Выдержка из текста работы
к.ю.н., доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Северо-Кавказского филиала ГОУ ВПО «Российская академия правосудия» (e—mail: [email protected]).
В статье исследуется вопрос ограничениях в механизме реализации права на образование детей с девиантным поведением, осваивающих образовательные программы среднего (полного) общего образования в специальных учебно-воспитательных учреждениях. Правовое ограничение права на выбор девиантами образовательного учреждения, права на изменение формы обучения; на выбор формы обучения: очной, заочной, вечерней, экстерната; на одновременное обучение в нескольких образовательных учреждениях отвечает требованиям социальной справедливости, является адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми и не затрагивают само существо конституционного права на образование.
Ключевые слова: ограничение, дети с девиантным поведением, специальные учебно-воспитательные учреждения, конституционные принципы, пропорциональность, соразмерность
Решение вопроса образования детей с девиантным (общественно опасным) поведением определяется ст.2 Конституции РФ, в соответствии с которой высшей ценностью являются человек, его права и свободы. Этот принцип лег в основу реформирования законодательства в сфере образования обучающихся, осваивающих образовательные программы среднего (полного) общего образования в специальных учебно-воспитательных учреждениях закрытого типа. В этих условиях чрезвычайно важно выработать правовые механизмы реализации государственных гарантий и обеспечить соблюдение права на образование и связанных с ним прав при реализации государственных интересов в сфере образования.
Исследуя право на образование, юридическая наука так или иначе вынуждена рассматривать вопрос допустимости ограничений данного права в русле исследования права на образование детей с девиантным (общественно опасным) поведением. Для формирования нового образовательного законодательства большое значение имеет определение взвешенных подходов, которые позволили бы обеспечить объективное сочетание разумной достаточности мер государственного ограничения права на образование и целесообразности ограничений. До настоящего времени продолжает оставаться дискуссионным вопрос о ясных и понятных критериях, которые позволяли бы определить конкретные пределы ограничения права на образование. Так как одним из основных направлений развития общего образования в соответствии с Федеральной программой развития образования является совершенствование обучения лиц с девиантным поведением в специальных учебно-воспитательных учреждениях, то и анализ их правового статуса, в числе других мер, способствует решению данной задачи.
Необходимо, по мнению В.Д. Зорькина, обеспечивая баланс конституционно защищаемых ценностей и интересов, использование не чрезмерных, а только необходимых и строго обусловленных этими целями мер [1, с. 5, 6].
В качестве проблемы реализации права на образование выступают правовые запреты и ограничения, содержащиеся в нормах образовательного законодательства. Они являются одним из средств, направленных на поддержание баланса интересов в обществе. Их социальное назначение – создание действенного и эффективного механизма конституционно-правового регулирования; на их основе устанавливаются определенные границы поведения различных субъектов.
Ограничение основных прав – фундаментальная категория статуса личности, использование которой для анализа права на образование позволяет выявить его сущность. Базовым положением в уяснении категории «ограничение права на образование» является понятие «ограничение права». Проблема ограничения права получила отражение в работах В.В. Лапаевой [2], В. А. Лебедева [3], А.В. Малько [4], Т.Н. Нешатаевой [5, с. С. 134 – 135] и др. Понятию «ограничение прав и свобод» было уделено значительное внимание в выступлениях Б.С. Эбзеева, Г.А. Гаджиева, Н.Н. Вопленко и других ученых на «круглом столе» по проблемам ограничения прав и свобод человека, проведенном в 1998 году журналом «Государство и право» [6].
Международные документы используют термины «ограничения прав и свобод», «приостановление гарантий», «отступление от своих обязательств». Термин «ограничения» используется во Всеобщей декларации прав человека (п. 2 ст. 29), Пакте об экономических, социальных и культурных правах (ст. 4), Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (ст. 24).
В значении «ограничения» используется термин «отступление от своих обязательств» в Международном пакте о гражданских и политических правах (ст. 4), термин «приостановление гарантий» – в Американской конвенции о правах человека (ст. 27), оба термина – «ограничение» и «отступление от своих обязательств» используются в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 8-11, 15, 18). Конвенция о защите прав человека и основных свобод (п.2 ст.8, 9, 10 и 11 Конвенции; п.3 и 4 ст. 2 Протокола № 4 к Конвенции) содержит нормы об основаниях и пределах ограничения в пользовании правами человека, а ст.8 содержит положение, что ограничение должно быть предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе.
Конституционный термин «ограничение», на наш взгляд, наиболее точно определяется через этимологию слова. Лексическое значение слова «ограничение» в ряде толковых словарей и словарей синонимов определяется как грань, рубеж, предел. Слово произошло от глагола «ограничить» – поставить в какие-либо рамки, границы, стеснить какими-либо условиями, следовательно, означает «то, что стесняет, ставит кого-, что-либо в какие-либо границы, рамки» [7, с. 589]. Как тождественный термину «ограничение» Конституционный Суд РФ использует термин «преграда» [8].
Следует согласиться с определением, данным Б.С. Эбзеевым, что понятие пределов основных прав, зафиксированных Конституцией РФ, основано на определении границ признаваемых и защищаемых Конституцией свободы индивидов и их ассоциаций [6, с. 24]. Конституция РФ (ч. 2 ст. 19, ч. 2 ст. 23, ч. 3 ст. 55, ч. 1 и ч. 3 ст. 56, ст. 79) оперирует термином «ограничение» для определения пределов свободы человека. Анализ норм Конституции РФ свидетельствует, что довольно широки как перечень запретов и ограничений (26 запретов и 11 ограничений), закрепленных в ее нормах, так и круг субъектов, в отношении которых направлено их воздействие.
Возможность установления отдельных ограничений прав и свобод в соответствии со ст. 29 Всеобщей декларации прав человека с указанием пределов и сроков их действия предусмотрена Конституцией РФ (п. 1, п. 3 ст. 56) исключительно в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя; перечислены 16 конституционных статей (ст.ст. 20, 21, 23 (ч. 1), 24, 28, 34 (ч. 1), 40 (ч. 1), 46 – 54), содержащие такие права и свободы, которые не подлежат ограничению (ограничение права на образование не указано).
В «Лекциях по энциклопедии права» Е.Н. Трубецкой писал: «Если каждому человеку принадлежит безграничная свобода распоряжаться чужой жизнью, то это значит, что никто не имеет права на жизнь; если нет правила, ограничивающего его свободу захватывать все те вещи, которые он желает, отнимать их у соседей, то это значит, что ни у кого нет права собственности. … где свобода отдельного лица не ограничена никакими правилами, никакими предписаниями, там нет вообще никакого права: существенным признаком права является правило или норма, ограничивающая свободу» [9]. Следует согласиться, что их нельзя воспринимать как антонимы. Как справедливо отмечено А.В. Малько, «в самом общем плане проблема правовых ограничений – проблема пределов свободы человека в обществе» [4, с. 72].
Проблема пределов свободы человека в обществе прежде всего основана на установлении конституционных ограничений; предел свободы человека в соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции принято обозначать той границей (ограничить), за которой «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц»; чертой, за которой начинаются права другого человека, права коллектива, реализации которых нельзя препятствовать.
Как известно, конституционные ограничения «возводятся» в основном с помощью обязанностей и запретов, приостановлений и ответственности; их признаками являются законность, правомерность, связанность с неблагоприятными условиями, включающими в себя лишение определенных ценностей; направленность на сдерживание их интересов и на удовлетворение интересов противостоящей стороны и интересов правопорядка; уменьшение объема возможностей.
При этом при ограничении прав не сами права передаются третьим лицам, а только возможность их реализации, например, при поступлении в кадетские училища детей-сирот. В данном случае применяется так называемый принцип позитивной дискриминации, предполагающий предоставление преимуществ строго определенному кругу лиц за счет ущемления прав основной массы граждан. Другие поступающие не лишаются права на поступление, но в связи с реализацией данных прав детьми-сиротами количество мест для абитуриентов сокращается и в силу этого последние испытывают затруднения при реализации права на образование, выраженные в повышенном конкурсе абитуриентов.
По мнению С.С. Алексеева, «ограничение или, наоборот, расширение прав – это вопрос не о способах, а об объеме регулирования, о границах имеющихся у лиц прав, которые характеризуют результат юридического регулирования. Достигается же такой результат при помощи … способов правового регулирования – путем сужения дозволений, новых запрещений, дополнительных позитивных обязываний» [10, с. 65].
Правовые запреты и ограничения характеризуются следующими признаками: формальная определенность, обязательность исполнения, властность, информативность, которые можно назвать общими, и специфическими признаками (используются государством в целях устранения всевозможных конфликтов).
Однако практику применения правовых ограничений в образовательном законодательстве нельзя оценить исключительно положительно. Например, соотношение категорий «каждый», «личность», «гражданин» выявляет один из способов ограничения права на образование. Соблюдение конституционных норм, определяющих носителя права на образование (ч. 3 ст. 43 Конституции РФ), требует изменения п. 3 ст. 5 Закона «Об образовании», норма которого содержит ограничение конституционного права, устанавливая государственные гарантии прав граждан РФ в области образования и исключая лиц, не имеющих гражданства РФ.
Во Всеобщей декларации прав человека (п. 2 ст. 29) и Пакте о гражданских и политических правах (п. 3. ст. 12; п. 3 ст. 18; п. 3 ст. 19; ст. 21; п. 2 ст. 22) целями ограничений названы обеспечение должного признания и уважения прав и свобод других людей и удовлетворение справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.
В статьях 8, 9, 10, 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые содержат ограничительные положения, употребляются словосочетания «предусмотрено законом», «установлено законом». Пункту 1 ст.5 Конвенции соответствуют ограничения при направлении подростков в специальные учебно-воспитательные учреждения. Цели ограничивающего режима образования в специальных учебно-воспитательных учреждениях создают для участников образовательного процесса взаимные права и обязанности; определяются интересами субъектов сферы образования, предполагают обеспечение справедливого регулирования взаимоотношений личности и государства в исследуемой сфере; являются ведущими ориентирами для нормотворческого процесса; представляют собой достигаемые посредством закрепления конкретных ограничений прав девиантов в нормативно-правовых актах и их последующей реализации материальные и духовные результаты; выполняют функцию утверждении законности в системе образования.
Конвенция ООН о правах ребенка устанавливает, что ребенок, родители которого даже проживают в различных государствах, имеет право регулярно поддерживать личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, за исключением особых обстоятельств. В числе особого рода обстоятельств – те, что связаны с более или менее продолжительной обособленностью несовершеннолетнего, вызванной его неправомерным поведением; родители и имеют право посещать воспитанника без каких-либо ограничений. При этом им создаются условия для временного проживания.
По мнению Л.А. Нудненко, «цель ограничений – сдержать реализацию антиобщественных интересов личности» [11, с. 209]. Цель ограничивающего режима образования в специальных учебно-воспитательных учреждениях закрытого типа, таким образом, – создание благоприятных (не сверхблагоприятных) условий для удовлетворения интересов по образованию.
Предусматриваемые в Законе ограничения в осуществлении права на образование должны отвечать требованиям социальной справедливости, быть адекватными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, необходимыми и соразмерными конституционно признаваемым целям таких ограничений и не затрагивать существо соответствующих конституционных прав.
Отметим, что существо самого права на образование девиантов не ограничено, но при его реализации обучающиеся обязаны соблюдать определенный режим. Каждый правовой режим, – пишет С.С. Алексеев, – есть все же именно «режим», и его понятие несет в себе основные смысловые оттенки этого слова, в том числе и то, что правовой режим выражает степень жесткости юридического регулирования, наличие известных ограничений и льгот, допустимый уровень активности субъектов, пределы их правовой самостоятельности [10, с. 186].
Один из важных вопросов реформирования образования обучающихся, осваивающих образовательные программы среднего (полного) общего образования в специальных учебно-воспитательных учреждениях закрытого типа – это его гуманизация, что непосредственно связано с расширением прав осужденных.
В данных образовательных учреждениях следует, сдерживая одни поступки, одновременно негативно стимулировать другие. Возможность получения образования как ценность, благо в данных образовательных учреждениях обладает повышенной (и зачастую единственно понимаемой) значимостью в условиях специальных учебно-воспитательных учреждений закрытого типа.
Определяя организационно-правовой механизм реализации права на образование, связанный в том числе с необходимостью соблюдения конституционных принципов социальной справедливости и равенства и требований к ограничениям прав и свобод граждан, отметим, что различия в реализации права на образование допустимы, если они объективно обоснованны и оправданы конституционно значимыми целями. Используемые для достижения этих целей правовые средства должны быть соразмерны им.
Реализуя свою конституционную обязанность, федеральный законодатель ввел некоторые ограничения в осуществление права на образование, установив изъятия из национального режима регулирования данного права.
Выделим их:
– для подростков с девиантным (общественно опасным) поведением, достигших возраста одиннадцати лет, нуждающихся в особых условиях воспитания и обучения и требующих специального педагогического подхода, создаются специальные учебно-воспитательные учреждения, обеспечивающие их медико-социальную реабилитацию, образование и профессиональную подготовку;
– в соответствии с этим обучающиеся в данных учреждениях лишены права выбора образовательного учреждения;
– подростки с девиантным (общественно опасным) поведением не обладают правом на изменение формы обучения;
– обучающиеся в специальных учебно-воспитательных учреждениях не обладают правом выбора формы обучения: очной, заочной, вечерней, экстерната;
– федеральный законодатель установил иные формы проведения государственной (итоговой) аттестации федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по нормативно-правовому регулированию в сфере образования, для обучающихся, освоивших образовательные программы среднего (полного) общего образования в специальных учебно-воспитательных учреждениях закрытого типа для детей и подростков с девиантным (общественно опасным) поведением;
– обучающиеся не обладают правом на одновременное обучение в нескольких образовательных учреждениях и др.
Все названные выше ограничения права на образование подростков с девиантным (общественно опасным) поведением отвечает требованиям социальной справедливости, является адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми и не затрагивают само существо конституционного права.
Обучение при нахождении в специальных учебно-воспитательных учреждениях – мера принудительного характера, которая направлена на защиту конституционных ценностей, таких как права и законные интересы граждан, жизнь и здоровье человека и др., что не может рассматриваться как недопустимое ограничение конституционных прав и свобод и не нарушает требований Конституции РФ.
Таким образом, опираясь на конституционно-правовые ограничения как способы правового регулирования общественных отношений, государство закрепляет в обществе приоритет прав человека, в том числе, права на образование. Существо самого права на образование подростков с девиантным (общественно опасным) поведением, обучающихся в специальных учебно-воспитательные учреждениях не ограничено, но при его реализации обучающиеся обязаны соблюдать определенный режим.
Правовые ограничения как установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать, исключение определенных возможностей в деятельности обучающихся с девиантным поведением, связаны с неблагоприятными условиями (не лишением ценности права на образование как такового) для осуществления собственных интересов как субъекта сферы образования и направлены на защиту общественных отношений, т.е. выполняют охранительную функцию.
Они сообщают об уменьшении объема возможностей, свободы, что осуществляется при помощи запретов, приостановлений, сводящих разнообразие в поведении обучающихся, осваивающих образовательные программы среднего (полного) общего образования в специальных учебно-воспитательных учреждениях закрытого типа, в приведении их к определенному состоянию и предполагают снижение негативной активности.
Право выбора девиантами образовательного учреждения, право на изменение формы обучения, на выбор формы обучения: очной, заочной, вечерней, экстерната, на одновременное обучение в нескольких образовательных учреждениях ограничено в соответствии с общими, закрепленными Конституцией, принципами ограничения прав. Данные ограничения отвечают требованиям социальной справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми и не затрагивают само существо конституционного права
Библиографический список:
1. Зорькин В. Д. Угрозы международной и национальной безопасности и ограничения прав человека в практике конституционного правосудия // Российское правосудие. 2006. № 2.
2. Лапаева В. В. Критерии ограничения прав человека с позиции либертарной концепции правопонимания // Журнал российского права. 2006. № 4.
3. Лебедев В. А. Ограничения политических прав и свобод граждан в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2004. № 2.
4. Малько А. В. Стимулы и ограничения в праве: теоретико-информационный аспект. Саратов, 1994.
5. Нешатаева Т. Н. Суд и общепризнанные нормы международного права // Вестник ВАС РФ. 2004. № 3.
6. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву: Материалы «круглого стола» // Государство и право. 1998. № № 7,8,10.
7. Словарь русского языка в четырех томах. Том 2. М., «Русский язык», 1986. С. 589.
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 23 ноября 1999 г. по делу о проверке конституционности абзацев 3 и 4 пункта 3 ст. 27 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. «О свободе совести и религиозных объединениях» в связи с жалобами Религиозного общества Свидетелей Иеговы в г. Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь Прославления» // Российская газета. 1999. 16 декабря.
9. Трубецкой Е. Н. Лекции по энциклопедии права. – Москва, Типография Императорского Московского Университета, 1909 г // СИС «Консультант – плюс».
10. Алексеев С. С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М.: Юрид. лит., 1989.
11. Нудненко Л.А. Принцип сочетания частных и публичных интересов – высшая конституционная ценность // Конституционные ценности: содержание и проблемы реализации. Материалы Международной научно-теоретической конференции 4-6 декабря 2008г. : В 2-х т. Т.1. / Под ред. Н.В. Витрука, Л.А.Нудненко. – М.: Российская академия правосудия, 2009.
Адрес 350087 г. Россия, г. Краснодар, ул. Островная, д. 19 Телефон 861-2- 286-587, с. 8-918-447-16-70
MATYUSHEVA T. N., candidate of juridical Sciences
