Выдержка из текста работы
Акмеизм — (древнегр. akme — высшая степень расцвета, зрелости) — направление русского модернизма, сформировавшееся в 1910-е гг. и в своих поэтических установках отталкивающееся от своего учителя, русского символизма. Акмеисты, входившие в объединение «Цех поэтов» (Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Михаил Кузмин, Сергей Городецкий), были «преодолевшими символизм». Заоблачной двумирности символистов А. противопоставил мир простых обыденных чувств и бытовых душевных проявлений. Поэтому акмеисты еще называли себя «адамистами», представляя себя первочеловеком Адамом, «голым человеком на голой земле».
Поэт не провидец, не пророк. Поэт – человек культуры, который как и другие с помощью культуры преобразует мир.
Радостное восприятие мира. Самодостаточность. Уход от вечных метафизических проблем.
Предметная деталь. Природа – фон психологических переживаний.
Меняется общий пафос. В центре – человек сильный, деятельный, волевой. Любовь – дело столкновения характеров. Установка на язык ясный, понятный.
1910г. – статья М. Кузмина «О прекрасной ясности».Это «первый звоночек», вызов символистам.
Платформой акмеистов стал журнал «Аполлон» под редакцией С.Маковского, в котором печатались декларации Гумилева и Городецкого. Программа акмеизма в «Аполлоне» включала два основных положения: во-первых, конкретность, вещность, потусторонность, во-вторых, совершенствование поэтического мастерства. Обоснование нового литературного течения было дано в статьях Н.Гумилева Наследие символизма и акмеизм (1913), С. Городецкого Некоторые течения в современной русской поэзии (1913), О.Мандельштама Утро акмеизма (1913).
В статье «Наследие символизма и акмеизм» Н.Гумилев подводил черту под «бесспорными ценностями и репутациями» символистов. «Символизм закончил свой круг развития и теперь падает», – констатировал Н.Гумилев. «Русский символизм направил свои главные силы в область неведомого. Попеременно он братался то с мистикой, то с теософией, то с оккультизмом», – писал Гумилев.Одна из основных задач акмеизма– выправить характерный для символизма крен в сторону потустороннего, установить «живое равновесие» между метафизическим и земным. Отречения от метафизики у акмеистов не было: «всегда помнить о непознаваемом, но не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками»– таков принцип акмеизма. Главным отличием акмеизма Гумилев предлагал считать признание «самоценности каждого явления» – надо сделать явления материального мира более ощутимыми, даже грубыми, высвободив их из-под власти туманных видений. Здесь же Гумилев называл имена художников, наиболее дорогих для акмеизма, его «краеугольные камни»: Шекспир, Рабле, Вийон, Т.Готье. Шекспир показал внутренний мир человека, Рабле – его тело и физиологию, Вийон поведал нам о «жизни, немало не сомневающейся в самой себе». Т.Готье нашел «достойные одежды безупречных форм». Соединение в искусстве этих четырех моментов – идеал творчества.
С.Городецкий в статье Некоторые течения в современной русской поэзии (1913) также отметил катастрофу символизма: тяготение символизма к «текучести слова», его многозначность уводит художника из «мира зовущего, красочного» в туманные сферы бесплодных блужданий. Мир акмеистов «хорош сам по себе», вне своих мистических «соответствий». «У акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще…».
В 1913 была написана и статья Мандельштама Утро акмеизма. Центральная метафора статьи Мандельштама – архитектура, зодчество. Поэтическое творчество Мандельштам уподобляет строительству: «Мы не летаем, мы поднимаемся только на те башни, которые сами можем построить».
Слабо обоснованный как литературное направление, акмеизм объединил исключительно одаренных поэтов – Н.Гумилева, А.Ахматову, О.Мандельштама, становление творческих индивидуальностей которых проходило в атмосфере «Цеха поэта», споров о «прекрасной ясности».
В поэзии Н.Гумилеваакмеизм реализуется в тяге к открытию новых миров, экзотическим образам и сюжетам. Путь поэта в лирике Гумилева – путь воина, конквистадора, первооткрывателя. Муза, вдохновляющая стихотворца – Муза Дальних Странствий. Обновление поэтической образности, уважение к «явлению как таковому» осуществлялось в творчестве Гумилева посредством путешествий к неведомым, но вполне реальным землям. Путешествия в стихах Н.Гумилева несли впечатления от конкретных экспедиций поэта в Африку и, в то же время, перекликались с символическими странствиями в «мирах иных». Заоблачным мирам символистов Гумилев противопоставил первооткрытые им для русской поэзии континенты.
1912г. – «Чужое небо» — первый акмеистский сборник.
Поздние сборники: «колчан», «костер», «огненный столп», «шатер» — чеканный стиль, уверенный.
«Путь конквистадора»-испанские завоеватели.
Скатов: при создании романтического мира очень важно освоить этот мир – деятельный лг романтизма. Герои Гумилева – бесстрашные, мужественные воины; возникают образы капитанов.
Тема путешествия, появляется Одиссей, в более поздней – Колумб. Гумилев много путешествовал. Это источник радости в любой беде.
? почему любил Африку – что-то немыслимое, нереальное.
Лг в ранней поэзии – маг, жрец. Характерен культ сильной личности.
Важна поэзия жеста, внутренняя драматургия стих-ия. Его стихи – напряжены и сценичны (*«Театр»)
Много экспериментировал с формой (опыт в жанре хокку).
Цикл «фарфоровый павильон» обращается к китайской поэзии, интерес к мировой культуре.
Обращение к теме Средневековья. Искусство в Ср. содержало физическое и интеллектуальное усилие бога и человека, которые стремятся друг к другу. С этим связана масонская традиция.
Поэтика Гумилева: избыточность, много украшений, декоративность.
«Жираф» — важен образ волшебной страны, страна сна.
М.Баскер «Ранний Гумилев – путь к акмеизму»: Любимый образ – волшебной страны, близок к эдему и тридесятому царству. Страна подчеркнуто вымышленная, но она дорога поэту.
Один из осн сюжетов – мотив пути в волшебную страну. Герои волшебной сказки преодолевают враждебное человеку пространство. Путь тяжелый, испытания (в т.ч. смерть). *ст. «И ждал конквистадор, чтоб в смерти открылось ему Эльдорадо».
Центральный миф: миф о ненасытном грешном человеке, который идет по пути раскаяния, очищения к торжеству рая на земле. 2 образа: сад = (соотносится с эдемом) и образ города (Город = Иерусалим). Преодолевая пустое пространство, герой утверждает торжество человека, культуры.
Иной характер носил акмеизм А.Ахматовой,лишенный тяготения к экзотическим сюжетам и пестрой образности. Своеобразие творческой манеры Ахматовой как поэта акмеистического направления составляет запечатление одухотворенной предметности. Посредством поразительной точности вещного мира Ахматова отображает целый душевный строй. «В этом двустишии – вся женщина», – отзывалась об ахматовской Песне последней встречи М.Цветаева. В изящно обрисованных деталях Ахматова, по замечанию Мандельштама, давала «всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа 19 века». На поэзию А. Ахматовой громадное воздействие оказало творчество Ин.Анненского, которого Ахматова считала «предвестьем, предзнаменованьем, того, что с нами позже совершилось». Вещественная плотность мира, психологический символизм, ассоциативность поэзии Анненского во многом были наследованы Ахматовой.. Стихи ее первых книг — «Вечер» (1912), «Четки» (1914), «Белая стая» (1917)—в основном любовная лирика.
«Вечер» — книга сожалений, предчувствий заката (характерно само название сборника), Это —лирика несбывшихся надежд, рассеянных иллюзий любви, разочарований, «изящной печали», как сказал С. Городецкий.
Поэтическая зрелость пришла к Ахматовой после ее «встречи» со стихотворениями Ин.Ф. Анненского, у него восприняла искусство передачи душевных движений, оттенков психологических переживаний через бытовое и обыденное. Так возникает характерная ахматовская «вещная» символика.
Ахматовой свойственна не музыкальность стиха символистов, а логически точная передача тончайших наблюдений. Ее стихи приобретают характер эпиграммы, часто
заканчиваются афоризмами, сентенциями, в которых слышен голос автора, ощущается его настроение:Мне холодно… Крылатый иль бескрылый, Веселый бог не посетит меня.
Стихи: в царском селе, музе, смятение
Здешний мир О.Мандельштамабыл отмечен ощущением смертной хрупкости перед безликой вечностью. Акмеизм Мандельштама – «сообщничество сущих в заговоре против пустоты и небытия». Преодоление пустоты и небытия совершается в культуре, в вечных созданьях искусства: стрела готической колокольни попрекает небо тем, что оно пусто. Среди акмеистов Мандельштама выделяло необыкновенно остро развитое чувство историзма. Вещь вписана в его поэзии в культурный контекст, в мир, согретый «тайным телеологическим теплом»: человек окружался не безличными предметами, а «утварью», все упомянутые предметы обретали библейский подтекст. Вместе с тем Мандельштаму претило злоупотребление сакральной лексикой, «инфляция священных слов» у символистов. У Мандельштама человек покоряет мир, заполняя пространства.
На первых этапах своего творческого развития Мандельштам испытывает определенное влияние символизма. Пафос его стихов раннего периода – отречение от жизни с ее конфликтами, поэтизация камерной уединенности, безрадостной и болезненной, ощущение иллюзорности происходящего, стремление уйти в сферу изначальных представлений о мире («только детские книги читать», «силентиум»).
Приход М. к акмеизму обусловлен требованием «прекрасной ясности» и «вечности» образов. В произведениях 1910-х гг., собранных в книге «Камень» (1913), поэт создает образ камня, из которого он строит здания, архитектуру, форму своих стихов. Для М. образцы поэтического искусства – это «архитектурно обоснованное восхождение, соответственно ярусам готического собора».
В Камне Мандельштам символистскому культу музыки, «эфемернейшего из искусств», отвечал как раз монументальными образами архитектуры, свидетельствующими о победе организации над хаосом, пафоса утверждения меры и обуздания материи над безмерностью и порывом, а, как следствие – Логоса, разумного Слова, над мистической бессмыслицей (Айа-София (1912), Notre Dame (1912), Адмиралтейство (1913)): …красота – не прихоть полубога, / А хищный глазомер простого столяра. / Нам четырех стихий приязненно господство, / Но создал пятую свободный человек: / Не отрицает ли пространства превосходство / Сей целомудренно построенный ковчег.
В творчестве М. выразилось стремление уйти от трагических бурь времени во вневременное, в цивилизации и культуры прошлых веков. Поэт создает некий вторичный мир из воспринятой им истории культуры, мир, построенный на субъективных ассоциациях, через которые он пытается выразить свое отношение к современности, произвольно группируя факты истории, идеи, литературные образы («Домби и сын», «Европа», «Я не слыхал рассказов Оссиана..»). Это была форма ухода от своего «века-властилина». От стихов «Камня» веет одиночеством, «мировой туманной болью».
В акмеизме М. занимал особую позицию, недаром Блок выделил из среды акмеистов М. и Ахматову как мастеров подлинно драматической лирики. Драматическая напряженность лирики М. выражала стремление поэта преодолеть пессимистические настроения, состояние внутренней борьбы с собой.
В годы 1 мировой войны в поэзии М. звучат антивоенные и антицаристские мотивы («дворцовая площадь», «Зверинец» и др.) поэта волнуют такие вопросы как место его лирики в революционной современности, пути обновления и перестройки языка поэзии. Обозначаются принципиальные расхождения М. с «Цехом» (группировка акмеистов), мир литературно йэлиты, продолжавшей отгораживаться от социальной действительности.
Октябрьскую революцию М. ощущает как грандиозный перелом, как исторически новую эпоху. Но характера новой жизни он не принял. В его поздних стихах звучит и трагическая тема одиночества, и жизнелюбие, и стремление стать соучастником «шума времени» («нет, никогда, ничей я не был современник…», «Стансы», «Заблудился в небе»).
В области поэтики он шел от мнимой «материальности» «Камня», как писал Жирмунский, «к поэтике сложных и абстрактных иносказаний, созвучной таким явлениям позднего символизма»
От акмеизма Гумилева, Ахматовой и Мандельштама существенно отличался адамизм С.Городецкого, М.Зенкевича, В.Нарбута, которые составили натуралистическое крыло движения. Несходство адамистов с триадой Гумилев – Ахматова – Мандельштам неоднократно отмечалось в критике. Блок в предисловии к поэме Возмездие отмечал, что лозунгом Городецкого и адамистов «был человек, но какой-то уже другой человек, вовсе без человечности, какой-то первозданный Адам».
Художественно-философские аспекты акмеизма:
1)Существование – основополагающая категория. Все ценности объединяются тем, что они существуют. Иерархичность убирается. Основная оппозиция: бытие VSнебытие, верхVSниз. Воплощение оппозиции: меняется отношение небес и земли. Небо враждебно человеку * пустота неба у Ахматовой
*Мандельштам: звезды злые – они пытаются уколоть. *Гумилев: земной мир – отражение небесного. Изображение солнца, которое преломляется в озере
2)Тесно связаны поэтические системы Анненского и акмеистов. Герой Анненского всегда в переходном состоянии, колебание между акмеизмом и символизмом. У акмеистов жизнь – непреложная ценность в силу своей кратковременности.
3)Приятие земной реальности. Натурализм у Зенкевича и Нарбута. Акмеисты очень любили изображать мух. *ст. Зенкевича «Мясные ряды» — мясо, вокруг которого летают мухи.
1919г ст.* «Утро акмеизма» Мандельштам. Призывает любить существование вещи больше самой вещи, а свое бытие больше себя.
4)Приравнивание быта и бытия. *Мандельштам «Мороженое», «Теннис», «Футбол».
Все, что раньше на периферии поэтической мысли (быт, детали) – сейчас в центре. Равновеликость вещей. Быт становится бытием. Гумилев: «Все мы дети и немножко лесные звери».