Пример курсовой работы по уголовному процессу: Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности

Содержание

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ3

ГЛАВА 1. ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ6

§ 1. ПРОЦЕСС ПОЗНАНИЯ – ОСНОВА ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ6

§ 2. ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ13

§ 3. ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ОСУЩЕСТВЛЕНИЕМ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРИНЦИПОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ22

ГЛАВА 2. ФОРМИРОВАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НА ОСНОВЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ДОКАЗЫВАНИИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ29

§ 1. СООТНОШЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВ29

§ 2. ФОРМИРОВАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НА ОСНОВЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ38

ЗАКЛЮЧЕНИЕ50

ПРИЛОЖЕНИЯ53

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ67

Выдержка из текста работы

Тема настоящей дипломной работы — «Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве» — выбрана не случайно. По-моему глубокому убеждению, значение оперативно-розыскной деятельности в сфере борьбы с преступностью неоценимо велико. Оперативно-розыскная деятельность, если и не важнее уголовно-процессуальной деятельности, то и не в коей мере менее значимей. Именно специфическая работа «оперативника», представляющая собой оперативно-розыскную деятельность, является тем единственным инструментом в руках государства, позволяющим реализовать конечную цель всего уголовного судопроизводства — эффективно осуществлять борьбу с преступностью совместно с уголовно-процессуальной деятельностью, отдельно от нее и там, где уголовно-процессуальная деятельность бессильна. Оперативно-розыскная деятельность в силу своей специфики обладает поистине уникальными возможностями: только оперативные уполномоченные могут легально скрывать свою принадлежность к органам, ведущим борьбу с преступностью, тем самым располагая к себе лиц, по каким-либо основаниям не желающими иметь дело с такими органами; только оперативные уполномоченные могут иметь в своем распоряжении агентов и пользоваться агентурными каналами получения информации; только субъекты оперативно-розыскной деятельности могут использовать специальную технику, которая не может быть легально доступна ни для одного другого субъекта на территории России (например, полиграф и т.д.) — только эти, и многие другие, недоступные официальной уголовно-процессуальной деятельности, оперативно-розыскные способы получения информации способны «заглянуть» в мысли человека, проникать непосредственно в преступность и получать о ней самые точные, самые оперативные и самые обширные сведения.

Не только вышеперечисленные, но и другие аспекты делают оперативно-розыскную деятельность важнейшим инструментом в руках государства, позволяющим успешно решать поставленные цели и задачи (они обозначены в статьях 1 и 2 ФЗ «Об ОРД»). Конечно, данная дипломная работа не посвящена при этом восхвалению оперативно-розыскной деятельности — и ОРД, и уголовно-процессуальная деятельность играют свою определенную роль в жизни России. Причем, если изучению уголовно-процессуальной деятельности в гражданских высших учебных заведениях юридического профиля уделяется достаточное внимание, то оперативно-розыскная деятельность практически не изучается. Очень мало, по сравнению с уголовно-процессуальной деятельностью, и публикаций, посвященных ОРД (это можно увидеть, изучая, например, выпуски юридических журналов «Государство и право», «Законность», «Российская юстиция» и так далее), — при этом эти авторы освещают оперативно-розыскную деятельность в самых общих аспектах — более глубокое изучение темы можно увидеть только на страницах специальных ведомственных изданий, не всегда доступных для широкого круга читателей.

Настоящая дипломная работа посвящена рассмотрению проблем теории и практики оперативно-розыскной деятельности в том виде, в каком они существуют в настоящее время. При этом сразу оговорюсь: это наиболее актуальные проблемы, которые наиболее часто рассматриваются на страницах печатных изданий, а потому они и самые общие, и рассматриваются они в самом общем виде. Причин тому несколько: одна из них состоит в том, что установленный объем дипломной работы не позволяет много и глубоко рассматривать проблемы ОРД; другая причина состоит в отсутствии возможности ознакомления со специальной ведомственной литературой, которая крайне необходима для масштабного изучения темы; а третья причина состоит в отсутствии у меня практического опыта оперативной работы — многие аспекты ОРД для меня, что называется, остаются «покрытыми мраком». Но, тем не менее, от этого данная дипломная работа не теряет свою актуальность: глубокое изучение имеющегося материала, а также небольшой практический опыт (Линейный отдел полиции на станции Шахтная в отделении уголовного розыска, ( ЛОП на ст. Шахтная ОУР)) позволили на достаточном уровне исследовать представленную тему.

При этом задачей, подлежащей разрешению в настоящей дипломной работе, является рассмотрение основных проблемных вопросов теории и практики ОРД.

Нормативную базу настоящей дипломной работы составляют: Конституция РФ от 12.12.1993 года; Федеральный закон «Об ОРД» от 12.08.1995 года; Федеральный закон РФ «О государственной тайне» от 21.07.1993 года; Федеральный закон «О внешней разведке» от 10.01.1996 года; Уголовно-Исполнительный Кодекс РФ от 08.01.1997 года; Уголовно-Процессуальный Кодекс РФ от 18.12.2001 года и другие.

В этой связи сейчас как никогда остро стоит проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе раскрытия и расследования преступлений. К этой проблеме обращались многие криминалисты и процессуалисты: Алексеев А.И., Батищев В.И., Белкин Р.С., Божьев В.П., Быков В.М., Воронцов С.А., Вербов В.Т., А.Н. Винберг, Григорьев В.П., Гуляев А.П., Гуров А.И., Демидов И.Ф., Дъяченко И.М., Журавлев С.Ю., Климов И.А., Кокорев Л.Д., Контемиров В.Т., Куликов В.И., Лавров В.П., Лекарь А.Г., Мешкова В.С., Овчинский В.С., Павлов Н.Е., Поляков М.П., Ратинов А.Ф. , Рябков В.Т., Соколов А.С., Субботина М.В., Томин В.Т., Чувилев А.А., ШейферС.А., Юрина Л.Т., Яблоков Н.П. и др.

Практической основой дипломной работы являются личные наблюдения при прохождении практики в Линейном отделе полиции на станции Шахтная в отделении уголовного розыска, (ЛОП на ст. Шахтная ОУР).

Глава 1. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1.1 Зарождение оперативно-розыскной деятельности

Оперативно-розыскная деятельность (далее — ОРД) является одним из древнейших видов деятельности в сфере борьбы с преступностью. Преступность как социальное явление было неотъемлемо от социальной общности людей и на ранних этапах ее существования. Конечно, следует оговорить, что это была преступность не в современном понимании этого слова — преступностью того времени можно назвать все то, что грубо нарушало существовавший строй с его архаическими нормами поведения и угрожало дальнейшему развитию и существованию людей. Но и оперативно-розыскная деятельность того времени — это не точная копия того, что мы имеем сейчас. Развиваясь вместе с развитием человечества, оперативно-розыскная деятельность меняла формы своего выражения, сохраняя при этом свою суть — завуалировать действия в целях достижения той или иной жизненно важной цели. Одной из этих целей было создание условий для эффективной охоты. Из истории мы знаем, что первобытный человек существовал за счет собирательства и охоты, но до тех пор, пока не было изобретено оружие, охотиться человеку было сложно — в отличие от хищников, он не был наделен ни острыми когтями и зубами, ни скоростью и ловкостью передвижения. Но зато человек мог мыслить: путем наблюдения и силы мысли первобытный человек пришел к маскировке. Именно здесь и произошло зарождение специальных методов, положенных впоследствии в основу оперативно-розыскной деятельности.¹¹ Воронцов С.А. Спецслужбы России. — Ростов-на-Дону.: «Феникс», 2006. — С.23. Возникновение маскировки согласно периодизации Моргана-Энгельса возникло на высшей ступени дикости, в палеолите (поздний палеолит — примерно 40 — 12 тысяч лет назад). Человек убедился на практике в том, что охота значительно облегчается, если охотник будет одет в шкуру выслеживаемого животного; первобытный человек развивает этот новый эффективный прием охоты. Это первая форма преображения человека в иное существо. См. Авдеев А.Д. Происхождение театра. М.-Л., 1959. С.41. Это был обман животных, но обман во имя продолжения существования рода. При этом это не был примитивный обман — это было настоящее искусство перевоплощения, основанное на длительном наблюдении (сейчас наблюдение является одним из видов оперативно-розыскных мероприятий), тщательном копировании жизни животных — человек сознательно спланировано выдает себя за того, кем он не является. В дальнейшем формы маскировки развивались с развитием потребностей человека: маскировка животным для удачной охоты, маскировка другим человеком в целях решения задач военного характера, маскировка мистическим существом в целях оказания необходимого психологического воздействия на основе религиозных представлений. Последняя форма маскировки вошла в арсенал ролевой деятельности жрецов и шаманов и иной религиозной элиты человеческого сообщества — причем это был очень эффективный прием решения задач этой элиты, основанный на сознательном обмане.

Молчаливыми свидетелями того времени являются дошедшие до нас наскальные изображения и рисунки первобытных людей.

Среди письменных исторических документов можно назвать «Трактат о военном искусстве» («Пинь-Фа»), написанный в конце 6 — начале 5 веке до н. э. полководцем и теоретиком военного искусства Древнего Китая Сунь-Цзы (настоящее имя — Сунь-Бинь). Это произведение состоит из 13 глав, последняя из которых называется «Использование шпионов». Эта глава имеет очень важное значение, поскольку под шпионами Сунь-Цзы понимаются агенты — а это письменное отображение зарождения специальных форм и методов правоохранительной деятельности государства. С древнейших времен в Китае использовалась разведка в качестве мощнейшего средства, обеспечивающего государственную безопасность, разведка, имеющая своим фундаментом обман. Китайский философ Конфуций (Кун-Фуцзы), живший в одно время с Сунь-Цзы, так писал о могущественной силе оперативного обмана: «Находясь перед лицом угрозы вражеского вторжения, следует прибегнуть к обману, которого может оказаться вполне достаточно для его отражения».¹¹ См. Полмар Н., Адден Т.Б. Энциклопедия шпионажа / Пер. В.Смирнова. М. :КРОН-ПРЕСС, 1999. С. 4. При этом очень интересно высказывание самого Сунь-Цзы о каналах получения информации: «Знание наперед нельзя получить от богов или демонов. Нельзя получить их и путем умозаключений по сходству, нельзя получить и путем всяких вычислений. Знание положения противника можно получить только от людей».²² См. Конрад Н.И. Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве. Пер. и исслед. М.-Л., 1951. В оперативно-розыскной деятельности нет места мистике и религии, оперативная информация может быть получена только от живых людей — агентов. К слову, трактат Сунь-Цзы — не только исторический документ, — он пережил свое время и его положения были положены в основу теории и практики разведывательных действий и использовании агентуры в Корее и Японии. А, кроме того, согласно ст.13 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» Служба Внешней Разведки РФ является субъектом ОРД и, следовательно, тоже основывается на агентурной деятельности.

Еще одним письменным источником древности, указывающим на существование оперативно-розыскных методов является трактат «Артхашастра» ( «Наука политики» ), относящийся к периоду 4 — 3 веков до н. э.³³ См. Артхашастра, или Наука политики / Пер. с санскрит. и комм. В.И.Кальянова, М., 1993. С. 522. Суть трактата состоит в предложении советов царю по обеспечению внутренней и внешней безопасности государства, причем важное место при этом было отведено так называемым тайным агентам См. Лелюхин Д.Н. «Тайная служба» в древнеиндийской политической истории // Политическая история на Востоке. М., 2000.. Так, в тексте трактата присутствуют термины, в которых присутствует слово ВЬЯНДЖАНА, означающее «имеющий облик», «выглядящий как». Под этим термином понимались агенты, действующие под каким-либо прикрытием. Причем речь шла не о так называемом «легендировании» агента, а о том, что лицо, выдавая себя за того, кем он в действительности является, собирал при этом интересующую государственных лиц информацию, причем в этом качестве оно действовало конфиденциально. В трактате есть также указание на так называемую оперативную проверку полученной от тайных агентов информации: информация будет достоверной, если она будет одинаковой у трех агентов, если же агенты будут расходиться в своих показаниях, в случае повторного несовпадения, необходимо применить тайное наказание агента вплоть до его физического уничтожения. Особенно интересен тот факт, что агенты использовались и для обеспечения экономической безопасности Индии: деятельность сборщиков податей, судей, деревенских старост и иных должностных лиц, от которых зависела политическая ситуация (т.к. их неправомерные действия способны вызвать недовольство населения и недоверие к власти) и экономическая стабильность страны, негласно контролировалась тайными агентами. В восьмой главе второй книги говорится о 40 способах казнокрадства, при этом автор считает, что: «Можно узнать путь летящих в небе птиц, но не путь действующих чиновников, имеющих скрытые намерения».¹¹ Артхашастра, или наука политики. 2. 9. 32-33. При этом автор убежден в том, что проверить добросовестность чиновника можно только путем «шпионажа».²² Там же. 2. 9. 11. Причем единственным эффективным действием агентов автор видит провокацию. По-моему, звучит вполне убедительно (особенно, если учесть, что в России нет оперативного контроля в сфере экономики и правоохранительной деятельности, а также существует уголовная ответственность за провокацию взятки или коммерческого подкупа — ст.304 УК РФ).

Оперативно-розыскная деятельность в силу своих больших возможностей опередила в своем становлении процессуальную деятельность. Зародившись в недрах первобытного общества, она развивалась и совершенствовалась, сохраняя при этом свою сущность — методом обмана, конфиденциальности и негласности добиваться решения поставленных задач. И, как показывает история, не было более совершенного орудия в руках человечества….

1.2 Оперативно-розыскная деятельность в истории России

В Российском государстве существовала и развивалась оперативно-розыскная деятельность — в силу своей эффективности она обеспечивала оперативное решение задач государственной важности. Но при этом специальных субъектов ОРД вплоть до второй половины 16 века не существовало — не было должностных лиц и организаций, исключительной компетенцией которых было бы осуществление ОРД — как правило, ОРД сочеталась с процессуальной деятельностью и функцией государственного управления. Поэтому вся российская история правоохранительной деятельности и будет историей ОРД до момента ее разделения на процессуальную и оперативно-розыскную деятельность.

«Русская Правда» — законы династии Рюриковичей, содержали правила расследования преступлений: «заклич», «свод» и «гонение следа» можно рассматривать как первые процессуальные формы раскрытия преступлений. Это был так называемый исковый процесс, который предполагал обязательное наличие жалобы потерпевшего и возложение на него обязанности по установлению подозреваемого и доказывании его вины. Впоследствии исковой процесс был заменен розыскным, суть которого состояла в проведении расследования государственными органами по фактам преступления или даже потенциальной возможности совершения преступления вне зависимости от наличия жалобы потерпевшего. Первые упоминания о сыскном производстве содержатся в Псковской судной грамоте 1467 года — обязательность участия официального представителя власти в расследовании дел о кражах. Розыскной процесс был также установлен Судебником 1497 года, Судебником 1550 года, а также Соборным Уложением 1649 года. С конца 15 века совершенствуется система розыска преступников и сыскной работы по делам о «ведомых лихих людях» и государственных преступлениях : Судебник 1497 года законодательно закрепил эти нововведения розыскного дела — по делам «о ведомых лихих людях» вводится общественное розыскное начало — наряду с официальными представителями (тиуны, доводчики) право «облиховывать» получили боярские дети и «добрые люди». При этом проводился «повальный обыск» — опрос всех соседей для установления причастности лица к преступлению. Розыск опасных преступников по Судебнику осуществлялся наместниками князей совместно с судебными органами.

В 1565 году Иван IV создает опричнину — первый своеобразный институт политического сыска. Причины его возникновения исследователи истории политического сыска Ч. Рууд и С. Степанов определили так: «В русской истории одной из центральных тем всегда было неустанное стремление власти следить не только за наличием преданности подданных правителю, но и за степенью их преданности; и вот эта извечная попытка разыскать врагов монарха…привела к рождению розыскных институтов, призванных обнаруживать всех, кто склонен к такому умыслу или уже злоумышляет против существующего строя.».¹¹ См.: Малая Советская Энциклопедия. Изд. 3-е. М., 1960. Т. 6. С. 927.

В середине 16 века был создан Разбойный приказ, осуществлявший функцию борьбы с преступностью. В Разбойном приказе работали сыщики. В 1619 году сформирован Сыскной приказ, который вел розыск преступников и сбежавших посадских людей. Произошла замена наместников царскими воеводами, имевшими обширную военную и гражданскую власть, в том числе и по организации борьбы с преступностью и проведению сыска по уголовным делам. Значение сыска возрастает, при этом основными доказательствами становятся «повальный обыск» (поголовный опрос), «поличное» (вещественное доказательство) и «сознание» (личное признание).²² См. «И всеми сысками сыскивать…». Хроника Донского уголовного розыска (историко-художественно-публицистический сборник). — Ростов-на-Дону: «Омега-Принт», 2003. — С. 6.

В 17 — 18 веках установилась уголовная ответственность за преступления категории «слово и дело государево». Производство по таким преступлениям начиналось либо с «извета» (устного заявления), либо с письменного заявления. После этого дело «сыскивалось всеми сысками накрепко», а по извету производился розыск подозреваемого. Воеводы и приказные дьяки обязаны были вести расследование любыми методами сыска, причем самым эффективным считалось применение пыток.

В 1654 году, через 5 лет после законодательного закрепления понятия государственного преступления (Соборное Уложение 1649 года) был создан первый отечественный орган обеспечения государственной безопасности — Приказ тайных дел. Главным назначением Приказа было осуществление гласного и негласного контроля за деятельностью государственного аппарата, а также осуществление контрразведки в форме надзора за подозрительными лицами и чужеземцами.

Полицейская функция возникла одновременно с появлением государства, а при Петре I произошло становление регулярной полиции. В «Регламенте Главного Магистрата» (1721 год) указывалось, что полиция «…всем безопасность подает от разбойников…и сим подобных». При этом сыщики были весьма ценными для власти и общества людьми — например, принятый в 1711 году Указ Сената «О беспрепятственном розыске, преследовании сыщиками воров, разбойников и их сообщников» предписывал сыщикам «…за теми ворами и разбойниками самим гонять…и таких воров и разбойников ловить…», губернаторы же «…дабы во всех местах такими…сысками и розысками всемерно воровство искоренялось…», должны были оказывать сыщикам содействие.¹¹ «И всеми сысками сыскивать…». Указ. соч. — С.7.

Система сыска включала в себя так называемую «язычную молку» (опрос свидетелей и анализ слухов) и поиск «воровской рухляди» (вещественные доказательства).

С 1730-х годов дознание в отношении задержанных «воров и разбойников» проводили полицмейстерские канцелярии, дела из которых для производства следствия и суда передавались в Петербурге Коллегии, в Москве — Сыскному приказу, а в других городах — губернским и воеводским канцеляриям. В 1746 году дознание, следствие и суд в отношении воров и разбойников сосредоточиваются в полицмейстерской канцелярии, где была создана Розыскная экспедиция.

В 1730 году снова был учрежден Сыскной приказ, который был упразднен Петром I в 1701 году — он в основном занимался ворами, разбойниками и убийцами.

Екатерина II с первых дней своего правления провела реформы розыскных дел: следственно-розыскные и судебные функции были изъяты из ведения полиции — Розыскная экспедиция в 1763 году стала самостоятельным учреждением.

«Устав благочиния или полицейский» (1782 год) определял функции полиции: во всех городах были созданы управы благочиния или полицейские, которые состояли из трех чиновников. В их число входил пристав уголовных дел, который ведал охраной общественного порядка и уголовным сыском.

В 1802 году образовалось Министерство внутренних дел, функции которого состояли в обеспечении благосостояния народа, спокойствии и тишины в Империи, но борьбу с преступностью, как и раньше, осуществляла общая полиция.

В 1832 году был издан Свод Законов Российской Империи, в котором ХV том посвящался уголовному законодательству и представлял две книги законов: «О преступлениях и наказаниях вообще» и «О судопроизводстве по преступлениям». Устанавливалось, что следствие, суд и исполнение приговоров становились этапами производства по уголовным делам. При этом розыскные действия на этапе предварительного следствия проводились только при наличии законного повода: донесение о преступлении, жалобы потерпевшего, доношения прокурора, явка с повинной; а потом начиналось формальное следствие, занимающееся выяснением способов, места, орудия преступления и так далее. Расследование по уголовным делам могли также проводить Управы благочиния, частные и следственные приставы, земские суды. В 1842 году появился проект о создании специальной сыскной полиции, который так и не приобрел силу закона.

Криминогенная обстановка осложнялась, и в 1866 году петербургский обер-полицмейстер Ф.Ф. Трепов направил Александру II такую записку: «Существенный пробел в учреждении столичной полиции составляло отсутствие особой части со специальной целью исследований для раскрытия преступлений, изыскания мер к предупреждению и пресечению преступлений. Обязанности эти лежали на чинах наружной полиции, которая, неся на себе тягость полицейской службы, не имела ни средств, ни возможности действовать с успехом в указанном отношении. Для устранения этого недостатка и предложено создать сыскную полицию».¹¹ «И всеми сысками сыскивать…». Указ. соч. — С.9. Исходя из этого, в 1866 году в Петербурге было создано сыскное отделение полиции, которое возглавил И.Д. Путилин — причем работа отделения основывалась на использовании негласных методов. Впоследствии сыскные отделения были созданы в Москве, Ростове-на-Дону, Одессе и других городах. Деятельность сыскных отделений основывалась на территориальном принципе, но при этом стоит отметить отсутствие централизованной системы аппаратов уголовного сыска и неурегулированность форм и методов их работы.

Также, Инструкция МВД от 17 июля 1878 года говорила о необходимости сообщать важные для розыска сведения негласно — основные исполнители розыскных процессов околоточные надзиратели и частные приставы не справлялись с растущей преступностью.

6 июля 1908 года был принят закон об организации сыскной части — на его основе в городах и уездах при полицейских управлениях образовались сыскные отделения, в задачу которых входило осуществление оперативно-розыскных мероприятий и производство дознания по оперативным делам. Закон 1908 года определял задачи сыскных отделений и их организационное устройство только в общих чертах, поэтому 9 августа 1910 года Министерство внутренних дел издало специальную Инструкцию чинам сыскных отделений. Инструкция предусматривала четыре подразделения: справочное регистрационное бюро, отделение розыска, отделение наблюдения и отделение личного задержания. В основу работы сотрудников сыскных отделений был положен линейный принцип — было установлено три категории специализации преступности: убийства, разбои; грабежи и поджоги; кражи и создание профессиональных воровских организаций; мошенничество, контрабанда и продажа женщин в дома терпимости. При этом основным методом работы сыскных отделений было использование наружного наблюдения и внештатных сотрудников.

В 1900 году циркуляром Департамента полиции № 5200 было обнародовано утвержденное министром внутренних дел Положение о начальниках розыскных отделений (так называемой «охранки»). Этот документ разграничивал компетенцию охранных отделений и жандармских управлений: жандармерия должна была заниматься дознанием по полицейским преступлениям, а розыскные отделения — исключительно оперативно-розыскной деятельностью.

Циркулярными распоряжениями Министерства внутренних дел в 1906 году в сыскных отделениях была создана новая регистрационная система — Регистрационное бюро для розыска и опознания преступников. Эта система розыска используется и по сегодняшний день.

Уголовный сыск того времени был настолько совершенен, что на состоявшемся в 1913 году в Швейцарии Международном съезде криминалистов русская сыскная полиция была признана лучшей в мире в номинации «раскрываемость преступлений»!

5 октября 1918 года Инструкцией, изданной НКВД, были организованы аппараты уголовного розыска, которые учреждались в городах с населением не менее 40 — 45 тысяч человек. В их задачи входила охрана порядка путем негласного расследования преступлений и борьба с бандитизмом. При этом устанавливались определенные требования к кадрам: на службу в уголовно-розыскные отделения не принимались лица, участвовавшие в политическом

сыске до Октябрьской революции. Также большие требования предъявлялись к моральным качествам сотрудников розыска. Кстати, 5 октября отмечается в России как день Уголовного розыска.

В апреле 1920 года в целях объединения сил для борьбы с разбушевавшейся преступностью было проведено объединение уголовного розыска и следствия. После НКВД издал «Положение о следственно-розыскной милиции», определившее ее задачи и компетенцию — предупреждение, пресечение, раскрытие и расследование преступлений. После введения института народных следователей при Наркомюсте в конце 1920-го года, у милиции были изъяты следственные функции.

Новшеством стало введение при Центророзыске кабинета судебной экспертизы, который занимался обучением сотрудников научным методам раскрытия преступлений.

После упразднения 5 декабря 1930 года наркоматов внутренних дел союзных и автономных республик на Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) было возложено руководство деятельностью милиции и уголовного розыска. В связи с этим 30 декабря 1930 года было организовано новое центральное подразделение — Главная инспекция по милиции и уголовному розыску, преобразованная 27 декабря 1932 года в Главное управление рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ СССР (ГУРКМ). Интересен тот факт, что уделялось внимание повышению уровня денежного и материально-технического обеспечения сотрудников уголовного розыска — 3 февраля 1931 года принято Постановление ЦИК и СНК СССР «О правовом и материальном положении работников милиции и уголовного розыска».

В июле 1946 года Отдел Уголовного розыска ГУМ МВД СССР был образован в Управление уголовного розыска (УУР).

В семидесятые годы в системе уголовного розыска было определено четыре основных направления по улучшению раскрываемости преступлений: сокращение до минимума времени с момента совершения преступления до

получения о нем информации; обеспечение немедленного выезда на место происшествия оперативной группы; максимальное использование сил и средств в раскрытии преступлений по горячим следам; квалифицированное проведение оперативно-розыскных мероприятий в случаях, когда преступление не было раскрыто сразу. При этом стали созываться совещания-семинары руководящих работников, на которых обсуждались проблемы совершенствования тактики уголовного розыска.

13 марта 1992 года был принят закон «Об оперативно-розыскной деятельности в РФ» — впервые было законодательно определено понятие оперативно-розыскной деятельности. До этого момента только подзаконные нормативные акты с грифом «секретно» регулировали ОРД.

12 августа 1995 года Президентом РФ подписан закон «Об оперативно-розыскной деятельности» , который действует и на сегодняшний момент с последующими изменениями и дополнениями. Но современная оперативно-розыскная деятельность — это не только то, что указано в законе, это еще и многочисленные подзаконные нормативные акты, а также сложившаяся практика.

Таким образом мы видим, что оперативно-розыскная деятельность имеет обширную и давнюю историю. Уходя своими корнями еще во времена первобытно-общинного строя, оперативно-розыскная деятельность красной нитью проходит через всю историю человечества, сохраняя при этом свою сущность и накапливая приобретенный опыт. Имея древнейшую историю и сохраняя важнейшее значение и в современном обществе, оперативно-розыскная деятельность заслуживает пристального внимания. Изучение исторических этапов возникновения и развития необходимо, поскольку это помогает глубже понять сущность рассматриваемого явления.

Глава 2. Теоретические проблемы познания сущности оперативно-розыскных мероприятий

2.1 Определение понятия оперативно-розыскных мероприятий

Любая наука должна представлять собой стройную систему понятий, в которой все понятия связаны друг с другом и являются звеньями одной неразрывной цепи См.: Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. — 2-е изд., испр. и доп. — М., 1976. —С.457.. Не является исключением и теория ОРД. Одним из важных элементов ее предмета является система общих и частных понятий, выраженных определениями и терминами, называемая языком теории ОРД. Точность и ясность формулировок определений, четкое их языковое воплощение, правильное и единообразное употребление терминологии выполняют важнейшие коммуникативные и познавательные функции См.: Маркушин А.Г. О научных проблемах оперативно-розыскной деятельности //Некоторые проблемы оперативно-розыскной деятельности: Сб. статей /Под ред. А.А. Фальченко. —Н. Новгород, 1996. — Вып. 2. — С. 11.. К сожалению, современная специальная литература по ОРД изобилует понятиями, возникновение которых зачастую связано с бытовым восприятием криминогенных явлений, интуитивным мышлением, здравым смыслом и не учитывает необходимости их гносеологической и аксиологической интерпретаций См.: Ломтев СП. Гносеологические и аксиологические элементы понятийного аппарата теории оперативно-розыскной деятельности //Актуальные вопросы развития теории и практики оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: Межвуз. сб. науч. тр. /Отв. ред. К.М. Тарсуков. — М., 1999. — С. 151.. В связи с этим одной из важнейших задач теории ОРД как системы знаний является совершенствование ее понятийного аппарата и раскрытие содержания исходных понятий См.: Климов И.А. Оперативно-розыскная деятельность как процесс познания: Моногр.— М., 1994. — С. 67; Синилов Г.К. О некоторых итогах развития теории оперативно-розыскной деятельности за последние 15 лет (1990 — 2005 гг.) и ее актуальных проблемах на ближайшую перспективу //Оперативник (сыщик). — 2005. — № 3. — С. 12..

Одним из таких исходных и в то же время системообразующих в науке ОРД следует признать понятие ОРМ, посредством которых осуществляется ОРД. Целью данного раздела нашей работы является анализ современных подходов к определению понятия ОРМ для последующего конструирования на основе этого определения. Необходимость в этом обусловливается целым рядом обстоятельств, которые требуют пояснения.

Во-первых, в процессе развития российского законодательства в юридический язык был введен новый правовой термин — «оперативно-розыскные мероприятия». В качестве правовой категории он впервые появился в Законе РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» См.: ВСНД и ВС РФ. — 1993. — № 31. — Ст. 1224., откуда «перекочевал» в ст. 226 ТК РФ См.: ВСНД и ВС РФ. — 1992. — № 17. — Ст. 892.. Затем он появляется в Законе РФ «О федеральных органах налоговой полиции» См.: ВСНД и ВС РФ. — 1993. — № 29. — Ст. 1114., Федеральном законе «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» См.: СЗ РФ. — 1995. — № 17. — Ст. 1455. и ряде других законодательных актов, ни в одном из которых законодатель не сформулировал его дефиницию. В этой ситуации вполне естественно возникает потребность в определении содержания нового правового термина для его единообразного применения.

Во-вторых, в науке ОРД, в отличие от законодательства, указанный термин используется давно и достаточно широко, но при этом употребляется в различных значениях. В частности, в одних случаях ОРМ связываются с познавательной стороной ОРД, направленной на поиск, обнаружение и фиксацию информации, представляющей интерес для оперативных аппаратов См.: Алексеев А.И., Синилов Г.К. Актуальные проблемы теории оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. — М., 1973. — С. 10., в других — с деятельной, направленной на реализацию полученной оперативно-розыскной информации См.: Гребельский Д.В. Теоретические основы и организационно-правовые проблемы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. — М., 1977. — С. 57.. Отсюда возникает потребность приведения используемого термина к единому значению для однозначности в употреблении.

В-третьих, в теории ОРД проводилось немалое количество исследований, посвященных различным ОРМ, в результате которых установилось свое предметное значение рассматриваемого термина. Поэтому необходимо подытожить главное в познании сущности ОРМ, придать понятию строго определенный научный смысл и обеспечить его большую надежность.

Попытки определить понятие ОРМ предпринимались в работах В.Г. Боброва, Н.С. Железняка, СИ. Захарцева, В.В. Дюкова, В.И. Елинского, A.M. Ефремова, А.Г. Лекаря, В.Н. Омелина, Д.В. Ривмана, Ю.Ф. Кваши, К.В. Суркова, А.Ю. Шумилова и ряда других ученых. Всего удалось обнаружить в изученной литературе более трех десятков определений ОРМ, и их количество продолжает увеличиваться. При этом подавляющее большинство характеризуется немалым разнообразием авторских подходов, существенно отличающихся друг от друга. Результаты усилий ученых в решении этого вопроса содержат немало ценного эмпирического и теоретического материала, позволяющего продолжить научный поиск с целью определения сущности рассматриваемого нами явления. Данное обстоятельство обусловливает необходимость и возможность проведения логико-семантического анализа современных подходов к определению понятия ОРМ для дальнейшего конструирования искомой дефиниции. Методологической основой при определении понятия ОРМ должны выступать законы и правила логики — науки о формах и законах правильного мышления, ведущего к истине См.: Иванов Е.А. Логика: Учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М, 2012. — С. 3.. Соблюдение правил формальной логики обеспечивает последовательность, формальную обоснованность мыслей, правильность мышления. Само по себе это еще не гарантирует достижения истины, но соответствие процесса и результатов познания нормам формальной логики — непременное условие успешности каждого познавательного процесса на любой стадии развития. В соответствии с требованиями формальной логики все положения, выводы теории ОРД должны быть логически последовательными, определенными и обоснованными См.: Алексеев А.И., Синилов Г.К. Указ. раб. — С. 183..

Наша позиция основывается на том, что определение понятия в теории ОРД, как и в любой другой науке, является ничем иным, как логической операцией, в процессе которой раскрывается его содержание См.: Тер-Акопов А.А. Юридическая логика: Учеб. пособие. — М., 2012. — С. 40.. Современные авторы называют эту операцию конструированием понятий, отмечая, что этот процесс протекает в виде поиска такого множества необходимых условий, которое было бы достаточным для однозначного определения требуемого класса вещей См.: Светлов В.А. Практическая логика: Учеб. пособие. — 2-е изд., испр. и доп. — СПб.,1997. —С. 29..

Понятие представляет собой целостную совокупность суждений об отличительных признаках исследуемого объекта, ядром которой являются суждения о наиболее общих и в то же время существенных особенностях этого объекта См.: Кондаков Н.И. Указ. раб. — С. 456.. Поскольку содержание всякого понятия составляют существенные признаки предметов действительности, то определение понятия есть вместе с тем раскрытие сущности соответствующего предмета См.: Иванов Е.А. Указ. раб. — С. 71..

В логике существует несколько приемов определения понятий, а основным из них является определение через ближайший род и видовое отличие См.: Кондаков Н.И. Указ. раб. — С. 409..

Процесс конструирования понятий представляет собой алгоритм, включающий четыре основных этапа:

1. сравнение изучаемого предмета, понятие о котором необходимо сконструировать, с другими явлениями подобного рода и выявление множества необходимых условий, одно из которых подчиняет все остальные, а все подчиненные условия не зависят одно от другого;

2. разделение условий на родовые и видовые и нахождение универсума родового понятия;

3. построение дерева определения путем последовательного разделения универсума на два класса (включающего данное условие и не включающего), причем число шагов разбиения должно быть равно числу видовых условий;

4. установление достаточности видовых условий для содержания конструируемого понятия См.: Светлов В.А. Указ. раб. — С. 41..

При определении понятий следует руководствоваться правилами, разработанными в свое время еще древнегреческим философом Аристотелем и принятыми современной традиционной логикой. Суть этих правил следующая: 1) определение должно быть соразмерным, т.е. ни слишком узким, ни слишком широким; 2) определение должно быть ясным, т.е. свободным от двусмысленности и непонятных слов; 3) в определении не должно быть круга, т.е. термин, встречающийся в определяющей части, не должен определяться через определяемый термин См.: Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика: Учебник для вузов. — М., 2008. С. 265-270..

Чтобы разобраться в содержании нижеприведенных определений ОРМ, нами было использовано принятое в логике деление определений по характеру определяемого предмета на два основных вида — реальные и номинальные. К первому виду относятся определения самого предмета, отраженного в соответствующем понятии, которые отвечают на вопросы, что представляет предмет по существу и в чем состоит его качественная специфика. Ко второму, в свою очередь, относятся определения, в которых раскрывается смысл термина, обозначающего исследуемый предмет, и которые отвечают на вопрос, что имеется в виду под данным выражением См.: Там же. — С. 253—255..

Анализ имеющихся в нашем распоряжении определений ОРМ позволяет заключить, что значительную часть из них можно отнести к категории номинальных, в которых определяется смысл термина, а не смысл предмета. Авторы номинальных определений, как правило, не ставят перед собой цели формулирования строго научных дефиниций, ограничиваясь самыми общими (зачастую обыденными) представлениями о сущности рассматриваемого явления и излагая понимание того, о чем они ведут речь. В этом случае происходит отождествление понятия и термина, что, по справедливому утверждению СП. Ломтева, следует расценивать как порочную практику, тормозящую развитие понятийного аппарата теории ОРД. Тем не менее, номинальные определения представляют немалый научный интерес, поскольку отражают ценностные (аксиологические) элементы исследуемого явления.

Номинальные определения ОРМ чаще всего встречаются в различных терминологических словарях, авторы которых специально не исследовали искомое нами понятие. В качестве примера этому можно привести определение Р.С. Белкина, который предложил понимать ОРМ как «действия органов дознания при осуществлении оперативно-розыскной деятельности» Белкин Р.С. Криминалистика: Учеб. словарь-справочник. — М., 1999. — С. 133.. Вполне понятно, что автор не ставил перед собой цели определения научного понятия, а воспользовался общим обыденным представлением о сущности предмета.

Не претендуя на бесспорность отнесения того или иного определения ОРМ к реальным или номинальным видам, поскольку всякое деление относительно См.: Иванов Е.А. Указ. раб. — С. 76., попытаемся проанализировать выявленные в ходе научного поиска дефиниции и выделить наиболее существенные признаки исследуемого предмета. В ходе проведенного нами исследования был использован метод контент-анализа имеющихся в литературе определений ОРМ, позволивший определить частоту упоминания различными авторами тех или иных отличительных признаков мероприятий Подробнее см.: Чечетин А.Е. Оперативно-розыскные мероприятия: понятие, сущность,структура. — Препринт. — Барнаул, 2004. — С.7—20..

Первые определения ОРМ нам удалось обнаружить в работах одного из основоположников теории ОРД А.Г. Лекаря. Их мы относим к числу реальных, а поэтому полагаем возможным рассматривать в качестве базовых в своем исследовании. ОРМ в одном из учебников (1972 г.) ученый определял как «основанные на использовании специальных негласных средств и методов в сочетании с гласными средствами и методами действия оперативного работника органов внутренних дел, направленные на решение отдельных задач борьбы с преступностью».

Логический анализ данного определения позволяет установить, что родовым объектом здесь выступают действия оперативных работников органов внутренних дел. В качестве же отличительных признаков ОРМ указаны следующие:

1. основание ОРМ на использовании негласных средств и методов в сочетании с гласными;

2. специальный субъект действий в лице сотрудников оперативных аппаратов;

3. направленность на решение отдельных задач борьбы с преступностью.

Первый отличительный признак ОРМ, включенный в данное определение, напрямую вытекает из основополагающего принципа ОРД — сочетания гласных и негласных методов и средств. Он позволяет отграничивать ОРМ от других действий, осуществляемых сотрудниками правоохранительных органов при выполнении ими своих функций, — следственных действий, административных действий, режимных действий и т.д. Хотелось бы обратить внимание на то, что автор в определении отдает явный приоритет негласным средствам и методам, поскольку, как отмечено в определении, ОРМ «основаны» на их использовании и лишь «сочетаются» с гласными средствами и методами. По данным нашего исследования этот признак оказался включен только в 33% изученных определений ОРМ, что можно интерпретировать как недооценку его значимости. При этом разные авторы по разному его воспроизводят.

Так, в определении В.В. Дюкова в качестве признаков ОРМ отмечается использование не «средств и методов», а «сил и средств» См.: Дюков В.В. К вопросу об оперативно-розыскном мероприятии //Актуальные проблемы совершенствования оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: Материалы конф. — М., 1977. —С. 85., что представляется нам дискуссионным. С одной стороны, автор совершенно правильно обращает внимание на то, что при проведении ОРМ могут использоваться иные силы ОРД, к которым, как известно, относятся не только оперативные работники, но и сотрудники других служб, привлекаемые к проведению отдельных ОРМ, внештатные сотрудники, а также лица, оказывающие конфиденциальную помощь. В то же время он не вполне обоснованно исключает из определения упоминание о методах ОРД. Более точно, на наш взгляд, данный признак был сформулирован в других дефинициях ОРМ, в которых отмечалось использование «сил, средств и методов» См.: Оперативно-розыскная деятельность органов внутренних дел. Термины и определения: Учеб. пособие. — Киев, 1998. — С. 31; Абрамов A.M., Блинов Ю.С., Тузов Л.Л. Оперативно-розыскные мероприятия, осуществляемые подразделениями криминальной милиции. — М,1999. — С. 13; Железняк Н.С. Основы оперативно-розыскной деятельности: конспективные ответы на традиционные вопросы: Учеб. пособие. — Красноярск, 2002. — С. 17..

Второй из указанных в определении признаков означает, что к категории ОРМ можно относить только такие действия, которые осуществляются специально уполномоченными субъектами. Это требование напрямую вытекает из содержания ст. 1 ФЗ об ОРД. Данный признак, по нашему мнению, позволяет отграничивать ОРМ от действий частных детективов, которые по своему содержанию в ряде случаев могут иметь определенное сходство с ОРМ. Этот признак в различных редакционных вариантах использовался в половине изученных нами определений, что свидетельствует о его признании среди специалистов.

В анализируемой дефиниции к субъектам, уполномоченным на проведение ОРМ, отнесены сотрудники оперативных аппаратов, что разделяется далеко не всеми исследователями. В некоторых других определениях круг специальных субъектов расширяется и в него включаются также «иные участвующие в ОРД лица» См.: Словарь оперативно-розыскной терминологии /Под ред. И.И. Басецкого. — Мн., 1993. С. 25; Елинский В.И. Основы методологии теории оперативно-розыскной деятельности: Моногр. — М., 2001. — С. 137.. В качестве иных вариантов описания субъектов ОРМ предлагается использовать такие понятия как «уполномоченные на то лица» См.: Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» /Подред. А.Ю. Шумилова. — М., 1997. — С. 60., «органы, уполномоченые законодателем» См.: Кваша Ю.Ф., Матвеев СЕ. Оперативно-розыскные мероприятия, применяемые в оперативном поиске: Учеб. пособие. — М.; Н. Новгород, 1998. — С. 4., «правомочные субъекты» См.: Ильиных В.Л. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Комментарий.— Саратов, 1997. — С. 16., «оперативные подразделения» См.: Железняк Н.С. Основы оперативно-розыскной деятельности: конспективные ответы на традиционные вопросы. — С. 17., «уполномоченные на то Законом «Об оперативно-розыскной деятельности» субъекты» См.: Ривман Д.В., Храброе И.Е. К вопросу о сущности, видах и методах оперативно-розыскного наблюдения //Актуальные проблемы теории и практики оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: Сб. статей. — Красноярск, 1997. — С. 134. и др. Как видим, мнения различных авторов по поводу субъектов ОРМ весьма разнообразны. В то же время наиболее универсальным из всех имеющихся нам представляется предложенное В.Н. Омелиным понятие «уполномоченные субъекты» См.: Омелин В.Н. Понятие оперативно-розыскных мероприятий и некоторые спорные вопросы, связанные с их системой //Оперативно-розыскные мероприятия: актуальные вопросы теории и практики: Материалы науч.-практ. конф. — М., 2004., которое и предлагается использовать для конструирования понятия ОРМ.

Третий отличительный признак ОРМ, включенный А.Г. Лекарем в понятие ОРМ, отражает цель, на достижение которой мероприятие направлено. Направленность ОРМ на какую-то определенную цель в качестве их отличительного признака встречается в 93% изученных нами определений. В то же время используемые формулировки целей ОРМ также весьма разнообразны. Если попытаться сгруппировать имеющиеся подходы к формулированию целей ОРМ, то можно выделить три основные группы.

К первой группе мы отнесли 27% определений, в которых цели ОРМ отождествляются с общими задачами всей ОРД. В них упоминаются такие цели ОРМ как: «решение задач оперативно-розыскной деятельности» См.: Шумилов А.Ю. Закон и оперативно-розыскная деятельность: Толковый словарь понятий и терминов, используемых в законодательстве в области оперативно-розыскной деятельности.— М., 1996. —С. 36., «решение стоящих перед ними задач» См.: Ильиных В.Л. Указ. раб. — С. 16., «достижение целей и разрешение задач оперативно-розыскной деятельности» См.: Захарцев СИ. Теория и правовая регламентация оперативно-розыскных мероприятий: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — СПб., 2004. — С. 11. и т.д. Несмотря на распространенность такого подхода следут усомниться в его правильности, поскольку решить какую-то общую задачу ОРД можно только в результате применения комплекса мероприятий в рамках какой-либо из форм ОРД. В одном из анализируемых нами понятий целью ОРМ было провозглашено «решение задач уголовного судопроизводства» См.: Коровкин А.П. Оперативное внедрение как самостоятельное оперативно-розыскное мероприятие органов внутренних дел: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 2012.— С. 9.. Такой подход представляется нам еще более неприемлемым, поскольку ОРД имеет собственные задачи, а для решения задач уголовного судопроизводства предназначены следственные иные процессуальные действия.

Ко второй группе относятся 37% определений, в которых целью ОРМ называется решение частных (отдельных, конкретных, тактических) задач ОРД. Нельзя не согласиться с тем, что с помощью ОРМ должны решаться какие-либо конкретные (локальные, промежуточные) тактические задачи. Направленность на решение частной тактической задачи отличает ОРМ от ряда других понятий и категорий ОРД, таких как оперативный поиск, оперативная разработка, оперативно-розыскная профилактика и т.д. В то же время предлагаемая формулировка не позволяет отграничить ОРМ от действий оперативного работника по заведению дела оперативного учета, привлечению лица к негласному сотрудничеству, представлению результатов ОРД и т.д., которые также направлены на решение частных задач ОРД.

Третью группу составляют 30% определений, в которых целью ОРМ называется сбор (поиск, добывание) информации (фактических данных), необходимой для решения задач ОРД. Сторонниками такого видения целей ОРМ выступают В.Г. Бобров, А.А. Чувилев, В.Н. Омелин, Ю.Ф. Кваша, К.В. Сурков, В.И. Михайлов и некоторые другие ученые. На наш взгляд, это наиболее точная формулировка целей ОРМ, позволяющая отграничить их от множества других действий оперативных работников вспомогательного и технического характера. В то же время некоторые из предлагаемых в этой группе формулировок целей ОРМ представляются дискуссионными. В частности, вызывает сомнение, что ОРМ осуществляется с целью «поиска улик (предметов, обстоятельств и т.п.), свидетельствующих о факте совершения преступления, указывающих на виновных в содеянном и позволяющих разоблачить их» См.: Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Комментарий. — М., 1997. — С. 200.. Такая формулировка, на наш взгляд, вступает в противоречие с традиционым в юриспруденции пониманием улик как доказательств, собираемых с помощью следственных действий См.: Энциклопедический юридический словарь /Под ред. В.Е. Крутских. — 2-е изд. — М., 2008. —С. 336., но никак не ОРМ. Кроме того, предлагаемая формулировка ограничивает цель проведения ОРМ только раскрытием преступлений, исключая возможность сбора сведений, необходимых для решение иных задач ОРД.

Нам представляется также дискуссионным формулирование цели мероприятия как «выявление, исследование, оценку и использование фактических данных» См.: Омелин В.Н. Указ. раб.. Вряд ли возможно достигнуть одним мероприятием сразу четырех по сути дела самостоятельных целей, которые к тому же растянуты во времени. Целью проведения одного ОРМ может быть, к примеру, выявление фактических данных, а их исследование, оценка и использование происходит либо после завершения мероприятия, либо путем проведения других самостоятельных ОРМ. Так, например, при прослушивании телефонных переговоров лишь фиксируется содержание переговоров, в которых содержатся необходимые фактические данные. Полученные фонограммы могут исследоваться, но это будет происходить в рамках отдельного мероприятия — исследования предметов и документов или криминалистической экспертизы. Оценка и использование фонограмм переговоров осуществляется после завершения мероприятия, в ряде случаев по истечении длительного времени.

Анализ имеющихся дефиниций ОРМ показал, что по мере накопления научных знаний выделенные А.Г. Лекарем существенные признаки ОРМ уточнялись и дополнялись. Так, В.В. Дюков определил ОРМ не просто как действие, а как «комбинированную серию (систему) взаимосвязанных действий оперативных работников» См.: Дюков В.В. Указ. раб. — С. 85.. Автор определения исходил из семантического толкования слова «мероприятие», которое в русском языке означает организованное действие или совокупность действий, имеющих целью осуществление чего-нибудь См.: Ожегов СИ. Словарь русского языка. — 6-е изд. — М., 1964. — С. 338.. Такой подход использовался в 60% изученных нами дефиниций ОРМ.

Внесенное в рассматриваемое определение уточнение подчеркивает сложный характер ОРМ как самостоятельного структурного элемента ОРД. Нельзя не согласиться с тем, что большая часть мероприятий складывается из каких-то отдельных действий, объединенных единым замыслом. В таких случаях смысл слова и сущностная характеристика явления, которое им обозначено, в полной мере совпадают. Вместе с тем нельзя не признать, что некоторые мероприятия (опрос, наведение справок, отождествление, сбор образцов для сравнительного исследования) могут ограничиваться какими-то отдельными элементарными действиями. В связи с этим мы полагаем,что наличие системы взаимосвязанных действий вряд ли будет оправданным рассматривать в качестве обязательного признака любого ОРМ.

Именно благодаря своевременно проведенным ОРМ было выявлено и предотвращено следующее преступление. Так, 29.08.13 в 19 часов 20 минут в вагоне электропоезда был задержан гр. Т. 1989 г.р., у которого было изъято 3.658 гр. марихуаны, которые преступник пытался провести частично в плавках, частично под рубашкой в районе живота Из материалов прохождения преддипломной практики (ЛОП на ст. Шахтная ОУР)..

Большой вклад в исследование сущности ОРМ внес А.Ю. Шумилов, который, в частности, в определение ОРМ включил весьма важный признак — их законодательную закрепленность См.: Шумилов А.Ю. Юридические основы оперативно-розыскных мероприятий. М, С. 6.. Этот же признак использовался затем в дефинициях В.И. Елинского См.: Елинский В.И. Основы методологии… — С. 137., В.Л. Ильиных См.: Ильиных В.Л. Указ. раб. — С. 16., О.А. Вагина и А.П. Исиченко См.: Вагин О.А., Исиченко А.П. Понятие оперативно-розыскных мероприятий, основания и условия их проведения //Оперативно-розыскная деятельность: Учебник. — 2-е изд., доп. и перераб. /Под ред. К.К. Горяинова, B.C. Овчинского, Г.К. Синилова, А.Ю. Шумилова. — М., 2004. — С. 297.. Рассмотрение такого признака в числе наиболее существенных представляется нам абсолютно обоснованным, поскольку это подчеркивает правовую природу ОРМ. Закрепление в ст. 6 ФЗ об ОРД исчерпывающего перечня ОРМ дает полное право относить к таковым только то, что в ней перечислено, любые же другие действия, осуществляемые в процессе ОРД, мероприятиями называться не могут.

В ходе исследования нам удалось выявить еще один признак, упоминающийся в каждой третьей дефиниции ОРМ, суть которого заключается в нормативной регламентированности ОРМ. Одним из первых его включили в определение Д.В. Ривман и И.К. Храбров, отмечавшие, наряду с нормативной регламентированностью наличие у ОРМ «строгих процедурных, тактических и пространственно-временные ограничений» См.: Ривман Д.В., Храбров И.Е. Указ. раб. — С. 134.. Последнее уточнение представляется нам несколько дискуссионным, поскольку этот признак может быть применим лишь к незначительной части ОРМ, которые ограничивают наиболее охраняемые законом конституционные права граждан (на неприкосновенность жилища, тайну телефонных переговоров и т.д.). Большая часть мероприятий, как известно, не имеет строгих процедурных и пространственно-временных ограничений (например: опрос, отождествление, гласное обследование, наведение справок и т.д.), а поэтому приведенный признак будет исключать их из объема рассматриваемого понятия.

По разному формулируют указанный признак различные авторы: одни отмечают, что ОРМ проводятся на «основании и в порядке, предусмотренном законодательством» См.: Михайлов В.И. Контролируемая поставка как оперативно-розыскная операция /Под ред.А.Ю. Шумилова. — М., 1998. — С. 31., другие — «в соответствии с требованиями ведомственных нормативных актов» См.: Кваша Ю.Ф., Матвеев СЕ. Указ. раб. — С. 4., третьи — «на основании и в порядке, установленном законом и подзаконными нормативными актами» См.: Омелин В.Н. Указ. раб.. Представляется, что наиболее четкая формулировка этого признака ОРМ содержится в определении ОРМ, разработанном В.Г. Бобровым, который отметил в нем необходимость соответствия ОРМ требованиям нормативных правовых актов См.: Бобров В.Г. Понятие оперативно-розыскного мероприятия. Основания и условия проведения оперативно-розыскных мероприятий: Лекция. — М., 2003. — С. 4.. Данный признак с полным основанием можно отнести к категории существенных, поскольку он напрямую вытекает из принципа законности. Каждое ОРМ должно проводиться в строгом соответствии с требованиями как законодательных, так и подзаконных нормативных правовых актов, а поэтому представляется однобоким говорить о соответствии ОРМ требованиям только тех или иных актов, как это отмечается в некоторых определениях.

Достаточно пристальное внимание определению понятия ОРМ уделено в монографическом исследовании СИ. Захарцева, который в его основу предложил включить семь отличительных признаков См.: Захарцев СИ. Оперативно-розыскные мероприятия: теория и практика: Моногр. /Подред. В.П. Сальникова. — СПб., 2004. — С. 68—70.. Отдавая должное проделанной автором работе, необходимо вместе с тем отметить, что большая часть предлагаемых им признаков ОРМ достаточно дискуссионна и вряд ли может быть использована в конструируемом понятии.

В качестве первого отличительного признака ОРМ автор указывает на то, что «оперативно-розыскное мероприятие является составной частью ОРД». Справедливости ради следует отметить, что аналогичной точки зрения в недалеком прошлом придерживались и мы, включая указанный признак в определение понятия ОРМ в первом издании комментария к ФЗ об ОРД См.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Науч.-практ. комментарий /Под ред. В.В. Николюка,. В.В. Кальницкого, А.Е. Чечетина. — Омск, 1996. — С. 22.. Однако результаты дальнейших исследований привели нас к осознанию необходимости исключения этого признака из определения ОРМ, поскольку его трудно назвать отличительным. Дело в том, что составной частью ОРД являются не только ОРМ, но и другие ее структурные элементы: агентурная работа, оперативно-розыскное производство, информационное обеспечение и т.д., а поэтому рассматриваемый признак не отличает ОРМ от других составляющих ОРД. Кроме того, здесь можно обнаружить логическую ошибку, называемую «кругом в определении», когда определяющее понятие само раскрывается через определяемое См.: Иванов Е.А. Указ. раб. — С. 79.. Напомним, что законодатель определяет ОРД как вид деятельности, осуществляемой «посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий», а мероприятие предлагается понимать как «составную часть оперативно-розыскной деятельности», т.е. ОРД определяется через мероприятие, а мероприятие — через ОРД.

Далее автор указывает на принадлежность ОРМ к сфере деятельности государственных органов, с чем нельзя не согласиться. Однако относить это к отличительным признакам ОРМ вряд ли будет правильным, поскольку он ; будет присущ всем остальным элементам ОРД. Более того, этот признак поглощается следующим из числа указанных СИ. Захарцевым элементов, заключающимся в том, что ОРМ могут осуществлять только специально уполномоченные субъекты государственных правоохранительных органов.

Если внимательно проанализировать ст. 17 и 18 ФЗ об ОРД, то в них также нетрудно увидеть как основания, так и условия содействия граждан органам, осуществляющим ОРД. В качестве основания такого содействия у будет выступать необходимость подготовки или проведения ОРМ. г Условиями же содействия являются добровольное согласие граждан, с сохранение конфиденциальности, возрастные и социальные характеристики к личности (в частности, запрет на использование содействия по контракту депутатов, судей, прокуроров и т.д.). Таким образом, у многих составных элементов ОРД можно обнаружить основания и условия их осуществления, которые если не прямо, то косвенно предусмотрены в законе.

Изучение имеющихся в юридической и специальной литературе определений ОРМ показало, что ряд из них не отвечают логическому требованию соразмерности. Некоторые из них чрезмерно лаконичные, а поэтому их объем слишком широк и не позволяет отграничить ОРМ от смежных понятий и категорий Например, см.: Ильиных В.Л. Указ. раб. — С. 16.. Другие наоборот содержат избыточные признаки, которые сужают объем рассматриваемого понятия Например, см.: Ривман Д.В., Храбров И.Е. Указ. раб. — С. 134.. Поэтому представляется весьма важным отразить в определении оптимальное количество отличительных признаков анализируемого понятия.

При конструировании понятия ОРМ, как уже отмечалось, следует опираться на правила логики, которые предусматривают прежде всего выявление родового понятия. Проведенное исследование показало, что в качестве родового объекта следует рассматривать действия субъектов ОРД. Вся эта деятельность складывается из отдельных актов поведения, поступков ее участников. Именно поэтому через понятие действий даны многие из рассмотренных определений ОРМ, что представляется нам вполне обоснованным.

Анализ современных подходов к определению понятия ОРМ позволил выявить пять обязательных признаков исследуемого предмета, которые могут быть положены в основу конструируемого понятия. К числу таких отличительных признаков можно отнести следующие:

1. законодательную закрепленность ОРМ;

2. возможность их проведения только уполномоченными субъектами;

3. осуществление в строгом соответствии с требованиями, установленными нормативными правовыми актами;

4. основанность на применении преимущественно негласных средств и методов в сочетании с гласными средствами и методами;

5. нацеленность ОРМ на непосредственное выявление и использование фактических данных, необходимых для решения задач ОРД.

С учетом вышеизложенного предлагаем следующее определение: ОРМ — это закрепленные в ФЗ об ОРД и проводимые уполномоченными на то субъектами в соответствии с требованиями нормативных правовых актов действия, основанные на применении преимущественно негласных средств и методов в сочетании с гласными средствами и методами, направленные на непосредственное выявление и использование фактических данных, необходимых для решения задач ОРД.

Осознавая истину о том, что определение понятия не только результат познавательной деятельности, но и сложный, нередко длительный процесс Иванов Е.А. Указ. Раб. — С. 79. , хотелось бы подчеркнуть, что предложенная дефиниция не претендует на бесспорность и окончательную завершенность. Однако полагаем, что проделанная работа окажется полезной для дальнейших научных изысканий в этом вопросе и позволит далее совершенствовать определение понятия ОРМ.

Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы:

в оперативно-розыскной науке идет достаточно активный процесс конструирования понятия ОРМ, которое является системообразующим в формирующейся частной теории ОРМ;

многие из имеющихся определений пока еще не в полной мере отражают основные сущностные признаки ОРМ и содержат логические ошибки;

основными причинами недостатков является отсутствие преемственности в усилиях исследователей и недостаточное использование логических методов в решении этого вопроса;

дальнейший процесс совершенствования понятия ОРМ должен основываться на логическом подходе, который имеет универсальное значение для решения многих задач науки ОРД и прежде всего для конструирования ее основных категорий.

2.2 Классификация оперативно-розыскных мероприятий

Существенное значение в теоретических исследованиях ОРД занимают вопросы классификации ОРМ, что является одним из важнейших условий дальнейшей научной разработки теоретических и практических аспектов ОРД. Под классификацией понимается научно-методологический прием, позволяющий упорядочить знания об окружающей действительности путем распределения изучаемых предметов на взаимосвязанные классы и группы См.: Методологические проблемы социологического исследования /Под ред. Д.Ф. Козлова. — М., 1979.— С. 51.. Сущность классификации с точки зрения формальной логики заключается в раскрытии объема понятия путем перечисления всех понятий, которые являются по отношению к нему видовыми См.: Формальная логика: Учебник. — Л., 1977. — С. 138., а ее назначение состоит прежде всего в том, чтобы быть средством лучшего познания изучаемых объектов См.: Там же. — С. 140.. Научная классификация рассматривается философией как отражение объективной взаимосвязи явлений, как способ углубления знаний от явлений к их сущности, к объективным закономерностям, связывающим явления См.: Мостепаненко М.В. Философия и методы научного познания. — Л., 1972. — С. 120..

В научной литературе В.Г. Бобровым, СИ. Захарцевым, Ю.Ф. Квашой, К.В. Сурковым, А.Ю. Шумиловым и другими учеными предпринимались неоднократные попытки деления ОРМ на виды и группы по различным основаниям, однако в целом вопросы классификации ОРМ в теории ОРД, по нашему мнению, пока можно отнести к числу недостаточно изученных и нуждающихся в более глубоких исследованиях.

Одну из первых попыток классификации ОРМ нам удалось обнаружить в монографии Д.В. Гребельского (1977 г.), предлагавшего в зависимости от используемых организационно-тактических форм разделить ОРМ на два вида: 1) осуществляемые непосредственно сотрудниками оперативных аппаратов; 2) проводимые опосредованно, т.е. с помощью других сил ОРД.

Несколько похожую классификацию предложил Б.А. Филимонов, который условно разделил ОРМ на три группы. К первой он отнес мероприятия, проводимые лично оперативным работником с привлечением в необходимых случаях специалистов и использованием технических средств (обследование, внедрение, контролируемая поставка, проверочная закупка, опрос, сбор образцов для сравнительного исследования). Ко второй группе он причислил ОРМ, проводимые специализированными подразделениями на основании поручения инициатора (ПТП, СИТКС, контроль почтовых отправлений, исследование предметов и документов, наблюдение). Третью группу, по его мнению, составляют ОРМ, заключающиеся в истребовании сведений, имеющихся в специализированных информационных и справочных системах (наведение справок и отождествление личности).

Выделение первых двух групп ОРМ в приведенной выше классификации следует признать достаточно обоснованным, поскольку оно имеет свою правовую основу. Так, ч. 4 ст. 6 ФЗ об ОРД закрепляет правило о том, что ОРМ, связанные с контролем почтовых отправлений, прослушиванием телефонных переговоров и снятием информации с технических каналов связи, «проводятся с использованием оперативно-технических сил и средств» уполномоченных законом органов. В свою очередь ч. 5 этой же статьи Закона уполномочивает должностных лиц органов, осуществляющих ОРД, принимать личное участие в организации и проведении ОРМ, используя помощь должностных лиц, специалистов и отдельных граждан. Таким образом, на законодательном уровне определено, что часть ОРМ может проводиться непосредственно сотрудниками оперативных подразделений, а часть — специализированными подразделениями органов, осуществляющих ОРД, по заданию (поручению) инициатора.

Что касается третьей группы ОРМ, то для ее выделения, на наш взгляд, отсутствуют достаточно четкие критерии дифференциации. Так, субъектом наведения справок и отождествления личности может выступать как сам оперативный работник (например, работая с АИПС со своего рабочего места либо лично изучая фотоальбом или видеотеку), так и привлекаемое для этого иное должностное лицо (сотрудник информационного центра, экспертно-криминалистического подразделения и т.д.). Оба указанных мероприятия с полным основанием следует отнести к первой группе ОРМ, проводимых лично оперативным работником. В связи с этим, выделение третьей группы ОРМ представляется нам недостаточно обоснованным и не отвечающим методологическим задачам и условиям классификации.

Достаточно оригинальную классификацию ОРМ предложили Ю.Ф. Кваша и К.В. Сурков, деля их на три группы: 1) адаптированные сыском криминалистические методы; 2) разведывательные методы, свойственные только сыску; 3) разведывательные операции См.: Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Указ. раб. — С. 197—198.

К первой группе мероприятий они относят опрос граждан, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования, проверочную закупку, исследование предметов и документов, наблюдение, отождествление личности, обследование объектов и оперативный эксперимент. Следуя логике авторских рассуждений, можно согласиться с отнесением к первой группе большинства перечисленных ими мероприятий, однако у нас вызывает сомнение обоснованность причисления сюда проверочной закупки, наблюдения и оперативного эксперимента. Не совсем понятно, в частности, на каком основании можно проверочную закупку отнести к криминалистическим методам, поскольку этот метод под названием «контрольная покупка» традиционно использовался в деятельности оперативных подразделений по борьбе с экономическими преступлениями для выявления фактов обмана покупателей. Что касается такого мероприятия, как наблюдение, то, на наш взгляд, его нельзя отождествлять с одноименным методом познания, который действительно используется в криминалистике. Оперативно-розыскное наблюдение хотя и основывается на применении названного метода познания, однако имеет ярко выраженную организационно-тактическую специфику, заключающуюся в скрытом (конспиративном) характере получения информации. То же самое можно сказать и об оперативном эксперименте, который имеет весьма существенную специфику в отличие от следственного эксперимента. В связи с этим более логичным представляется три этих мероприятия отнести ко второй группе.

К группе разведывательных методов, свойственных исключительно сыску, авторы предлагают отнести такие мероприятия, как контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи.

По поводу каждого из числа включенных сюда мероприятий у нас возникают определенные сомнения. Что касается первого мероприятия, то в уголовном процессе имеется аналогичное по сути следственное действие — наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка (ст. 185 УПК). Отсюда вытекает, что этот метод сбора информации присущ не только сыску, но может быть отнесен и к криминалистическим методам. Прослушивание телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи также имеют свой аналог в уголовном процессе — следственное действие «контроль и запись переговоров» (ст. 186 УПК). Таким образом, указанные выше мероприятия имеют свои аналоги в уголовном процессе, а поэтому вряд ли будет правомерным вести речь о том, что используемые в них методы познания свойственны только сыскной деятельности. По нашему мнению, в данном случае происходит встречный процесс адаптации уголовным процессом некоторых разведывательных методов, которые перестают быть исключительно сыскными.

Третью группу ОРМ указанные авторы назвали разведывательными операциями и отнесли к ним оперативное внедрение и контролируемую поставку. Выделение этой группы осуществлено в отличие от первых двух, на наш взгляд, по совершенно иному критерию, что противоречит одному из основных логических правил деления. Упомянутые ОРМ вполне обоснованно можно отнести ко второй названной группе, поскольку они обладают, по нашему мнению, признаками, свойственными только сыску и не имеют своих аналогов в уголовном процессе. В то же время нельзя не согласиться, что по содержанию, продолжительности и степени сложности они существенно отличаются от всех других ОРМ, но для этого следует применить другие критерии классификации.

Таким образом, предложенную Ю.Ф. Квашой и К.В. Сурковым классификацию можно трансформировать из трехзвенной в двухзвенную, положив в основу деления ОРМ используемые в них методы познания. К первой группе мероприятий, в основе которых лежат адаптированные сыском разведывательные методы, следует отнести шесть ОРМ: 1) опрос, 2) наведение справок, 3) сбор образцов для сравнительного исследования, 4) исследование предметов и документов, 5) отождествление личности, 6) обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств. Все остальные ОРМ мы относим ко второй группе мероприятий, основанных на разведывательных методах получения информации. Данная классификация позволяет изучить весьма существенные характеристики ОРМ, касающиеся природы используемых в них методов познания, а поэтому может применяться в теории ОРД.

Определенную познавательную ценность для исследования сущности ОРМ представляет предложение Д.В. Ривмана и И.Е. Храброва о разделении всех мероприятий на две группы с позиции их тактической активности:

а) оперативно-поисковые (разведывательные), то есть основанные на максимально активной, направленной на обнаружение оперативной информации, опережающей действия субъектов оперативного интереса и обеспечивающие их пресечение;

б) разведывательно-контрольные, в основе которых, условно говоря, лежит тактика выжидания. К последней группе они отнесли контроль почтовых отправлений, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи, контролируемую поставку и наблюдение См.: РивманД.В.. Храброе И.Е. Указ. раб. — С. 134—135..

Примером оперативно-поискового (разведывательного) ОРМ может служить следующее.

01.03.14 в здании Ж/Д вокзала ст. Шахты был задержан Лещенко Игорь Григорьевич 1966 г.р., у которого была обнаружена и изъята марихуана в количестве 2,189 гр, которую он хранил при себе для личного употребления. С его слов к курению марихуаны он пристрастился во время срочной службы в Афганистане. На момент задержания БОМЖ, без определенного рода деятельности и средств существования. Семьи не имеет Из материалов прохождения преддипломной практики (ЛОП на ст. Шахтная ОУР).

К разведывательно-контрольным ОРМ я бы отнес следующее ОРМ. Показательно у/дело по обвинению Р., у которого 29.11.2014 года сотрудники милиции на территории ст. Шахтная отделения СКжд обнаружили в левом нагрудном кармане рубахи 1,214 грамма марихуаны и изъяли ее Из материалов прохождения преддипломной практики (ЛОП на ст. Шахтная ОУР).

Достаточно внимания в своих исследованиях вопросам классификации ОРМ уделил А.Ю. Шумилов, который установленные законодателем четырнадцать ОРМ делит на три основные группы: действия, мероприятия и операции. Используя в качестве критерия такого деления уровень организации их проведения, к действиям он относит шесть наиболее простых по структуре мероприятий: опрос, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования, наблюдение, отождествление личности, исследование предметов и документов. К мероприятиям, представляющим, по его мнению, совокупность отдельных оперативно-розыскных действий, относятся: проверочная закупка; обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспорта; контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров; снятие информации с технических каналов связи и оперативный эксперимент. К числу операций он относит контролируемую поставку и оперативное внедрение См.: Шумилов А.Ю. Оперативно-розыскная деятельность в схемах: Наглядное пособие. — М.,
1998. —С. 57—58.. В предложенной классификации речь идет, по сути, о разной степени сложности осуществления различных мероприятий. Условность такой классификации становится очевидной, если попытаться сравнить, например, длительное скрытое наблюдение, проводимое оперативно-поисковым подразделением, и кратковременное оперативное внедрение, осуществляемое оперативным работником уголовного розыска с использованием естественно сложившихся условий. По степени сложности применяемых при этом организационно-тактических форм первое, по логике А.Ю. Шумилова, более правильным представляется отнести к операции, а второе — к действию. Несмотря на познавательное значение, предлагаемая классификация, на наш взгляд, вместе с тем вносит некоторую терминологическую путаницу в язык ОРД, поскольку то, что законодатель относит к классу мероприятий, предлагается называть действиями или операциями.

Более предпочтительной нам представляется классификация ОРМ, используемая в ведомственных нормативных актах МВД России, в которыхдопускается деление ОРМ на сложные и простые. При этом сложными называются мероприятия, предполагающие осуществление оперативных комбинаций, участие нескольких сотрудников оперативных подразделений, специалистов, граждан, в том числе содействующих на конфиденциальной основе. При необходимости проведения таких ОРМ, как правило, разрабатываются планы, которые утверждаются соответствующими руководителями органов внутренних дел. К числу сложных можно отнести такие ОРМ, как контролируемая поставка, оперативный эксперимент, оперативное внедрение, скрытое или электронное наблюдение, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, а также некоторые другие.

В свою очередь, к простым можно отнести мероприятия, которые могут проводиться оперативным работником самостоятельно, без привлечения дополнительных сил и средств. Эта группа ОРМ будет включать в себя опросы граждан, наведение справок, отождествление личности, получение образцов для сравнительного исследования, поскольку они, как правило, проводятся самим оперативным работником. Однако при этом следует иметь в виду, что в отдельных случаях указанные мероприятия могут приобретать и весьма сложный характер. Несмотря на это, такая классификация может использоваться при характеристике ОРМ, так как позволяет более глубоко познать их организационные стороны.

При рассмотрении классификаций ОРМ нельзя обойти вниманием попытку, предпринятую в этом направлении СИ. Захарцевым в монографическом исследовании. Проведенный им анализ имеющихся в теории классификаций, безусловно, вносит свою лепту в исследование вопроса, однако предложения автора, на наш взгляд, весьма противоречивы и недостаточно аргументированы.

Так, выдвинув тезис о том, что «любое оперативно-розыскное мероприятие может при определенных обстоятельствах ограничивать права человека», автор далее в том же абзаце предлагает тем не менее делить все ОРМ на ограничивающие права человека и не ограничивающие такие права Захарцев СИ, Оперативно-розыскные мероприятия: теория и практика. — С. 96.. Если исходить из того, что все ОРМ в той или иной степени ограничивают права граждан, то их деление по этому же признаку следует признать логически ошибочным.

В результате своих рассуждений исследователь предлагает в зависимости от степени ограничения прав человека «подразделять мероприятия на не ограничивающие конституционные права человека и не требующие судебного разрешения и мероприятия, ограничивающие и требующие судебного разрешения» Там же. — С. 100.. Таким образом, здесь используются одновременно два признака деления, что идет вразрез с правилами логики, которые предписывают каждый шаг классификации проводить только по одному основанию Светлов В.А. Указ. раб. — С. 66..

Большое сомнение вызывает у нас предлагаемая указанным автором классификация ОРМ по признаку возможности использования их результатов в доказывании по уголовным делам. Упоминая такую классификацию, автор не приводит ни одного аргумента либо примера в ее пользу. В то же время ФЗ об ОРД не устанавливает каких-либо ограничений на использование результатов ОРД в доказывании по уголовным делам. Возможность использования результатов ОРМ в доказывании зависит прежде всего от уголовно-процессуальных процедур, с помощью которых проверяется допустимость, относимость и достоверность представленной информации. Таким образом, результаты любого ОРМ теоретически могут использоваться в процессе доказывания, хотя на практике для этого во многих случаях могут возникать труднопреодолимые препятствия.

Автор, к сожалению, не иллюстрирует свою классификацию перечислением конкретных ОРМ, относящихся к тому или иному виду мероприятий, а поэтому изложенное воспринимается крайне неубедительно. Таким образом, предлагаемая СИ. Захарцевым классификация ОРМ пока не позволяет глубже проникнуть в сущность исследуемого предмета, а поэтому не выполняет своей познавательной функции.

Более конструктивной и плодотворной видится нам попытка рассмотрения классификации ОРМ, предпринятая В.Г. Бобровым. В известной среди специалистов работе он использовал три критерия классификации ОРМ: 1) продолжительность проведения; 2) форма проведения; 3) необходимость санкционирования.

В зависимости от продолжительности проведения ОРМ он предложил разделить их на разовые (опрос, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования и т.д.) и длящиеся (контроль почтовых отправлений, прослушивание телефонных переговоров и т.д.) См.: Бобров В.Г. Понятие оперативно-розыскного мероприятия… — С. 23.. Такая классификация позволяет, по нашему мнению, глубже понять организационно-тактические аспекты различных ОРМ. Вместе с этим мы полагаем целесообразным заменить термин «разовые» на более точный — «кратковременные», поскольку речь здесь идет о продолжительности, а не о эпизодичности мероприятия.

Весьма важное значение для понимания сущности ОРМ имеет деление ОРМ по признаку гласности проведения на мероприятия, проводимые как гласно, так и негласно, и на мероприятия, проводимые только негласно. Проведенное нами исследование показало, что такая классификация впервые упоминалась в комментарии к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» под редакцией П.Г. Пономарева См.: Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Указ. раб. — С. 445., использовалась А.Ю. Шумиловым См.: Шумилов А.Ю. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной дея
тельности». — М, 1999. — С. 52., а затем получила развитие в комментарии к ФЗ об ОРД Омской академии МВД России См.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Науч.-практ. коммент./Под ред. В.В. Николюка, В.В. Кальницкого, А.Е. Чечетина. — 6-е изд., перераб. и доп. — Омск, 1999.— С. 135. и упомянутой работе В.Г. Боброва См.: Бобров В.Г. Понятие оперативно-розыскного мероприятия… — С. 23.. Таким образом, рассматриваемую классификацию можно считать общепризнанной среди специалистов.

Вместе с тем обращает на себя внимание отсутствие единства в отнесении конкретных мероприятий к тому или иному их виду. Так, в комментарии к ФЗ об ОРД Омской академии МВД России к группе мероприятий, которые могут проводиться как гласно, так и негласно, отнесены: опрос, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования, исследование предметов и документов, наблюдение, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, а ко второй группе — все остальные ОРМ. В то же время В.Г. Бобров к первой группе ОРМ относит также проверочную закупку, не приводя, к сожалению, аргументов по данному поводу, в связи с чем нам трудно судить об обоснованности такого дополнения.

Различные подходы при отнесении ОРМ к той или иной группе свидетельствуют об отсутствии четких критериев разграничения гласной и негласной форм проведения ОРМ. Под гласной формой, на наш взгляд, следует понимать такие действия сотрудников оперативно-розыскных служб, факт осуществления которых не скрывается от проверяемых лиц и окружающих. Например, оперативный сотрудник может предложить проверяемому лицу добровольно представить образцы для сравнительного исследования (отпечатки пальцев рук, волосы, запах и т.д.). В то же время при гласном проведении ОРМ может зашифровываться (скрываться) их истинная цель. Так, для получения образцов почерка проверяемого лица оперативный работник может попросить его написать собственноручное объяснение по какому-либо отвлеченному факту.

Негласная форма проведения ОРМ предполагает прежде всего сокрытие от заинтересованных объектов (проверяемых, разрабатываемых, их близких связей) факта установления за ними оперативно-розыскного контроля. Например, скрытое наблюдение может проводиться только втайне от наблюдаемых лиц. Кроме того, к негласной форме проведения ОРМ можно отнести такие действия, при которых от окружающих и проверяемых лиц скрывается принадлежность к правоохранительным органам осуществляющих их субъектов. Таким способом достигается негласность мероприятия, поскольку проверяемое лицо в этом случае также не осознает факта сбора о нем информации оперативно-розыскными службами. Так, если обследование помещения проводится под легендой противопожарного обследования, то его в полной мере можно признать негласным обследованием. Таким образом, основным признаком негласности ОРМ следует считать их неизвестность заинтересованным лицам на момент проведения. Отсюда мы полагаем не вполне обоснованным наблюдение и проверочную закупку относить к группе ОРМ, которые могут проводиться как гласно, так и негласно, поскольку основным условием их результативности будет выступать неосведомленность заинтересованных лиц на время их проведения.

Нельзя не согласиться с замечанием В.Г. Боброва о том, что негласность носит условный характер и может быть как абсолютной, так и относительной. При абсолютной негласности о проведении ОРМ знают только осуществляющие их оперативные работники, а также привлеченные для этого негласные сотрудники. Об относительной негласности можно вести речь, когда о проведении ОРМ знают и некоторые другие лица См.: Бобров В.Г. Понятие оперативно-розыскного мероприятия… — С. 23—24. . В то же время мы сомневаемся в правильности отнесения В.Г. Бобровым к относительно негласным ОРМ тех, результаты которых в дальнейшем могут быть преданы гласности. Наше сомнение основано на убеждении в том, что теоретически результаты любого ОРМ могут быть преданы гласности, поскольку ст. 12 ФЗ об ОРД прямо предусматривает возможность рассекречивания любых сведений на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД.

Принципиально важной представляется нам классификация ОРМ по третьему из числа указанных В.Г. Бобровым признаков на мероприятия: 1) не требующие какого-либо санкционирования; 2) требующие ведомственного санкционирования и 3) требующие судебного санкционирования. О необходимости такой классификации нами уже писалось * См.: Чечетин А.Е., Яковлев А.А., Крейцберг В.В. О классификации условий проведения оперативно-розыскных мероприятий //Вопросы применения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»: Межвуз. сб. науч. тр. — Омск, 1998. — С. 71., поэтому остановимся на ней несколько подробней.

В основу данной классификации положены закрепленные в ст. 8 ФЗ об ОРД правовые условия проведения ОРМ. К числу таких условий прежде всего относится необходимость получения судебного решения на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также право на неприкосновенность жилища. К этой группе относятся три мероприятия из числа непосредственно указанных в ст. 6 ФЗ об ОРД (контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи), а также четыре специальных оперативно-технических мероприятия, проведение которых связано с необходимостью проникновения в жилище (мероприятия «ОД», «НАЗ», «НВ» и «НВД»). Данную группу нами предложено было назвать мероприятиями судебного санкционирования.

Следует отметить, что в примерной программе курса «ОРД ОВД» предусматривается деление всех ОРМ по указанному признаку на две группы:

1) мероприятия, проведение которых не требует судебного рассмотрения материалов об ограничении конституционных прав граждан;

2) мероприятия, проведение которых требует судебного рассмотрения материалов об ограничении конституционных прав граждан См.: Оперативно-розыскная деятельность органов внутренних дел: Примерная программа для образовательных учреждений высшего профессионального образования МВД России. — М., 1998. —С. 5—6.. Однако такое деление нам представляется неполным, поскольку не учитывает других условий проведения ОРМ, изложенных в ст. 8 ФЗ об ОРД.

Анализируя содержание этой статьи, нельзя не обратить внимания на то, что в числе условий проведения ОРМ в данной статье упоминаются не только необходимость получения судебного решения на проведение ряда мероприятий, но и обязательность для некоторых из них вынесения постановления, утверждаемого руководителем органа, осуществляющего ОРД. К числу таких мероприятий ФЗ об ОРД прямо относит проверочную закупку и контролируемую поставку предметов, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, а также оперативный эксперимент и оперативное внедрение.

Если получение судебного разрешения на проведение ОРМ можно назвать судебным санкционированием, то вынесение постановления или задания, утверждаемых руководителем органа внутренних дел, представляется правомерным назвать ведомственным санкционированием. Нормативное установление дополнительных правовых условий для проведения отдельных мероприятий позволяет выделить их в отдельную группу, которую можно назвать мероприятиями ведомственного санкционирования.

Наконец, в третью группу можно выделить ОРМ, проведение которых не требует ни ведомственного, ни судебного санкционирования и осуществляемых по собственному усмотрению сотрудника оперативного аппарата. К этой группе будут относиться любые мероприятия, не вошедшие в первую и во вторую группы Подробнее см.: Чечетин А.Е. О классификации оперативно-розыскных мероприятий, осуществляемых аппаратами уголовного розыска //Вопросы совершенствования деятельности аппаратов уголовного розыска: Межвуз. сб. науч. тр. — Омск, 2000. — С. 42—58..

Данная классификация, как и многие другие, носит достаточно условный характер, поскольку некоторые ОРМ с одинаковым основанием могут быть отнесены одновременно к различным группам в зависимости от тактики их проведения и объекта, в отношении которого они проводятся. Так, гласное обследование места совершения преступления следует отнести к несанкционируемому ОРМ, поскольку оно может проводиться по собственному решению оперативного работника. Если проводится негласное обследование служебного помещения со вскрытием запирающих устройств, то для его проведения необходимо вынесение постановления, утверждаемого руководителем органа внутренних дел, и, таким образом, оно уже попадает в группу ОРМ ведомственного санкционирования. Для проведения же негласного обследования жилого помещения необходимо судебное решение.

Несмотря на свою условность, предлагаемая классификация ОРМ позволяет глубже уяснить условия их проведения, зависящие от целого ряда других важных факторов, и используется в работах многих ученых См.: Абрамов A.M. Указ. раб. — С. 171—172; Горенская Е.В. Проблемы борьбы с нелегальным автобизнесом: Учеб. пособие. — М., 2001. — С. 69..

В теоретических работах по оперативно-розыскной проблематике можно встретить и иные деления ОРМ. Так, в зависимости от целей проведения предложено выделить три группы ОРМ: 1) мероприятия, имеющие целью получение фактических данных (документирование) как источников доказательств по уголовному делу; 2) мероприятия, связанные с реализацией материалов дел оперативной разработки; 3) комплекс мероприятий по оперативно-розыскному обеспечению предварительного расследования². Достаточно распространенным является деление ОРМ на первоначальные и последующие при рассмотрении вопросов организации и тактики раскрытия преступлений См.: Бондарь Т.И. Деятельность оперативных аппаратов органов внутренних дел на первоначальном и последующем этапах раскрытия преступлений: Учеб. пособие. — М., 2002. — С. 17—22.. По поводу этих классификаций следует отметить, что перечисленные в них меры нельзя отождествлять с ОРМ, поскольку они чаще всего представляют собой конгломерат отдельных действий оперативных работников, собственно ОРМ и организационно-тактических мер. В связи с этим приводимые деления не имеют отношения к классификации ОРМ.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что описанные выше классификации ОРМ составляют определенную систему, включающую в себя их деление по следующим классификационным признакам: 1) по субъекту проведения, 2) по используемым методам познания, 3) по тактической активности, 4) по уровню организации, 5) по продолжительности проведения, 6) по форме проведения, 7) по необходимости санкционирования.

Построение классификаций является весьма важными инструментом познания в теории ОРМ, позволяющим упорядочить знания об оперативно-розыскных мероприятиях и глубже понять их сущность, а поэтому затронутые вопросы нуждаются в дальнейших более глубоких исследованиях.

Глава 3. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве

3.1 Использование результатов оперативно-розыскной деятельности при возбуждении уголовного дела

В настоящее время ОРД выступает самостоятельным видом государственной деятельности, но по своей сути она тесно связана с уголовным судопроизводством и активно способствует решению его задач, поэтому возрастает и значение оперативно-розыскных сведений. В процессе ее осуществления обеспечиваются соответствующие условия и предпосылки для быстрого и полного раскрытия преступления уголовно-процессуальными средствами. Это предполагает получение информации о местах нахождения документов и предметов, служащих орудием совершения преступления, сохранивших на себе его следы, бывших объектами преступных действий, а также денег и ценностей, нажитых преступным путем, и других предметов, могущих служить средствами к обнаружению преступления, обстоятельств его совершения и выявлению виновных. Вместе с тем ОРМ могут быть направлены на предотвращение уничтожения перечисленных материальных объектов и на пресечение противодействия расследованию.

Наиболее часто выявлению и раскрытию оперативно-розыскным путем подлежат преступления, которые тщательно скрываются, когда нет достаточных данных для возбуждения уголовного дела или когда лицо к моменту обнаружения признаков преступления не установлено.

В этом отношении показательно уголовное дело по обвинению С-ко, который 27.08.2012 года около 7 часов утра, находясь в районе недалеко от ж/д вокзала, нарвал верхушечные части дикорастущего растения конопля, тем самым незаконно приобрел наркотическое средство — марихуана в количестве 14,04 грамма (заключение эксперта № 302 ЭКО Ростовского ЛУВДт от 20.09.2012), которое является крупным размером согласно сводной таблице заключений «Постоянного комитета по контролю наркотиков» при Правительстве РФ.. В тот же день, в 18 часов 50 минут он был задержан сотрудниками полиции, а вышеуказанное наркотическое средство у него было обнаружено и изъято. Из материалов прохождения преддипломной практики (ЛОП на ст. Шахтная ОУР)

Вместе с тем сами по себе результаты ОРД не имеют процессуального значения. Так, ОРМ могут проводиться при наличии данных о готовящемся преступлении, оформляться соответствующими служебными документами, однако первичная информация может и не подтвердиться.

В соответствии с межведомственной Инструкцией о порядке предоставления результатов ОРД органу дознания, следователю, прокурору или в суд (далее — Инструкция) результаты ОРД передаются этим органам и должностным лицам по решению руководителя соответствующего органа, осуществляющего ОРД только в трех случаях — когда они могут:

1. служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела;

2. быть использованы для подготовки и осуществления следственных и судебных действий;

3. использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно — процессуального законодательства, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств.

Перед органами предварительного расследования не стоит задача выявления преступлений, однако для субъектов ОРД — это одно из направлений деятельности. УПК РФ среди поводов для возбуждения уголовного дела не предусматривает результатов ОРД, однако формулировка п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, указывающая на то, что ими могут быть «сообщения о совершенном или готовящемся преступлении, полученные из иных источников», предоставляет результатам ОРД возможность служить поводами для возбуждения уголовного дела. Такими источниками могут быть сообщения конфидентов, выявление признаков подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления при проведении ОРМ, результаты анализа информации, указывающей на признаки преступления. В любом случае результаты ОРД должны в таком случае всегда оформляться рапортом об обнаружении признаков преступления (ст. 143 УПК РФ). В таком рапорте должны содержаться сведения об обстоятельствах совершенного деяния и источнике получения информации об этом, а также должность, звание, фамилия и инициалы лица, получившего информацию о преступлении и составившего рапорт. Сведения об источнике не обязательно должны быть конкретизированы в рапорте — они могут быть отражены и в общей форме, например: «в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий», без указания, каких именно, с чьим участием, времени и места их проведения и др.¹¹ См.: Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. — Москва, 2006 г. — С. 565..

В соответствии с п. 5 Инструкции результаты ОРД, представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а именно: сведения о том, где, когда, какие признаки и какого именно преступления обнаружены, при каких обстоятельствах имело место обнаружение признаков преступления, сведения о лице (лицах), его совершившем (если оно известно), очевидцах преступления (если они известны), о местонахождении следов преступления, документов и предметов, которые могут стать вещественными доказательствами, о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Сведения, содержащиеся в представляемых результатах, должны позволять сделать вывод о наличии события и его противоправности.

Результаты ОРД очень часто выступают поводами и являются основаниями для возбуждения уголовного дела по преступлениям, связанным с получением или дачей взятки, со сбытом контрафактной продукции. Результаты оперативного эксперимента в первом случае и проверочной закупки — во втором — предоставляются в органы предварительного расследования, оформляясь при этом рапортом об обнаружении признаков преступления, к которому прилагаются также изъятые в ходе ОРМ предметы (деньги, продукция с признаками контрафактности). В последующем эти результаты ОРД могут также стать доказательствами по уголовному делу, на которых будет основываться государственное обвинение.

Однако не все результаты ОРД подлежат представлению органам следствия и суда. Это связано с необходимостью защиты сведений об органах и лицах, осуществляющих ОРД. Так, не допускается представление результатов ОРД, если при этом:

1. невозможно обеспечить безопасность субъектов (участников) оперативно-розыскной деятельности в связи с представлением и использованием данных результатов в уголовном процессе.

2. если их использование в уголовном процессе создает реальную возможность расшифровки (разглашения) сведений об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, а также об организации и тактике проведения оперативно — розыскных мероприятий, отнесенных законом к государственной тайне.

Предание указанных сведений гласности допускается на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД. Причем сведения о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих содействие этим органам на конфиденциальной основе, предоставляются органам предварительного следствия или в суд только с письменного согласия перечисленных лиц, за исключением случаев, требующих их привлечения к уголовной ответственности¹¹ См.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий под ред. И.Н. Зубова. — Издательство Спарк, 1999г..

3.2 Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании

Доказывание при расследовании преступления является стержневым процессом любого уголовного дела. В соответствии с 85 ст. УПК РФ доказывание представляет собой собирание, проверку и оценку доказательств в целях установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания.

Вопрос о возможности использования результатов ОРД в качестве доказательств по уголовным делам имеет важное как теоретическое, так и практическое значение. Это объясняется тем, что хотя ОРД не является процессуальной деятельностью, ее осуществление во многом способствует достижению целей уголовного судопроизводства; оба эти вида деятельности направлены на установление истины по уголовному делу.

Использование результатов ОРД в доказывании по уголовным делам — объективная необходимость. Думается, что правильной в этом вопросе является точка зрения А.Я. Сухарева, который отмечает, что «доказательствами в уголовном процессе следует признавать не сами по себе данные, полученные в результате ОРД (они и не упомянуты в перечне доказательств, допускаемых в уголовном процессе, — см. ч. 2 ст. 74 УПК), а сформированные с их помощью в установленном законом порядке процессуальные доказательства»¹¹ См.: Комментарий к уголовно-процессуальному Кодексу РФ под ред. А.Я, Сухарева. Издательство «Норма», 2004 г.. При таком подходе можно говорить о способах легализации, вхождения в уголовный процесс результатов ОРД, что также именуется их уголовно-процессуальной интерпретацией.

Поскольку УПК среди перечня доказательств не содержит такой их формы, как результаты ОРД, то единственно возможным способом легализации сведений, полученных при проведении ОРМ, является их интерпретация как иных документов или вещественных доказательствах. В соответствии с Инструкцией на основании результатов ОРМ могут быть сформированы следующие доказательства:

1. Опрос граждан — протокол допроса.

2. Сбор образцов для сравнительного исследования — протокол допроса (здесь и далее имеется в виду допрос лиц, участвовавших при проведении ОРМ), заключение эксперта, вещественные доказательства (документы, аудио- и видеозаписи, магнитные носители средств вычислительной техники), иные документы.

3. Проверочная закупка — вещественные доказательства (аудио- и видеозаписи, кино- и фотоматериалы), иные документы.

4. Исследование предметов и документов — иные документы.

5. Наблюдение — протокол допроса, вещественные доказательства (аудио- и видеозаписи, кино- и фотоматериалы), иные документы.

6. Отождествление личности — протокол допроса.

7. Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств — вещественные доказательства (документы аудио- и видеозаписи, образцы, слепки), иные документы.

8. Контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений — иные документы.

9. ПТП, снятие информации с технических каналов связи — протокол допроса, вещественные доказательства (аудиозаписи), иные документы.

10. Оперативное внедрение, контролируемая поставка, оперативный эксперимент — протокол допроса, вещественные доказательства (аудио- и видеозаписи, кино- и фотоматериалы), иные материалы.

Спорным является также вопрос о требованиях, предъявляемых к результатам ОРД. Здесь есть две точки зрения. Одни исследователи считают, что основания для признания доказательств недопустимыми, изложенные в ч. 2 ст. 75 УПК, не распространяются на ФЗ об ОРД, и нарушения данного закона не должны влечь признания доказательств, полученных в результате ОРМ, недопустимыми¹¹ См.: Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. — Москва, 2006 г. — С. 574..

Однако другие ученые считают, что на результаты ОРД, с тем, чтобы их можно было бы ввести в рамки уголовного процесса — в ранг доказательств, распространяются следующие требования. Во-первых, соответствующие ОРМ должны быть проведены уполномоченным на то субъектом (ст. 13 ФЗ об ОРД). Во-вторых, проведенное мероприятие должно быть предусмотрено ст. 6 ФЗ об ОРД. В-третьих, ОРМ должны быть проведены в соответствии с предусмотренными ст. 7 ФЗ об ОРД основаниями и с соблюдением условий, установленных ст. 8 ФЗ об ОРД¹¹ См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному Кодексу РФ под ред. А.Я. Сухарева. Издательство «Норма», 2004 г..

На мой взгляд, более правильной по данному вопросу является первая точка зрения. Поскольку требования ч. 2 ст. 75 УПК РФ, во-первых, распространяются на доказательства, коими которыми сами по себе результаты ОРД не являются, а, во-вторых, поскольку данная статья говорит о недопустимости лишь тех доказательств, которые получены с нарушением требований УПК, а не другого федерального закона, нарушения, допущенные при проведении ОРМ, не должны автоматически влечь недопустимости сформированных на их основе доказательств. Вместе с тем, в соответствии с требованиями п. 7 Инструкции результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на источник получения предполагаемого доказательства или предмета, который может стать доказательством, а также данные, позволяющие проверить в условиях судопроизводства доказательства, сформированные на их основе. Исполнение данных требований, которые являются обязательными для сотрудников подразделений субъектов ОРД, позволит обеспечить эффективное вхождение в уголовный процесс результатов ОРД.

В условиях роста преступности защита личности, общества и государства от противоправных посягательств затруднительна без активного использования результатов ОРД. В этой связи недооценка фактических данных, полученных оперативными подразделениями органов, осуществляющих ОРД, часто становится причиной приостановления нераскрытых уголовных дел в связи с не установлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, возврату уголовных дел на дополнительное расследование, переквалификации содеянного в сторону смягчения наказания, прекращению уголовных дел¹¹ См.: Дубоносов Е.С. Основы оперативно-розыскной деятельности: Курс лекций // Под ред. Г.К. Синилова. — Москва, 2004 г. — С.141..

Поэтому внесение законодателем соответствующих изменений в УПК, которые устранили бы неясность по вопросу использования результатов ОРД в доказывании по уголовным делам, способствовало бы более эффективному решению задач уголовного судопроизводства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С принятием в 1992 году Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в РФ» и принятием в 1995 году нового закона «Об оперативно-розыскной деятельности» оперативно-розыскная деятельность в России получила законодательное (официальное, или нормативное) определение.

Как я отметил в дипломе, ОРД имеет свою специфику, свою сущность, что делает ее уникальным и самостоятельным видом государственной деятельности. Понятно, что ОРД — это разновидность сыскной профессиональной деятельности, а именно она входит в нее как часть в целое. При этом общим у них является применение специальных сил, средств и методов, а ОРД выделяется из этого общего присущей только ей целью — защита субъектов от преступных посягательств.

Перед органами, осуществляющими ОРД, могут ставиться задачи по собиранию в пределах своих полномочий посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий данных, необходимых для принятия решений. Эти решения перечислены в дипломной работе.

Задача ОРД по пресечению преступлений выполняется путем принятия оперативно-розыскных мер к конкретному лицу с целью лишить его возможности совершить преступление. Это может выражаться в захвате лица с поличным, принятии к лицу мер пресечения и так далее. Задача по раскрытию преступлений: выполняется путем выявления и сбора фактических данных, на основе которых устанавливается лицо, совершившее преступление, и механизм его совершения. ОРД в силу своих возможностей зачастую является единственной, способной раскрыть преступное деяние.

Итак, в силу того, что раскрытие и расследование преступного деяния только уголовно-процессуальным путем зачастую затруднительно, а иногда и невозможно, ОРД всегда успешно решает вопрос борьбы с преступностью. ОРД может также проводиться одновременно с необходимыми следственными действиями и при этом будет способствовать быстрейшему установлению объективной истины по уголовному делу. В целом можно сказать, что предназначение ОРД «…заключается в том, чтобы способствовать органам дознания и предварительного следствия в успешном раскрытии и расследовании преступлений». Это способствование может выражаться в установлении лица, совершившего преступление, обнаружении других признаков преступления.

Результаты ОРД в качестве повода для возбуждения уголовного дела могут появляться и в случаях получения субъектом ОРД данных в процессе проведения ОРМ по проверке заявлений или оперативной информации из конфиденциальных источников, мероприятий, обеспечивающих проведение следственных действий по уголовным делам по фактам других преступлений.

Основанием для возбуждения уголовного дела является такая совокупность и качество результатов ОРД (содержащихся в собранных материалах фактических данных), которые позволяют сделать обоснованное предположение о совершении или подготовке преступления, наличии события и его уголовной противоправности. Следует иметь в виду, что результаты ОРД в силу ее специфики не всегда могут иметь процессуальное значение и официально использоваться в уголовном судопроизводстве. Я однозначно считаю, что результаты ОРД являются лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований ФЗ об ОРД, могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, т.е. так, как это предписывается ст. 49 (ч. 1) и 50 (ч. 2) Конституции РФ. Соответственно, в процессуальном смысле о результатах ОРД как о фактических данных говорить преждевременно, а речь может идти лишь о сведениях, фактах, которые предстоит установить.

Исходя из содержания данных норм ФЗ об ОРД можно выделить следующие основные направления использования результатов ОРД в уголовном судопроизводстве:

в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела;

для подготовки и осуществления следственных и судебных действий;

в доказывании по уголовным делам;

для иного обеспечения уголовного процесса.

Также необходимо отметить, что, исходя из требования нормы ФЗ об ОРД о соблюдении правил конспирации при осуществлении ОРД, предоставление информации законодатель ограничивает требованиями конспирации и неразглашения государственной тайны. Это означает также, что органу дознания, следователю, прокурору или суду может быть предоставлена только информация, а не оперативные материалы (документы), причем в объеме и с содержанием, из которого неясен источник и способ ее получения, а также невозможно их определить при сопоставлении предоставляемой информации с имевшими место реальными событиями.

Собранные оперативно-розыскным путем фактические данные сами по себе без их получения и подтверждения в уголовно-процессуальном порядке доказательствами не являются. При проведении ОРМ отсутствуют процессуальные гарантии достоверности сведений, которые используются для установления обстоятельств, предусмотренных в ст. 73 УПК.

Следовательно, результаты ОРД могут являться предпосылкой проведения процессуальных действий, быть использованы для обоснования проведения, выступать условиями их проведения.

Доказательствами они могут стать только после проведения следственных и судебных действий: осмотров, проведения при необходимости криминалистических экспертиз, допросов лиц, проводивших соответствующие ОРМ, и др.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные акты

1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001г.

2. Закон «об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995г.

3. Инструкция «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд». Приложение к приказу ФСНП России, ФСБ России, ФСО России, ФПС России, ГТК России, СВР России от 13.05. 1998 г. № 175/226/336/201/286/410/56.

Монографии и учебные пособия

4. Алиев Т.Т. Понятие и структура уголовно-процессуального доказывания // Следователь. 2003. № 2.

5. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России. М., 2003.

6. Белкин Р.С. курс криминалистики. М., 1997. Т.3.

7. Божьев В.П. Уголовный процесс. М., 2002.

8. Воронцов С.А. Спецслужбы России. — Ростов-на-Дону.: «Феникс», 2006.

9. Воронцов С.А. О недопустимости использования правоохранительным органами провокации в борьбе с преступностью//Юристъ-Правовед.2011.С.5-14.

10. Гармаев Ю.П. Проверка результатов оперативно-розыскной деятельности для решения вопроса об использовании их в доказывании // Вестник криминалистики. 2004. № 2.

11. Доля Е.А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. М., 1996.

12. Козак Д.Н., Мизулина Е.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2002.

13. Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995.

14. Методические рекомендации по использованию результатов ОРД при доказывании по уголовным делам / ВНИИ МВД. 2004.

15. Мешков В.М., Попов В.Л. Оперативно-розыскная тактика и особенности легализации полученной информации в ходе предварительного следствия. Калининград, 1998.

16. Михайлов В.И. Федоров А.В. Таможенные преступления: Уголовно-правовой анализ и общие вопросы оперативно-розыскной деятельности. СПб., 1999.

17. Следственные действия (процессуальная характеристика, тактические и психологические особенности). Изд.2-е. / Под ред. Б.П. Смагоринского. М., 1994.

18. Статкус В. Необходима процедура использования результатов ОРД // Российская юстиция. 2003. № 4.

19. Степанов А.А., Шанин М.Г. К вопросу о понятии результатов ОРД // Вестник криминалистики. 2004.

20. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Учебное пособие. Издание 8-е. / Под ред. А.Е. Чечетина. М., 2004.

21. Шейфер С.А. Использование не процессуальных познавательных мероприятий в доказывании по уголовному делу // Государство и право. 1997. оперативный розыскной уголовный доказательство

22. Шумилов А.Ю. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно — розыскной деятельности». М., 2004.

23. Шурухнов Н.Г. Криминалистика: учебное пособие — М., 2002.

Размещено на