Полномочия органов власти и должностных лиц по управлению государственной и муниципальной собстве, Государственное регулирование

Содержание

ВВЕДЕНИЕ3

ГЛАВА 1. ГОСУДАРСТВО И МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ КАК СУБЪЕКТЫ УПРАВЛЕНИЯ5

ГЛАВА 2. СПОСОБЫ УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ И МУНИЦИПАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ12

2.1. Право хозяйственного ведения12

2.2. Право оперативного управления15

ЗАКЛЮЧЕНИЕ20

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ22

Выдержка из текста работы

Российская Федерация, ее субъекты, муниципальные образования (далее — публично-правовые образования) выступают равноправными участниками гражданских правоотношений и носителями права собственности на имущество. Правовой режим государственной и муниципальной собственности регламентирован в ст.ст.214 и 215 ГК.

В п. 1 ст. 214 Гражданский кодекс Российской Федерации (далее – ГК РФ) рассматриваются два вида государственной собственности, существующей в Российской Федерации: федеральная собственность и собственность субъектов РФ. Соответственно, субъектом права федеральной собственности является Российская Федерация как государство, субъектами права собственности второго вида — республики, края, области, города федерального значения, автономная область, автономные округа. При этом под государством (государственным образованием) следует понимать государственно-политическую организацию, осуществляющую публичную власть в стране (на территории субъекта РФ), связанную, но не совпадающую с гражданским обществом. Право собственности каждого вида государственной собственности, а в пределах второго вида и каждого отдельно взятого субъекта РФ, считается самостоятельным правом. Вместе с тем в условиях федеративного государства указанные права следует рассматривать как части федеративной системы государственной собственности страны.

В п. 4 ст. 214 ГК РФ определены два вида имущества, находящегося в государственной собственности: 1) имущество, закрепленное за государственными предприятиями и учреждениями соответственно на праве хозяйственного ведения и праве оперативного управления, и 2) имущество, составляющее государственную казну Российской Федерации и казну субъектов РФ.

Муниципальная собственность представляет собой отдельную форму собственности, существующую параллельно с государственной. Соответственно, право муниципальной собственности должно рассматриваться как самостоятельное право собственности. По своему характеру и юридической природе оно находится в одном ряду с правом государственной собственности. Их сближает то, что через посредство органов публичной власти оба названных права призваны обеспечивать общественные, а не частные интересы. Но между ними имеются и значительные различия. Если субъектами права государственной собственности являются государство и государственные образования как публично-властные структуры, отделенные от гражданского общества, то в качестве субъектов муниципальной собственности выступают городские и сельские поселения, другие муниципальные образования, иными словами, население, проживающее на территории данных поселений и образований, наделенное правом на местное самоуправление и осуществляющее функции публичной власти через систему избираемых ими органов местного самоуправления. Как отмечено в ст. 130 Конституции, местное самоуправление обеспечивает владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью, т.е. имуществом, находящимся в муниципальной собственности, а управляют муниципальной собственностью, согласно ст. 131 Конституции, органы местного самоуправления. Аналогичное положение закреплено и в п. 2 ст. 215 ГК РФ.

Имущество, являющееся объектом права муниципальной собственности, подразделяется на те же группы, что и государственное имущество. Это: 1) имущество, закрепленное за муниципальными предприятиями и учреждениями на режиме права хозяйственного ведения и права оперативного управления, и 2) имущество, не закрепленное за муниципальными предприятиями и учреждениями, составляющее муниципальную казну соответствующего поселения или иного муниципального образования. Имущество первой группы имеет в основном социальное (образование, медицина, культура) и производственное значение. Имущество второй группы призвано удовлетворять потребности населения, связанные с проживанием на территории соответствующего поселения или иного муниципального образования, а также финансово и материально обеспечивать деятельность органов местного самоуправления.

ГК РФ дважды использует выражение «управление имуществом». Один раз оно относится к институту права оперативного управления. Это право лица, которое не является собственником имущества, но получило от собственника право владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом. Передачу такого имущества и прав на него осуществляет орган государственной власти, который от имени РФ обладает полномочиями собственника федерального имущества, а лицом, которому передается право оперативного управления, является унитарное казенное предприятие.

Актуальность темы состоит в том, что в ней предпринята попытка системного исследования юридической природы прав оперативного управления и хозяйственного ведения на основе действующего российского законодательства и судебно-арбитражной практики. Право оперативного управления и право хозяйственного ведения остаются наиболее распространенными формами закрепления государственного имущества за государственными юридическими лицами.

В современном гражданском праве России и стран СНГ правовая природа права оперативного управления и права хозяйственного ведения осталась малоисследованной, а широкое распространение данных форм участия государства в гражданском обороте порождает большое количество вопросов теоретического характера.

Целью данного исследования является изучение и рассмотрения участия государственных и муниципальных предприятий и учреждений в управлении государственным и муниципальным имуществом.

В соответствии с поставленной целью задачами работы будут являться рассмотрение следующих вопросов:

— рассмотреть понятие, цели и принципы управления государственным и муниципальным имуществом;

— раскрыть правосубъектность государственных и муниципальных предприятий, как субъектов управления;

— охарактеризовать объекты государственной и муниципальной собственности;

— описать право хозяйственного ведения;

— дать характеристику право оперативного управления;

— исследовать право оперативного управления государственным имуществом в зарубежных странах.

ГЛАВА 1. УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫМ И МУНИЦИПАЛЬНЫМ ИМУЩЕСТВОМ

1.1. Цели, методы и принципы управления государственным и муниципальным имуществом

Согласно пункту 1 статьи 214 Гражданского кодекса РФ, государственной собственностью в Российской Федерации являются:

— федеральная собственность (имущество, принадлежащее на праве собственности РФ);

— собственность субъектов РФ (имущество, принадлежащее на праве собственности субъектам РФ — республикам, краям, областям, городам федерального значения, автономной области, автономным округам).

К муниципальной собственности относится имущество, принадлежащее на праве собственности городским и сельским поселениям, а также другим муниципальным образованиям. Это определено в пункте 1 статьи 215 Гражданского кодекса РФ.

При этом от имени РФ и субъектов РФ могут выступать органы государственной власти (в рамках их компетенции), а от имени муниципальных образований — органы местного самоуправления (в рамках их компетенции).

Государственное или муниципальное имущество может находиться у предприятия и учреждения в хозяйственном ведении или оперативном управлении (ст.294 и 296 Гражданского кодекса РФ).

А.В. Венедиктов понимал под управлением, возложенным на госорган в отношении предоставленного ему государством имущества, всю совокупность функций и соответственно обязанностей и прав, осуществляемых им в отношении этого имущества, и всю совокупность правовых действий, совершаемых госорганом по поводу этого имущества, а не только административно-правовые функции и административно-правовые акты управления. При этом, имея в виду непосредственно деятельность государственных предприятий, ученый утверждал, что вышестоящие органы совершают по отношению к имуществу лишь акты административно-правового характера.

В диссертационных исследованиях государственная собственность в настоящее время рассматривается как многообразные отношения, построенные по иерархическому принципу: 1) внутри органов законодательной и исполнительной власти, которые связаны с владением, пользованием и распоряжением государственным имуществом, утверждением бюджета; 2) между центральными и региональными органами государственной власти и местного самоуправления; 3) между аппаратом государства и государственными предприятиями как реальными товаропроизводителями. Таким образом, по отношению к государственной собственности акцентируется не собственнический, цивилистический аспект, а управленческий.

В проекте Концепции управления собственностью Москвы до 2005 года выделено понятие управления собственностью, к которому относят комплекс административных, экономических и законотворческих действий органов власти, объединенных единой политикой и нацеленных на сбалансированное развитие жизнедеятельности городского сообщества. Оно отличается от понятия управления отношениями собственности, куда входит управление правами владения, пользования и распоряжения — приватизация, аренда, безвозмездное пользование, наем, хозяйственное ведение, оперативное управление, концессия, доверительное управление, залог и т.д. При этом подчеркивается, что управление собственностью может осуществляться в отношении как объекта, так и субъекта управления.

По нашему мнению, управлением государственной собственностью является административная, властная деятельность, которую условно можно считать оболочкой. Содержанием ее могут быть гражданско-правовые отношения, как бы включенные внутрь «кокона» государственного регулирования, поскольку административная деятельность является «проводником» государственных велений.

Организация управления государственной собственностью представляет собой сложную совокупность действий государства. В нее включаются: определение государственной политики в области государственной собственности; образование институциональной основы управления (учреждение органов исполнительной власти и наделение их компетенцией), учреждение субъектов, осуществляющих непосредственное владение государственной собственностью (необходимо определить виды субъектов, установить их правовой статус, осуществить учет и регистрацию); учет объектов государственной собственности (инвентаризация, классификация объектов, учет в реестрах объектов и сделок с ними); распределение объектов государственной собственности между субъектами; осуществление непосредственного управления в различных формах (приватизация, разграничение государственной собственности, национализация, гражданско-правовые сделки, управление пакетами акций, банкротство и пр.).

Обращает на себя внимание, однако, то обстоятельство, что в ГК РФ ничего не сказано о возможности передачи государственными органами РФ своих прав и обязанностей по гражданскому обороту органам государственной власти субъектов РФ (равно как и наоборот). Отсюда возникают два следствия: либо управление федеральной собственностью, и в частности передача полномочий по управлению такой собственностью государственным органам низших уровней, осуществляется только в негражданском порядке (например, властными актами), либо ГК РФ допускает возможность передачи органам государственной власти субъектов РФ прав управления федеральной собственностью посредством гражданско-правовых договоров продажи, мены, дарения, безвозмездного пользования и т.п. сделок. Но в таком случае у РФ могут возникнуть имущественные обязательства, выполнение которых способно противоречить конституционным принципам разграничения предметов ведения РФ и субъектов РФ, а также сфер компетенции государственных органов.

Вместе с тем ГК РФ содержит существенное отличие от Конституции РФ в сфере управления федеральной собственностью. Он предусматривает возможность передачи права такого управления не только органу государственной власти (чем ограничивается Конституция РФ), но и частному лицу — юридическому или физическому. Управление собственностью частным лицом, не обладающим полномочиями публичной власти, принципиально меняет методы и формы управления. Частное лицо неизбежно вынуждено управлять федеральной собственностью частными, т.е. гражданско-правовыми, методами.

Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных предприятиях» (далее — Закон) придает новую жизнь этому правовому институту, существование которого в российском праве ранее рассматривалось как дань потребностям не сформировавшейся, переходной экономики.

Дело в том, что казенное предприятие за рубежом (во Франции, Германии и др. странах) — это специализированное подразделение государственного органа управления (министерства или иного ведомства), правда, обладающее отдельным, «дополнительным» или «присоединенным» бюджетом (budget — annexe, annexed budget) и самостоятельной, собственной отчетностью. Но в гражданском обороте участвует не само предприятие, а административная структура, в состав которой оно входит. Министерство или иное ведомство приобретает права и обязанности, несет полную гражданско-правовую ответственность по своим обязательствам, связанным с хозяйственной деятельностью подведомственного казенного предприятия.

Не вдаваясь в особенности трактовки казенного предприятия по российскому и зарубежному праву, подчеркнем, что согласно Закону права собственника имущества федерального унитарного предприятия от имени РФ осуществляют органы государственной власти РФ. В отличие от ГК РФ (п.7 ст.114) Закон запрещает унитарному предприятию «размножаться», т.е. создавать дочерние унитарные предприятия, передавая им свое имущество. С этой же целью Закон запрещает создание унитарных предприятий на основе объединения имущества, находящегося в собственности РФ, субъекта РФ или муниципальных предприятий.

Особого внимания заслуживают нормы п.2 ст.20 Закона, в соответствии с которыми правомочия собственника имущества унитарного предприятия, имущество которого находится в собственности РФ, не могут быть переданы субъекту РФ или муниципальному образованию. Хотя эти нормы формально не противоречат положениям ст.78 Конституции РФ о возможности передачи государственными органами РФ осуществления части своих полномочий органам государственной власти субъектов РФ, они все же не совсем соответствуют либеральному духу Основного закона, которым пронизаны положения Конституции РФ о собственности и правах собственника.

Закон требует также, чтобы ликвидация унитарного предприятия осуществлялась посредством его прекращения без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам. Это значит, что право управления федеральной собственностью, закрепленной за ликвидируемым предприятием, вновь возвращается к Правительству РФ или иному уполномоченному федеральному государственному органу.

Право доверительного управления — это второй случай, когда ГК РФ буквально использует выражение «управление имуществом». В отличие от правового института оперативного управления доверительное управление федеральной собственностью пока не получило практического воплощения в российской экономике. Сама трактовка доверительного управления как обязательственного права остается спорной.

Позиция ГК РФ сводится к тому, что субъекты РФ не могут быть доверительными управляющими. Согласно п.2 ст.1015 ГК РФ имущество не подлежит передаче в доверительное управление государственному органу или органу местного самоуправления.

Запрет на передачу имущества в доверительное управление государственному органу позволяет избежать «скрытой» передачи имущества в «доверительное управление» кому-нибудь из должностных лиц. Важно также и то, что запрет на осуществление доверительного управления государственными органами субъектов РФ связан с возможной ответственностью управляющего по обязательствам из договора доверительного управления принадлежащим ему имуществом (ст.1022 ГК РФ). Ограниченным характером прав государственных органов на закрепленное за ними имущество это исключается.

По этим причинам гражданское законодательство четко устанавливает, что доверительным управляющим может быть индивидуальный предприниматель или коммерческая организация, за исключением унитарного предприятия (п.1 ст.1015 ГК РФ). Это еще одно ограничение положений п.1 ст.124 ГК РФ в сфере управления федеральной собственностью. В случаях когда доверительное управление имуществом осуществляется по основаниям, предусмотренным законом, доверительным управляющим может быть гражданин, не являющийся предпринимателем, или некоммерческая организация, за исключением учреждения.

Лица, назначенные государственным органом Федерации управлять федеральной собственностью, расположенной на территории субъекта Федерации, должны прежде всего руководствоваться указаниями собственника, то есть указаниями федеральной власти, и быть ответственными перед ней. Никакой совместной компетенции, или совместной собственности, здесь нет. Нет здесь и совместного ведения, так как объект управления, федеральное имущество, остается в федеральной собственности.

Федеральный государственный орган может назначить управляющего собственностью РФ из числа кандидатур, предложенных субъектом Федерации. Но Федерация вправе как принять, так и отвергнуть предлагаемые кандидатуры и назначить собственного управляющего. Это исключительное право собственника, вытекающее из ст.209 ГК РФ.

То есть, например, в силу п.»д» ст.71 и п.»г» ст.114 Конституции РФ лицо, назначенное Правительством РФ непосредственно управлять федеральной собственностью, является уполномоченным агентом Правительства РФ. Субъект РФ к этой собственности отношения не имеет.

Таким образом, исходя из норм Конституции РФ, ГК РФ и других нормативных актов, на возникшие вопросы могут быть даны следующие ответы:

1) передача субъекту РФ в доверительное управление объектов федеральной собственности невозможна;

2) государственные органы субъекта РФ не могут выступать в качестве доверительного управляющего;

3) передача прав субъекту РФ по управлению объектами федеральной собственности должна оформляться иным, не гражданско-правовым, способом, т.е. в рамках конституционно-правовых или административно-правовых отношений. Что касается целостного правового механизма передачи прав на объекты федеральной собственности, то такой механизм целесообразно предусмотреть в специальном федеральном законе или постановлении Правительства РФ с учетом изложенных правовых аспектов.

1.2. Правосубъектность государственных и муниципальных предприятий, как субъектов управления

В отечественном правопорядке государство и иные публично-правовые образования признаются самостоятельными субъектами права, выступающими в гражданских правоотношениях на равных началах с физическими и юридическими лицами (глава 5 ГК РФ). Участие публичных образований в гражданских отношениях имеет некоторую специфику. С одной стороны, они являются юридически равными по отношению к иным участникам гражданских правоотношений, с другой — обладают властными полномочиями публичного характера. Согласно ст.125 ГК РФ от имени Российской Федерации и ее субъектов приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности своими действиями могут органы государственной власти, а от имени муниципальных образований — органы местного самоуправления в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов. В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ, нормативными актами субъектов федерации и муниципальных образований, по их специальному поручению от их имени могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления, а также юридические лица и граждане.

Вступая в гражданские правоотношения, связанные с созданием юридического лица, публично-правовое образование реализует свои правомочия собственника государственного (муниципального) имущества. Вместе с тем создание юридического лица, имущество которого принадлежит ему на праве собственности, фактически является одним из способов приватизации государственного (муниципального) имущества. Поэтому государство как субъект публично-правового воздействия продолжает выполнять свои регулирующие и контрольные функции, надзирая за надлежащим использованием государственного имущества и строго ограничивая рамками закона возможности государственных органов и органов местного самоуправления в сфере учредительской деятельности. Не случайно п.4 ст.66 ГК РФ содержит указание о том, что государственные органы и органы местного самоуправления не вправе выступать участниками хозяйственных обществ и товариществ на вере, если иное не установлено законом.

Согласно нормам п.5 ст.20 Закона о государственных предприятиях правомочия собственника имущества по созданию, реорганизации и ликвидации федерального казенного предприятия, утверждению его устава, внесению в него изменений и дополнений осуществляются только Правительством РФ, тогда как иные правомочия могут реализовать также уполномоченные федеральные органы исполнительной власти.

Правомочия Российской Федерации как собственника имущества федерального унитарного предприятия не могут быть переданы субъекту федерации или муниципальному образованию. Аналогичным образом правомочия конкретного субъекта федерации как собственника имущества унитарного предприятия субъекта федерации не могут быть переданы собственником самой Российской Федерации, другому субъекту федерации или муниципальному образованию. Правомочия отдельного муниципального образования как собственника имущества муниципального унитарного предприятия нельзя передать ни другому муниципальному образованию, ни субъекту федерации, ни даже самой Российской Федерации.

В нашем законодательстве государство (публично-правовое образование) традиционно считается особым, самостоятельным субъектом права наряду с юридическими лицами и гражданами. В этом качестве оно может быть и субъектом права собственности (собственником). Важными особенностями правового положения субъектов публичной собственности являются, во-первых, наличие у них особых, властных полномочий (функций), позволяющих им принимать нормативные акты, которые регламентируют порядок осуществления принадлежащего им права собственности; во-вторых, осуществление этого права в публичных (общественных) интересах.

Публичная собственность в соответствии с российским законодательством имеет две разновидности — государственную и муниципальную собственность. Право государственной собственности характеризуется множественностью субъектов, в роли которых выступают Российская Федерация в целом (в отношении имущества, составляющего федеральную собственность) и ее субъекты — республики, края, области и т.д. (в отношении имущества, составляющего их собственность). Следовательно, субъектами права государственной собственности выступают именно соответствующие государственные (публично-правовые) образования в целом, т.е. Российская Федерация и входящие в ее состав республики, края, области и т.д., но не их органы власти или управления (п. 3 ст. 214 ГК). Последние выступают в имущественном обороте от имени соответствующего государственного образования и в соответствии со своей компетенцией осуществляют те или иные правомочия публичного собственника (ст. 125 ГК). Муниципальная собственность относится к публичной, а не частной собственности, поскольку ее субъекты являются публично-правовыми образованиями. Муниципальная собственность не является разновидностью государственной собственности, а представляет собой самостоятельный вид публичной собственности. Ведь муниципальные образования не являются государственными образованиями (из чего исходил и ранее действовавший российский Закон о собственности). Однако в качестве участников имущественных отношений муниципальные образования приобретают особый, публично-правовой статус. Поэтому их положение как собственников строится по модели государственной собственности.

Субъектами права муниципальной собственности в п. 1 ст. 215 ГК объявлены городские и сельские поселения и другие муниципальные образования в целом. От имени соответствующего муниципального образования — собственника его правомочия в соответствии со своей компетенцией могут осуществлять те или иные его органы (ст. 125, п. 2 ст. 215 ГК), что не делает их собственниками соответствующего имущества.

Какой именно государственный или муниципальный орган вправе выступать в тех или иных конкретных имущественных отношениях от имени соответствующего государственного или муниципального образования, определяет установленная законодательством компетенция этого органа. Так, при отчуждении определенного государственного или муниципального имущества в частную собственность в порядке приватизации от имени отчуждателя-собственника в соответствии с законодательством о приватизации государственных и муниципальных предприятий выступают соответствующие комитеты и фонды по управлению имуществом. Владельцамипринадлежащих государству акций или долей участия приватизированных предприятий выступают соответствующие фонды государственного имущества. А при продаже с аукционов конфискованных в пользу государства предметов контрабанды от имени отчуждателя выступают соответствующие таможенные органы. Приобретение или реализация находящихся в государственной собственности памятников истории и культуры производится через органы охраны этих памятников, в роли которых выступает Министерство культуры и его органы. Если же речь идет об имущественной ответственности государственных образований, то ответчиками по соответствующим искам в большинстве случаев становятся органы Министерства финансов. Но во всех перечисленных ситуациях стороной тех или иных конкретных правоотношений в юридическом смысле выступает государство или иное публично-правовое образование, а не его орган.

Действующее российское законодательство не использует понятия всенародное достояние («неотъемлемое достояние народов») или аналогичных ему применительно к федеральной или иной государственной собственности. Ранее это понятие использовалось прежде всего в отношении земли и других природных ресурсов (а также некоторых памятников истории и культуры). Оно могло трактоваться в качестве особого правового режима, исключавшего чье-либо (в том числе и государства) право собственности на соответствующий объект. Теперь эти ресурсы рассматриваются как «основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории», что не создает для данных объектов никакого специального гражданско-правового режима.

Наряду с физическими и юридическими лицами участниками отношений, регулируемых гражданским правом, являются государство и другие публично-правовые образования. Для решения стоящих перед ними публичных, общенациональных или иных общественных (региональных, местных) задач они во многих случаях нуждаются в участии в имущественных отношениях. При этом должны быть учтены особенности статуса таких образований, обладающих публичной властью, а в ряде случаев являющихся политическими суверенами, которые сами определяют правопорядок, в том числе случаи и пределы собственного участия в гражданских правоотношениях. С другой стороны, необходимо в полной мере соблюсти интересы участников имущественного оборота как юридически равных собственников (или иных законных владельцев) имущества, находящихся в частноправовых, а не в публично-правовых отношениях друг с другом. Этими обстоятельствами и определяются особенности участия публично-правовых образований в гражданском (имущественном) обороте. К числу публично-правовых образований, участвующих в гражданских правоотношениях, относятся, во-первых, государство и, во-вторых, муниципальные образования. Особенности отечественного государственного и социально-экономического устройства имеют следствием то положение, что государство не выступает в качестве единого субъекта гражданских правоотношений, а, напротив, характеризуется множественностью субъектов. К их числу относятся как Российская Федерация (федеральное государство) в целом, так и ее отдельные субъекты — республики, края, области, города федерального подчинения, автономная область, автономные округа (ч. 1 ст. 65 Конституции РФ), являющиеся государственными образованиями.

Что касается городских и сельских поселений и других муниципальных образований, то в них осуществляются функции местного самоуправления (ст. 131 Конституции РФ), в связи с чем они не могут считаться государственными образованиями. Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти. Несомненно, однако, что они обладают известными властными полномочиями, т.е. функциями публичной власти, которыми их наделяет закон (ст. 132 Конституции РФ). Поэтому как муниципальные, так и государственные образования охватываются общим понятием публично-правовых образований. Особенности правового положения всякого государства обусловлены наличием у него политической власти и государственного суверенитета, в силу которых оно само регулирует различные, в том числе имущественные, отношения, устанавливая в качестве общеобязательных как правила поведения для всех участников, так и порядок разбирательства их возможных споров. При этом оно само определяет и собственную гражданскую правосубъектность, ее содержание и пределы. Вместе с тем, участвуя в имущественных (частноправовых) отношениях, государство должно соблюдать установленные им же правила, обусловленные самой природой регулируемых отношений. Оно не может использовать свои властные прерогативы для того, чтобы произвольно менять в своих интересах гражданско-правовые нормы или извязывать контрагентам свою волю в конкретных правоотношениях, иначе рыночный (имущественный) оборот не сможет нормально функционировать, а необходимая ему частноправовая форма будет разрушена.

Поэтому государство и другие публично-правовые образования в гражданско-правовых отношениях выступают на равных началах с иными их участниками — гражданами и юридическими лицами (п. 1 ст. 124 ГК). Это означает, что они не вправе использовать здесь никакие свои властные полномочия по отношению к другим участникам (контрагентам). За нарушение гражданских прав или неисполнение обязанностей к публично-правовым образованиям в судебном порядке могут быть применены обычные меры имущественной ответственности, ибо во «внутренних» (внутригосударственных) гражданских правоотношениях публично-правовые образования лишены судебного иммунитета (т.е. возможности привлечения к суду только с их согласия).

Гражданская правосубъектность государства и других публично-правовых образований в различных правовых системах оформляется по-разному. Часто встречается признание государства в целом и (или) ряда его органов (учреждений), а также административно-территориальных образований и их органов юридическими лицами публичного права. Они отличаются от обычных юридических лиц частного права тем, что создаются на основе публично-правового (обычно — административного, властно-распорядительного) акта и преследуют в своей деятельности публичные (общественные) цели, а также имеют определенные властные полномочия. Их правовой статус регламентируется нормами публичного, а не частного права, но в качестве субъектов имущественного оборота они уравниваются с юридическими лицами частного права.

В некоторых случаях государство в целом для целей гражданского (имущественного) оборота рассматривается как фиск (казна) — особый субъект права. Это понятие применяется только к государству, но не к его органам, которые в таком случае считаются лишь представителями казны. Не применяется оно и к административно-территориальным (муниципальным и иным) образованиям, которые обычно рассматриваются как юридические лица публичного права.

Действующее российское законодательство считает государство, государственные и муниципальные (публично-правовые) образования самостоятельными, особыми субъектами права (sui generis), существующими наряду с юридическими и физическими лицами. К их гражданско-правовому статусу применяются нормы, определяющие участие в имущественном обороте юридических лиц, если иное прямо не вытекает из закона или из особенностей данных субъектов (п. 2 ст. 124 ГК). Очевидна, например, невозможность применения к ним правил о порядке создания и прекращения юридических лиц. Гражданско-правовые сделки с участием публично-правовых образований, напротив, по общему правилу (при отсутствии специальных изъятий) подчиняются нормам о сделках с участием юридических лиц, хотя сами эти субъекты юридическими лицами не являются.

В качестве субъектов гражданского права государство и иные публично-правовые образования обладают гражданской правоспособностью и дееспособностью. При определении их характера и содержания следует иметь в виду, что рассматриваемые субъекты, в отличие от юридических лиц, созданы не для участия в гражданских правоотношениях, которое носит для них вынужденный, вспомогательный по отношению к основной деятельности характер. Следует поэтому согласиться с утверждением, что гражданская правоспособность государства (и других публично-правовых образований) хотя и может быть достаточно широкой по содержанию, но в целом носит специальный, а не общий (универсальный) характер. Указанные субъекты могут иметь лишь те гражданские права и обязанности, которые соответствуют целям их деятельности и публичным интересам. Государство и другие публично-правовые образования приобретают для себя гражданские права и создают гражданские обязанности, т.е. реализуют свою дееспособность, через свои органы (органы государственной власти или органы местного самоуправления), действующие в рамках их компетенции, установленной актами о статусе этих органов (п. 1 и 2 ст. 125 ГК). Но в результате их действий участниками гражданских правоотношений становятся именно публично-правовые образования в целом, а не органы их исполнительной или законодательной власти, либо органы местного самоуправления. Последние могут участвовать в гражданских правоотношениях самостоятельно, а не от имени соответствующего публично-правового образования, только в роли финансируемых собственником государственных или муниципальных учреждений — юридических лиц с ограниченным вещным правом оперативного управления на закрепленное за ними имущество и под субсидиарную ответственность создавшего их публичного собственника.

Таким образом, действия органов власти, совершенные в пределах их компетенции, являются действиями самих публично-правовых образований. Важно поэтому определить, основаны ли эти действия на соответствующих полномочиях данных органов, входят ли они в их компетенцию. Компетенция государственных органов и органов местного самоуправления, в том числе и по участию в гражданских правоотношениях, устанавливается актами публичного, а не частного (гражданского) права. Для сферы гражданского права имеет значение прежде всего их компетенция по использованию государственного и муниципального имущества, включая возможности его приобретения и отчуждения (распоряжения), а также компетенция в области возложения (несения) имущественной ответственности.

При этом речь идет о государственном и муниципальном имуществе, не закрепленном за соответствующими юридическими лицами — предприятиями и учреждениями — на самостоятельном вещном праве, ибо такое имущество составляет базу самостоятельного участия этих лиц в гражданском обороте. Поэтому такие юридические лица не отвечают своим имуществом по долгам учредивших их публичных собственников (п. 2 ст. 126 ГК). В частности, в соответствии с ч. 5 ст. 2 Закона о Центральном банке РФ (Банке России) Российская Федерация не отвечает по обязательствам Банка России, а этот Банк не отвечает по обязательствам федерального государства (если только он специально не принял на себя такое обязательство либо оно прямо предусмотрено федеральным законом). По своим собственным обязательствам государство и другие публично-правовые образования отвечают лишь той частью своего имущества, которую они не передали своим юридическим лицам (п. 1 ст. 126 ГК) и которая составляет понятие «казны» (нераспределенного государственного и муниципального имущества).

Имущество казны, состоящее прежде всего из средств соответствующего государственного или местного бюджета, и составляет материальную базу для самостоятельного участия публично-правовых образований в гражданских правоотношениях. Бюджетными средствами распоряжаются финансовые органы (федеральное и республиканские министерства финансов, их региональные и местные управления и отделы). Поэтому именно они чаще всего выступают в качестве органов, уполномоченных публично-правовыми образованиями (т.е. от их имени) для участия в гражданских правоотношениях, в частности при выпуске (эмиссии) государственных или муниципальных внутренних займов или предоставлении кредитов, а также при предъявлении к государственные или муниципальным образованиям имущественных требований (исков), в том числе в порядке субсидиарной ответственности за долги созданных ими учреждений (см. ст. 107 ГК).

Что касается иного находящегося в публичной собственности имущества, то распоряжение им от имени собственника осуществляют иные уполномоченные на то органы. Так, создание, реорганизация и ликвидация государственных и муниципальных унитарных предприятий, в том числе наделение их имуществом на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, а также контроль за его сохранностью и использованием по назначению осуществляется министерствами и ведомствами либо комитетами по управлению государственным и муниципальным имуществом. Последние принимают решения об отчуждении недвижимого государственного или муниципального имущества в виде имущественных комплексов, зданий и сооружений в порядке приватизации, а также об изъятии излишнего, неиспользуемого или используемого не по назначению имущества, закрепленного за казенными предприятиями либо за государственными или муниципальными учреждениями, и распоряжаются им от имени учредителя-собственника (п. 2 ст. 296 ГК). Фонды государственного и муниципального имущества выступают в качестве продавцов в сделках приватизации, а также являются учредителями хозяйственных обществ и товариществ с государственным (или иным публично-правовым) участием, становясь законными владельцами принадлежащих публично-правовым образованиям акций и других ценных бумаг приватизированных предприятий (либо управомоченными лицами в отношении прав требования по «бездокументарным ценным бумагам»).

Управление земельными ресурсами государства осуществляет Госкомитет по земельным ресурсам и землеустройству (Роскомзем) и его территориальные (региональные) органы; использование находящихся в публичной собственности памятников истории и культуры — Министерство культуры и его органы, в соответствии с законом выполняющие функции органов охраны таких памятников; распоряжение изъятыми предметами контрабанды на основании правил таможенного законодательства осуществляют таможенные органы и т.д. Определенные законом государственные органы исполнительной власти выступают в роли государственных заказчиков в договорах поставки и подряда для государственных нужд (см. ст. 764 ГК); в роли субъектов некоторых исключительных прав, принадлежащих федеральному государству, и т.д.

1.3. Объекты государственной и муниципальной собственности

В качестве объектов как государственной, так и муниципальной собственности могут выступать различные виды недвижимости, включая земельные участки, предприятия и другие имущественные комплексы, жилищный фонд и нежилые помещения, здания и сооружения производственного и непроизводственного назначения, а также оборудование, транспортные средства и иные «средства производства» и предметы бытового, потребительского характера. В состав публичного имущества входят и принадлежащие публично-правовым образованиям ценные бумаги, в частности акции приватизированных предприятий, ставших акционерными обществами, вклады в банках и других кредитных учреждениях, иностранная валюта и валютные ценности, а также различные памятники истории и культуры.

Объекты публичной собственности распределяются между Российской Федерацией, ее субъектами и муниципальными образованиями. Порядок отнесения государственного имущества к федеральной собственности и к собственности субъектов Федерации должен устанавливаться специальным законом (п. 5 ст. 214 ГК). В его отсутствие сохраняет силу постановление Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. N 3020-1 «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность».

Все государственное имущество, за исключением прямо определенного в качестве муниципальной собственности, предполагается федеральным. Последнее разделено на исключительно федеральное имущество и на имущество, которое может быть передано в собственность субъектов Федерации. Если же объекты государственной собственности прямо не упомянуты ни в одном из приложений к названному постановлению, они передаются в собственность соответствующих субъектов Федерации после специального обращения по этому поводу их высших органов (а до этого момента считаются находящимися в федеральной собственности). Таким образом, имущество, составляющее собственность субъектов Федерации, может образовываться за счет федерального имущества только в случаях прямой его передачи (отчуждения) от Федерации в собственность ее соответствующего субъекта. Субъект Федерации вправе передавать находящиеся в его собственности объекты в муниципальную собственность.

Находящееся в государственной или муниципальной собственности имущество подразделяется на две части. Одна часть закрепляется за государственными или муниципальными предприятиями и учреждениями на ограниченных вещных правах хозяйственного ведения или оперативного управления. Это распределенное публичное имущество составляет базу для участия в имущественном обороте этих организаций как самостоятельных юридических лиц. Оно не может служить для обеспечения покрытия возможных долгов публичного собственника, ибо унитарные предприятия как юридические лица не отвечают своим имуществом по долгам своего учредителя (п. 5 ст. 113 ГК) — этим имуществом они должны отвечать по собственным долгам перед своими кредиторами. По смыслу закона имущество учреждений и казенных предприятий также не должно обращаться на погашение долгов создавшего их публичного собственника, если только последний не изымает это имущество в установленном законом порядке (п. 2 ст. 296 ГК) либо не ликвидирует созданное им юридическое лицо и забирает остаток имущества после удовлетворения требований всех кредиторов (п. 7 ст. 63 ГК), что, впрочем, возможно и применительно к обычному предприятию (п. 1 ст. 295 ГК).

Имущество, не закрепленное за предприятиями и учреждениями (нераспределенное государственное или муниципальное имущество), прежде всего средства соответствующего бюджета, составляет казну публично-правового образования. Под казной закон понимает именно нераспределенное имущество, а не государственный или муниципальный орган (казначейство). Такое имущество может быть объектом взыскания кредиторов публичного собственника по его самостоятельным обязательствам (п. 1 ст. 126 ГК).

В перечне объектов, составляющих казну соответствующего публично-правового образования, на первом месте законом названы бюджетные средства. Они в первую очередь и составляют реальный объект такого взыскания, а также служат источником дополнительной ответственности публично-правового образования по долгам его учреждений (или казенных предприятий) при недостатке у них денежных средств (имущества) для расчетов со своими кредиторами. Наряду с бюджетом казну публично-правового образования составляют средства соответствующих внебюджетных фондов (пенсионного, социального страхования и др.).

Закон специально оговаривает, что находящиеся в публичной собственности земля и другие природные ресурсы могут стать объектом взыскания кредиторов соответствующего публично-правового образования только в случаях, прямо предусмотренных специальным законом (абз. 2 п. 1 ст. 126 ГК). В его отсутствие такого рода объекты, по сути, забронированы от взыскания кредиторов, что призвано сохранить публичную собственность на землю.

Как уже отмечалось, в государственной собственности могут находиться любые виды имущества, в том числе вещи, изъятые из оборота или ограниченные в обороте (п. 2 ст. 129 ГК). Данное положение, однако, не относится к муниципальной собственности, субъекты которой могут быть собственниками ограниченного в обороте имущества лишь по специальному указанию закона и не могут стать собственниками вещей, изъятых из оборота. В этом также проявляется различие правового режима двух видов публичной собственности.

К числу вещей, составляющих объект исключительно федеральной собственности, по действующему законодательству относятся ресурсы континентального шельфа, территориальных вод и морской экономической зоны РФ, некоторые особо охраняемые природные объекты (в том числе некоторые заповедники, целебные источники и т.п.), особо ценные объекты историко-культурного наследия и некоторые художественные ценности, большинство видов вооружений и объектов оборонного значения, оборудование некоторых важнейших предприятий и учреждений. Эти виды имущества, как правило, изъяты из оборота.

В федеральной собственности находится и имущество, которое при определенных условиях может переходить в собственность других лиц. К этой категории следует, например, отнести имущество «государственной казны РФ», состоящее из средств федерального бюджета и внебюджетных фондов, золотого запаса, алмазного и валютного фондов и имущества Центробанка, а также имущество, находящееся в государственном резерве.

Некоторые виды недвижимостей, прежде всего природные ресурсы, могут находиться только в федеральной или в государственной собственности субъектов Федерации, но не в муниципальной (и не в частной) собственности. К ним относятся участки недр, природные лечебные ресурсы (минеральные воды, лечебные грязи и т.п.). В соответствии с п. 2 ст. 214 ГК земля и другие природные ресурсы, не находящиеся в собственности граждан, юридических лиц или муниципальных образований, являются государственной собственностью. Таким образом, данные природные объекты не могут стать бесхозяйными, ибо установлена законная презумпция (предположение) нахождения их в государственной собственности. Эти виды имущества могут быть объектом частной и даже муниципальной собственности лишь в той мере, в какой это прямо допускается государством. Все это связано не с особой, повышенной правовой охраной государственной собственности (как было в прежнем правопорядке), а с особым публичным интересом к использованию такого рода объектов.

Имущество может поступать в публичную собственность не только общими (общегражданскими), но и специальными способами, не свойственными отношениям частной собственности: с помощью налогов, сборов и пошлин, а также реквизиции, конфискации и национализации. Имеется и специальное основание прекращения права собственности публично-правовых образований, которым является приватизация (служащая одновременно особым, самостоятельным основанием возникновения права частной собственности).

В целях совершенствования своей финансовой деятельности и в соответствии с Федеральным законом от 8 октября 2003 г. N 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее — Закон о местном самоуправлении) органы местного самоуправления вправе создавать предприятия, учреждения и организации для осуществления хозяйственной деятельности, решать вопросы их организации и ликвидации.

Согласно ст. 113 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) муниципальное предприятие может быть создано в форме унитарного предприятия, т.е. коммерческой организации, не наделенной правом собственности, а основанной на праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления (ст. 294 и 296 ГК РФ).

Указанным нормам закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» (далее — Закон о муниципальных предприятиях) корреспондируют главы II и V, в которых определяется порядок учреждения муниципального унитарного предприятия.

Учредителем муниципального унитарного предприятия может выступать только муниципальное образование. Порядок создания таких предприятий принимается представительным органом местного самоуправления на основании решения, которым утверждается перечень муниципальной собственности.

Муниципальные образования для осуществления уставной деятельности передают муниципальным унитарным предприятиям часть своего муниципального имущества, которая может быть включена в гражданско-правовой оборот этого предприятия.

Федеральное законодательство и законодательство субъектов Федерации определяют отношения органов местного самоуправления с предприятиями, находящимися в муниципальной собственности.

Это прежде всего определение целей, условий и порядка деятельности предприятия. Местные органы осуществляют регулирование цен и тарифов на их продукцию (услуги), утверждают уставы, назначают и увольняют руководителей данных предприятий, заслушивают отчеты об их деятельности.

Хозяйственная деятельность местных органов иногда затрудняется из-за некоторых противоречий между режимом управления муниципальной собственностью и установленным федеральным законодательством.

Поэтому само предприятие должно рассматриваться в двух аспектах. В первом — обособленно от имущественного комплекса, во втором — не как субъект права, потому что обособленное имущество передается предприятию на праве хозяйственного ведения либо оперативного управления и включается в его гражданско-правовой оборот.

Ряд ученых рассматривают предприятие как имущественный комплекс в целом. Данное определение соответствует ст. 132 ГК РФ.

Такое же положение заложено и в ст. 29 Закона о местном самоуправлении, в соответствии с которой в состав муниципальной собственности входят и муниципальные предприятия.

Считаем, что понятия «предприятие» и «имущество предприятия» необходимо рассматривать в отдельности, а не в целом как имущественный комплекс.

Предприятие — это не имущество, а прежде всего определенный цикл управленческого и производственно-организационного механизма.

К имуществу предприятия относится не всякое имущество, а только то, которое включено в гражданско-правовой оборот.

Имущество предприятия подразделяется на:

обособленное имущество, переданное предприятию на праве хозяйственного ведения или оперативного управления;

имущество, находящееся в долевой собственности.

Понятие «собственность» включает в себя прежде всего наличие у юридического лица определенного имущества. Собственность в гражданском праве определяется правом собственника владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом (п. 1 ст. 209 ГК РФ).

Муниципальная собственность как самостоятельная форма собственности в основной массе действующих законов не упоминается, что приводит к произвольному толкованию местными органами своих хозяйственных полномочий в условиях общего правового режима регулирования рыночных отношений. В частности, условия регулирования цен и тарифов по видам продукции, товарам и услугам не могут устанавливаться органами местного самоуправления без учета соответствующих федеральных актов о регулировании ценообразования. Или, например, уставы муниципальных предприятий не могут включать нормы, не предусмотренные федеральным гражданским законодательством. Утверждая эти акты, органы местного самоуправления обязаны в первую очередь проконтролировать их соответствие федеральному законодательству и законодательству субъекта Федерации.

Муниципальная собственность как экономическая категория определяет прежде всего суть жизнедеятельности местного самоуправления. Создание муниципальных предприятий поможет улучшить финансовое и социальное положение муниципалитетов.

Отсутствие в ГК РФ и Законе о муниципальных предприятиях нормы, допускающей создание унитарных предприятий на базе частной собственности, у некоторых авторов вызывает недоумение. На наш взгляд, позиция законодателя вполне логична и оправданна. Конструкция оперативного управления впервые получила глубокую научную разработку в трудах А.В. Венедиктова в тот период, когда перед учеными встал вопрос об определении правовой природы имущества, находящегося в социалистической государственной собственности и закрепленного за субъектами гражданского оборота. Данная конструкция была закреплена в ст. 21 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и в ст. 94 ГК РСФСР 1964 г. В дальнейшем в связи с необходимостью разграничения правового положения учреждений и предприятий для последних было введено право полного хозяйственного ведения, а впоследствии — право хозяйственного ведения.

Муниципальное унитарное предприятие представляет собой сложный имущественный комплекс. Cложность заключается в том, что муниципальное предприятие не обладает правом собственника в отношении имущества, закрепленного за ним, но обладает правом хозяйственного ведения либо правом оперативного управления в отношении муниципального имущества. В этом случае предприятие, выступающее в гражданских правоотношениях, наделяется муниципалитетом полномочиями собственника в отношении переданного муниципального имущества.

В этой связи возникают сложности в правоотношениях между муниципальным предприятием и собственником имущества — муниципальным образованием. А возникают они из-за неурегулированности законом ответственности по исполнению обязательств.

Наряду с органами местного самоуправления, имеющими статус юридического лица, участниками отношений, регулируемых гражданским правом, являются муниципальные образования. Для решения стоящих перед ними публичных местных задач они во многих случаях нуждаются в участии в имущественных отношениях. При этом должны быть учтены особенности статуса таких образований, обладающих публичной властью, а в ряде случаев они сами определяют правопорядок, в том числе и пределы собственного участия в гражданских правоотношениях. С другой стороны, необходимо в полной мере соблюсти интересы участников имущественного оборота как юридически равных собственников (или иных законных владельцев) имущества, находящихся в частноправовых, а не в публично-правовых отношениях друг с другом. Этим обстоятельством определяются особенности участия публично-правовых образований (муниципалитетов) в гражданском (имущественном) обороте.

Сделки с имущественными правами муниципального образования представляют собой стремительно развивающуюся сферу гражданского оборота. Отнесение этих объектов гражданских прав к числу предметов договорных правоотношений как наиболее распространенных видов соглашений о возникновении, изменении и прекращении имущественных правоотношений порождает немало теоретических и практических вопросов.

Интересно, что в гражданском законодательстве советского периода уже можно было встретить упоминание об имущественных правах в контексте имущества (прав и обязанностей), переходящего в процессе реорганизации юридического лица (ст. 37 ГК РСФСР 1964 г.). Это служило основанием для теоретического выделения имущественных прав именно в качестве объектов гражданских правоотношений. Однако в ГК РСФСР 1964 г. не было отдельной главы, посвященной объектам гражданских прав. Положения об этих элементах правоотношений растворялись в других разделах Кодекса, в частности, в главах о праве собственности. Скудность нормативного материала в сочетании с исключительным характером отношений по переходу имущественных прав не предполагала широкого внимания к этому вопросу как в науке, так и в практике.

ГК РФ посвящает объектам гражданских прав специальный подраздел, состоящий из трех глав, вместе с тем легальное определение имущественных прав отсутствует. В статьях ГК РФ, посвященных объектам гражданских прав, лишь дважды встречается упоминание об имущественных правах: изначально в п. 1 ст. 128, где перечислены виды объектов гражданских прав, а позже в ст. 132, содержащей положения, аналогичные прежнему ГК РСФСР о составе предприятия как имущественного комплекса, где выделяются так называемые «права требования и долги» предприятия. Это объясняет необходимость научной разработки данных положений.

Что же представляют собой имущественные права муниципального образования как объекты гражданских прав?

Прежде всего, следует определить значение термина «имущественные» для понимания сути данного вида объектов. На первый взгляд, точность определения понятия имущественных прав существенно зависит лишь от этого термина. Однако это не так. Традиционно слово «имущество» трактуется в различных значениях: как вещь или совокупность вещей; как вещи и права на них; как первое и второе значения плюс имущественные обязанности и исключительные права. Естественно, что ни второе, ни тем более третье значение термина «имущество» для нас не подходит, ибо в этих значениях уже присутствуют имущественные права и определение «имущества» через «имущество» невозможно.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что в цивилистике уже давно существует понятие имущественных прав как прав на вещи, но только не с точки зрения объектов гражданских прав, а с точки зрения содержания гражданских правоотношений. Пункт 1 ст. 2 ГК РФ определяет, что гражданское законодательство регулирует прежде всего имущественные отношения. В свою очередь имущественные отношения можно было бы разделить, как минимум, на три группы: вещные, обязательственные, наследственные. При этом субъект любого имущественного правоотношения уже является носителем субъективного имущественного права.

Таким образом, использование термина «имущественные права» само по себе не выражает сущности данного объекта. Представляется, что их сущность как объектов гражданских прав может быть выявлена из характера отношений, в которых используются данные объекты.

В каких же случаях допускается использование имущественных прав как объектов гражданских прав?

Независимо от того, являются имущественные права объектом или предметом обязательства, эти блага имеют непосредственное отношение к гражданским правам в подобных имущественных отношениях, а потому и должны рассматриваться в качестве объектов таких прав.

В вещных правоотношениях имущественные права как объекты гражданских прав используются только в качестве юридической фикции. Объяснение этому следует искать в исторически сложившемся противопоставлении вещных и обязательственных правоотношений, которое предполагало наличие четких критериев разграничения этих категорий. Одним из признаков вещных правоотношений, вытекающих из признаков вещных прав, является неразрывная связь субъекта вещного права с вещью. В контексте нашего вопроса это означает, что объектом вещных прав, а значит, и вещных правоотношений могут быть только вещи, т.е. пространственно ограниченные предметы материального мира. Интересно отметить, что еще Д. Мейер высказал предположение о том, что «вещные права заменятся впоследствии правами на действия». Возможно, именно этим следует объяснить тот факт, что гражданское законодательство фактически уже сейчас оперирует понятиями телесной (res corporales) и бестелесной (res incorporales) вещи. Примером использования бестелесных вещей могут служить ценные бумаги. В ст. 142 ГК РФ этот объект определяется как документ, удостоверяющий имущественное право. Существо этого блага составляет вовсе не документ, а именно имущественное право, им подтверждаемое. Другое дело, что с точки зрения законодательного регулирования удобнее использовать опосредованную конструкцию права собственности на документ, нежели говорить о прямом использовании и распоряжении конкретным имущественным правом. Право пользования жилым помещением членов семьи собственника относится к числу вещных прав, а именно к разновидности прав на чужие вещи. Поэтому, являясь имущественным правом, оно все равно не может быть предметом обязательства или иного имущественного правоотношения. При этом признак неотчуждаемости такого права не может превалировать над отсутствием обязательственного характера у этого права. В силу ч. 4 ст. 53 ЖК РСФСР, применение которой обусловлено отсылочным характером п. 1 ст. 294 ГК РФ, указанным правом могут пользоваться лица, переставшие быть членами семьи собственника, но продолжающие проживать в занимаемом жилом помещении. Интересно, что для иных вещных прав законодателем установлены прямые ограничения на распоряжение такими правами (п. 2 ст. 275 ГК РФ) либо специальные основания приобретения таких прав (ст. 265, 268 ГК РФ).

Проблему бестелесных вещей и права собственности на них можно разделить на два аспекта: во-первых, определенную сложность представляет вопрос об устранении тавтологии. Известно, что договор купли-продажи является основным способом приобретения права собственности на вещи. Закономерен вывод: коль скоро предметом договора купли-продажи могут быть имущественные права, то у покупателя может возникнуть право собственности на имущественное право, т.е. появляется нелогичная конструкция — право на право. Выход из создавшегося положения был предложен Д. Мейером, считавшим, что в подобных ситуациях объектом гражданских прав следует признавать не отвлеченное право, а чужое действие, оформляемое с помощью права. В таком случае покупатель приобретет в собственность чужое действие посредством прав требования такового. Во-вторых, необходимым этапом рассуждений об имущественных правах будет их соотношение с конструкцией бестелесных вещей. Здесь наши рассуждения могут зайти в тупик, так как, по своей сути, бестелесные вещи, как уже говорилось ранее, представляют собой имущественные права, определенным образом формализованные. Но законодатель разграничивает ценные бумаги и имущественные права как различные объекты гражданских прав.

На наш взгляд, логически верным шагом было бы объединить ценные бумаги и имущественные права («телесные и бестелесные вещи») под единым термином «бестелесные вещи», рассматривая в качестве таковых обязательственные права.

Определенный интерес представляет и вопрос о правомерности использования договора купли-продажи для регулирования отношений по переходу имущественных прав. Если под имущественными правами понимать обязательственные права, т.е. права требования, то почему нельзя использовать конструкцию уступки требования (ст. 382 ГК РФ)? По всей видимости, договор купли-продажи или любой иной договор о передаче имущественных прав следует рассматривать как частный случай цессии. Но об этом мы подробнее поговорим в следующих главах.

Процесс формирования муниципальной собственности еще не завершен, как не завершен порядок формирования муниципальных образований. Федеральный закон об организации местного самоуправления содержит специальную ст. 61 о формировании муниципальной собственности. В соответствии с этим субъекты Федерации должны передавать в собственность муниципальных образований объекты, находящиеся в их собственности, необходимые для решения вопросов местного значения. Передача данных объектов в собственность местного самоуправления должна осуществляться в соответствии с разграничением полномочий между субъектами Федерации и муниципальными образованиями. При этом споры, которые могут возникнуть в связи с передачей объектов государственной собственности в муниципальную, разрешаются посредством согласительных процедур или в судебном порядке.

И в заключение необходимо еще раз уделить внимание тому, что муниципальная собственность — одно из обязательных условий существования самостоятельного муниципального образования.

Сегодня муниципальные образования не обладают необходимым набором объектов муниципальной собственности для нормального функционирования экономической системы муниципалитета. Вот почему многие вопросы формирования муниципальной собственности должны найти свое отражение в федеральном законодательстве о муниципальной собственности в Российской Федерации.

Приватизация привела к сокращению объектов муниципальной собственности и не принесла каких-либо существенных экономических перемен, так как проходила во многих регионах стихийно, по указке «сверху» и без продуманных на будущее действий. Предприятия продавались по остаточной стоимости, поэтому и в бюджетрайона практически никакие денежные средства не поступили.

Видоизмененный и обновленный закон совершенствует правовое регулирование приватизации государственного и муниципального имущества. И все же он в большей степени регулирует приватизацию государственного имущества, оставляя за рамками закона некоторые существенные особенности приватизации муниципального имущества.

Муниципальное унитарное предприятие представляет собой сложный имущественный комплекс. Сложность заключается в том, что муниципальное предприятие не обладает правом собственника в отношении закрепленного за ним с обладанием права хозяйственного ведения либо оперативного управления муниципального имущества. В этой связи возникают сложности в правоотношениях между муниципальным предприятием и собственником имущества — муниципальным образованием. Прежде всего, из-за неурегулированности законом ответственности по исполнению обязательств.

Необходимо внести изменения и дополнения в законодательные акты в части, касающиеся ответственности муниципальных унитарных предприятий за несвоевременную уплату налогов и сборов. И в этой связи не должно применяться положение, по которому муниципальное образование не отвечает по обязательствам своих муниципальных предприятий.

С учетом того, что в законодательном порядке собственник муниципального имущества обозначен расплывчато, следует определить, кто и в каких формах производит передачу муниципальным унитарным предприятиям имущество в хозяйственное ведение и в оперативное управление.

На наш взгляд, муниципальные предприятия несправедливо законодателем ставятся в один ряд с юридическими лицами. Муниципальные предприятия, как и казенные, должны иметь особый статус. Как и на казенные, на муниципальные предприятия не должен распространяться закон о несостоятельности (банкротстве). Необходимо учитывать специальный охранный режим муниципального имущества.

ГЛАВА 2. СПОСОБЫ УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ И МУНИЦИПАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ

2.1. Право хозяйственного ведения

В соответствии со ст. 294 ГК право хозяйственного ведения -это право государственного или муниципального унитарного предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом публичного собственника в пределах, установленных законом или иными правовыми актами.

При этом имущество данного предприятия по прямому указанию закона целиком принадлежит его собственнику (п. 4 ст. 214, п. 3 ст. 215 ГК) и не делится ни в какой-либо части, ни тем более полностью на «паи» или «доли» его работников или «трудового коллектива». Это обстоятельство подчеркивает и термин «унитарное», т.е. единое (единый имущественный комплекс).

В статье 294 разъясняется сущность юридического статуса права хозяйственного ведения. Из неё мы узнаём, что лицо имеющее имущество на праве хозяйственного ведения, владеет, пользуется и распоряжается этим имуществом. Следовательно можно сделать вывод, что законодатель закрепил за лицом с правом хозяйственного ведения имуществом права, которые характерны для права собственника имущества (п.1 ст.209 ГК), то есть вещные права.

Эти права, хотя и являются производными от права собственности тем не менее не равнозначны правам собственника имущества, ( они имеют особый ограниченный правовой статус. В этом не трудно убедиться. Ограниченность вещного права для лица обладающего правом хозяйственного ведения вытекает, во-первых, из той же определяющей 294-ой статьи, где прямо указано, что владение, пользование и распоряжение имуществом на праве хозяйственного ведения осуществляется в пределах, определяемых в соответствии с Гражданским кодексом, а во-вторых, в статье 295 ГК конкретизируется перечень ограничений для лица обладающего имуществом на праве хозяйственного ведения. Оно «не вправе продавать это имущество, а так же сдавать в аренду, отдавать в залог, вносить в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственных обществ и товариществ или иным способом (выделено автором) распоряжаться этим имуществом без согласия собственника». Всё это указывает на то, что законодатель не уравнивает в вещных правах лицо, имущество которого получено на праве хозяйственного ведения с собственником этого имущества и, тем более, не отождествляет их. Следовательно право хозяйственного ведения является одной из разновидностей особых вещных прав (на ряду с правом собственности), имеющих ограниченный правовой статус, содержание которого уже (меньше) вещного права собственника. Не трудно заметить, что ограниченность этого вещного права в основном связана с лишением самостоятельности в праве распоряжения имуществом, которое является важнейшим критерием права собственности.

Субъектами этого права могут быть только государственные или муниципальные унитарные предприятия (но не казенные предприятия, обладающие на закрепленное за ними федеральное имущество лишь правом оперативного управления). Объектом данного права является имущественный комплекс (ст. 132 ГК), находящийся на балансе предприятия как самостоятельного юридического лица.

Поскольку имущество, передаваемое унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения, выбывает из фактического обладания собственника-учредителя и зачисляется на баланс предприятия, сам собственник уже не может осуществлять в отношении этого имущества, по крайней мере, правомочия владения и пользования (а в определенной мере и правомочие распоряжения). Следует учитывать и то, что имуществом, находящимся у предприятий на праве хозяйственного ведения, они отвечают по своим собственным долгам и не отвечают по обязательствам создавшего их собственника, поскольку оно становится «распределенным» государственным или муниципальным имуществом. Поэтому собственник — учредитель предприятия (уполномоченный им орган) ни при каких условиях не вправе изымать или иным образом распоряжаться имуществом (или какой-либо частью имущества) унитарного предприятия, находящимся у него на праве хозяйственного ведения, пока это предприятие существует как самостоятельное юридическое лицо.

В отношении переданного предприятию имущества собственник-учредитель сохраняет лишь отдельные правомочия, прямо предусмотренные законом (п. 1 ст. 295 ГК). Он вправе:

во-первых, создать предприятие-несобственника (включая определение предмета и целей его деятельности, т.е. объема правоспособности, утверждение устава и назначение директора); во-вторых, реорганизовать и ликвидировать его (только в этой ситуации допускается изъятие и перераспределение переданного собственником предприятию имущества без согласия последнего, но, разумеется, с соблюдением прав и интересов его кредиторов); в-третьих, осуществлять контроль за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего предприятию имущества (в частности, проведение периодических проверок его деятельности); в-четвертых, получать часть прибыли от использования переданного предприятию имущества.

Конкретный порядок осуществления этих прав должен предусматриваться специальным законом о государственных и муниципальных унитарных предприятиях.

Вместе с тем теперь невозможно, как ранее, говорить о полной самостоятельности и свободе унитарного предприятия за пределами перечисленных правомочий и возможностей собственника-учредителя. Осуществление принадлежащих ему правомочий может быть дополнительно ограничено специальным законом или даже иными правовыми актами (т.е. указами Президента и постановлениями федерального Правительства). Из правомочия распоряжения в соответствии с п. 2 ст. 295 ГК теперь прямо изъята возможность самостоятельного распоряжения недвижимостью, без предварительного согласия собственника (в лице соответствующего комитета по управлению имуществом). Продажа, сдача в аренду или в залог, внесение в качестве вклада в уставный или складочный капитал обществ и товариществ и иные формы отчуждения и распоряжения недвижимым имуществом унитарного предприятия без согласия собственника не допускаются.

Что касается движимого имущества, то им предприятие распоряжается самостоятельно, если только законом либо иным правовым актом не будут предусмотрены соответствующие ограничения. Закон, однако, не предусматривает и возможности для учредителя-собственника произвольно ограничивать правомочия по владению и пользованию закрепленным за унитарным предприятием имуществом, в частности изымать его без согласия такого предприятия (если речь не идет о его ликвидации или реорганизации). Подобные ограничения во всяком случае не могут устанавливаться ведомственными нормативными актами.

Право хозяйственного ведения сохраняется при передаче государственного или муниципального предприятия от одного публичного собственника к другому (в чем также проявляется его вещно-правовая природа). При переходе права собственности на соответствующий имущественный комплекс к частному собственнику речь должна идти о приватизации этого имущества, при которой предприятие-несобственник обычно преобразуется в акционерное общество, что, в свою очередь, исключает сохранение права хозяйственного ведения.

Сущность права хозяйственного ведения будет раскрыта не полностью, если не рассмотреть субъекты, которые могут обладать этим правом. Законодатель в данном случае конкретно определяет, что субъектами прав хозяйственного ведения могут быть только юридические лица и притом не любые, а лишь существующие в специальных организационно-правовых формах ( «унитарные предприятия», которые согласно пп.1,2 ст.113 ГК являются коммерческими организациями и могут создаваться только на базе государственной и муниципальной собственности. Учредителем таких предприятий, согласно п.1 ст.114 ГК, является государство или местное самоуправление в лице своих уполномоченных на то органов.

Поэтому следует признать, что субъектами права хозяйственного ведения по действующему законодательству может быть только государственное или муниципальное унитарное предприятие как разновидность коммерческих организаций. Отсюда, в соответствии со ст.294 ГК можно дать обобщающее определение праву хозяйственного ведения.

Право хозяйственного ведения ( это право государственного или муниципального унитарного предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом собственника в пределах установленных законом или иным правовым актом.

Таким образом, право хозяйственного ведения носит ограниченный характер и в смысле регламентации его правоносителей, то есть не является общим как, например, право собственности. (Ведь любой гражданин, любое юридическое лицо может обладать правом собственности). Понятие права хозяйственного ведения не существует без указания конкретного, причём определённого законодателем, обладателя данного права.

Поскольку имущество, передаваемое унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения, выбывает из фактического обладания собственника-учредителя и зачисляется на баланс предприятия, сам собственник уже не может осуществлять в отношении этого имущества по крайней мере правомочия владения и пользования (а в значительной мере ( и правомочие распоряжения). Следует учитывать и то, что имуществом, находящемся у предприятия на праве хозяйственного ведения, они отвечают по своим собственным долгам и не отвечают по обязательствам создавшего их собственника (п.5 ст.113 ГК), так как оно становится (обязывающим порядком) «распределённым» государственным или муниципальным имуществом (абз.1 п.4 ст. 214 , абз.1 п.3 ст.215 ГК).

В отношении такого имущества собственник-учредитель сохраняет правомочия, предусмотренные п.1 ст.295 ГК, то есть он вправе создать предприятие-несобственника (включая назначение директора, утверждение устава, предмета

и целей деятельности созданного предприятия); реорганизовать и ликвидировать его; осуществлять контроль за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего предприятию имущества (в частности, проведение периодических проверок его деятельности); получать часть прибыли от использования переданного предприятию имущества. Не смотря на то, что данное правомочие было закреплено за собственником ещё ст. 5 Закона РСФСР от 24 декабря 1990 г. «О собственности в РСФСР», на практике оно широкого распространения не получило. Это, однако, не означает, что собственник, или орган уполномоченный выступать от его имени, не будут прибегать к тому, чтобы заключать договоры ( вносить в учредительные документы условия) о перечислении части прибыли в распоряжение собственника.

Вместе с тем говорить о полной самостоятельности и свободе унитарного предприятия за пределами перечисленных правомочий и возможностей собственника имущества тоже нельзя. Это касается прежде всего права предприятия по распоряжению имуществом. Если в ранее действующем законе о собственности к праву полного хозяйственного ведения применялись правила о праве собственности (ст.5 п.2 Закона о собственности в РСФСР), то теперь из правомочий распоряжения в соответствии с рассматриваемым ранее нами п.2 ст.295 ГК изъята возможность самостоятельного, без предварительного согласия собственника (в лице соответствующего комитета по управлению имуществом, если речь идёт о госсобственности), распоряжения недвижимостью.

Что касается движимого имущества, то им предприятие распоряжается самостоятельно, если только законом либо иным правовым актом не будут предусмотрены соответствующие ограничения (абз.2 п.2 ст.295 ГК). Таким образом даже под законным актом федерального правительства возможно ограничение права унитарного предприятия по распоряжению закреплённым за ним на праве хозяйственного ведения государственным или муниципальным имуществом, в том числе движимым. Однако за пределами предусмотренных законом и другими правовыми актами ограничений, предприятие вправе использовать самостоятельно денежные средства, движимое имущество в качестве вклада в уставный (складочный) капитал, а также для оплаты акций создаваемого общества либо для приобретения действующего акционерного общества по своему усмотрению.

Наряду с этим, Кодекс не предусматривает возможности для учредителя-собственника произвольно ограничивать правомочия по владению, пользованию и распоряжению закреплённым за унитарным предприятием имуществом, в частности изымать его без согласия такого предприятия (если речь не идёт о его ликвидации или реорганизации). Подобные ограничения во всяком случае, не могут устанавливаться иными ( подзаконными) правовыми актами (п.5 ст.3 ГК). С этой целью законодатель уравнивает в правах лиц-несобственников и собственников по защите своих вещных прав (ст.305 ГК). Важным элементом правомочий предприятия является и то, что право владения, пользования и распоряжения имуществом, находящегося на праве хозяйственного ведения у предприятия сохраняется и в случае смены собственника (п.1 ст.300 ГК).

Кроме того, законодательство позволяет предприятию самостоятельно распоряжаться вверенным ему имуществом в части предоставления права самому создавать в качестве юридического лица другое унитарное предприятие (дочернее) путём передачи ему в установленном порядке части своего имущества в хозяйственное ведение, утверждать устав дочернего предприятия и назначать его руководителя ( п.7 ст.114 ГК).

В целом правовое положение унитарных предприятий, кроме Кодекса, регулируется соответствующим законом о государственных и муниципальных унитарных предприятиях, который на сегодняшний день ещё не принят Государственной Думой РФ.

Право хозяйственного ведения на имущество собственника возникает у предприятия с момента фактической передачи этого имущества, если иное не установлено законом, иным правовым актом или решением самого собственника (п.1 ст.299 ГК). Таким моментом можно считать дату утверждения баланса предприятия. Важность этого момента связано с тем. Что начиная с него на предприятие переходят обязанности по сохранности соответствующего имущества, закреплённого за ним собственником. И они вправе и обязаны рассчитываться этим имуществом по обязательствам перед своими кредиторами (кроме случаев. Предусмотренных ст.56 абз.2 п.3 ГК), тогда как учредитель-собственник по общему правилу (абз.1 п.3 ст.56 ГК) уже не отвечает этим имуществом перед своими кредиторами.

Прекращение рассматриваемого вещного права происходит не только по общим основанием прекращения соответствующих правоотношений, например банкротство, но и в случаях правомерного изъятия имущества собственником (по основаниям, допускаемым законом). Важно, что в п.3 ст.299 ГК в качестве таких общих оснований названы основания прекращения права собственности. Это означает, что изъятие данного имущества помимо воли самого предприятия допустимо лишь в том же порядке и при тех же условиях, что и изъятие имущества у собственника (ст.235 ГК). Вместе с тем предприятие не вправе прекращать свои правомочия путём отказа от прав на имущество подобно собственнику в порядке, предусмотренном ст.236 ГК, ибо это будет являться нарушением права собственности на данное имущество их учредителя (ст.304 ГК).

2.2. Право оперативного управления

В соответствии с п. 1 ст. 296 ГК право оперативного управления — это право учреждения или казенного предприятия владеть, пользоваться и распоряжаться закрепленным за ним имуществом собственника в пределах, установленных законом, в соответствии с целями его деятельности, заданиями собственника и назначением имущества.

Субъектами данного права теперь могут быть как унитарные (казенные) предприятия, строго говоря, относящиеся к категории коммерческих организаций, так и финансируемые собственниками учреждения, относящиеся к некоммерческим организациям. Собственник-учредитель создает субъекты права оперативного управления, определяя объем их правоспособности, утверждая их учредительные документы и назначая их руководителей. Собственник может также реорганизовать или ликвидировать созданные им учреждения (или казенные предприятия) без их согласия.

Составляющие право оперативного управления правомочия имеют строго целевой характер, обусловленный выполняемыми учреждением (или казенным предприятием) функциями. Собственник устанавливает таким юридическим лицам прямые задания по целевому использованию выделенного им имущества (в частности, в утвержденной им смете расходов учреждения). Он также определяет целевое назначение отдельных частей (видов) имущества, закрепленных за субъектами права оперативного управления, путем его распределения (в учетных целях) на соответствующие специальные фонды. При этом имущество, включая денежные средства, числящееся в одном фонде, по общему правилу не может быть использовано на цели, для которых существует другой фонд (при недостатке последнего).

Объектом рассматриваемого права является имущественный комплекс — все виды имущества, закрепленного собственником за учреждением или приобретенного им в процессе участия в гражданских правоотношениях. При этом собственник-учредитель вправе изъять у субъекта права оперативного управления без его согласия излишнее, не используемое или используемое не по назначению имущество и распорядиться им по своему усмотрению (п. 2 ст. 296 ГК). Однако такое изъятие допускается лишь в этих трех предусмотренных законом случаях, а не по свободному усмотрению собственника.

Столь «узкий» характер правомочий субъекта права оперативного управления обусловлен-ограниченным характером его участия в имущественном (гражданском) обороте. Вместе с тем это обстоятельство не должно ухудшать положение его возможных кредиторов. С учетом весьма ограниченных возможностей учреждения (или казенного предприятия) распоряжаться закрепленным за ним имуществом собственника закон предусматривает субсидиарную ответственность последнего по долгам созданных им учреждений (или казенных предприятий), считая ее одной из основных особенностей имущественно-правового статуса этих юридических лиц (п. 5 ст. 115, п. 2 ст. 120 ГК).

В зависимости от субъектного состава право оперативного управления имеет и свои особенности (разновидности). Они обусловлены различиями в содержании правомочия распоряжения имуществом собственника, а также в условиях (порядке) наступления его субсидиарной ответственности по долгам субъекта этого права. С этой точки зрения следует различать право оперативного управления, признаваемое за казенным предприятием и за финансируемым собственником учреждением.

Казенное предприятие вправе распоряжаться закрепленным за ним имуществом по общему правилу лишь с предварительного согласия собственника (Российской Федерации в лице Минкомимущества), что свидетельствует о его весьма ограниченных возможностях самостоятельного участия в гражданском обороте. Оно не вправе отчуждать или иным образом распоряжаться ни движимым, ни недвижимым имуществом собственника без его специального согласия, если только речь не идет о производимой им (готовой) продукции (п. 1 ст. 297 ГК). В отношении последней закон устанавливает иной порядок: этой продукцией казенное предприятие по общему правилу может распоряжаться самостоятельно, если иное не установлено законом либо иными правовыми актами.

Собственник устанавливает также и порядок распределения доходов казенного предприятия, не согласуя его с самим предприятием (п. 2 ст. 297 ГК), что отличает его возможности от аналогичных возможностей по отношению к обычному унитарному предприятию, где он лишь «вправе получить часть прибыли» от использования унитарным предприятием его имущества.

Казенные предприятия отвечают по своим обязательствам всем своим имуществом, а не только денежными средствами (п. 5 ст. 113 ГК), ибо они все-таки являются производственными предприятиями, постоянно участвующими в имущественном обороте. Однако при недостатке у них имущества для погашения требований кредиторов Российская Федерация несет по их долгам дополнительную (субсидиарную) ответственность, что исключается для обычных унитарных предприятий — субъектов права хозяйственного ведения (п. 5 ст. 115 ГК).

Учреждение в соответствии с прямым указанием п. 1 ст. 298 ГК вообще лишено права распоряжения, в том числе и отчуждения любого закрепленного за ним имущества, если только речь не идет о денежных средствах, расходуемых им по смете в строгом соответствии с их целевым назначением (а также о сделках дарения вещей, совершаемых с согласия собственника имущества в соответствии с п. 1 ст. 576 ГК). Таким образом, учреждение по общему правилу даже с согласия собственника не вправе отчуждать закрепленное за ним как движимое, так и недвижимое имущество собственника. При возникновении такой необходимости оно вправе просить собственника о том, чтобы он сам (от своего имени) произвел отчуждение принадлежащего ему имущества.

Кредиторы учреждений могут требовать обращения взыскания не на все имущество этих юридических лиц, а только на находящиеся в их распоряжении денежные средства. При недостаточности последних для погашения обязательств к дополнительной (субсидиарной) ответственности привлекается собственник-учредитель. Таким образом, можно говорить о том, что имущество учреждений, за исключением имеющихся у них денежных средств, забронировано от взыскания кредиторов. Это ограничение имущественной базы ответственности учреждений является прямым следствием весьма ограниченного характера предоставленных им как некоммерческим организациям прав участия в имущественном обороте.

В соответствии с пунктом 5.19 постановления Правительства РФ от 27 ноября 2004 г. N 691 Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом закрепляет находящееся в федеральной собственности имущество в оперативном управлении федеральных государственных учреждений. Этот же государственный орган производит в установленном порядке изъятие излишнего, неиспользуемого или используемого не по назначению имущества, закрепленного в оперативном управлении указанных учреждений. Имущество за государственным учреждением закрепляется на основании нормативного правового акта, издаваемого Росимуществом. Так, например, в соответствии с распоряжением Росимущества от 5 августа 2004 г. N 158-р за государственным лечебно-профилактическим учреждением поликлиника N 2 Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации было закреплено на праве оперативного управления определенное федеральное недвижимое имущество.

Федеральное имущество, закрепленное на праве оперативного управления за государственным учреждением, подлежит учету в Реестре федерального имущества (п. 3 Положения об учете федерального имущества и ведении реестра федерального имущества, утвержденное постановлением Правительства РФ от 3 июля 1998 г. N 696). По прошествии процедуры учета имуществу присваивается реестровый номер, а государственному учреждению выдается соответствующее свидетельство.

Право оперативного управления на недвижимое имущество, переданное государственному учреждению, должно быть зарегистрировано в установленном порядке. В соответствии с пунктом 2 постановления Правительства РФ от 31 августа 2000 г. N 648 заявление о государственной регистрации права оперативного управления на недвижимое имущество, находящееся в федеральной собственности, подается организацией, за которой недвижимое имущество закреплено на основании акта соответствующего уполномоченного органа. В качестве документа, подтверждающего отнесение этого имущества к федеральной собственности, представляется выписка об объекте регистрации из Реестра федерального имущества. При этом в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним указывается, что собственником такого имущества является Российская Федерация.

Учреждение подлежит постановке на учет в налоговом органе по месту нахождения недвижимого имущества и (или) транспортных средств, переданных ему на праве оперативного управления (п. 5 ст. 83 НК РФ). Эксплуатация учреждениями закрепленных за ними на праве оперативного управления административных зданий, сооружений и нежилых помещений осуществляется ими самостоятельно за счет средств, выделяемых по смете, или собственных средств (п. 4 постановления Правительства РФ от 5 января 1998 г. N 3).

Как уже отмечалось выше, права учреждения в отношении имущества, переданного ему на праве оперативного управления, ограничены — оно не может им распоряжаться (продавать, дарить и т.п.). Сделка купли-продажи имущества, переданного в оперативное управление, будет ничтожной (ст. 168 ГК РФ).

Так, общество с ограниченной ответственностью «М» обратилось в арбитражный суд с обжалованием отказа учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним в государственной регистрации права собственности на здание, купленное им у государственного учреждения здравоохранения «А» по договору купли-продажи. Как отмечается в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 16 февраля 2005 г. N Ф04-394/2005(8340-А03-39), согласно пункту 1 статьи 298 Гражданского кодекса учреждение не имеет права отчуждать или иным способом распоряжаться закрепленным за ним имуществом. Следовательно, переход права собственности на такое недвижимое имущество не может быть зарегистрирован.

Сделки с недвижимостью, переданной учреждению на праве оперативного управления, могут осуществляться с разрешения соответствующего уполномоченного органа. Например, между Красноярским краевым комитетом по управлению государственным имуществом, ГУВД Красноярского края и ООО «О» был заключен договор об обмене нежилых зданий.

По условиям этого договора, на основании распоряжения Красноярского краевого комитета по управлению государственным имуществом ГУВД Красноярского края (балансодержатель) обязалось передать ООО «О» в собственность двухэтажное кирпичное нежилое здание, в обмен на которое ООО «О» обязалось передать в собственность Российской Федерации для закрепления за ГУВД Красноярского края на праве оперативного управления трехэтажное железобетонное нежилое здание. Как отмечается в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 августа 2004 г. N А33-18507/03-С2-Ф02-3315/04-С2, совместное участие Теруправления и ГУВД Красноярского края в заключении данного договора соответствует нормам гражданского законодательства РФ.

Решение об обмене имущества было принято Красноярским краевым комитетом по управлению государственным имуществом, наделенным правами территориального органа Министерства имущественных отношений Российской Федерации. Указанный орган действовал в пределах своей компетенции. Данная сделка соответствовала целям деятельности ГУВД Красноярского края и назначению приобретаемого в результате обмена здания. При таких обстоятельствах оснований для признания договора об обмене нежилых зданий ничтожной сделкой на основании статей 167, 168 Гражданского кодекса суд не нашел.

По общему принципу, изложенному в пункте 2 статьи 299 Гражданского кодекса, доходы от использования имущества, находящегося в оперативном управлении учреждения, а также имущества, приобретенного учреждением по договору или иным основаниям, поступают в оперативное управление учреждения в порядке, установленном Гражданским кодексом. Об этом сказано в постановлении Президиума ВАС РФ от 28 сентября 2004 г. N 5804/04. Пунктом 2 статьи 298 Гражданского кодекса, регулирующим вопрос о распоряжении учреждением имуществом, приобретенным им на доходы от деятельности, осуществляемой в соответствии с учредительными документами, не предусмотрено возникновения у учреждения права собственности на такое имущество.

Переданное учреждению в оперативное управление имущество должно использоваться в целях, для которых создано учреждение. Если имущество будет использоваться не по назначению, то оно может быть изъято собственником имущества, который вправе распорядиться им по своему усмотрению. Однако ненадлежащее использование имущества нужно доказать, причем обязанность доказывания будет нести государственный орган, осуществляющий правомочия его собственника. Произвольное изъятие имущества недопустимо и скорее всего будет обжаловано учреждением в суде.

Например, по результатам проверки использования нежилых помещений комиссией был сделан вывод о том, что в целях повышения эффективности управления федеральным имуществом целесообразно изъять из оперативного управления учреждения данное здание как неиспользуемое. На основании акта проверки Министерством имущественных отношений РФ было издано распоряжение об изъятии здания из оперативного управления учреждения. Но суд не согласился с правомерностью изъятия имущества в рассматриваемой ситуации (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 16 ноября 2004 г. N А33-6756/04-С2-Ф02-4749/04-С1).

Как отмечается в названном постановлении, в силу пункта 5 статьи 200 Арбитражно-процессуального кодекса бремя доказывания наличия обстоятельств, являющихся в соответствии с законом основаниями для изъятия либо иного распоряжения имуществом, возложено на соответствующий уполномоченный собственником орган. Однако достаточных доказательств неиспользования заявителем закрепленного за ним спорного здания в суд представлено не было. Были допущены и многочисленные нарушения при проведении проверки — она проведена в отсутствие представителя проверяемой организации. До издания оспариваемых актов учреждению не была предоставлена возможность исправить недостатки, обнаруженные при проверке, которые не являются неустранимыми, и своевременно представить протокол разногласий на акт проверки.

В результате рассмотрения кассационной жалобы дело о признании недействительным распоряжения Минимущества России об изъятии имущества, закрепленного на праве оперативного управления, было направлено на новое рассмотрение. Предыдущие судебные акты, подтверждающие законность издания указанного распоряжения, были отменены. Также арбитражный суд посчитал, что обстоятельства, послужившие основанием для принятия госорганом подобного решения, не доказаны и признал незаконным решение об изъятии из оперативного управления недвижимого имущества в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 3 марта 2004 г. N Ф04/1052-278/А27-2004.

Но далеко не во всех случаях суд будет занимать сторону учреждения — вполне возможно, что государственный орган докажет обоснованность изъятия неиспользуемого имущества. Так, департаментом имущественных отношений была проведена проверка использования по назначению и сохранности помещений здания, переданного учреждению в оперативное управление. В акте от 23 июня 2003 г. сделан вывод о нецелевом использовании государственным учреждением первого, второго, третьего этажей здания, переданного ему на праве оперативного управления.

Из указанного акта следует, что первый, второй, третий этажи здания используются по нецелевому назначению. В частности 262,2 кв. м занимает ТОО «П», 41,1 кв. м занимает обком профсоюзов работников связи и другие юридические лица. В связи с этим в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 10 ноября 2004 г. N Ф04-8058/2004 (6244-А70-20) делается вывод об обоснованности изъятия из оперативного управления государственного учреждения используемого не по назначению недвижимого имущества в соответствии с пунктом 2 статьи 296 Гражданского кодекса.

Необходимо отметить, что особый режим имущества, находящегося в оперативном управлении, означает и особый порядок обращения на него взыскания. Как уже отмечалось, пунктом 1 статьи 298 Гражданского кодекса установлено, что учреждение не вправе отчуждать или иным способом распоряжаться закрепленным за ним имуществом и имуществом, приобретенным за счет средств, выделенных ему по смете. В соответствии с пунктом 2 статьи 120 Гражданского кодекса учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами. Пункт 5 статьи 46 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» устанавливает ограничения относительно возможности обращения взыскания на имущество должника. В том числе не допускает обращения взыскания на имущество, на которое в соответствии с федеральным законодательством не может быть обращено взыскание. Требование о невозможности обращения взыскания на иное, кроме денежных средств, имущество должника-организации, ограничиваемое в обороте, установлено и в статьях 56, 58 Федерального закона N 119-ФЗ. На основании этого судом делается вывод о том, что в случае недостаточности указанных денежных средств взыскание не может быть обращено на иное имущество, закрепленное за учреждением на праве оперативного управления собственником, а также на имущество, приобретенное учреждением за счет средств, выделенных по смете (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 27 октября 2004 г. N Ф04-6993/2004 (5135-А27-19). Аналогичные выводы содержатся и в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 30 августа 2004 г. N Ф04-5863/2004(А45-4021-19).

Как отмечается в постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 20 января 2005 г. N А79-6693/2004-СК1-6244, законом предусмотрен специальный правовой режим имущества, которое передано в оперативное управление учреждению. На такое имущество для погашения задолженности самого учреждения нельзя обратить взыскание в порядке, предусмотренном статьей 58 Федерального закона N 119-ФЗ.

Существуют определенные особенности и при сдаче имущества, переданного на праве оперативного управления, в аренду. Для того чтобы заключить договор аренды в отношении имущества, переданного на праве оперативного управления, государственное учреждение должно получить согласие собственника имущества. Например, в соответствии с пунктом 2.2.59 Положения о Федеральном государственном учреждении Сахалинское бассейновое управление по охране, воспроизводству рыбных запасов и регулированию рыболовства, утвержденного приказом Госкомрыболовства от 27 декабря 2001 г. N 431, может сдавать в аренду имущество, закрепленное за ним на праве оперативного управления по согласованию с собственником федерального имущества. В соответствии с пунктом 2.2.6 Положения о департаменте имущества города Москвы, утвержденного постановлением правительства Москвы от 16 июля 2002 г. N 559-ПП, указанный департамент оформляет закрепление городского имущества Москвы в оперативное управление, дает согласие на передачу его в аренду или залог либо распоряжение этим имуществом иным способом. Однако из этого правила существуют и исключения. Согласно пункту 11 статьи 39 Закона РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 «Об образовании» образовательное учреждение вправе выступать в качестве арендатора и арендодателя имущества.

В соответствии с пунктом 7 постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 при разрешении споров, связанных с осуществлением государственными и муниципальными предприятиями права хозяйственного ведения или оперативного управления, следует учитывать установленные статьями 295 и 296 Гражданского кодекса ограничения прав предприятий по распоряжению закрепленным за ними имуществом. Сделки, совершенные предприятиями по отчуждению имущества вопреки названным ограничениям, являются недействительными. Для того чтобы сдавать недвижимое имущество в аренду, учреждение должно получить на это согласие собственника. Причем такое согласие может быть дано как в Уставе учреждения, так и даваться собственником в каждом конкретном случае (постановление ФАС Московского округа от 9 марта 2005 г. N КГ-А40/13453-04). В противном случае существует риск применения судом последствий недействительности сделки.

Также необходимо обратить ваше внимание и на письмо Минфина России от 4 апреля 2005 г. N 03-03-01-04/4/33. В названном письме указывается, что доходы от сдачи в аренду имущества, находящегося в федеральной собственности и переданного в оперативное управление научным учреждениям, в полном объеме учитываются в доходах федерального бюджета и отражаются в сметах доходов и расходов указанных учреждений.

2.3. Право оперативного управления государственным имуществом в зарубежных странах

В зарубежном праве «публичная» собственность часто — синоним государственной и муниципальной собственности, собственности общественных объединений. Частная собственность — форма присвоения материальных благ. Государственная собственность — это система экономических отношений, складывающихся в процессе опосредованного государством общественного присвоения материальных благ. Объектом права государственной собственности является имущество, изъятое из гражданского оборота (например, недра, федеральные железнодорожные дороги, электрические сети и т.п.).

Государственное имущество состоит из двух частей. Первая — это государственная казна, вторая — закрепленное за государственными юридическими лицами (унитарными предприятиями) на праве хозяйственного ведения или на праве оперативного управления.

Имущество, закрепленное за унитарными предприятиями, обособляется от иного государственного имущества, на него не может быть непосредственно обращено взыскание по долгам государства, и, соответственно, на имущество казны не может быть обращено взыскание по долгам унитарных предприятий. Правомочия владения государство как собственник реализует через государственные юридические лица в форме государственного учреждения, за которым закреплено имущество, представляющее часть государственной казны.

Арендные отношения и договор аренды развиваются в странах Европы и США в течение почти трехсот лет. Так, финансирование арендных операций различных видов техники и оборудования всегда активно применялось в США. Первый арендный договор персональной собственности был зарегистрирован в Северо-Американских Соединенных Штатах еще в начале XVIII века.

Под договором имущественного найма, в зарубежных странах, понимается договор, по которому одна сторона (наймодатель или арендодатель) обязуется предоставить другой стороне (нанимателю или арендатору) имущество во временное пользование за установленное вознаграждение, которое эта другая сторона обязана уплатить.

Договор в гражданском праве зарубежных стран, также как и в гражданском праве России, является двухсторонним, возмездным, консенсуальным. Его предметом служит любая непотребляемая вещь – движимая или недвижимая. Договор широко используется в отношениях по использованию земли, торгово-промышленных предприятий, машинно-технического оборудования, зданий и сооружений, средств транспорта и перевозки грузов и т.д.

В некоторых странах, в частности ФРГ и Швейцарии, в зависимости от предмета договора различают имущественный наем и его разновидность – аренду. В Российском же праве, как мы уже отмечали, эти понятия являются синонимами. При этом к договору аренды относят только имущественный наем плодоприносящей вещи, при котором на возмездных началах переносится право не только пользование вещью, но и извлечение из нее плодов. При отсутствии специальных предписаний к договору аренды применяются нормы права, регулирующие договор имущественного найма.

В англо-американском праве в зависимости от характера предмета договора найма различают наем недвижимости (lease) и наем движимых вещей (hire). При найме недвижимости у нанимателя возникает ограниченное вещное право, тогда как при найме движимых вещей – лишь обязательственные права, которые не могут быть противопоставлены третьим лицам.

Источником регулирования отношений по найму в странах романо-германской системы права являются нормы гражданских кодексов (Франция – ст.1708-1778, 1800-1831 ФГК; ФРГ – 535-597 Германского Гражданского уложения; Швейцария – нормы Обязательственного закона и т.д.). В странах англо-американского права действуют нормы прецендентного права. Вместе с тем, по существу, во всех странах изданы также многочисленные специальные акты по найму недвижимости, составляющие обширное законодательство по использованию сельскохозяйственных земель, промышленно-торговых помещений и т.д. Целью такого законодательства является некоторое смягчение отрицательных социальных и экономических последствий произвола собственников имущества в определении условий сдачи имущества внаем. При отсутствии специальных предписаний применяются общие правила, регулирующие имущественный найм.

В договорной практике широко применяются типовые формы договора, разработанные для найма различных видов имущества.

Как правило, в зарубежном законодательстве требуется особая форма для оформления сделок аренды с недвижимостью. В законодательстве некоторых стран существуют и требования в отношении формы применяемые к договорам заключаемым на определенную сумму: во Франции — все договоры на сумму свыше 5 тыс. франков должны быть заключены в простой письменной форме; в США — единообразный торговый кодекс устанавливает требования письменной формы для договоров на сумму свыше 500 долларов.

В англо-американском праве сам договор рассматривается как обещание (promise) или гарантия должника исполнить свое обязательство, поэтому если в договоре отсутствуют указания на внешние обстоятельства (на форс-мажор), то есть вина должника абсолютна. Заключая договор, должник принимает на себя это обещание (встречного удовлетворения) и при любых обстоятельствах должен исполнить договор. При этом англо-американское право до сих пор базируется на старом прецеденте 17-го века, под названием “Пэрэдай (парадина) против Джейна”. Этот прецедент 17-го века по своим обстоятельствам довольно любопытный. Был заключен договор аренды, по которому арендатор обязался платить арендодателю рентные платежи от урожая, получаемого на земельный участок. После заключения договора на территорию британских островов вторглось войско немецкого князя, которое согнала арендатора с земли и некоторое время занимало эту землю до тех пор, пока не была изгнана обратно на континент.

Значение вопроса о правомочиях государственных предприятий на закрепленное за ними имущество бесспорно — от характера и объема прав хозрасчетных предприятий и объединений в существенной степени зависят результаты их производственно-хозяйственной деятельности, определяющие экономическое развитие всего народнохозяйственного комплекса; чрезвычайно важен также идеологический аспект. Это общая проблема для всех стран социализма, возникающая при национализации основных средств производства и не теряющая своей актуальности по мере развития социалистической экономики.

Теоретическое исследование данной проблематики в социалистической правовой науке базируется на обоснованных в трудах А. В. Венедиктова положениях о едином субъекте права государственной социалистической собственности, соединяющем «всю полноту государственной власти со всеми правомочиями собственника», и о «непосредственном оперативном управлении государственными имуществами», сосредоточенном в руках «хозяйственных госорганов (госпредприятий)». Теория единства фонда государственной социалистической собственности и наличия у государственных предприятий самостоятельного субъективного права на закрепленное за ними имущество (права оперативного управления) получила дальнейшее развитие в работах С. Н. Братуся, Д. М. Генкина, А. В. Карасса, С. М. Корнеева, Ю. К. Толстого, А. И. Беспаловой, Э. Г. Полонского, А. А. Собчака, В. А. Рахмиловича, В. С. Якушева и др. Принципиальные положения, выработанные цивилистами, получили закрепление в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (ст. 26), в республиканских гражданских кодексах.

Взгляды советских ученых-юристов относительно характера прав государственных предприятий (объединений) на закрепленное за ними имущество стали, как отмечалось в литературе, отправным пунктом для исследователей в братских странах социализма. Разумеется, они не ограничиваются рамками идей, развиваемых в советской правовой литературе. Тем не менее теория права оперативного управления получила отражение не только в доктрине, но и в законодательстве ряда социалистических стран, например в отдельных нормативных актах НРБ, хотя болгарское законодательство обычно признает за государственными организациями «право на хозяйствование и управление» закрепляемым за ними имуществом государства, которое трактуется аналогично праву оперативного управления — как возможность «хозяйствовать» с данным имуществом в соответствии с законами, планом и назначением имущества (ст. 7 Закона о собственности 1951 г.). Развитие форм управления народным хозяйствам обусловило появление в новейшем законодательстве НРБ несколько иной формулы, в соответствии с которой названное право закрепляет возможность хозяйственной организации владеть, пользоваться и распоряжаться соответствующим имуществом «свободно и самостоятельно», поскольку законодательством не установлены специальные ограничения.

«Право на управление и хозяйствование» получило наиболее развернутое обоснование в работах В. Таджера, определяющего его как «право государственной хозяйственной организации от своего имени осуществлять право государственной социалистической собственности за свой и государственный счет в своем и в государственном интересе». Содержание данного права составляют правомочия владения, пользования и распоряжения, переданные соответствующему юридическому лицу государством одновременно с передачей имущества. Вместе с тем государство, по мнению В. Таджера, сохраняет право собственности «в его полноте», а отношения с хозяйственными организациями остаются сугубо административными: государство осуществляет руководство и контроль за их деятельностью, может в одностороннем порядке прекратить, или изменить содержание и объем «права на хозяйствование». «Право на хозяйствование» по содержанию совпадает с правом собственности государства, отличаясь от него только в количественном отношении. Будучи самостоятельным субъективным правом сугубо гражданско-правового характера, «право на хозяйствование» не может быть противопоставлено праву государственной собственности, ибо «оно имеет смысл и содержание, лишь поскольку существует гражданский оборот. Вне его и без него оно излишне».

Господствующие позиции концепция оперативного управления занимает в правовой науке СРР. Различия носят терминологический характер: говорится о «праве непосредственного (прямого) управления», «вещном праве нового типа», что фактически совпадает со взглядами ряда советских юристов.

Во второй половине 60-х годов, т. е. с началом проведения во многих социалистических странах комплекса мероприятий по совершенствованию планового управления народным хозяйством (получившего обобщенное наименование экономических реформ), состоялись дискуссии о характере имущественных прав государственных предприятий. Мнения участников дискуссий были различны: государственные юридические лица не имеют никаких прав на находящееся у них государственное имущество, а выступают от имени государства как его представители; являются собственниками этого имущества наряду с государством; имеют самостоятельное субъективное право на это имущество, причем последнее трактовалось по-разному — его называли и правом оперативного управления, и особым вещным правом, и субъективным правом sui generis обязательственного, а не вещного характера.

В советской правовой науке также не сразу стали признанными основные положения теории оперативного управления государственным имуществом, имеются расхождения во взглядах па его отраслевую принадлежность и юридическую (вещную или обязательственную) природу и в настоящее время. Достаточно вспомнить идею о существовании «разделенной» (или «расщепленной») собственности (между государством и его предприятиями). Конструкция «разделенной собственности» защищалась рядом ученых в ВНР. Здесь же высказывалась идея, что государственные предприятия обладают правом .собственности на оборотные средства и правом пользования — на основные. Обе концепции подверглись серьезной критике и были отвергнуты. Большое распространение получила выдвинутая Д. Ерши теория о признании за государственными предприятиями «права хозяйственной автономии (независимости)», являющегося, по его словам, измененной (расширенной) трактовкой права оперативного управления.

В настоящее время эта проблематика исследуется Т. Шаркёзи, который исходит из анализа зависимости между появлением и содержанием различных концепций права- государственной социалистической собственности и прав государственных предприятий и принятыми в соответствующих странах системами управления народным хозяйством. Применительно к венгерской «модели планомерно управляемого рынка» он считает необходимым признать за государственными предприятиями не право «оперативного управления, а право «товарной собственности», а за государством — право «государственной» (государственно-правовой) собственности, охватывающее «экономические правомочия по прямому и косвенному воздействию на хозяйственную деятельность». Т. Шаркёзи подчеркивает, что «право товарной собственности» государственных предприятий действует лишь в рамках гражданского оборота, выражая неизбежный отказ от их «чисто технической обособленности» и «искусственных товарно-денежных отношений», закрепляемых в концепции права оперативного управления. Социалистическое государство в любом случае не может участвовать в товарном обороте в качестве обычного собственника — ведь оно не реализует традиционную «триаду» правомочий, а распределяет свое имущество по предприятиям и управляет им.

Таким образом, автор по существу остался на почве традиционных юридических воззрений, согласно которым имущественная обособленность социалистических государственных предприятий должна считаться либо искусственной конструкцией («квазисобственностью», по выражению Т. Шаркёзи), ведущей к «искусственным товарно-денежным отношениям», либо в конечном итоге квалифицироваться как право собственности, что неизбежно ведет к расщеплению единого права собственности социалистического государства. Но признание государственных предприятий собственниками закрепленного за ними имущества, хотя бы в рамках гражданского оборота, нарушает фундаментальный социалистический принцип единства фонда государственного имущества, распространяющийся и на гражданские правоотношения, что едва ли соответствует закономерностям социалистического общественного развития (к числу которых, несомненно, относится обобществление основных средств производства в масштабах всего общества). Именно поэтому различные варианты теории «расщепленной собственности» последовательно отвергались правовой наукой социалистических стран. Т. Шаркёзи признает расхождение защищаемых им взглядов с идеями, доложенными в основу новеллизации ГК ВНР 1977 г. Закон закрепил принцип неделимости государственной собственности, назвав государство ее единым и единственным субъектом (§ 174 ГК.) и предоставив государственным предприятиям лишь право «управления» имуществом государства (§ 31, абз. 2, § 175, 176 ГК).

Очевидно, истоки этих и некоторых других высказанных в ходе дискуссии мнений определяются причинами социально-экономического порядка. Существование при социализме не обычных, а планомерно организованных товарно-денежных отношений, во многих случаях представляющих собой лишь форму проявления непосредственно общественных по своей сути экономических взаимосвязей, не позволяет осуществлять их правовую регламентацию с помощью юридических средств и конструкций, сложившихся на базе классического товарного оборота. Поэтому такие явления, как право государственной социалистической собственности и имущественная самостоятельность государственных социалистических предприятий, требуют для своего юридического опосредования новых, специфически социалистических правовых форм. Содержание этих форм, безусловно, зависит от конкретных, применяемых социалистическим государством на различных этапах его развития способов и методов организации и управления экономикой, что справедливо отмечается, в частности, в работах Т. Шаркёзи. Не случайно, например, с развитием товарно-денежных связей, предусмотренным современной системой управления народным хозяйством ВНР, в венгерской правовой науке стали распространяться теории «товарной собственности» предприятий, являющиеся попытками «экстраполировать» это развитие на сферу гражданских правоотношений. Вместе с тем приоритет плановых начал и другие принципиальные черты, присущие социалистической экономике, обусловили особый, не укладывающийся в рамки традиционного противопоставления собственника и несобственника, характер правового опосредования рассматриваемых отношений во всех социалистических странах. Категория оперативного управления в целом удачно отразила эти особенности.

Исходные позиции учения об оперативном управлении государственным имуществом не смогло поколебать и распространение хозяйственно-правовой концепции, нашедшей теоретическое и законодательное признание в ГДР и ЧССР. Более того, сторонники данной концепции объявили право оперативного управления институтом хозяйственного права (например, в НРБ). Концепция оперативного управления воспринята в хозяйственном праве ЧССР и ГДР. Установленное законодательством ЧССР «право управления народным имуществом» (§ 64—66 Хозяйственного кодекса) обычно трактуется как «реализующее право государственной социалистической собственности», самостоятельное субъективное право государственных организаций по владению, пользованию и распоряжению государственным имуществом в пределах, установленных законодательством, планом и целями деятельности соответствующей организации, что фактически совпадает с понятием права оперативного управления. Распространенная в ГДР теория «управомоченности предприятия» (die Rechtstrager-schaft des Betriebes) относительно переданного ему «фонда народного имущества» также раскрывает эту категорию как совокупность прав предприятия по владению, пользованию и распоряжению государственным имуществом в соответствии с планом и в установленных законодательством пределах (причем указывается, что эта теория явилась «творческим развитием советского учения об оперативном управлении в конкретно-исторических условиях ГДР»).

В рамках хозяйственно-правовой концепции были предприняты попытки замены права оперативного управления другими категориями. В частности, в ЧССР отстаиваются взгляды, в соответствии с которыми за государственными предприятиями следует признать «относительные правомочия собственника без исключения правомочий собственника у государственного центра», т. е. считать собственником имущества государство, и его предприятие, «но с разных точек зрения». В основе лежит идея о том, что все государственные предприятия и их вышестоящие органы как составные части единой системы «на своем уровне и в рамках своей правоспособности осуществляют процесс присвоения и являются субъектами права собственности». С этой точки зрения отношения государственной социалистической собственности представляют собой «сложное и расчлененное единство», «органическую целостность», в которой права предприятия на государственное имущество становятся «своего рода правомочиями собственника», и одновременно «меняется характер отношений собственности центральных органов государственного управления на имущество предприятий», причем «нельзя абсолютизировать правомочия собственника ни у предприятия, ни у центра».

С данным вариантом теории «расщепленной собственности» нельзя согласиться прежде всего по соображениям идеологического порядка. Кроме того, признание государственных предприятий собственниками, хотя бы и «особого рода», не соответствует ни законодательству, ни принципу единства фонда государственной социалистической собственности, ведет к фактическому разрыву полномочий государства-собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом (концентрирующихся у предприятий) и по управлению и контролю (концентрируемых у органов управления), что противоречит основным положениям самой хозяйственно-правовой теории. Заслуживает внимания выдвинутая в хозяйственно-правовой науке ЧССР в противовес концепции права оперативного управления новая трактовка самого понятия государственной социалистической собственности. Ее автор К. Чапек считает, что «современная конструкция права государственной социалистической собственности, где на одной стороне стоит государство как собственник, а на другой — все граждане и все организации как несобственники», не соответствует «экономической реальности» и ведет к логическим противоречиям, когда «триадой» одноименных правомочий характеризуются содержание прав государства-собственника и его предприятий.[29] У государства не может быть правомочий, которые оно само не в состоянии реализовать (т. е. владения, пользования и распоряжения государственным имуществом, передаваемых государственным организациям); ему как собственнику принадлежит не «триада», а правомочие «определять объем прав и обязанностей государственных организаций». Поэтому право государственной собственности должно рассматриваться как правоотношение между государством и созданными им организациями. Оно слагается из права государства устанавливать объем и содержание правомочий и обязанностей государственных организаций, а также права и обязанности последних «хозяйствовать» (в установленных пределах владеть, пользоваться и распоряжаться) с государственным имуществом. По мнению К. Чапека, такой подход снимает необходимость в конструировании какого-либо самостоятельного права государственных предприятий, существующего «параллельно с правом собственности государства».

Однако эта теория, замыкаясь на взаимоотношениях социалистического государства и его предприятий, оставляет открытым вопрос о характере взаимоотношений между самими государственными организациями. Если это взаимосвязи одного и того же собственника, то теряет смысл их имущественная обособленность, а если взаимосвязи самостоятельных субъектов права собственности — налицо очередной вариант концепции «разделенной собственности». В обоих случаях очевидна потребность в признании за государственными предприятиями самостоятельного имущественного права, и, следовательно, противоположный вывод К. Чапека едва ли обоснован.

Наибольшее признание в ЧССР сохранила закрепленная законодательством теория «права управления народным имуществом», рассматривающая его как самостоятельное субъективное право государственных предприятий, производное от права государственной социалистической собственности. Содержание этого права обычно характеризуется как «правомочие и обязанность иметь у себя вверенное народное имущество, пользоваться и распоряжаться им в соответствии с задачами, для которых создана государственная организация», а также с «характером самого народного имущества», что по существу ничем не отличается от оперативного управления.

В хозяйственно-правовой науке ГДР довольно широко распространена выдвинутая Р. Шюсселером концепция «права обладания фондом», которую автор считает «содержательным продолжением, оперативного управления»: государственные предприятия являются не просто обособленными владельцами части (фонда) государственного имущества, но и участвуют в присвоении результатов производства, получая «право на собственное присвоение». На этом основании «право обладания фондом» определяется как первоначальное (а не производное от права собственности государства) «субъективное право на самостоятельное ведение хозяйства», предоставляющее его обладателю возможность в рамках, установленных государством-собственником, от собственного имени и под собственную ответственность «оперировать» переданным ему обособленным фондом государственного имущества. Право собственности социалистического государства, по Р. Шюсселеру, складывается из «государственного права управления», осуществляемого от имени государства его органами управления, и «права на ведение хозяйства», реализуемого от собственного имени обладателями фондов государственного имущества. Категория «право обладания фондом» воспринята и новейшим законодательством ГДР.

Непризнание государственных предприятий собственниками (в той или иной форме) государственного имущества и подчиненный характер их субъективных прав свидетельствуют в пользу развиваемых Р. Шюсселером идей, по крайней мере, в рамках обосновываемой в ГДР хозяйственно-правовой концепции. Однако согласно общему понятию субъективного права собственности соответствующие правомочия на имущество, как бы ни трактовалось их содержание, должны принадлежать в полном объеме именно собственнику и никому иному. Данное положение справедливо для всех видов и форм права собственности, и делать исключения для права собственности социалистического государства — значит необоснованно разрывать взаимосвязи общего и особенного. В конструкции права оперативного управления указанные обстоятельства учтены более тщательно.

Таким образом, основные положения концепции оперативного управления государственным имуществом подтверждены интернациональной практикой. Речь, конечно, идет не о терминологии и даже не о конкретном содержании (объеме) соответствующего субъективного права, а о подтвердившейся необходимости признания за государственными предприятиями особого, самостоятельного права на закрепленное за ними имущество государства. Указанное право в любом случае не может стать правом собственности, а является производным от права собственности государства. Конкретная квалификация этих отношений законом и наукой зависит от национальных условий. Но принципиальная общность основных черт данного института позволяет признать его важной составной частью однотипного в своей основе социалистического гражданского права.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основной закон и гражданское законодательство РФ содержат положения, с одной стороны, предоставляющие органам государственной власти право выступать от имени РФ при управлении федеральной собственностью, но, с другой — ограничивающие или вообще не признающие такого права. Чтобы снять это противоречие либо констатировать его реальное существование, необходимо, уяснить каким образом трактуется управление федеральной собственностью в Конституции РФ и гражданском законодательстве.

В Конституции РФ управление закономерно и обоснованно понимается в широком смысле как совокупность самых разных способов и форм воздействия на объект управления, включая и гражданско-правовые. Но дословно об управлении говорится всего дважды — в связи с федеральной собственностью. В частности, подп.»д» ст.71 определяет, что в ведении РФ находятся: «федеральная государственная собственность и управление ею», а ст.114 устанавливает, что Правительство РФ «осуществляет управление федеральной собственностью».

На вопрос о том, может ли орган государственной власти осуществлять от имени РФ право управления федеральной собственностью, Основной закон отвечает утвердительно. В силу ч.1 ст.78 Конституции РФ «федеральные органы исполнительной власти для осуществления своих полномочий могут создавать свои территориальные органы и назначать соответствующих должностных лиц». В соответствии с ч.2 ст.78 Конституции РФ «федеральные органы исполнительной власти по соглашению с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации могут передавать им осуществление части своих полномочий, если это не противоречит Конституции Российской Федерации и федеральным законам». Это относится и к полномочию Правительства РФ по управлению федеральной собственностью в силу подп.»г» ст.114 Конституции РФ.

При этом передача осуществления части полномочий федеральными органами исполнительной власти органам исполнительной власти субъектов Федерации возможна только в случае соблюдения как минимум трех обязательных условий. Во-первых, жестко обозначается объем передаваемых полномочий: ч.2 ст.78 Конституции РФ предусматривает возможность передачи лишь части полномочий. То есть попытка Правительства РФ передать субъектам все полномочия на объект федеральной собственности была бы незаконна. Во-вторых, такая передача производится только по соглашению между федеральными органами исполнительной власти и соответствующими органами субъекта Федерации. В-третьих, данное соглашение должно соответствовать нормам Конституции РФ и федеральных законов.

Право оперативного управления служило целям организации производства и товарооборота в условиях существования в стране плановой централизованной экономики, тотально основанной на государственной собственности на орудия и средства производства. Оно было рассчитано исключительно на социалистические методы хозяйствования и не допускало даже возможности введения в стране частной собственности на орудия и средства производства и соответственно перехода к реальной рыночной экономике, существовавшей в промышленно развитых странах мира.

Право хозяйственного ведения, называвшееся правом полного хозяйственного ведения, также было правом, которое могло применяться только в социалистическом обществе. Но впервые оно появилось в Законе о собственности в СССР от 6 марта 1990 г.*(3) в период проведения в стране реформы с целью перехода к рыночной экономике. По своему содержанию данное право в отличие от права оперативного управления было максимально приближено к праву собственности. Тем не менее право полного хозяйственного ведения по своей сущности предназначалось для применения в обществе социалистического типа с ориентацией на господствующее положение государственной собственности на средства производства. Это было право переходного общества от социалистического, основанного на монопольном положении государственной собственности, к обществу с рыночной экономикой, в котором основу производственных отношений составляет частная собственность на средства производства. Естественно, что по мере развития в России товарно-рыночных отношений потребность в вещном праве хозяйственного ведения в его современном понимании будет сокращаться, а при достаточной развитости данных отношений и исчезнет вовсе.

Что же касается права оперативного управления, то оно уже практически давно исчерпало свой положительный ресурс. Об этом лишний раз напоминает нам бедственное положение государственных и муниципальных организаций и учреждений в области здравоохранения, науки, образования и культуры, использующих данное право в своей деятельности. Федеральные и региональные органы государственного управления, муниципалитеты испытывают постоянно растущий бюджетный дефицит в финансировании их деятельности. Предоставленное же законом некоммерческим организациям право осуществления предпринимательской деятельности в целях достижения целей, ради которых они созданы (абз. 2 п. 3 ст. 50 ГК РФ), является весьма ограниченным и потому не способствующим их эффективному функционированию.

Настоятельно требуется замена законодательным путем права оперативного управления, а за ним и права хозяйственного ведения другими вещными правами, отвечающими требованиям рыночной экономики.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Нормативные правовые акты

Конституция Российской Федерации. Принята Всенародным голосованием 12 декабря 1993 года // Российская газета. №237. 25.12.1993.

Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ. // Собрание Законодательства Российской Федерации. 1994. № 32.Ст. 3301.

Налоговый кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. N 146-ФЗ. Часть первая. // Собрание законодательства Российской Федерации от 3 августа 1998 г. N 31 ст. 3824

Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ (с изменениями от 28 июля, 2 ноября 2004 г., 31 марта, 27 декабря 2005 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 30. Ст. 3012

Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» (с изменениями от 8 декабря 2003 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 48. Ст. 4746

Федеральный закон от 26 мая 1996 г. N 54-ФЗ «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» (с изменениями от 10 января 2003 г., 22 августа 2004 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации от 27 мая 1996 г. N 22, ст. 2591

Федеральный закон от 12 января 1996 г. N 10-ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» (с изменениями от 21 марта, 25 июля 2002 г., 30 июня, 8 декабря 2003 г., 29 июня 2004 г., 9 мая 2005 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации от 15 января 1996 г. N 3 ст. 148.

Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (с изменениями от 28 октября 2003 г., 22 августа, 20 декабря 2004 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации от 10 июня 2002 г. N 23 ст. 2102

Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» (с изменениями от 24 декабря 2002 г., 10 января, 8, 23 декабря 2003 г., 5 марта, 29 июня, 22 августа 2004 г., 12 октября, 27 декабря 2005 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 30. Ст. 3591

Закон РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 «Об образовании» (с изменениями от 10 января, 7 июля, 8, 23 декабря 2003 г., 5 марта, 30 июня, 20 июля, 22 августа, 29 декабря 2004 г., 9 мая, 18, 21 июля, 31 декабря 2005 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 30. Ст. 1797

Указ Президента РФ от 9 марта 2004 г. N 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» // Собрание законодательства Российской Федерации от 15 марта 2004 г. N 11 ст.945.

Постановление Правительства РФ от 27 ноября 2004 г. N 691 «О Федеральном агентстве по управлению федеральным имуществом» // Собрание законодательства Российской Федерации от 6 декабря 2004 г. N 49 ст. 4897

Постановление Правительства РФ от 3 июля 1998 г. N 696 «Об организации учета федерального имущества и ведения реестра федерального имущества» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 28. Ст. 3354.

Постановление Правительства РФ от 31 августа 2000 г. N 648 «Вопросы государственной регистрации прав на недвижимое имущество, находящееся в федеральной собственности» (с изменениями от 11 июня, 31 октября 2002 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 37. Ст. 3718

Постановление Правительства РФ от 5 января 1998 г. N 3 «О порядке закрепления и использования находящихся в федеральной собственности административных зданий, строений и нежилых помещений» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 2. Ст. 264

Письмо Департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина РФ от 4 апреля 2005 г. N 03-03-01-04/4/33 «О доходах бюджетных учреждений от сдачи имущества в аренду» // Документы и комментарии. 2005. N 9.

Приказ Госкомрыболовства от 27 декабря 2001 г. N 431 «Об утверждении Положения о Федеральном государственном учреждении Сахалинское бассейновое управление по охране, воспроизводству рыбных запасов и регулированию рыболовства» // Справочная правовая система «Гарант»

Постановление правительства Москвы от 16 июля 2002 г. N 559-ПП «Об утверждении Положения о департаменте имущества города Москвы» // Справочная правовая система «Гарант»

Постановление ВЦИК и СНК СССР от 29 апреля 1935 г. «О передаче государственных предприятий, зданий и сооружений» // СЗ СССР. 1935. N 28. Ст. 221

Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 24. Ст. 406.

2. Литература

Административное право: Учебник / Под ред. Ю.М. Козлова, Л.Л. Попова. М., 2000.

Бибиков А.И. Правовые проблемы реализации государственной собственности. Иваново, 1992.

Браева Э.Х. Правовое регулирование государственной собственности в Российской Федерации: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1998. С.14 — 15.

Василев Л. Гражданское право Народной Республики Болгарии. Общая часть. М., 1958,

Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л., 1948, с. 315—319, 329.

Венедиктов А. Органы управления государственной социалистической собственностью // Советское государство и право. 1940. N 5 — 6.

Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 323-349.

Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий. Л., 1928

Витрянский В.В. Новый Гражданский кодекс и судебная практика // Хозяйство и право. 1995. N 7.

Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2002. Т. 1.

Гражданское право. Часть первая. /Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. — М., 1997. С. 106

Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т. 1.

Грось Л. Участие публично-правовых образований в отношениях собственности: гражданско-правовые проблемы // Хозяйство и право. 2001. N 5. С. 32.

Дозорцев В.А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе // Гражданский кодекс России: Проблемы, теория, практика / Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998.

Егоров Н.Д. Право оперативного управления — институт советского гражданского права // Правоведение. 1986. N 6. С. 22.

Ем В.С., Козлова Н.В. Договор простого товарищества (комментарий главы 55 Гражданского кодекса Российской Федерации) // Законодательство. 2000. N 1. С. 17-18.

Ем В.С., Козлова Н.В. Исполнение обязательств, возникающих из учредительного договора // Хозяйство и право. 1994. N 2.

Ем В.С., Козлова Н.В. Учредительный договор: понятие, содержание, сущность и правовая природа (комментарий действующего законодательства) // Законодательство. 2000. N 3. С. 11-12.

Заменгоф 3. М. Правовой режим имущества хозяйственных органов. М. 1972.

Иванов А.А. Право собственности и товарно-денежные отношения: Дис. … канд. юрид. наук. Л., 1991.

Кастальский В. Изменения в правовом регулировании деятельности унитарных предприятий // Хозяйство и право. 2003. N 7.

Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958.

Кнапп В. Собственность в странах народной демократии. М., 1954.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. Т.Е.Абовой и А.Ю.Кабалкина. М.: Юрайт-Издат, 2004.

Корнеев С.М. Основные проблемы права государственной социалистической собственности в СССР: Дис. … докт. юрид. наук. М., 1971.

Корытов С.О. Юридическая природа права хозяйственного ведения: Дис. … канд. юрид. наук. Ярославль, 1999. С. 10

Крапивин О. Вопросы защиты прав и интересов мелких акционеров // Хозяйство и право. 2000. N 9.

Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Цивилистические записки: Межвуз. сборник научных трудов. М., 2001.

Кряжевских К.П. Право оперативного управления и право хозяйственного ведения по российскому гражданскому праву. М., 2003.

Кряжевских К.П. Право оперативного управления и право хозяйственного ведения по российскому гражданскому праву: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 87.

Лебедев К.К. Соотношение понятий экономического и имущественного отношения в связи с проблемой применения гражданского законодательства к имущественным отношениям, основанным на властном подчинении одной стороны другой стороне // Научные труды РАЮН. М., 2001. N 1.

Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. М., 1997.

Любимова Р.Н. Нужно ли заключать договоры о закреплении имущества на праве хозяйственного ведения и оперативного управления? // Хозяйство и право. 1995. N 7.

Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 1999.

Миколенко Я. Ф. Государственные юридические лица в советском гражданском праве // Советское государство и право. 1951. № 7.

Нестерова Н.И. Правовой режим государственного предпринимательства и его влияние на имущественные права граждан // Сборник материалов межрегиональной научно-практической конференции «Юридические механизмы защиты прав и свобод человека и гражданина». Хабаровск, 1998. С. 154.

Петков Т. Правни въпроси на пълната стопанска сметка. София, 1975.

Петров Д.В. Право хозяйственного ведения и право оперативного управления. СПб., 2002. С. 30-33.

Полонский Э. Г. Право оперативного управления государственным имуществом. М., 1980.

Рахмилович В. А. Отраслевая принадлежность права оперативного, управления. — В кн.: Проблемы совершенствования советского законодательства.— Тр. ВНИИСЗ, вып. 14. М., 1979.

Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 1999.

Собчак А. А. Правовое регулирование хозяйственной деятельности. Л., 1981, С. 71—86.

Собчак А. А. Правовые проблемы хозрасчета. Л., 1980, с. 129—143.

Собчак А.А. Содержание права оперативного управления имуществом // Советское государство и право. 1978. N 5.

Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. 2002. N 6. С. 39.

Субъекты гражданского права. /Под ред. С.Н. Братуся. — М., 1984

Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М., 1991.

Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11, Право. 2002. N 4.

Теоретические проблемы хозяйственного права. М., 1975.

Толстой Ю.К. К разработке теории юридического лица на современном этапе // Проблемы современного гражданского права: Сборник статей / Отв. ред. В.Н. Литовкин, В.А. Рахмилович. М., 2000. С. 111-112.

Толстой Ю.К. Социалистическая собственность и оперативное управление // Правоведение. 1986. N 4.

Шкредов В. П. Экономика и право. М., 1967.

Якушев В.С. Правовое регулирование внутрихозяйственных отношений // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М., 2001.

3. Судебная практика

Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 сентября 2004 г. N 5804/04 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2005. N 1.

Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 7 августа 1997 г. N 20 «Обзор практики применения арбитражными судами законодательства о несостоятельности (банкротстве)» // Вестник ВАС РФ. 1997. N 10.

Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 3 марта 2004 г. N Ф04/1052-278/А27-2004 // Справочная правовая система «Гарант»

Постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 августа 2004 г. N А33-18507/03-С2-Ф02-3315/04-С2 // Справочная правовая система «Гарант»

Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 27 октября 2004 г. N Ф04-6993/2004 (5135-А27-19 // Справочная правовая система «Гарант»

Постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 10 ноября 2004 г. N Ф04-8058/2004 (6244-А70-20) // Справочная правовая система «Гарант»

Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 16 ноября 2004 г. N А33-6756/04-С2-Ф02-4749/04-С1 // Справочная правовая система «Гарант»

Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 20 января 2005 г. N А79-6693/2004-СК1-6244// Справочная правовая система «Гарант»

Постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 16 февраля 2005 г. N Ф04-394/2005(8340-А03-39 // Справочная правовая система «Гарант»

Постановление ФАС Московского округа от 9 марта 2005 г. N КГ-А40/13453-04 // Справочная правовая система «Гарант»

Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1998. N 10.

См.: Венедиктов А. Органы управления государственной социалистической собственностью // Советское государство и право. 1940. N 5 — 6. С.25.

См.: Браева Э.Х. Правовое регулирование государственной собственности в Российской Федерации: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1998. С.14 — 15.

Вестник мэрии Москвы. 1999. N 23.

См.: Овсянников К. Правовая природа государственной регистрации юридического лица // Российская юстиция. 2000. N 4.

См.: Тихомиров Ю.А. Участие государства в создании и деятельности акционерных обществ // Законодательство и экономика. 1996. N 3/4; Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т.1. С.280-293 (автор главы — Е.А.Суханов); Кравченко Т.В. Участие публично-правовых образований в гражданских правоотношениях // Арбитражные споры Северо-Западного округа. 2000. N 2. С.110-116; Грось Л. Участие публично-правовых образований в отношениях собственности: гражданско-правовые проблемы // Хозяйство и право. 2001. N 5. С.29-35; Жабреев М.В. Публично-правовые образования и их органы: гражданско-правовой статус и участие в хозяйственных отношениях // Цивилистические записки: Сборник статей. М., 2001. С.177-219; Щербакова Н. Учреждение хозяйственных обществ с участием публично-правовых образований // Хозяйство и право. 2002. N 6. С.91-101; и др.

См.: Пятков Д.В. Гражданская правосубъектность хозяйственных публичных организаций и ее реализация при разграничении собственности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С.6-8; Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М., 2001. С.106-126, 154-177; Боярова О.Ю. Муниципальное образование: особенности правосубъектности в гражданских правоотношениях: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2002; Артемов В. Органы местного самоуправления как субъекты гражданского права // Хозяйство и право. 2003. N 3. С.112-114; Усков О. Самостоятельная правосубъектность государственных органов и ответственность государства по обязательствам из договора // Хозяйство и право. 2003. N 9. С.105-112; и др.

См.: Слепнев Е.Л. Право собственности муниципальных образований: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000.

См.: Тяпкина Е.А. Правовые проблемы приватизации государственных предприятий: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003.

См.: Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М., 2002. С. 61-65.

Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. В.В.Лазарев. М., 2003. С. 28.

См. об этом, например: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. С. 239-242.

См.: Советское гражданское право. Субъекты гражданского права/Под ред. С.Н.Братуся. С. 270-271 (автор раздела — М.И.Брагинский).

Кастальский В. Изменения в правовом регулировании деятельности унитарных предприятий // Хозяйство и право. 2003. N 7. С. 12-15.

См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н.Садиков. С. 169-170; Гражданское право России. Курс лекций. Часть первая. С. 112.

ВВС РСФСР. 1992. N 3. Ст. 89. См. также Положение об определении пообъектного состава федеральной, государственной и муниципальной собственности и порядке оформления прав собственности, утвержденное распоряжением Президента РФ от 18 марта 1992 г. (ВВС РФ. 1992. N 13. Ст. 697).

Федеральный закон от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (с изменениями от 19 июня, 12 августа, 28, 29, 30 декабря 2004 г., 18 апреля, 29 июня, 21 июля, 12 октября, 27, 31 декабря 2005 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 40. Ст. 3822

См.: Авилов Г. Комментарий к ГК РФ (часть первая). — М.: Инфра-М, 2003. — С. 170; Медведев Д.А. Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю.К. Толстого. — М.: Проспект, 1998.- С. 160.

Лаптев В.В. Предпринимательское право. — М., 1997. — С. 58; Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. — М., 1999. — С. 406.

Суханов Е.А. Российский закон о собственности: Комментарий. — М., 1993. — С. 37-45; Право собственности и иные вещные права. Способы их защиты: Комментарий к новому ГК РФ. — М., 1996. — С. 71-80.

См.: Васильев А.М., Хиревский Д.Е. Проблемы реформирований государственных унитарных предприятий России // Право и экономика. — 2000. — N 5. — С. 7-11.

Комментарий к Гражданскому кодексу РФ / Под ред. Ю.Н. Садикова. М., 1998. — С. 269.

Мейер Д.И. — Указ. соч. — Ч. 1. — С. 227.

Ведомости ВС РСФСР, 1990, №30, ст.416

Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998г. №8 (п.8 абз.2)

Петров Д.В. Право хозяйственного ведения и право оперативного управления. СПб., 2002. С. 30-33.

Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л., 1948, с. 315—319, 329.

См., например: Собчак А. А. Правовые проблемы хозрасчета. Л., 1980, с. 129—143.

См.: Собчак А. А. Правовое регулирование хозяйственной деятельности. Л., 1981, С. 71—86.

См.: Кнапп В. Собственность в странах народной демократии. М., 1954, с. 2, 306—330; Василев Л. Гражданское право Народной Республики Болгарии. Общая часть. М., 1958, с. 300—303; Советское гражданское право, ч. 1. Л., 1982, с. 240.

Таджер В. Правото на държавна социалистическа собственост в НРБ, С. 427.

См.: Рахмилович В. А. Отраслевая принадлежность права оперативного, управления. — В кн.: Проблемы совершенствования советского законодательства.— Тр. ВНИИСЗ, вып. 14. М., 1979. С. 83—96.

См.: Полонский Э. Г. Право оперативного управления государственным имуществом. М., 1980, С. 45—53; Собчак А. А. Правовое регулирование хозяйственной деятельности. С. 72—80.

См.: Миколенко Я. Ф. Государственные юридические лица в советском гражданском праве // Советское государство и право. 1951. № 7. С. 45—53; Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 94—95; 110; Шкредов В. П. Экономика и право. М., 1967, С. 103 — 112.

Петков Т. Правни въпроси на пълната стопанска сметка. София, 1975. С. 58 — 59.

См.: Заменгоф 3. М. Правовой режим имущества хозяйственных органов. М. 1972; Теоретические проблемы хозяйственного права. М., 1975. С. 113—114