Выдержка из текста работы
Античная философия являет собой последовательно развивавшуюся философскую мысль и охватывает период свыше тысячи лет – с конца VII века до н.э. вплоть до VI века н.э. Несмотря на все разнообразие воззрений мыслителей этого периода, античная философия вместе с тем есть нечто единое, неповторимо оригинальное и чрезвычайно поучительное. Она развивалась не изолировано – она черпала мудрость Древнего Востока, культура которого уходит в более глубокую древность, где происходило становление цивилизации: формировалась письменность, зачатки науки о природе и развивались собственно философские воззрения.
Этика античности обращена к человеку. Важнейшей особенностью этической позиции античных мудрецов была установка на понимание моральности, добродетельности поведения как разумности. Разум «правит миром» античной этики, его первостепенное значение (в любом конкретном моральном выборе и в выборе правильного жизненного пути) сомнению не подвергается. Еще одна характеристика античного мировоззрения – стремление к гармонии (гармонии внутри человеческой души и гармонии ее с миром), принимавшее в зависимости от тех или других социокультурных обстоятельств различные формы воплощения.
Так, греческая философия в VII-VI веках до н.э. явилась первой попыткой рационального постижения окружающего мира. Целью данной работы является рассмотрение основных философско-этических школ Древней Греции таких, как эпикуреизм, гедонизм, стоицизм и кинизм.
В соответствии с целью можно выделить следующие задачи:
· выявить общие и особенные черты школ Эпикура и Аристиппа;
· сравнить идеи и традиции школ стоиков и киников.
1.Основные идеи и принципы школ эпикуреизма и гедонизма
Эллинизм, охватывающий период от завоевания Александра Македонского и до падения Римской империи, определяет и характер развития философской этики в тот период. Сохранив многое из античной классики, эллинизм, по существу, завершил ее. Исходные принципы, заложенные великими греками, были систематизированы, развились те или иные аспекты достижений прежнего периода, происходило концентрирование внимания на проблеме человека и общества. Философия сосредотачивалась на субъективном мире человека.
Преимущественным успехом в эллинистическом мире пользовались возникшие на рубеже IV и III вв. до н. э. учения стоиков и Эпикура, вобравшие в себя основные черты мировоззрения новой эпохи.
Одним из влиятельнейших философских течений эллинистически-римской эпохи был эпикуреизм. Эпикур характерен для эпохи, когда философия начинает интересоваться не столько миром, сколько судьбой в нем человека, не столько загадками космоса, сколько попыткой указать, каким образом в противоречиях и бурях жизни человек может обрести столь нужное ему и столь желанное им успокоение, безмятежность, невозмутимость и бесстрашие. Знать не ради самого знания, а ровно настолько, насколько это необходимо для сохранения светлой безмятежности духа, — вот цель и задача философии, согласно Эпикуру [5].
Эпикуреизм – разновидность атомистической философии, одна из наиболее влиятельных школ эллинистической философии. В качестве философского учения эпикуреизм характеризуется механистическим взглядом на мир, материалистическим атомизмом, отрицанием телеологии и бессмертия души, этическим индивидуализмом и эвдемонизмом; носит ярко выраженную практическую направленность. Согласно эпикурейцам, миссия философии сродни врачеванию: ее цель – излечить душу от страхов и страданий, вызванных ложными мнениями и вздорными желаниями, и научить человека блаженной жизни, началом и концом которой они считают наслаждение [6].
Своим названием школа эпикуреизма обязана ее основателю Эпикуру, чья философская система лежит в основе идейного содержания и теоретического обоснования учения. Эпикур (341–270 гг. до н.э.) родился на острове Самос, по происхождению был афинянином. В 306 году до н. э. он приехал в Афины и основывал школу, получившую название «Сад Эпикура», отсюда наименование эпикурейцев: «философы Сада». Школа представляла собой общину друзей-единомышленников, живущих в соответствии с принципами философского учения Эпикура. На воротах школы была надпись: «Гость, тебе здесь будет хорошо; здесь удовольствие – высшее благо», а у входа стояли кувшин с водой и хлебная лепешка. В школу допускались женщины и рабы, что по тем временам было довольно необычно. Эпикур имел слабое здоровье. Он только на словах призывал к наслаждениям, а на самом деле питался, в основном, хлебом и водой, а сыр и вино считал редко доступной роскошью. Эпикур призывал человека соизмерять удовольствие, которое он получает, с возможными последствиями. «Смерть не имеет к нам никакого отношения, когда мы живы, смерти ещё нет, когда она приходит, то нас уже нет», — утверждал философ. Философ скончался от камня в почках. Умер он следующим образом: он лёг в медную ванну с горячей водой, попросил неразбавленного вина, выпил, пожелал друзьям не забывать его идей и затем скончался. Ему удалось даже умереть с блаженством в соответствии со своими принципами.
Основой эпикурейского союза выступали верность учению Эпикура и почитание его личности. В школе практиковался ряд философских упражнений, являвшихся неотъемлемой частью эпикурейского образа жизни: беседы, анализ своих поступков, чтение трактатов Эпикура, заучивание наизусть основных положений учения, например, «четвероякого лекарства»:
Не должно бояться богов,
не должно бояться смерти,
благо легко достижимо,
зло легко переносимо.
Личность Эпикура играла в школе первостепенную роль, выступая воплощением мудрости и образцом для подражания. Он сам установил для своих учеников принцип: «Делай все так, будто на тебя смотрит Эпикур». Видимо, поэтому его изображения можно было встретить в школе повсюду: на глиняных и деревянных табличках, и даже на перстнях. Хотя, стоит отметить, что в отличие от Пифагора, он никогда не обожествлялся своими последователями [4].
Эпикур делил философию на физику (учение о природе), канонику (учение о познании, в котором придерживался сенсуализма) и этику . В физике следовал атомистике Демокрита, ему удалось усовершенствовать учение Демокрита об атомах, развив его в двух направлениях. Прежде всего Эпикур обнаружил следующую проблему: по Демокриту, атомы, перемещаясь в пустоте и не испытывая никакого ее сопротивления, должны двигаться с одинаковой скоростью. Но Эпикур, в свою очередь, замечает, что если бы атомы были равноскоры, то они летели бы вниз по прямой и, значит, не могли бы столкнуться друг с другом. Следовательно, никакие тела не могли бы образоваться. По мнению Эпикура, необходимо, чтобы атомы в их падении могли, хотя бы немного и время от времени отклоняться от прямой. Только тогда атомы смогут взаимодействовать друг с другом и, как следствие, будут образовываться различные тела. Кроме того, по мысли Эпикура, это отклонение должно быть произвольным, непредсказуемым. Если Демокрит был сторонником фатализма и связывал неизбежность и необходимость всего происходящего в мире с неизменными законами движения атомов, то Эпикур, основываясь на отчасти произвольном движении атомов, отрицал такую предопределенность. Отсутствие абсолютной предопределенности важно для обоснования этики, что и составляло цель Эпикура. Ведь если весь мир строго детерминирован, то человек фактически лишен свободы воли и какого бы то ни было выбора. Вся человеческая жизнь предстает в виде действий некоторого автомата, и человеческие свобода, выбор нравственная ответственность могут быть не более, чем иллюзиями. Своим учением о произвольном отклонении атомов Эпикур не только предвосхитил вероятностную картину мира современной науки, но и наметил возможности соединения природного детерминизма с человеческой свободой [4].
Признавая атомистическую теорию множественности миров, Эпикур фактически отказался от идеи богов, как родоначальников мироздания. По его мнению, боги живут в межмировом пространстве, никак не влияя на судьбы людей. Главное место в учении Эпикура занимало этическое учение. Утверждая материальное начало в сущности человеческой личности, Эпикур создал своеобразное учение о наслаждении как цели жизни. Наслаждение состоит в сохранении душевного покоя, удовлетворении естественных и необходимых потребностей и приводит сначала к достижению душевного спокойствия («атараксия»), а затем и к счастью («эвдемония»). Настоящее наслаждение, по Эпикуру, — это «отсутствие телесного страдания». Эпикур настаивал на удовлетворение естественных и именно необходимых потребностей, то есть тех, которые связаны с сохранением жизни. Человек, постигший истину, учится отделять необходимые потребности от излишних и добровольно отказываться от них. Обретению полного счастья человеку мешают страхи, властвующие над ним, которые необходимо преодолевать. Эпикур выделял три вида страха:
— Страх перед небесными явлениями. Этот страх преодолевается знанием атомистической физики, космологии и астрономии, которые дают вполне логичное объяснение всем явлениям природы.
— Страх перед богами. Преодоление этого страха заключалось в признании того факта, что боги сами пребывают в постоянном блаженстве и не собираются никаким образом вмешиваться в жизнь людей.
— Страх перед смертью. Являясь сторонником материалистической философии, Эпикур утверждал бессмысленность этого страха, ибо не существует никакой загробной жизни, сама человеческая душа, будучи материальной, смертна так же как и тело, а значит ни к чему мучить себя мыслями о том, что будет после смерти.
К государству и религии мудрец должен относиться дружественно, но сдержанно. Эпикур высоко ценил радости частной жизни и дружбы, он призывал к сознательному отказу от жизни общественной. Девизом эпикурейцев стали слова: «Проживи незаметно!».
После закрытия «Сада Эпикура» в I веке до н.э. в Афинах, эпикурейские кружки продолжали существовать на территории Италии.
Довольно рано эпикуреизм проникает на римскую почву. Во II веке до н.э. Гай Анафиний излагает учение Эпикура на латинском языке. А в I веке до н.э. в окрестностях Неаполя возникает эпикурейская школа Сирона и Филодема, ставшая в период упадка республиканских учреждений Рима главным центром культуры и просвещения в Италии. В поместье Филодема собирается цвет образованного римского общества, в том числе знаменитые римские поэты Вергилий и Гораций.
Эпикуреизм приобретает массу сторонников и последователей среди римлян. Среди них наиболее выдающимся и известным является Тит Лукреций Кар, чья поэма «О природе вещей» сыграла огромную роль в распространении эпикуреизма. В условиях гражданских войн и социальных потрясений Лукреций Кар ищет в философии Эпикура путь достижения безмятежности и невозмутимости духа. Согласно Лукрецию, главные враги человеческого счастья – страх перед преисподней, страх загробного возмездия и страх перед вмешательством богов в жизни людей, порожденные неведением относительно истинной природы человека и его места в мире. В их преодолении Лукреций видит основную задачу своей поэмы, ставшей своеобразной энциклопедией эпикуреизма.
В конце II века н.э. по распоряжению эпикурейца Диогена в городе Эноанды в Малой Азии высечены гигантские надписи, с целью ознакомить сограждан с учением Эпикура.
Вместе с тем в императорском Риме эпикуреизм быстро выродился в примитивный гедонизм, оправдывающий и восхваляющий погоню за любыми чувственными удовольствиями.
Гедонизм (от греч. hedone — наслаждение), этическая позиция, утверждающая наслаждение как высшее благо и критерий человеческого поведения и сводящая к нему всё многообразие моральных требований [1]. Стремление к наслаждению в гедонизме рассматривается как основное движущее начало человека, заложенное в него природой и предопределяющее все его действия. В Древней Греции одним из первых представителей гедонизма в этике был основоположник киренской школы Аристипп, видевший высшее благо в достижении чувственного удовольствия. Аристипп (435-355 гг. до н.э) был родом из города Кирены, греческого полиса на африканском побережье в Ливии. Он умел приспосабливаться к любому человеку, играя свою роль в соответствии с обстановкой. Аристипп считал чувственное наслаждение целью жизни и искал всех доступных ему наслаждений. Хотя при этом делалась оговорка, что удовольствия должны быть разумными и что не следует быть рабом наслаждения, но все же киренаики были и рабами удовольствий, и рабами тех, от кого эти удовольствия зависели. Основной вопрос для них — в чем состоит человеческое блаженство? Проповедуемый ими гедонизм расшифровывает понятие добра, содержанием которого оказывается удовольствие, независимо от повода. Добродетель у Аристиппа отождествляется со способностью наслаждаться. Ценность науки в том и состоит, чтобы готовить человека к истинному наслаждению [1].
Предельное счастье достигается только путем рассудительного самообладания. Киренаики стремились обособить индивида от общей мировой динамики и искали это изолирование в господстве над наслаждением.
Хорошо все то, что дает наслаждение, но плохо все то, что его лишает, а тем более приносит страдание. Гедонизм уязвим в том отношении, что он легко превращается из проповеди радости жизни в проповедь смерти.
Таким образом, философию Эпикура можно признать аскетической, ибо он настаивал на максимальном ограничении списка необходимых потребностей, удовлетворение которых и позволяет достигнуть блаженства, в то время как в гедонизме стремление к наслаждению рассматривается как основное движущее начало человека, заложенное в него природой и предопределяющее все его действия.
2. Кинизм и стоицизм: ключевые позиции и взгляды
Кинизм – одна из наиболее значительных сократических школ античной философии. Основана Антисфеном Афинским (ок. 445–360 до н.э.), по другой версии – его учеником и наиболее ярким представителем кинизма – Диогеном Синопским (ок. 412–323 до н.э.). Не принимая институционального характера, кинизм просуществовал почти тысячу лет вплоть до конца античности. Название школы происходит от греческого «kyon» – собака. Возможно, потому, что гимнасий при храме Геракла, в котором Антисфен вел свои беседы с учениками, носил имя Киносарг – «Зоркий пес». Возможно и потому, что сам Антисфен называл себя Истинным Псом и считал, что жить следует «подобно собаке», то есть, сочетая в себе простоту жизни, следование собственной природе и презрение к условностям, умение с твердостью отстаивать свой образ жизни и постоять за себя, а одновременно и верность, храбрость и благодарность. Киники часто обыгрывали это сравнение, а на могиле Диогена был установлен памятник из паросского мрамора, на вершине которого была изображена собака[2].
О жизни Антисфена сохранились довольно малочисленные сведения. Известно, что он не был полноправным гражданином Афин, будучи сыном свободного афинянина и фракийской рабыни. Высмеивая тех, кто кичился чистотой своей крови, Антисфен говорил, что они по своему происхождению «ничуть не родовитее улиток или кузнечиков». Сначала Антисфен был учеником известного софиста Горгия, оказавшего влияние на стиль его первых сочинений и привившего ему искусство ведения споров (эвристика). Затем он стал учеником Сократа. Впоследствии киники говорили, что переняли у Сократа не столько его мудрость, сколько его силу и бесстрастие в отношении жизненных невзгод. Благодаря Сократу, киническое учение обрело прежде всего моральный практический характер. Киники не стремились к построению отвлеченных теорий и вообще отвергали существование общих понятий, что нашло свое отражение в известной полемике Антисфена, а затем и Диогена с Платоном. Они считали, что добродетель обнаруживается в поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний.
Антисфен первым сделал внешними признаками кинической школы такие атрибуты, как сложенный вдвое плащ, который киники носили в любую погоду, посох (чтобы ходить по дорогам и отбиваться от врагов) и сума для подаяний. Они запомнились еще тем, что плащ носили на голое тело, не стригли волос и ходили босиком, почти как Сократ. Отличительными признаками кинического образа жизни были неприхотливость, выносливость, презрение к жизненным удобствам и чувственным удовольствиям. Антисфен говорил, что предпочтет безумие наслаждению. Добродетель стала жизненной целью и высшим идеалом кинической школы.
Характерной особенностью кинического учения было требование отбросить существующие нормы и обычаи. С точки зрения киников «мудрый» руководствуется не установленными людьми порядками, а законами добродетели. В качестве нормы добродетельной жизни они вводили понятие «природы» как первоначального состояния человеческого бытия, не искаженного превратными человеческими установлениями. В отрицании многих социальных норм киники не останавливались перед крайностями, о чем остались многочисленные свидетельства. Особенно отличился в этом Диоген Синопский, который самой своей жизнью продемонстрировал пример специфически кинического отношения к миру [5].
Взгляды Диогена выражаются в двух известных формулах – в утверждении мирового гражданства каждого человека (космополитизм) в противовес полисной принадлежности, и в «переоценке ценностей».
Легенда гласит, что дельфийский оракул на вопрос Диогена, что ему сделать, чтобы прославиться, посоветовал Диогену заняться «переоценкой ценностей». Сам Диоген понял ответ буквально (по-гречески ценность и монета обозначаются одним и тем же словом) – как призыв к подделке денежных знаков: он стал обрезать края монет, за что и был уличен и наказан. И лишь позже он понял истинный смысл пророчества, который заключался в том, чтобы перевернуть существующие нормы и ценности и заменить их жизнью по природе в ее простоте и непритязательности. Это зачастую приводило киников к столкновениям с существующими гражданскими законами, устоявшимися моральными нормами и обычаями.
Киническая литературная традиция видит в Диогене образ идеального киника – «небесную собаку», фигуру почти мифологическую, наподобие другого излюбленного героя кинических произведений – Геракла, и связывает с ним множество анекдотов и легенд, демонстрирующих невозмутимую последовательность, с которой Диоген воплощал в своей жизни идеал автаркии, самоограничения и презрения к общественным условностям. Диоген жил в пифосе – глиняной бочке для воды; увидев ребенка, пившего из горсти, выбросил свою чашку; чтобы приучить себя к отказам, просил милостыню у статуй; стараясь закалить себя, босыми ногами ходил по снегу и даже пытался есть сырое мясо; «все дела совершал он при всех: и дела Деметры, и дела Афродиты». Он часто говорил, что над ним исполнилось трагическое проклятие, ибо он:
«Лишенный крова, города, отчизны,
Живущий со дня на день нищий странник».
Киников часто обвиняли в бесстыдстве. Отсюда впоследствии сложилось понятие «цинизма», как презрения к моральным и общественным ценностям. В то же время отношение современников к киникам, носило характер одновременно и отталкивания и восхищения. Не случайно легенда гласит, что великий Александр Македонский отметил своим вниманием Диогена. В ответ на требование Диогена отойти в сторону и не заслонять солнце, Александр ответил, что если бы он не был Александром, то предпочел бы быть Диогеном.
У Диогена было множество учеников и последователей, из которых особой известностью пользовались Кратет Фиванский (учитель основателя стоицизма Зенона) и его жена Гиппархия. Они оба происходили из богатых аристократических родов; оба, к ужасу родственников и сограждан, оставили все ради кинического образа жизни. История любви Кратета и Гиппархии и их прилюдная «собачья свадьба» в Расписном Портике – еще один яркий пример эпатирующего кинического пренебрежения общественными установлениями.
В эллинистический период киническая традиция представлена фигурами, известными скорее своей литературной деятельностью, чем строгостью соблюдения кинического образа жизни. Из них наиболее значимы Бион Борисфенит (III век до н.э.), создатель кинического литературного жанра диатрибы, и Менипп из Гадар (середина III века до н.э.), творец «менипповой сатиры».
В историю европейской культуры при всей парадоксальности и даже скандальности своей практической жизни и философии, киники вошли как выдающийся пример человеческой свободы и моральной независимости. Они воплотили в себе образ величия духа, пренебрегающего соблазнами чувственной жизни, социальными условностями, тщеславными иллюзиями власти и богатства.
Киническое учение послужило непосредственным источником стоицизма , в котором был смягчен кинический ригоризм в отношении социальных норм и установлений. Образ жизни киников оказал влияние на оформление христианского аскетизма, в особенности таких его форм как юродство и странничество.
Стоицизм – школа античной философии, основанная Зеноном на рубеже IV–III веков до н.э. Название происходит от греч. Stoa Poikilē (Расписной Портик) – колоннады в Афинах. Собиравшихся здесь в поисках уединения Зенона и его учеников прозвали «стоиками».
Стоики в своих воззрениях выдвигали на первый план понятие спокойного и всегда уравновешенного мудреца. В этом проявлялся идеал внутренней свободы от страстей [3].
Стоицизм – наименее греческое из всех философских школ. В истории стоицизма выделяют три периода:
Первый период стоицизма ( III — II веков до н.э.) — Древняя Стоя. Его основатели — Зенон из Китиона, Клеанф из Асса, Хрисипп Солский и их ученики. Эта первая, классическая форма стоицизма отличалась крайней жёсткостью и ригоризмом этического учения, смягчение которого относится ко второму периоду стоицизма ( II – I века до н.э.) — Средней Стое. Главными представителями её являются Панеций и Посидоний, использовавшие методы Платона и Аристотеля, так что этот период получил название стоического платонизма. К этому же времени относится и римский стоицизм.
Третьим периодом стоицизма ( I — II века н.э.) — Поздней Стоей , для которой характерна тенденция к сакрализации, считается стоический платонизм Сенеки, Эпиктета, Марка Аврелия. В дальнейшем стоицизм эволюционировал в направлении неоплатонизма и, в конце концов, растворился в нём.
Стоики впервые вводят строгое разделение философии на логику, физику и этику. Этика является наиболее значимой и исторически востребованной частью учения, обоснованию которой служат остальные части.
Этика стоицизма оформилась под непосредственным влиянием учения киников (сами стоики говорили, что кинизм – кратчайший путь к добродетели), а также перипатетиков.
Согласно стоикам, конечная цель человеческого существа заключается в жизни согласно разумной природе, тождественной счастью и добродетели. Только добродетель, определяемая как мудрость или благоразумие, является благом, и только порок является злом; все остальное – безразлично (адиафорон), поскольку всецело подчинено судьбе и от нас не зависит. Однако внутри сферы безразличного существует ряд «предпочитаемых» вещей, обладающих определенной ценностью, так как они способствуют самосохранению человека и его рода. Действия, направленные на их достижение стоики называют «надлежащими» действиями (например, чтить родителей, вступать в брак, участвовать в государственных делах, защищать отечество). Эти действия составляют сферу обязанностей, налагаемых на человека его биологической и социальной природой. Рассматриваемые сами по себе они не имеют отношения к нравственной жизни и добродетели, но оказываются добродетельными или порочными в зависимости от обстоятельств своего совершения. Дистанцированное отношение к «предпочитаемым» благам и признание добродетели единственной целью стремлений – главное условие, позволяющее «надлежащему» стать нравственно совершенным, добродетельным действием.
Такой разумный настрой присущ только стоическому мудрецу, воплощению этического идеала стоиков. Лишь он обладает всей полнотой знания и добродетели, свободен от аффектов, которые стоики определяют как неправильные суждения и болезни души. В нем реализована высшая цель человеческой жизни – развить свой разум до подобия космическому Логосу.
Логика трактуется стоиками предельно широко и включает в себя риторику, диалектику (грамматику, семантику и формальную логику) и учение о критерии (гносеологию). Предметом логики является все, что связано с осмысленной человеческой речью: правила ее внешнего словесного выражения (внешний логос), ее внутренняя смысловая и формально-логическая сторона (внутренний логос), критерии ее соответствия действительности.
Познание начинается с чувственного восприятия. На этой стадии душа пассивна и подобна восковой табличке, на которой воспринимаемые вещи оставляют свои отпечатки – представления. Критерием истинности познавательного акта являются так называемые «каталептические» постигающие представления, с неоспоримой очевидностью и отчетливостью раскрывающие содержание своих объектов. Затем на основании представлений выносятся суждения, которые должны получить одобрение со стороны разума. Теперь душа выступает в качестве активной оценочной инстанции, а значит, появляется возможность заблуждения и произвола.
Основой стоической диалектики является отношение между знаком, реальной чувственной вещью, с которой соотносится знак, и смыслом («лектон»), обозначаемым знаком.
Физика стоиков опирается на физику Аристотеля и космологию Гераклита. Стоицизм возродил учение Гераклита об огне – логосе: мир — живой организм, пронизанный творческим первоогнем, пневмой, создающей космическую «симпатию» всех вещей; все существующее — телесно и различается степенью грубости или тонкости материи; вещи и события повторяются после каждого периодического воспламенения и очищения космоса.
Характерными чертами стоической картины мира являются всеобъемлющий соматизм («сома» – тело) и преобладание органических моделей. Космос, согласно стоикам, является живым «умным телом», имеющим сферическую форму и находящимся в бесконечной пустоте. Все его части согласованы и образуют целесообразно организованное целое, с необходимостью следующее внутренней логике своего развития [6].
Как всякое живое существо космос проходит стадии рождения, роста и гибели. Каждый мировой цикл заканчивается «воспламенением», после которого мир возрождается вновь в прежнем виде. В начале мирового цикла «творческий огонь» (Зевс, Логос) выделяет из себя четыре первоосновы (огонь, вода, воздух, земля) и порождает мир подобно семени, в котором содержатся семена всех отдельных вещей (сперматические логосы). Два пассивных элемента (вода, земля) соответствуют веществу, а два активных (огонь, воздух) – действующей созидательной силе (пневме), которую стоики называли «теплым дыханием» и «душой мира». Она является причиной любого движения в мире и пронизывает весь космос как мед соты, обеспечивая космическую «симпатию» его отдельных частей.
Логос является природой космоса, его внутренней порождающей силой и законом развития. Таким образом, Логос выступает как судьба мира – совокупная цепь всех причин, с необходимостью определяющих любое событие, и как провидение, разумно и целесообразно упорядочивающее все мироздание.
Человек, чья душа является частью разумной мировой души, так же «встроен» в порядок космоса и определен его законами, как и любое другое существо или явление мира. Он может восстать против судьбы, начать действовать и мыслить вопреки всеобщему Логосу и природе. Но этот отказ не сможет ничего изменить в разумном порядке космоса, лишь приведет к несчастью и пороку.
Дальнейшая эволюция стоицизма происходит на римской почве. Панетий и Посидоний смягчают исходный ригоризм стоического учения, используя платонические и перипатетические мотивы. В отличие от Ранней Стои, они не требуют полного искоренения страстей, а лишь подчинения их разуму; говорят о совпадении добродетели и пользы; включают «предпочитаемые» ценности (здоровье, силу, красоту), а вместе с тем и «надлежащие» действия в определение конечной цели. Для Ранней Стои между благом и злом нет никаких градаций и ступеней: все, кто не достиг мудрости, являются в равной степени порочными. В Средней Стое особое значение приобретает фигура «продвигающегося» к добродетели, исполняющего все обязанности, но еще не достигшего должного совершенства в их исполнении [5].
В Позднем стоицизме логико-онтологическая проблематика окончательно отходит на задний план (в особенности у Эпиктета), и все большее значение приобретает этика и моралистика, усиливаются религиозные мотивы.
Стоицизм оказал непосредственное влияние на формирование неоплатонизма и христианской философии (Климент Александрийский, Тертуллиан, Ориген, Немесий, Августин). В XVI–XVII веках возникает программный «неостоицизм» (Жюст Липс, Гийом Дю Вер, Пьер Шаррон). Стоические мотивы прослеживаются в произведениях Помпонацци, Телезио, Бруно, Монтеня, Спинозы, Декарта, Канта.
Таким образом, в стоицизме проявляется идеал внутренней свободы от страстей, а характерной особенностью кинизма является требование отбросить существующие нормы и обычаи.
В философии Древнего мира огромно значение античной философии. Духовная цивилизация Запада оказалась более открытой изменениям, поискам истины в различных направлениях, в том числе атеистическом, интеллектуальном, практическом. В целом же философия древнего мира оказала огромное влияние на последующую философскую мысль, культуру, развитие человеческой цивилизации.
Становление и развитие нравственно-этических учений в Древней Греции знаменует качественно новый этап в развитии этики. Главным отличием от цивилизаций Древнего Востока, определившим новый тип развития античной Греции стало значительно более интенсивное и динамичное разложение родового общества, становление классового общества. Новые формы общественной жизни вытесняли родоплеменные отношения, старые обычаи и традиции и именно в это время отмечается своеобразие школ и направлений. И у стоиков, и у эпикурейцев на первом месте стоят вопросы, связанные с человеком и этикой. Киники отказываются и от духовных, и материальных устремлений. В этот период происходит финальный этап развития античной этики.
Влияние и трансформация учений и идей античной философии продолжались и в Новое время. Практически не было ни одного значительного философа, который в той или иной мере не обращался бы к идеям древнегреческих философов, прямо заимствуя их или видоизменяя в соответствии с задачами и целями собственных философских построений. Это справедливо и для важнейших направлений философии XX века: прагматизм, феноменология, экзистенциализм. Таким образом, античная и, в частности, древнегреческая, философия – живая картина становления теоретической мысли и философского мировоззрения.
1.Кузьмина Т.А. Гедонизм http://enc.lib.rus.ec (21.04.2009)
2.Полина Гаджикурбанова. Философия Древней Греции. Кинизм http://www.krugosvet.ru (21.04.2009)
3.А.Ф. Лосев. Стоицизм как учение http://www.booksite.ru (23.04.2009)
4.Асмус В.Ф. Философия эллинистической эпохи. Эпикуреизм http://www.vusnet.ru (23.04.2009)
5.Асмус В.Ф. Античная философия (история философии). /В.Ф. Асмус// Высшая школа. – 2003.
6.Чанышев А.Н. Философия Древнего мира. /А.Н. Чанышев// Высшая школа. – 1999.
