Содержание
ВВЕДЕНИЕ3
1. Этические взгляды Эпикура4
2. Этика в творчестве Платона7
3. Философские учения Аристотеля8
ВЫВОД10
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ11
Выдержка из текста работы
- Содержание
- этическая концепция философская стоик сенека
- Введение
- Глава I. Об истоках позднестоической нравственности
- Глава II. Философия Сенеки
- Глава III. Философские воззрения Марка Аврелия
- Заключение
- Список использованных источников и литературы
Введение
Этические концепции составляют органическую часть историко-культурного процесса. Без них невозможно составить полноценное представление о духовной культуре общества в различные исторические периоды. Да и при оценке в целом наследия той или иной цивилизации далеко не в последнюю очередь судят о ней по тем этическим ценностям, которые она создала.
Выбор темы обусловлен необходимостью актуализировать духовно-нравственный опыт прошлого в настоящее время, когда состояние морального сознания общества характеризуется распадом прежних нравственных ценностей.
Поэтому неслучайно предметом реферата стали этические ценности позднеримских стоиков. Для них характерно обращение, с одной стороны, к теории морали, с другой — к обыденному уровню морального сознания. Отражая состояние общественного сознания Римской империи в переломный момент ее истории — момент кризиса нравственности, когда империя находилась, по сути, перед теми же проблемами в духовной сфере, что и наше современное общество: поиск оснований морали, выбор ценностных ориентаций, поиск компромисса между индивидуальными и групповыми моральными установками и т.д.; стоики выработали особую модель этического поведения, которая может быть актуальна и в наше время.
Таким образом, целью работы является рассмотрение особенностей этических взглядов философов Поздней Стои.
Задачи, которые необходимо решить для достижения цели, следующие:
1) выявить и проанализировать накопленный в науке материал по теме реферата;
2) выделить схожие и отличные черты философского учения поздних стоиков от предшествующих стоиков и других философских школ;
3) рассмотреть этические идеалы Сенеки и Марка Аврелия;
4) сделать выводы по мере выполнения каждой задачи, а также по всей проделанной работе.
Хронологические рамки реферата обусловлены его целями и задачами и охватывают период с IV в. до н.э. (время зарождения стоической философской школы) до II в. (завершение античного стоицизма и одновременно его полный внутренний распад).
При решении поставленных в реферате задач широко применялись следующие методы: анализ и синтез, сравнительно-исторический метод, позволивший показать специфику и общие черты рассматриваемых идеалов нравственности, историко-генетический метод, позволивший проследить динамику и причины эволюции этических взглядов стоиков.
Настоящая работа опирается на изучение ряда источников. Это сочинения Сенеки и Марка Аврелия. Сенека оставил богатое философское наследие: это 12 диалогов морально-этического содержания, морально-философское сочинение «Нравственные письма к Луцилию» (124 письма), обзор «Естественнонаучные вопросы», трактат «О благодеяниях» и др., 9 трагедий и историческую драму.
В реферате были использованы тексты в наибольшей мере раскрывающие этические взгляды Сенеки, что связано с решением поставленных задач. Это во-первых, трактат «О блаженной жизни» (другой перевод — «О счастливой жизни»), написанный Сенекой в свое оправдание причастности к убийству в 59 г. матери Нерона Агриппины. Это самая решительная попытка Сенеки примирить стоическую доктрину и действительность. Сенека осознает, что стоический идеал мудреца в реальных условиях римской империи недостижим, но нравственную чистоту можно сберечь, сохраняя совесть. Во-вторых, в реферате использованы цитаты из сочинения «О благодеяниях». Время его написания определяется исследователями приблизительно 63-65 гг. — это последние годы жизни Сенеки. В данном трактате у Сенеки можно найти более всего таких мыслей, которые приближают его учение к христианству. В это же время было написано и последнее произведение Сенеки — «Нравственные письма к Луцилию». В нем Сенека достиг высоты своих этических рассуждений, проявив себя в роли духовного наставника Луцилия, выбившегося из бедности во всадническое сословие и мечтавшего стать философом. Излюбленной формой такого наставления со времен Сократа был философский диалог. Причем он зачастую представлял собой имитацию выступающего перед публикой философа, который сам себе задавал вопросы и сам же на них отвечал. Это подразумевало не только устную речь, но и письменную, как, к примеру, письма. В «Письмах…» Сенека, хотя и обращается к Луцилию, но подразумевает не только его, он пишет потомкам.
Наконец, важное место в кругу поздних стоиков занимает император Марк Аврелий Антонин. Он оставил после себя 12-томное философское сочинение «Наедине с собой. Размышления», для которого характерны следующие жанровые особенности: это, во-первых, исповедь-откровение, в которой автор предельно искренен и открыт вовне, во-вторых, это диалог-откровение, т.к. обращается Марк Аврелий не только к самому себе, хотя внешне текст и облачен в форму монолога, это своеобразная история души человека; и, в конце концов, это автобиография. В итоге в сочинении Марка Аврелия разговор наедине с собой оборачивается приемом, обеспечивающим обращение ко многим: друзьям, предкам, потомкам.
Во многом перспективность дальнейшего исследования состоит в том, что число источников может быть значительно дополнено.
Характерной чертой интеллектуальной жизни Римской империи первых веков нашей эры был всеобщий интерес к философии. Увлечение ею благодаря деятельности бродячих философов-киников стало массовым, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что известнейший философ-стоик рубежа I-II вв., Эпиктет, был рабом. Причем внимание общества все больше смещалось от метафизики, логики и других философских дисциплин к тому, что волновало и волнует всех по сей день, — к этике.
Этот интерес к вопросам морали возник неслучайно, если учесть, что для римлян гражданский долг неотделим от долга нравственного: человек мог реализовать себя только как член гражданской общины, единственным полем приложения его сил и средством выявления высоких моральных качество могла быть государственная деятельность, но в эпоху Нерона новый режим все больше приобретал черты самовластья и деспотизма, высоконравственное поведение становилось труднодостижимым в этих условиях, в итоге вся система традиционных нравственных ценностей оказалась оторванной от жизни. Требовалось создание новой системы этических ценностей применительно к новому режиму. Но представители стоической философской школы предложили второй вариант решения проблемы: любую форму государства считать преходящей и не связывать с ней систему моральных ценностей.
Стоицизм пришел в Рим вскоре после того, как в середине второго века до н.э. римское оружие покорило Грецию. В период ранней империи он играл ведущую роль в умственной жизни Рима. Двумя важнейшими римскими стоиками стали Сенека и Марк Аврелий.
Необходимо отметить, что главное внимание этическим проблемам философы-стоики начали уделять лишь на позднем этапе развития своей школы, т.е. в эпоху империи, но в исследовательской литературе, а также в представлении обывателя, интересующегося этическими вопросами, укоренилось мнение, что быть стоиком вообще — значит, прежде всего, быть носителем стоической морали. Действительно, вот уже более двух тысяч лет, именно стоическая этика привлекает к себе внимание читателей и считается ядром учения стоицизма, хотя так было не всегда: стоицизм на раннем этапе своего развития в равной мере занимался и физикой, и логикой, и этикой.
Стоическая философская школа возникла на рубеже IV-III вв. до н.э., получив свое название от места, где собирались ее последователи, — портика Стоя Пойкиле в Афинах. Основателем школы исследователи считают Зенона из Кития — ученика киника Кратета. Он и ряд других представителей раннего, классического, стоицизма (Клеанф, Аристон, Хрисипп) заложили теоретическую основу учения, которое было в значительной степени эклектично. Стоицизм уже на ранней стадии своего развития испытал некоторое влияние кинической школы, особенно в этике, философии Гераклита, Аристотеля, Сократа, Эпикура и др. Впрочем, стоическое учение никогда и не претендовало на оригинальность, не стремилось «к строгому отграничению своих доктрин от других философских направлений», постепенно впитывая в себя идеи других учений. К примеру, в период Средней Стои (II-I вв. до н.э.) этическое учение благодаря Панецию и Посидонию было смягчено и дополнено идеями Платона и Аристотеля, а в период Поздней Стои (I-II вв. н.э.) стоицизм, по мнению ряда исследователей (М.М. Кубланов, Р.Ю. Виппер, А.А. Гусейнов и др.), и вовсе утратил «теоретическую строгость» и «нравственную энергию», испытав влияние неоплатонизма, учений эллинистического Востока и пр.: «В сущности различия между философскими школами этой поры (I-II вв. н.э.) становятся все более призрачными, поскольку все они приобретают морализующий характер, и, так или иначе, сосредоточиваются вокруг этико-нравственных проблем, рассматриваемых как важнейшее условие счастливого бытия индивида» Кубланов М.М. Возникновение христианства. Эпоха. Идеи. Искания.М.,1998. С. 138.. Но как бы ни было велико это сходство, «призрачность границ» между этическими идеями стоиков и всех остальных не стоит преувеличивать: все они обладали определенными особенностями, имели свою специфику в трактовке, опираясь на различные учения и не сливаясь в котел общих этических идей.
Эволюция, затронувшая нравственные идеи стоицизма в результате его перенесения на римскую почву, была закономерной. Если сначала стоическое учение разрабатывало теорию нравственного поведения, то на римской почве настало время ее практически опробовать.
Она оказалась действенной в форме «морализирования» — такой жизненной позиции и такого мироощущения, которые, с одной стороны отвергают безнравственную действительность, а с другой — примиряют с ней, переводят общественную активность в план индивидуального самосовершенствования.
Все стоическое учение о нравственности зиждется на учении о природе. Природа, или Логос, единая огненная «пневма», «душа мира», Судьба, есть некая материальная субстанция, разлитая во всем сущем и объединяющая его, она повсюду, в том числе и в человеке, где выступает в качестве разума. Отсюда идея о том, что человеческий род един в своей духовной сущности, идея духовного равенства людей. Все люди — духовные братья, так как у них у всех есть часть Логоса. Эта идея весьма схожа с евангельским учением. У стоиков вообще много сходных идей с христианством. Но это — тема отдельного исследования.
Стоическая Природа не отличается целенаправленностью, «она не карает и не воздаёт», все осуществляется по воле слепого случая, в сплетении причин, и это невозможно предотвратить, предугадать. «Свершается порядок, непоколебимый никакой мольбой» Там же С. 150-151. Человек либо принимает все, происходящее с ним как должное, необходимое, следуя Судьбе, принимая ее удары безропотно, «не утрачивая человеческого достоинства, сохраняя мужество и стойкость» Там же. С. 152, либо наоборот, но это ничего не меняет. Только приняв Судьбу человек сможет быть добродетельным, тем самым, живя по Природе, повинуясь решениям божества, человек будет жить разумно: «…у нас нет другой цели, как только жить в согласии с природой» (Сенека. Нравственные письма к Луцилию.5.4). Это и есть моральный выбор: человек либо принимает Судьбу, либо восстает, в его власти оказывается воля поступать согласно разуму, когда все внешнее вне его власти. Но жизнь по природе для стоика не означает смирение, так как он осознает, что все свершающееся правильно и разумно и благо для него Там же.
Таким образом, по учению стоиков, основное начало этики заключено в требовании жить согласно с природой, этически нормы приравнены к законам природы и подчинение им является добродетелью. Блаженную жизнь человеку обеспечивает знание того, что эта добродетель есть единственное истинное благо, и что все внешнее не есть благо.
Путь к праведной жизни, к счастью человеку, по учению стоиков, преграждают аффекты, страсти, под которыми стоики подразумевали состояние души, обусловленное воздействиями внешнего мира; мудрецу необходимо полностью преодолеть их, изжить в себе, достигнув состояния апатии, бесстрастности. Апатия для стоиков есть свобода от всякого страдания и страха, от желаний и радости, ибо они неразумны и отвлекают от пути добродетели. Стоики не отрицали того, что мудрец может испытывать страдание, к примеру, но он не должен страдать от него, так как ему доступно знание, что его страдание не является злом, как не является и благом Сапов В.В. О Стоиках и стоицизме// Римские Стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М.,1998.С.211, а есть действие закона Природы, разумное и необходимое состояние, и принятие его как должного является добродетелью. Это испытание для закалки добродетели.
Мудрец, по учению стоиков, будучи человеком, не всегда действует из соображений совершенного знания, порой не имея своей целью добродетель: к примеру, ест, пьет, заботится о здоровье и пр. — но при этом его действия не противоречат высшей природе человека, а отвечают ей и называются поэтому «подобающими». В их число входит и выполнение обязанностей перед другими людьми. Причем не только перед собственным народом и государством, а и перед жителями всего мира, Вселенной, Космоса. Ведь человек, будучи наделенным разумом наравне с богами (Логос охватывает весь мир, во всем его часть — все равны перед ним), входит в один разряд с ними, в итоге образуется «сообщество богов и людей», по отношению к которому у его членов также есть ряд обязанностей. Так, обратной стороной стоического индивидуализма оказывается стоический космополитизм. Стоики верили в возможность создания идеального «всемирного государства», населенного «гражданами мира» и основанного на разумных началах Там же . С. 213-214..
Таковы в общих чертах основные положения стоического учения, обусловившие соответствующие этические идеалы.
этическая концепция философская стоик сенека
Глава II.Философия Сенеки
Творчество Луция Аннея Сенеки (ок. 4 г. до н.э.- 65 г.н.э.) знаменует собой начало позднего (заключительного) этапа развития стоического учения. Это был известный политик и писатель, философ-моралист и богатейший человек своего времени — такое причудливое сочетание ипостасей наполнило жизнь Сенеки и его творчество, казалось бы, неразрешимыми противоречиями: римский патриотизм в сочетании со стоическим космополитизмом, гражданская доблесть с обходительностью царедворца — эти качества соединялись у Сенеки воедино, раздваивая его образ. Из-за чего существует такое противоречивое мнение о нем в многочисленной исследовательской литературе: от резко негативной оценки до восхваления Иванов В.Г. История этики Древнего мира. СПб.,1997. С.116.
Тем не менее, все авторы едины в том, что Сенека был, прежде всего, учителем морали, а уж затем политиком, поэтом и пр. Об этом свидетельствует обширная литература этического плана, оставленная Сенекой в наследие потомкам: это его знаменитые, написанные уже под конец жизни, «Нравственные письма к Луцилию», философские трактаты «О гневе», «О благодеяниях», «О блаженной жизни» и многие другие.
Знаменитый древнеримский философ-стоик, поэт и государственный деятель Луций Анней Сенека родился в 4 году до н.э. в испанском городе Кордубе в семье талантливого юриста, политика и ритора. Сенека происходил из богатой всаднической семьи. Отец Сенеки принадлежал к среднему сословию римских всадников. Отец Сенеки ,Марк Аней Сенека, был человек недюжинного ума, высокой образованности и редкой энергии.
Юность Сенеки прошла в Риме. Сенека не старался, в отличие от старших братьев и отца, блистать на политической арене. Юношу в большей степени интересовала философия. Он посещал школы пифагорейцев и стоиков, среди его наставников были лучшие мыслители современности. Сенека старался во всем следовать заветам стоиков. Желание посвятить свою жизнь философии было велико, но чувство долга перед родиной и уважение к отцу вынудили Сенеку поступить на государственную службу. Лишенный возможности заниматься любимым делом, философ вскоре серьезно заболел. Состояние его здоровья было настолько тяжелым, что юноша начал подумывать о самоубийстве. От решительного шага его удержала лишь любовь к отцу и нежелание причинять ему боль. Сенека уехал в Египет, где, занимаясь любимой философией и естественными науками, вскоре вышел на поправку. Вернувшись в Рим, молодой мыслитель быстро обрел известность, став сначала придворным поэтом, а оратором при императоре Калигуле- сенатором.
Около этого времени Сенека женился, но, судя по некоторым намекам в его сочинениях, этот брак, от которого он имел двух сыновей, не был счастлив. Первые шаги Сенеки на общественном поприще были весьма удачны: он сразу заявил себя как первоклассный оратор. В 39 г. он произнес в сенате в присутствии императора Калигулы столь блестящую речь, что император, из зависти к славе оратора, задумал его убить и привел бы свой замысел в исполнение, если бы одна придворная дама не заметила Калигуле, что, Сенека страдает чахоткой и без того скоро умрет. Вскоре Калигула отправил его в ссылку. Время Корсиканской ссылки -период наибольшего удаления Сенеки от традиционно-римских воззрений Там же. С.117. Он до такой степени ощутил себя философом, что собирался в случае помилования отправиться из Рима в Афины и заниматься одной лишь философией. Помилование пришло лишь в 48 году, когда Мессалина была убита, а женою Клавдия стала Агриппина. Она добилась возвращения Сенеки из ссылки и вызвала его снова к политической деятельности, предоставив ему претуру, и вознесла его на высочайшую ступень почета и могущества тем, что предоставила ему воспитание 11 летнего сына Нерона. При жизни Агриппины, Сенека был влиятелен как ее пособник, после ее смерти — как советник Нерона, который осыпал своего учителя почестями и богатствами. В 54 г. по смерти Клавдия, Сенека написал для Нерона похвальную надгробную речь, в память умершего императора, и позднее сочинял для своего воспитанника речи на разные случаи. Но у Сенеки оказались сильные противники, которые указывали Нерону на опасность скопления в руках одного человека громадных богатств и нашептывали ему, что Сенека более чем следует обращает на себя внимание граждан; что он воображает себя единственным оратором во всем мире и даже осмеливается вступать в соревнование с Нероном в поэзии; что пора бы Нерону сбросить с себя опеку старого учителя. Сенека просил позволения удалиться в частную жизнь и предложил взять у него обратно дарованные ему богатства, но Нерон отказал учителю в том и другом. Вскоре, однако, Сенека, под предлогом расстроенного здоровья и занятий, удалился от двора, а в 65 г., в виду усилившейся тирании Нерона, просил позволения поселиться в отдаленном поместье; когда в этом ему было отказано, он сказался больным и не выходил из своей комнаты. В том же году был открыт заговор против жизни Нерона. Доносчик составил подложную записку с именем Сенеки, в которой был изложен план заговора, и представил ее в качестве улики против философа. Согласно приказу Нерона, «Сенека кончил жизнь от собственной руки, вскрытием жил, окруженный почитателями, друзьями и домашними» Там же . С. 118.
Моральные идеи, которые разрабатывал Сенека в своих сочинениях, отнюдь не новы: они уже давно разрабатывались на почве Греции и эллинистического Востока, но на римской почве в трудах Сенеки они получили качественно новое звучание. И хотя в вопросах этики поздние стоики провозгласили возвращение к первоначальному стоицизму времен Зенона, Хрисиппа, параллельно шло изменение в понимании, дополнение принципов, выработанных последними, идеями эпикурейской школы и других философских школ. Так Сенека в «Письмах…» часто цитирует Эпикура, соглашаясь с некоторыми его идеями и объясняя это таким образом: «может статься, ты спросишь меня, отчего я беру столь много прекрасных изречений у Эпикура, а не у наших. Но почему ты думаешь, что подобные слова принадлежат одному Эпикуру, а не всем людям?.. какая разница, кто сказал? Сказано было для всех…Что истинно, то мое» (Письма к Луцилию.VIII, XII, XIVи др.). Это отвечало насущной потребности поиска тех нравственных принципов, по которым следовало жить человеку в новых условиях — условиях императорского Рима.
Римлян не интересовал вопрос: оригинальна или не оригинальна та или иная философия, их волновало лишь одно: насколько она созвучна их умонастроению, может ли она помочь в их нелегкой жизни, насквозь пронизанной идеей государства и права Гусейнов А.А. История этических учений.. А стоическая философия в лице Сенеки дала как раз им то необходимое утешение в нравственном поиске.
Философскую славу принесли Сенеке его моралистические сочинения, которые были во все последующие времена излюбленным чтением поклонников моральной философии, а их доступная, популярная форма укрепила и поддерживала эту славу.
Из трех частей стоической философии наименьшее внимание Сенеки привлекает ее теоретическая часть — логика и теория познания. Сенека постоянно возражает против чрезмерного увлечения логическими вопросами и тонкостями. Антропология Сенеки противоречива. Согласно его взгляду, природа человека в основе своей непорочна, а сама душа — лишь гость тела, узник, заключенный в теле, как в темнице, откуда она освобождается для непорочной, блаженной, безмолвной жизни на небе. «Душа человека — божественной природы»(Письма….XLI)
Сенека считал всех людей равными. «Если люди равны — значит, следует соответственно относиться и к рабам» (Письма….XLVII). В то же время Сенека презирал рабов, считал унизительным всякий ремесленный труд и допускал только духовное творчество, как единственно свободное.
Этика разработана Сенекой со скрупулезной полнотой. Наверное, все вопросы, трактованные им раньше, вошли в «Письма» в том или ином виде. Первое, что вычитывается из «Писем к Луцилию», — это программа нравственного самоусовершенствования, равно предназначенная для адресата и отправителя. Цель ее — «блаженная жизнь», то есть состояние полной независимости от внешних обстоятельств (все они, по учению стоиков, суть «вещи безразличные»).
Досуг в «Письмах» признается необходимым условием для нравственного совершенствования . И если для староримского «доблестного мужа» наградой непременно мыслилась слава, знаменующая признание среди сограждан, то сенековский «человек добра»(Письма…XXV,LXXXIIX) пренебрегает ею как похвалой людей неразумных и ищет лишь «признанья» равных себе. Для достижения добродетели нужно не ограничивать страсти, а совершенно искоренять их, — и благодаря этому можно достичь полной независимости от мира, то есть бесстрастия. Однако порой знание человеческой психологии, анализ поступков и побуждений, характерный для Сенеки-писателя, толкают его к знаменательным отступлениям от стоических верований.
Бог посылает страдание с тем, чтобы закалить человека в испытаниях, и в этом он подобен любящему отцу, а не ласковой матери. Только в испытаниях можно выявить себя («Ты великий человек? А откуда мне это знать, если судьба не дает тебе случая показать твою добродетель?» — Письма…XCII ), а значит, и доказать людям ничтожность невзгод. «У бога то же намеренье, что у мудрого мужа: обнаружить, что все желанное для толпы, все страшное для нее, — не благо и не зло».(Письма…VII, XXXI, CXXIV) Так возникает решение проблемы судьбы-провидения и свободы воли: самый благой выбор — это приятие воли божества, пусть даже суровой: «Великие люди радуются невзгодам, как храбрые воины — битве». Как часть божественной воли человек воспринимает и смерть. В этом — лучшее лекарство против страха смерти, той из человеческих страстей, против которой Сенека в «Письмах к Луцилию» борется с наибольшим упорством. Смерть предустановлена мировым законом и потому не может быть безусловным злом. Но и жизнь сама по себе не есть безусловное благо: она ценна постольку, поскольку в ней есть нравственная основа. Об этом Сенека писал уже давно: «обжора Апиций, промотавшись, принял яд — самое полезное из всего, что он проглотил за свою жизнь»(Письма…XLII).
Та же этическая скала ценностей позволила Сенеке решить и вопрос о добровольной смерти. «Нельзя уходить из жизни под влиянием страсти.» (Письма…XX, XXX) Разум и нравственное чувство должны подсказать, когда самоубийство являет собой наилучший выход. И критерием, который философ пытается найти, оказывается все та же этическая ценность жизни, определяемая возможностью исполнять свой нравственный долг. Как бы ни угнетали тебя болезни и старость, ты не вправе уходить из жизни, пока твоя жизнь нужна близким, пока ты можешь выполнять долг перед ними и перед своею природой: «Я не покину старости, если она сохранит меня в целости — лучшую мою часть: а если она поколеблет ум, если будет отнимать его по частям, я выброшусь вон из трухлявого, готового рухнуть строения».(Письма…XXX, LXI) Но вместе с тем, если не останется возможности исполнять свой долг человека, самоубийство не только допустимо, но и оправдано. А возможность эта исчезает тогда, когда человек оказывается под гнетом принуждения, лишается свободы. Поразительные примеры рабских самоубийств наглядно доказывают утвержденье, что «к свободе повсюду открыты дороги, короткие и легкие… Никто не может навязать нам жизнь, и мы в силах посрамить нужду». Принуждение, неотвратимость казни рабство — вот те крайние явления в наблюдаемой философом жизни, которые даже смерть делают одною из обязанностей мудреца.
Среди современников Сенеки убеждение в том, что «нынешний век» порочен и что порча нравов погубила Рим, было всеобщим. Сенека идет дальше: он стремится показать, что порочность каждого делает невозможным не только государственное, но любое объединение людей. Самое обычное побуждение порочного человека по отношению к другому — погубить его; к этому подстрекают своекорыстная надежда, зависть, ненависть, страх, презренье. И здравый смысл — практическая мораль — учит не иметь «ничего примечательного, способного распалить чужую алчность», «не похваляться благами», «никого не задевать», быть кротким и никому не внушать страха, «поменьше разговаривать с другими, побольше с собою». Кроме эмоций, которые в XX веке были бы названы агрессивными, Сенека признает и другие: любовь, привязанность к ближним. Чувство приязни к людям, согласно Сенеке, естественно и заложено в нас природой: «Все что ты видишь, в чем заключено и божественное и человеческое, — едино: мы только члены огромного тела. Природа, из одного и того же нас сотворившая и к одному предназначившая, родила нас братьями. Она вложила в нас взаимную любовь, сделала нас общительными, она установила, что правильно и справедливо, и по ее установлению несчастнее приносящий зло, чем претерпевающий, по ее велению должна быть протянута рука помощи»(Письма…XCV) . Все равны, ибо всем досталась душа — частица божества, а высокой она может быть и у римского всадника, и у раба (Письма…XXXI). Не родословная, а величие души и делает человека благородным, «ибо она из любого состояния может подняться выше фортуны» (Письма…XIII, XIV, XVI и др.), которая одна только и делает человека всадником или рабом. А если так, то нет нужды освобождать всех рабов: те из них, что благородны духом, сами возвысятся над рабством либо, если оно станет невыносимым, обретут свободу через смерть. Равенство в духе — вот что важнее для вселенского государства, чем конкретное социальное действие.
«Человек — предмет для другого человека священный» (Письма…LXX). Но того же требует и жизненная практика. Если мы хотим этой добродетели от правителя государства, то и сами должны обладать ею по отношению к стоящим ниже — прежде всего к рабам , и далее аргументация в письме точно та же, что в трактате «О милосердии»: мягкость с рабами есть условие безопасности для владельца.
Вопрос о благодеяниях Сенека разбирает в большом трактате под этим названием, написанном одновременно с письмами. Благодеянья для него становятся универсальным принципом отношений во вселенском граде, последней из социальных связей, на которую Сенека возлагает надежды. Пример людям подают боги, ничего не требующие взамен своих даров — и дарующие нам все. «Разве мало дала природа, дав нам себя?» (О Благодеяниях…IV). Точно так же для человека всякое благодеянье есть тот добродетельный поступок, награда которого — в нем самом. Такие поступки не только благодетельствуют, но и совершенствуют обе стороны: «Он неблагодарен? Но мне он этим не нанес обиды. Ведь это я, давая, получил пользу от благодеянья. И по такой причине я буду делать не только не ленивее, но усерднее. Что потерял я на нем, то возмещу на других. Но и его я снова облагодетельствую, как хороший земледелец, который заботой и обработкой побеждает бесплодие почвы… Давать и терять — не это свойственно великой душе. Терять и давать — вот что ей свойственно» (О Благодеяниях…VII) с таким же нравственным долгом перед самим собою является и благодарность за благодеяние. Пусть мудрецу, как и богу, неважно, найдет ли он ее, зато она благодетельна для самого благодарящего. Но всего важнее в такой взаимности то, что благодеянье и благодарность за них образуют самую прекрасную связь между людьми. Страсти и пороки антисоциальны, они «разобщают людей», «раскалывают согласье между ними». Наоборот, «благодеянье — это то, что более всего связывает человеческий род» (О Благодеяниях…I). Ради этой-то всеобщей связи и нужно учиться оказывать и принимать благодеянья и благодарить за них (для чего и написан трактат). Ведь если благодеянье оказано нехотя, или с унижением просящего, или случайно, — оно и не заслуживает благодарности, и связи между людьми не возникает. Значит, самое главное — не объем благодеяния, а готовность к нему, добрая воля, приветливость, словом, не «вещь», а «дух». Точно так же и питаемой в душе благодарности довольно, чтобы достойно ответить на благодеяние. Так в неразрывную цепь благодеяний и благодарностей включаются богатые и бедные, рабы и хозяева, боги и люди. Потерпев крах в государственной деятельности, разочаровавшись в возможности отвечающего нравственным нормам сообщества людей внутри государства, Сенека тем не менее не хочет замыкаться в высокомерном «бесстрастии» мудреца, закрывшего глаза на порочный мир либо благодетельствующего ему самим явлением своей добродетели.
Среди благодеяний, которые человек может оказать человеку, Сенека мыслит величайшим одно: если мудрый или дальше ушедший по пути к мудрости обратит неразумного к философии и поведет его вслед за собой к блаженной жизни. («Разум есть основа мудрости»-О Благодеяниях…XXXVII). Наставничество представлялось всей античности неотъемлемым долгом знающего. С началом эллинистической эпохи, когда целью философствования сделалась мораль, когда отыскание причин и следствий всего сущего сменилось увещанием жить согласно тому или иному своду правил, важнейшую приобрело роль поученье. Сенека сам разбирает вопрос о том, каким следует быть поучению философа. По его мнению, оно должно быть доступным (без чрезмерных тонкостей), легко запоминающимся (чему немало способствует стихотворный размер), но главное — «поражающим душу». Эмоциональное воздействие — вот главное средство философа-наставника: «Донимай их (слушателей), жми, тесни, отбросив всяческие умозренья, и тонкости, и прочие забавы бесполезного умствования. Говори против алчности, говори против роскоши, а когда покажется, что польза есть, что души слушателей затронуты, наседай еще сильнее». (О Благодеяниях…XXI)
Таково в общих чертах этическое учение Сенеки. Наравне с ним выдающимся стоиком Рима был Император Марк Аврелий, живший несколько позже.
