Содержание
Введение3
Раздел 1. Фундаментальная трансформация категорий искусств как культурный симптом. Поп-арт как направление в искусстве6
1.1. Причины появления такого направления в искусстве, как поп-арт6
1.2. Появление и развитие поп-арта как направления современного искусства9
Раздел 2. Поп-арт и новые формы творческой деятельности14
2.1. Развитие поп-арта и его влияние на виды искусства. Ассамбляж14
2.2. Энвайронмент, перформанс и хэппенинг как форма выражения искусства поп–арта19
Заключение25
Список использованной литературы28
Выдержка из текста работы
Вежливость представляет собой сложное социально-культурное явление. Она тесно связана с основными принципами социокультурной организации общества и межличностными отношениями, существующими между его членами и определяется набором соц.ценностей, которыми руководствуются собеседники, удовлетворяя взаимные ожидания. В связи с этим рассматривать ее можно только в контексте социальных отношений и социально-культурных норм.
Социальные взаимоотношения между собеседниками определяются двумя основными факторами — дистанцией и властью, которые в разных культурах имеют свои параметры. Попытаемся установить связь между различиями в социальных отношениях в английской и русской культурах и различиями в системах вежливости.
категория вежливость дистанция социальное отношение
I. Социальная дистанция и дистанция власти
Социальная дистанция (горизонтальные отношения), варьирующая в зависимости от степени социально-психологической близости, как известно, длиннее в английской культуре, одной из важнейших культурных ценностей которой является автономия личности. Каждый индивид имеет неотъемлемое право на свою автономию, для обозначения которой в английском языке существует специальное слово — privacy. Концепт автономии личности является ярко выраженным в коммуникативном сознании англичан и определяет многие особенности английского коммуникативного поведения.
В русской культуре, основанной на коллективизме и солидарности, нет такой культурной ценности, как автономия личности. В коммуникативном сознании русских существует противоположный концепт — общение, значимость которого столь велика, что некоторые исследователи называют общение коммуникативной категорией. Именно эта культурная ценность определяет многие особенности коммуникативного поведения русских.
Дистанция власти (вертикальные отношения) показывает степень социального неравенства, когда дистанция, разделяющая собеседников, вызвана тем, что один из партнеров по коммуникации обладает большей властью. Поскольку данная дистанция зависит от иерархии собеседников, их статуса (возрастного и/или социального), предлагается называть ее статусной дистанцией.
Степень социального неравенства определяется тем, насколько члены общества, обладающие меньшей властью, принимают это неравенство. Думается, это определение можно было бы продолжить, добавив «и насколько члены общества, обладающие большей властью, демонстрируют свое превосходство». Статусная дистанция отражает социальную асимметрию между членами общества, то расстояние, которое отделяет людей, обладающих разным статусом, наделенных разным количеством власти.
Социальная дистанция (О) и статусная дистанция (Р) тесно взаимосвязаны: более индивидуалистические культуры характеризуются более низким индексом власти, в более коллективистских культурах этот индекс выше. Следовательно, в нашем случае шкала статусной дистанции, которая отражает вертикальные, иерархические отношения, длиннее в русской культуре, чем в. английской.
Если наложить эти два типа отношений, можно увидеть их асимметрию (рисунок).
Асимметрия русских и английских социальных отношений
Е обозначает сферу английских социальных отношений, К — сферу русских социальных отношений.
Помимо общей части мы видим две зоны, специфичные для каждой культуры; Z` — зона личной автономии (рrivaсу), характерная для английской культуры, и она же — зона интимности в русской культуре и Z» — зона власти, характерная для русской культуры.
Эта диаграмма отражает как особенности социальных отношений, так и культурные ценности, характерные для каждой культуры: автономию личности, рrivасу (горизонтальная шкала), и относительное равенство всех членов общества (вертикальная шкала) — в английской культуре; близость отношений (горизонтальная шкала) и почтение к тем, кто старше по статусу и/или по возрасту (вертикальная шкала), —.в русской культуре.
Многие последователи считают, что если для какого-то концепта в языке существует специальное слово, это значит, что он имеет особое значение для данной культуры. Таким концептом в английской культуре является рrivасу, которое не имеет эквивалента в русском языке. Английские словари определяют его как «being alone and undisturbed: the right to this freedom from intrusion or public attention», «the state of being able to be alone and not seen or heard by other people: the state of being free from public attention».
Культурная ценность автономии, независимости личности, являющаяся одной из важнейших в английской культуре, проявляется как в повседневной жизни, так и в вербальной коммуникации (прежде всего в строгих ограничениях на употребление императива).
Данная культурная ценность объясняет многие особенности английского коммуникативного поведения, и, очевидно, именно она определяет в английской коммуникации ту допустимую степень импозиции (absolute ranking of imposition), на которую указывали П. Браун и С. Левинсон. Степень импозиции, или степень воздействия на адресата, устанавливает права говорящего осуществлять тот или иной акт и в том пределе, до которого слушающий считает это воздействие возможным.
Наша диаграмма показывает, насколько различен этот показатель в русской и английской культурах. Сближение собеседников в английской коммуникации допустимо лишь до зоны privacy. Вторжение в эту зону считается грубым нарушением норм общения. Отсюда — многочисленные коммуникативные табу (даже вопрос в транспорте о том, выходит ли стоящий впереди пассажир, считается слишком личным, и его не принято задавать), строгие ограничения на употребление императива в разных речевых ситуациях (включая директивы), недопустимость употребления перфоративных глаголов в прямой речи, поскольку даже они воспринимаются как слишком импозитивные, intrusive, отсутствие такого речевого акта, как замечание, и другие особенности коммуникации.
В английской коммуникативной культуре существует хорошо разработанный арсенал стратегий и тактик, направленных на социальное дистанцирование, регулярное использование которых привело к формированию такой доминантной черты английского коммуникативного поведения, как неимпозитивность — недопустимость или сведение до минимума прямого коммуникативного воздействия на собеседника. Для русской коммуникации стратегии отдаления, дистанцирования не столь характерны.
В русской культуре нет подобной зоны личной автономии. Сближение коммуникантов возможно до более короткой дистанции. Соответственно и степень допустимой импозиции, воздействия на собеседника, вмешательства в его личную зону гораздо выше. Коммуникативное давление, импозитивность, не воспринимается как нарушение этикетных норм, а является одной из основных особенностей русского коммуникативного поведения. Русские люди легко вмешиваются в разговор, задают личные вопросы, могут делать замечания, как знакомым, так и посторонним, критиковать, перебивать и т.д.
Импозитивность русских проявляется в достаточно свободном употреблении императива, являющегося одной из основных форм выражения побуждения. Так, по наблюдениям М.А.Егоровой, выражая просьбу, русские коммуниканты используют императив в 19 раз чаще, чем английские. Например: не сорить, не курить, не входить, уступите места инвалидам и т.д. Эти выражения мы видим повсюду.
Данная тенденция прослеживается и в других речевых актах, в том числе и в приглашении, особенность которого заключается в том, что говорящий побуждает к действию не в своих интересах, как в просьбе, а в интересах собеседника или их обоих, что, казалось бы, может оправдывать императивность говорящего. Несмотря на это, и здесь предпочтительной формой выражения побуждения является не прямое, а косвенное высказывание. Причем чем больше степень косвенности приглашения, тем выше его вежливость: Would you like to come to my party? / Are you interested in coming to my party? / I was just wondering whether you`d like to come to my party.
В данных приглашениях снижение давления на собеседника достигается не только тем, что употребляются вопросительные высказывания вместо императивных, но и другой стратегией — ориентацией говорящего на интересы собеседника, а не на свои собственные. В русской коммуникации, напротив, приглашение ориентировано на говорящего (Я тебя приглашаю. Я буду ждать. Я очень хочу, чтобы ты пришел и др.). При этом он не пытается снизить степень давления на собеседника, а напротив, усиливает его, что, однако, не снижает, а повышает степень вежливости (Обязательно приходи. Буду очень ждать. / Ты непременно должен прийти. Отказы не принимаются).
Все эти императивы, призывы, запреты, просьбы оказывают значительное влияние на формирование личности.
Тем временем в Англии:
Please, give up this seat if an еlderly or handicapped person needs it. — Пожалуйста, уступите место пожилым или инвалидам.
Please, this seat to an elderly or disabled passenger. — Пожалуйста, оставьте это место для пожилого или больного пассажира.
Please, take all your bitter away with you. — Пожалуйста, уносите с собой весь свой мусор.
Please, remember to take all your belongings with you, when you leave the train. — Выходя из поезда, пожалуйста, не забывайте свои вещи.
В этих призывах-просьбах, выбор слов политически корректен: the elderly (пожилой) звучит мягче и тактичнее, чем the old (старый). Слово invalid (инвалид) практически вышло из употребления, его заменило сначала handicapped, затем disabled.
Русский язык в этом плане проявляет привычную твердость — места для инвалидов… (Граждане пассажиры, уступайте места инвалидам).
В английском языке вежливая просьба может иметь и еще более изысканную форму. Thank you not smoking. — Спасибо, что вы не курите. Thank you for bringing your tray to the point. — Спасибо, что вы положили поднос на место.
Таким образом, если английские коммуниканты всеми возможными способами стараются снижать давление на собеседника, русские допускают его усиление, что может играть не деструктивную, а конструктивную роль в общении.
Существует мнение, что в культурах индивидуалистического типа коммуниканты делают больший акцент на стратегии негативной вежливости, стратегии отдаления, т.е. основной целью является демонстрация уважения к личной автономии собеседника. Проведенный нами сопоставительный анализ стратегий, выделенных П.Браун и С.Левинсоном, позволил сделать следующий вывод: как названные ими стратегии негативной вежливости, так и стратегии позитивной вежливости в большей степени характерны для английского коммуникативного поведения, чем для русского.
Оба типа стратегий вежливости в английском общении действуют с одинаковой степенью интенсивности, но в противоположных направлениях: позитивные стратегии сближают, сокращают дистанцию между собеседниками (предлагается называть их стратегиями сближения); негативные не позволяют слишком приблизиться, не допускают вторжения в зону личной автономии партнера (предлагается называть их стратегиями отдаления).
Материал, полученный в результате как непосредственного наблюдения, так и ряда проведенных экспериментов, показал, что стратегиям сближения отводится значительная роль в процессе общения. Английские коммуниканты постоянно проявляют внимание к окружающим, демонстрируют расположенность к ним, регулярно оказывают коммуникативную поддержку собеседнику, что проявляется в частой благодарности, извинениях, гиперболизированных оценках, преувеличенном выражении отношения к собеседнику и ко всему, что его окружает, и пр. При этом речевые формулы оказываются в значительной степени десемантизированными.
С точки зрения русского наблюдателя, англичане часто благодарят, когда нет явного предмета благодарности; извиняются, когда нет на то причины; экспрессивно выражают свое отношение к окружающему при отсутствии повода для столь высокой оценки; приглашают в гости, не имея намерения реализовать это приглашение в дальнейшем (просто как знак внимания); спрашивают, как дела, и даже не замедляют шаг или не делают паузы, чтобы успеть услышать ответ, и т.д.
Русские люди совершают данные коммуникативные действия в тех случаях, когда для этого имеется более значительный, весомый повод, в свои речевые формулы они вкладывают больше содержания.
Русские благодарят реже, короче и менее экспрессивно, но это не значит, что они менее вежливые. В культуре некоторых народов (Ю. Савенков называет пунанов, жителей острова Калимантан, А. Вежбицкая упоминает в этой связи некоторые народы Австралии) вообще не принято говорить спасибо, в их языке даже отсутствует такое слово, поскольку поделиться с другом, отдать что-то соседу считается долгом и обязанностью каждого.
Думается, именно из-за коллективистской ментальности и у русских благодарность во многих ситуациях является не столь обязательной, как у англичан, у которых thank уои — это не только выражение признательности в адрес собеседника в ответ на его действия, но и часто употребляемый знак внимания по отношению к нему, знак выражения расположенности и уважения, а порой просто знак завершения контакта.
Русские реже извиняются. Но при отсутствии зоны личной автономии (как вербальной, так и невербальной) сближение собеседников на более близкое расстояние не является нарушением коммуникативного пространства и не требует обязательного извинения. Соблюдение коммуникативной неприкосновенности не является обязательным условием бесконфликтного общения.
II. Сопоставление русских и английских оценочных речей
Яркой чертой английского коммуникативного поведения является гиперболизированная оценочность. Данная особенность проявляется в широком использовании различных суперлативных единиц, а также в частом и многократном употреблении оценочных реплик в разных ситуациях общения.
Основное прагматическое значение таких реплик заключается не столько в выражении отношения говорящего, сколько в том, чтобы проявить внимание к партнеру, заверить его в своей расположенности, доброжелательности, признательности, симпатии, продемонстрировать одобрение его действий и намерений, показать заинтересованность в нем. Эмоциональные оценочные реплики, и в первую очередь комплименты, являются, на наш взгляд, своеобразными коммуникативными подарками, которыми щедро обмениваются английские коммуниканты (You look so smart / Your dress is gorgeous / You`re a superb cook / Your daughter is a genius. She is absolutely fantastic).
В оценочных репликах проявляется такая неотъемлемая черта английской коммуникации, как лексическая гиперболизация. Англичане используют большое количество разнообразных суперлативов: great, excellent, perfect, gorgeous, wonderful, brilliant, superb, fantastic, fabulous, marvelous, enjoyable и др. При этом они часто употребляются при оценке довольно прозаичных, обыденных вещей: Your rice is terrific. It looks incredible. / I like this coffee. It has a superb taste (за столом); The food was gorgeous / exquisite / scrumptious / terrific (благодаря за обед) / I had the most gorgeous bath. / That`s an absolutely splendid example (учитель — ученику, оценивая ответ).
При помощи подобных средств англичане реализуют характерную для их коммуникации стратегию переоценки (upgrading strategy). При этом следует иметь в виду, что семантическое значение суперлативов далеко не всегда соответствует прагматическому. Такие прилагательные, как terrific, great, grand, fantastic и др., имеют в основном эмотивное значение и представляют собой эмфатические эквиваленты прилагательных good, nice.
Дж. Лич рассматривает гиперболу как естественную тенденцию человеческой речи (a natural tendency of human speech). Наши данные свидетельствуют о том, что степень гиперболизации в речи различна в разных культурах. В данном случае она в большей степени характерна для английской коммуникации, чем русской.
При сопоставлении английских оценочных реплик и их русских соответствий наблюдается определенная асимметрия в степени их семантической экспрессивности. Сравним:
Мне оно нравится (о кольце). Оно очень красивое. — I love it. It is gorgeous.
Я рада, что ты придешь.— I am delighted you are coming.
Было очень приятно (уходя из гостей). — That was very enjoyable.
Мне очень понравился обед. — I thoroughly enjoyed the meal.
Мы так хорошо провели время. — We had a great time.
Преувеличение проявляется также в том, что положительная оценка может быть усилена при помощи использования интенсификаторов и повторов: What do you think of these photos? — They are absolutely marvelous. / You`ve done a great job. She is a smashing kid (родителям о их ребенке). / That was a lovely dinner. You really are a superb cook (гость — хозяину дома).
В английской коммуникации комплименты, как и оценка, часто сопровождают формулы благодарности и усиливают тем самым степень признательности говорящего. Часто они бывают более облигаторными, чем эксплицитные благодарственные реплики, как, например, в реакции на приглашение: Would you like to come over? — That would be great. I`d love it. При этом, с точки зрения русского наблюдателя, оценка бывает часто завышенной, не соответствующей ситуации: You are too kind (за предложение помощи). / You`re absolutely fantastic (за помощь в мытье посуды). / You`re a dream come true (за принесенную чашку чая). / You`re a great little worker (мать — ребенку за помощь в уборке квартиры).
Преувеличение касается не только лексических средств, но и количества благодарственных реплик, которое, как показывают наблюдения, всегда больше в английской коммуникации, чем в русской.
III. Демонстративная приветливость англичан и коммуникативная естественность русских
Перечисленные особенности наряду с некоторыми другими формируют такую доминанту английского коммуникативного поведения, как аттрактивность, или демонстративная приветливость, которая часто расценивается представителями других культур, в том числе русскими, как «неискренность».
Думается, что причина данной коммуникативной особенности кроется опять-таки в значительной социальной дистанции, характерной для английского общества. По-видимому, она является тем фактором, который побуждает людей регулярно демонстрировать всем окружающим свое внимание и расположенность. Демонстративная приветливость выполняет, на наш взгляд, ту же функцию, что и характерная для англоязычной культуры улыбка, которая, как указывает С.Г. Тер-Минасова, является знаком того, что у вас нет агрессивных намерений, способом демонстрации окружающим своей принадлежности к данной культуре, к данному обществу. Она представляет собой своеобразное отражение этой улыбки на вербальном уровне.
В западном мире вообще и в англоязычном в особенности улыбка — это знак культуры (культуры, разумеется, в этнографическом смысле слова), это традиция, обычай; растянуть губы в соответствующее положение, чтобы показать, что у вас нет агрессивных намерений. На фотографиях в прессе американские деятели улыбаются счастливой белозубой американской улыбкой. В культуре Америки улыбка также и социальный признак преуспевания. Если вы выдвинули свою кандидатуру на любой общественный пост, вы должны улыбаться на всех фотографиях, чтобы будущие избиратели видели: у этого человека — все в порядке, у него есть деньги, успех, спокойная совесть. Автоматизм американской улыбки настолько велик, что жена президента Хилари Клинтон улыбается фотографам даже на траурной церемонии похорон принцессы Дианы. Keep smiling — девиз американского образа жизни. Чтобы ни случилось — улыбайся! Этот призыв учит: не сдавайся, не поддавайся ударам судьбы, не показывай людям, что у тебя что-то не в порядке.
У русских совершенно другой менталитет, другие традиции, другая жизнь, другая культура — в этом вопросе все прямо противоположное. Чем выше общественная позиция человека, тем серьезнее должен быть его имидж. Если вы претендуете на высокий пост, вы должны показать, что вы человек основательный, серьезный, умный и, следовательно, сознающий, какое сложное дело вам предстоит, какие серьезные проблемы придется решать. Улыбка в такой ситуации неуместна, она только покажет, что человек легкомысленен.
В русской культуре как культуре коллективистского типа, где дистанция между коммуникантами исторически короче, нет необходимости в столь подчеркнутой демонстрации внимания и доброжелательности к собеседнику. Акцент делается на другую культурную ценность — коммуникативную естественность, т.е. на содержание, а не на форму. Предпочтение отдается эмоциональности (искреннему проявлению эмоций), а не эмотивности (выражению эмоций в стратегических целях).
Обратимся к асимметрии в статусной дистанции и ее влиянию на особенности коммуникативного поведения в сопоставляемых культурах. Уже отмечалось свободное употребление императива в русском общении и строгие ограничения на его употребление в английском. Для английской коммуникации характерен косвенный стиль общения, в то время как для русской — прямой. Так, в просьбе русскому императивному высказыванию с модификатором пожалуйста соответствуют вопросительные высказывания с модальными глаголами (Сделай это, пожалуйста по степени вежливости равно Could you / would you do it, please).
Помимо короткой социальной дистанции в русской коммуникативной культуре этому способствует также наличие статусной дистанции, когда люди, обладающие большей властью, считают себя вправе употреблять прямые директивные высказывания, а те, кто обладает меньшей властью, считают это вполне допустимым. Ср.: Предъявите, пожалуйста, ваш билет (контролер — пассажиру). — May I see your ticket? (Можно мне увидеть ваш билет?); Обратите, пожалуйста, внимание на эту таблицу (преподаватель — студентам). — Could I draw your attention to this table? (Мог бы я привлечь ваше внимание к этой таблице?); Запишите, пожалуйста, ваши ответы (учитель — ученикам). — May I ask you to write down your answers? (Можно мне попросить вас записать ваши ответы?); Зайдите, пожалуйста, в мой кабинет (начальник — подчиненному). — Could you please come to my office for a moment? (Не/Могли бы вы, пожалуйста, зайти на минутку в мой кабинет?).
В английской коммуникации, даже при наличии у говорящего определенной степени власти, проявляется тенденция завуалировать, скрыть эту власть, для чего директивные в прагматическом аспекте высказывания облекаются в форму, содержащую семантическую опцию, т.е. оформляются в виде вопросов.
Для русской коммуникации подобная стратегия не характерна. Если адресат в силу определенных статусно-ситуативных отношений обязан совершить действие, к которому его побуждают, это побуждение оформляется при помощи императива, т.е. прямо. Такое оформление побуждения в асимметричных отношениях представляется наиболее естественным. Приведенные выше английские косвенные высказывания в данных коммуникативных ситуациях вызывают у русского наблюдателя удивление.
В то же время более значительная статусная дистанция, характерная для русских социальных отношений, поощряет людей к демонстрации уважительного отношения к тем, кто старше по возрасту и/или положению. Самым наглядным проявлением этого в русском языке является наличие Вы-формы и обращений по имени-отчеству. Данные обращения несут большую коммуникативную нагрузку: они информируют адресата о высокой степени уважения со стороны говорящего, также подчеркивают дистантность отношений.
В английской культуре, напротив, меньшая статусная дистанция делает вполне допустимым обращение младших к старшим по имени, акцент делается на такую социально-культурную ценность, как равенство: Hi, Sarah (студент — преподавателю), Hi, Vincent (ученики — вышедшему на пенсию директору школы), Thanks, Тот (внук — дедушке). Подобная фамильярность в русской коммуникативной культуре является непозволительной.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Асимметрия социальных отношений дает нам ключ к пониманию различий, существующих в национальных системах вежливости, поскольку она четко отражается в том, как люди используют язык в процессе общения. Она дает возможность понять, какие именно стратегии вежливости являются наиболее характерными в сопоставляемых коммуникативных культурах и почему именно им отдается предпочтение.
Успех в межкультурной коммуникации существенным образом зависит от понимания того, что вежливость, несмотря на свою универсальность, имеет относительный характер. Универсальность данной категории проявляется лишь на самом общем уровне. Конкретная же ее реализация имеет национальные черты и определяется типом культуры, принципами социокультурной организации общества, межличностными отношениями, существующими между его членами, набором социальных ценностей, которыми руководствуются собеседники, их коммуникативным сознанием. Хотя собеседники могут иметь свой собственный стиль коммуникации, их личные культурные ценности в большой степени являются отражением групповых ценностей и тех социальных отношений, которые характерны для их культуры.
Литература
1. Артановский С.Н. «Историческое единство человечества и взаимное влияние культур». Москва, Изд-во МГУ, 2007.
2. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. Москва, 2009
Размещено на
