-Force

http://www.minsvyaz.ru

Министерство информационных технологий и связи РФ

http://www.icann.org

Официальный сайт Internet Corporation for Assigned Names and Numbers (ICANN)

Корпорация по присвоению имен и номеров в Интернете

http://www.isoc.org

Официальный сайт Internet Society (ISOC)

www.w3.org

Официальный сайт World Wide Web Consortium (W3C)

http://www.nic.ru

Официальный сайт RU-CENTER

Аккредитованная при ICANN Автономная некоммерческая организация

АНО «Региональный Сетевой Информационный Центр»

Занимается распределением адресного пространства Интернет в России

http://www.isoc.am

Официальный сайт Интернет-сообщества ISOC.AM

http://www.isoc.md

Официальный сайт Интернет-сообщества ISOC.MD

http://www.ripn.net:8080

Российский НИИ Развития Общественных Сетей (РосНИИРОС)

http :// www.rans.ru

Ассоциация документальной электросвязи (АДЭ)

http://www.rocit.ru

Российский общественный центр Интернет-технологий (РОЦИТ)

http://www.soi.ru

Союз операторов Интернет (СОИ)

http://portal.unesco.org

Официальный сайт ЮНЕСКО

http://www.centr.net

Официальный сайт группы CENTR

www.w3.org

Официальный сайт World Wide Web Consortium

http://www.iana.org

Официальный сайт Internet Assigned Numbers Authority (IANA)

http://www.isoc.am

Официальный сайт ISOC.AM

http://www.isoc.md

Официальный сайт ISOC.MD

http://www.wipo.int/portal/index.html.ru

Всемирная организация интеллектуальной собственности.

Официальный сайт.

[1] Понятие было введено в научный оборот экономистом Ф. Махлупом в 1962 г. в работе «Производство и распределение знания в США» (иногда переводят как «Производство и распространение знания в США»). Махлуп рассматривал знание как товар.

Также некоторые считают основателем концепции информационного общества японского автора Т. Умесао.

[2] Подробно об истории Интернет:

Jet Info / № 14 (45) / 1997. Краткий курс истории Интернет.

Барри Лейнер, Винтон Серф, Дэвид Кларк, Роберт Кан, Леонард Клейнрок, Дэниэл Линч, Джон Постел, Лэрри Робертс, Стефен Вулф

http://www.jetinfo.ru/1997/14/1/article1.14.1997.html

[3] Текст резолюции: http://www.nitrd.gov/fnc/Internet_res.html

[4] Официальный сайт Международного союза электросвязи http://www.itu.int

[5] см. http://www.itu.int/aboutitu/overview/history.html

[6] Балуев Д.Г. «Информационная революция и современные международные отношения: Учебное пособие». — Нижний Новгород: ННГУ, 2000.

[7] Балуев Д.Г. «Информационная революция и современные международные отношения: Учебное пособие».

[8] Бенджамин Р. Барбер «Три сценария будущего технологии и устойчивой демократии»

http://www.policyanalysis.ru/bibl_Barber.htm

[9] Вартанова Е.Л. К чему ведет конвергенция СМИ? // «Информационное общество» № 5, 1999, с. 11-14

[10] Белл Д. «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования». Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: «Академия», 1999

[11] Иноземцев В.Л. «Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы». М., "Логос", 2000

[12] Цыганков А.П. «Мировая политика: как уловить понятие?» / Международные процессы. № 3, 2005

http://lib.socio.msu.ru/l/library?e=q-000-00—001ucheb—00-0-0-0prompt-10—4—-stx—0-1l—1-ru-50—20-about-%ec%e5%e6%e4%f3%ed%e0%f0%ee%e4%ed%fb%e5+%ee%f2%ed%ee%f8%e5%ed%e8%ff—00031-001-1-0windowsZz-1251-10&a=d&c=01ucheb&cl=search&d=HASH531a1423db1a63837ecec7

[13] Иноземцев В.Л. «Концепция постэкономического общества» / Социологический журнал. 1997. № 4. С. 71-78.

[14] Переслегин С. «Критика концепции постиндустриализма» / сетевой проект «Русский Архипелаг» http://www.archipelag.ru/geoeconomics/postindustrializm/version/criticism/

(см. пример «сельскохозяйственной утопии»)

[15] Например, Иноземцев В.Л. «Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы». М., "Логос", 2000

[16] см. подробно: Алексеева И.Ю. «Социальная роль научного знания в контексте постиндустриальной идеологии» / Вестник РФФИ

http://www.rfbr.ru/default.asp?article_id=5578&doc_id=5209#id5578

[17] Тоффлер О. «Футурошок» /М.: Изд-во «Прогресс», 1973

[18] Кан Г. «Грядущий подъем: экономический, политический, социальный» http://www.nsu.ru/filf/rpha/lib/Kan/Podem.zip

[19] Это понятие использует П. Дракер. Наиболее системно его концепция изложена в книге «Постэкономическое общество» (1993) (на русском языке см. перевод главы «От капитализма к обществу знания» в антологии «Новая постиндустриальная волна на Западе» под ред. Иноземцева В.Л. / М.: «Academia», 1999).

[20] Капхен (Капчан) Ч. «Закат Америки: уже скоро». / М.: ООО «Фирма "Издательство ACT"», 2004

[21] Кастельс М. «Информационная эпоха: экономика, общество и культура».

[22] Стоуньер Т. «Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики» / Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 392-409

Адрес в Интернет: http://philosophy.pu.ru/deps/tecphil/educat/courses/text/stoun.doc

[23] Пример Германии: http://www.bmwi.de/English/Navigation/Economy/information-society.html

[24] Из рецензий к его работам.

[25] Баталов Э.Я. «Мировое развитие и мировой порядок». / М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОСПЭН), 2005

[26] Баталов Э.Я.

[27] см., например, Леонтьев А.Н. «Деятельность, сознание, личность» (классика), также Выготский Л.С., Лурия А.Р., др.

Или учебники:

Гиппенрейтер Ю.Б. «Введение в общую психологию (курс лекций)». / М.: «ЧеРо», «Юрайт», 2003

Асмолов А.Г. «Психология личности. Принципы общепсихологического анализа. Учебник для ВУЗов» / М.:Академия, 2002

[28] Сирил Норткот Паркинсон. Законы Паркинсона: Сборник: Пер. с англ. / Сост. и авт. предисл. В.С. Муравьёв. – М.: Прогресс, 1989.

В Интернет: http://www.n-t.org/ri/pr/zp.htm

[29] "Железный закон олигархии" Р. Михельса // Тоталитаризм: Что это такое? (Исслед. зарубеж. политиков). — М.: ИНИОН, 1993. В Интернете: http://www.auditorium.ru/books/1148/full1148.pdf

(Реферат статьи Р. Михельса «Социология политической партии в условиях демократии»)

[30] об объективизме: Батищев Г. С. «Объективизм» / Статья в электронном справочнике

http://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/083/450.htm

[31] по Баталову Э.Я.

[32] Баталов Э.Я.

[33] Баталов Э.Я.

[34] Баталов Э.Я.

[35] Баталов Э.Я.

[36] Цыганков П.А. «Теория международных отношений. Учебное пособие» / М:, «Гардарика». 2005

[37] Ионин Л.Г. «Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов». — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Логос, 2000

[38] Цыганков А.П. «Мировая политика: как уловить понятие?» / Международные процессы. № 3, 2005

[39] Кастельс М. «Информационная эпоха: экономика, общество и культура».

[40] «Политические коммуникации: Учебное пособие для студентов вузов» под ред. А.И. Соловьева. – М.: Аспект Пресс, 2004

Первоисточник: «Формирование общества, основанного на знаниях». М., 2003, с 14.

[41] Хуторской А.В. «Образование в Интернет: массово-информационное или личностно-креативное?» // Интернет-журнал "Эйдос". — 1999. — 17 февраля. http://www.eidos.ru/journal/1999/0217.htm

[42] «В2В е-коммерция: почему новая экономика активно развивается»,

на основе Thomas F. Siems "B2B E-Commerce: Why the New Economy Lives"

http://b2b.infos.ru/index4_7.html

[43] К. Келли «Новые правила для "новой экономики"» , Wired, 1998.

Перевод А. Семенова, впервые опубликовано: Журнал «Знание Сила» №4, 1998

Опубликовано в Интернете: http://www.futura.ru/index.php3?idart=105

[44] Примеры из «В2В е-коммерция: почему новая экономика активно развивается»,

на основе Thomas F. Siems "B2B E-Commerce: Why the New Economy Lives"

http://b2b.infos.ru/index4_7.html

[45] Белянцев А.Е. «Международная безопасность в информационную эпоху» / «Международные отношения в XXI веке: новые действующие лица, институты и процессы». Материалы международной научной конференции. Нижний Новгород, 2000 г.

[46] Барбер Б. «Три сценария будущего технологии и устойчивой демократии»

http://www.policyanalysis.ru/bibl_Barber.htm

[47] Барбер Б.

[48] Белянцев А.Е.

[49] Крутских А. В. «Война или мир: международные аспекты информационной безопасности ». Статья из сборника «Научные и методологические проблемы информационной безопасности» (под ред. В. П. Шерстюка, М., МЦНМО, 2004 г.). http://www.cryptography.ru/db/msg.html?mid=1169638

[50] Слинкин М.Ф. «Афганистан: уроки информационной войны» http://www.nbuv.gov.ua/Articles/kultnar/knp200015/knp15_23.doc

[51] Титова А. «Формирование внешнеполитической модели США» http://www.pereplet.ru:18000/text/titova.html

[52] Комиссарчук Е. ПНВ "Народная Воля", 28 января 2003 г. http://www.narodnayavolya.ru/materials/statiy/st28012003.htm

[53] см. на эту тему: Туронок С.Г. «Информационно-коммуникативная революция и новый спектр военно-политических конфликтов»

http://www.politscience.ru/bibl/turonok.php

[54] из рецензий в Интернет

[55] Термин ввел английский социолог Роберт Ролландсон Robertson R. Globalization , in: Featherstone M. u.a. (Hg.), Global Modernities , London 1995.

[56] Высоцкая Н. «Транскультура или культура в трансе?» / Международный евразийский институт экономических и политических исследований

http://www.iicas.org/2004/27_05_04_ks.htm

[57] Барбер Б. «Три сценария будущего технологии и устойчивой демократии»

http://www.policyanalysis.ru/bibl_Barber.htm

[58] Барбер Б.

[59] Урри Дж. «Социология за пределами обществ. Мобильности двадцать первого столетия». Реферат / «Социологическое обозрение», Том 1, № 1, 2001

[60] Коен Р. «Социальные последствия современного технического прогресса».

[61] Урри Дж.

[62] См. Кастельс М.

[63] http://www.nua.ie/surveys/how_many_online/world.html

[64] Чернов А. А. «Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы» / М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2003.

[65] « 88% россиян вне Интернета. И большинство не собирается в Сеть»

http://www.gazeta.ru/37250.shtml 29.06.2003, 12:41.

[66] Лобза Е.В. Политическая коммуникация в Интернет: перспективные направления исследования / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VI Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 3 — 6 ноября 2003 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2003

В Интернет: http://conf.infosoc.ru/2003/03-rGOVf10.html

[67] «Хакеров уже ловят» /Лента новостей Inforus.biz

http://www.inforus.org/profi/archive.php?cat=3

[68] «Хакеру – 51 месяц заключения» / Наши вести. Ноябрь 2005 № 91.

http://www.our-news.com/news.asp?sect=в%20мире%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20%20&id=443&num=41&pg=6

[69] Бек У. «Что такое глобализация? Ошибки глобализма — ответы на глобализацию» Перевод с немецкого А. Григорьева и В. Седельника, М, 2001

Первоисточник: Appadurai A. Globale Landschaften, a. a. 0.

[70] См. подробно на примере Европы: Макарычев А. «Периферийность, окраинность, маргинальность? К проблеме внешних границ Европы». / «Космополис» М., 2003

Также см. на эту тему

[71] «Электронная демократия» / Публикация обсуждения проблемы «электронной демократии» на радио «Свобода», 27.09.2004

http://www.svoboda.org/programs/sc/2004/sc.092704.asp

[72] Всемирное исследование компании Accenture в области электронного правительства

http://www.microsoft.com/Rus/Government/newsletters/issue19/02.mspx

[73] «Азбука электронного правительства» («A Primer on E-Government: Sectors, Stages, Opportunities, and Challenges of Online Government») http://www.fas.org/sgp/crs/RL31057.pdf

[74] ФЦП «Электронная Россия», официальный сайт http://www.e-rus.ru

[75] http://www.cnews.ru/reviews/free/gov2005

[76] Грабовецкий Д.В. Современные концепции электронного правительства: решение глобальных проблем или новый инструмент в государственном управлении // Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ

Опубликовано в Интернет: http://ict.edu.ru/vconf/files/04-r5f10.doc

[77] Вершинская О.Н. «Существующие модели построения информационного общества» / Информационное общество, № 3, 1999

[78] Чернов А.А. «Роль и место информации и коммуникаций в процессе формирования информационного общества» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

[79] См. подробно на http://www.itu.int в разделе History (официальный сайт Международного союза электросвязи)

[80] см. подробно на http://www.itu.int в разделе Structure (официальный сайт Международного союза электросвязи)

[81] Чернов А. А. «Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы» / М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2003

[82] Дрожжинов В, Широков Ф. «От компьютерной революции к построению глобального информационного общества ХХI века» / Компьютерная неделя 1998 г., М. №44

[83] Вартанова Е. Л. «Информационное общество в стратегии Европейского союза» // Журнал «Законодательство и практика средств массовой информации», № 3 (43), март 1998 г .

[84] Чернов А. А.

[85] http://www.europa.eu.int/comm/index_en.htm Официальный сайт КЕС

Описание основных событий и направлений деятельности в информационной сфере в разделе Information Society .

[86] Дрожжинов В, Широков Ф. «От компьютерной революции к построению глобального информационного общества ХХI века» / Компьютерная неделя 1998 г., М. №44

[87] G-7 Ministerial Conference on the Information Society, Brussels, 1995 http://www.ispo.cec.be/g7

[88] http://www.gdf.ru/books/books/liberty/0090.shtml Текст политической декларации 5-й Европейской конференции по политике в области СМИ (Салоники, 11-12 декабря 1997)

[89] http://www.festu.ru/rusera/docs/news31052004-1.htm Портал “RUSERA” — Поддержка российского принятия участия в европейских программах научно-технического сотрудничества.

[90] см. подробно Мендкович А.С. «GLOBAL360 – новая модель сетевой видеоконференции» / РФФИ российский фонд фундаментальных исследований.

Вестник РФФИ, N4 (18), c. 37-47, (1999) или в Интернет: http://www.rfbr.ru/default.asp?doc_id=5180

а также «Сетевые видеоконференции как средство профессионального общения» Публикация интервью с А.С. Мендковичем. http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http://lib.csu.ru/dl/bases/prg/kompress/articles/2000_03_mendkovch/index.htm&text=Global360&reqtext=Global360::2063133498&dsn=302&d=229743

[91] Агамирзян И.Р. «Управление Интернетом — вызов нового века или страх перед будущим?» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

[92] http://europa.eu.int/information_society/eeurope/2005/all_about/action_plan/index_en.htm

[93] Чернов А. А. «Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы»– М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2003

[94] Окинавская Хартия глобального информационного общества

Русский текст, размещен на официальном сайте Председательства Российской Федерации в "Группе восьми"

http://www.g8russia.ru/g8/history/okinawa2000/4/

[95] http://e-rus.ru ФЦП «Электронная Россия», Официальный сайт

[96] Савинцева М. «Информационное общество в Японии: тенденции развития и новшества в сфере телекоммуникации» / «Право знать: история, теория, практика» № 1–2 (61–62) январь–февраль 2002

[97] Окинавская Хартия глобального информационного общества, 2000 http://www.g8russia.ru/g8/history/okinawa2000/4/

_[98] Песков Д.Н. «О деятельности Группы DOT-Force» 27.12.2004 УМК "Политика в Интернете"

(из Интернет)

[99] Дрожжинов В., Штрик А. «DOT Force приступила к работе». / «Компьютерная неделя» №11 (27 марта – 2 апреля), М., 2001

[100] Отчет и план действий, подготовленный DOT-Force http://www.iis.ru/dotforce/library/DOT_Force_Report_V5.0f.doc

[101] Агамирзян И.Р. «Управление Интернетом — вызов нового века или страх перед будущим?» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

[102] Агамирзян И.Р. «Управление Интернетом — вызов нового века или страх перед будущим?» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

[103] http://www.un.org/russian/conferen/wsis/dec.pdf

Декларация принципов построения информационного общества: глобальный вызов в новом тысячелетии (Женевская Декларация принципов)

Женева, 12 декабря 2003 г.

[104] http://www.un.org/russian/conferen/wsis/plan.pdf

План Действий

Женева, 12 декабря 2003 г

[105] Агамирзян И.Р. «Управление Интернетом — вызов нового века или страх перед будущим?» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

[106] Лента новостей http://it-daily.ru/?ID=458195

[107] Доклад Рабочей группы по управлению Интернет (UN ICT Taskforce) Июнь 2005 г

http://www.un.org/russian/esa/ict/wgig_report.pdf

[108] Тунисская программа для информационного общества (Tunis Agenda for the Information Society) Тунис 18 ноября 2005 г.

http://www.un.org/russian/conferen/wsis/agenda.pdf

[109] «Международное право» под ред. Шестакова Л.Н. / «Юридическая литература» М., 2005

[110] Цыганков А.П. «Мировая политика: как уловить понятие?» / Международные процессы. № 3, 2005

[111] Моргентау Г. «Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир» / Перевод М. Старкова. http://www.xserver.ru/user/pomnz

[112] http://www.ntia.doc.gov Официальный сайт US National Telecommunication and Information Administration

[113] http://www.bmwi.de/

[114] Чернов А. А. «Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы» / М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2003

[115] Чернов А. А.

Первоисточник: Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. М., 1999, с. 104.

[116] См. Соловьев А.И. «Политический дискурс медиакратий: проблемы информационной эпохи» / Полис №2, 2004

[117] Тунисская программа для информационного общества (Tunis Agenda for the Information Society) http://www.un.org/russian/conferen/wsis/agenda.pdf

[118] План Действий http://www.un.org/russian/conferen/wsis/plan.pdf

[119] Официальный сайт ЮНЕСКО http://portal.unesco.org

[120] http://portal.unesco.org/en/ev.php-URL_ID=15245&URL_DO=DO_TOPIC&URL_SECTION=201.html

(раздел на официальном сайте ЮНЕСКО)

[121] Программа ЮНЕСКО «Информация для всех» http://www.ruslibnet.ru:8101/proj/unesco.html#3

[122] Чернов А. А. «Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы» – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2003

[123] Агамирзян И.Р. «Управление Интернетом — вызов нового века или страх перед будущим?» / Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: труды VII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург, 10 – 12 ноября 2004 г. — СПб.: Изд-во Филологического ф-та СПбГУ, 2004

[124] http://www.icann.org Официальный сайт ICANN.

[125] Песков Д.Н. Модульная программа курса «Политика в Интернете» 2005

[126] http://2001.vesti.ru/2002/03/04/1015248187.html Архив Интернет-газеты «Вести.ру»

[127] http://www.centr.net Официальный сайт.

[128] Д.Н. Песков. Модульная программа курса «Политика в Интернете» 2005

[129] Д.Н. Песков. Модульная программа курса «Политика в Интернете» 2005

[130] http://www.icann.org/general/

[131] http://www.icann.org/committees/alac/

[132] http://www.iana.org Официальный сайт Internet Assigned Numbers Authority (IANA)

[133] www.w3.org Официальный сайт World Wide Web Consortium

[134] Список членов: http://www.w3.org/Consortium/Member/List

[135] http://www.isoc.org Официальный сайт Internet Society (ISOC)

[136] http://www.isoc.am Официальный сайт ISOC.AM

[137] http://www.isoc.md Официальный сайт ISOC.MD

[138] http://www.minsvyaz.ru/site_print.shtml?id=1066

[139] http://www.minsvyaz.ru/site.shtml?id=2521

[140] http://www.zdnetasia.com/news/hardware/0,39042972,23139783,00.htm

[141] http://www.wipo.int/portal/index.html.ru Всемирная организация интеллектуальной собственности. Официальный сайт.

[142] Мощный И. «Трансформация права в «Цифровом тысячелетии»» / Журнал «КОМПЬЮТЕРРА», Издательский дом «КОМПЬЮТЕРРА», 2002 http://www.computerra.ru/online/comp/asusual/16275/

[143] Закон "Об авторском праве в цифровом тысячелетии" США

(DMCA Digital Millennium Copyright Act) http://www.copyright.gov/legislation/dmca.pdf#search=’DMCA%20Digital%20Millennium%20Copyright%20Act’

[144] Мощный И. «Трансформация права в «Цифровом тысячелетии»» / Журнал «КОМПЬЮТЕРРА», Издательский дом «КОМПЬЮТЕРРА», 2002 http://www.computerra.ru/online/comp/asusual/16275/

[145] «Наука. Известия». Лента новостей.

http://www.inauka.ru/news/article28125.html

[146] Мощный И. «Трансформация права в «Цифровом тысячелетии»» / Журнал «КОМПЬЮТЕРРА», Издательский дом «КОМПЬЮТЕРРА», 2002 http://www.computerra.ru/online/comp/asusual/16275/

[147] Эхо Москвы. Архив новостей.

http://www.echoekb.ru/news.php?t=2&did=12225&cday=18&cmonth=12&cyear=2002

[148] «Наука. Известия». Лента новостей.

http://www.inauka.ru/news/article28125.html

[149] Официальный сайт http://www.riocenter.ru

[150] Официальный сайт http://www.rocit.ru

[151] Официальный сайт http://www.soi.ru

[152] см. официальный сайт http://www.rans.ru

[153] Официальный сайт http://www.nauet.ru

[154] http://www.soft-outsourcing.com/about-r.php Официальный сайт

[155] http://www.russoft.ru Официальный сайт

[156] CNews, 12 мая 2005

[157] http://www.nic.ru Официальный сайт RU-CENTER

[158] net.compulenta.ru/177670/?r1=rss&r2=remote

[159] http://www.ripn.net:8080 Официальный сайт РОСНИИРОС

[160] http://www.rhk.ru/news.php?do=newspodr&id=5

[161] «РосНИИРОС стремится к нулю» / «Веб-информ». Опубликовано 03.12.2004 http://webinform.ru/comments/2033.html

[162] Парфенов С. «Минсвязи подмяло зону .ru под себя» / НЕТОСКОП Новости, 11.04.2001 http://www.netoscope.ru/news/2001/04/11/2032.html

[163] Белянцев А.Е. «Международная безопасность в информационную эпоху» / «Международные отношения в XXI веке: новые действующие лица, институты и процессы». Материалы международной научной конференции. Нижний Новгород, сентябрь 2000

[164] «Китайцев пустили в Google» / «Деловая неделя»

http://dn.kiev.ua/hi-tech/Google_1309.html 2002

[165] Новости Би-Би-Си news . bbc . co . uk / hi / russian / sci / tech / newsid _2254000/2254852. stm

[166] http://news.proext.com/inet/17451.html Архив новостей

[167] Баталов Э.Я.