Содержание
Введение…
1. Роль философии в жизни человека….
2. Эволюция представлений о предмете и функции философии в процессе ее становления и развития…………..
Заключение…
Список литературы..
Выдержка из текста работы
Философия истории представляет собой относительно самостоятельную область философского знания, посвященную осмыслению качественного своеобразия общества в его отличии от природы. Предметной сферой философских размышлений является исследование общественной жизни, прежде всего, под углом зрения мировоззренческих проблем, центральное место среди которых занимают смысло-жизненные вопросы. Философия истории анализирует проблемы смысла и цели существования общества, его генезиса, судеб и перспектив, направленности движущих сил и возможных закономерностей его развития.
Понятие исторической ситуации является ключевым в философии истории Ясперса. Содержание исторической ситуации Ясперс связывает с такими понятиями как «время» и «эпоха». Каждая историческая эпоха отличается от другой своей специфической ситуацией. Однако, по Ясперсу, возможно формирование близких по своему духу исторических ситуаций, которые являются предпосылками возникновения и развития родственных по своему духу процессов. Такое совпадение ситуаций, считает Ясперс, произошло между 800 и 900 годами до новой эры. В этот промежуток времени возникли параллельно в Китае, Индии, Персии, Палестине и Древней Греции духовные движения, сформировавшие тот тип человека, который существует и поныне. Это время Ясперс назвал «осевой эпохой» мировой истории. Это время и есть время рождения философской веры.
Но Ясперс не является теологом или богословом. Он философ, поэтому позволяет себе отступить от традиционного в христианстве описания исторического процесса.
ГЛАВА 1. СПЕЦИФИКА ФИЛОСОФСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
Общество в его различных аспектах является объектом изучения многих гуманитарных и социальных дисциплин: истории, экономической теории, демографии, социологии и т. д. Ближе всего к философии, в плане изучения общественных процессов, находится социология. Философию и социологию сближают генетические корни. В течение длительного времени социологическое знание об обществе накапливалось в недрах философии. И даже после того, как социология в лице ее «отцов основателей» О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма и М. Вебера провозгласила свою независимость от философии в качестве подлинной науки об обществе, философия продолжала и продолжает играть заметную роль в социологических исследованиях.
Существуют различные подходы к объяснению объекта и предметных областей философии истории. Рассмотрим же некоторые широко распространенные точки зрения по этой проблеме. Начало философии истории в европейской культуре положил Августин Аврелий (IV в. н. э.) своим знаменитым трудом «О граде Божьем». Центральным событием, положившим начало историческому процессу, с точки зрения Августина, является грехопадение первых людей Адама и Евы, История в концепции Августина рассматривается как длительный целенаправленный процесс «спасения» человечества, обретения, им утраченного единства с Богом, обретения «Царства Божьего».
Августиновская концепция исторического процесса господствовала в европейской философии до XVIII в. Философия истории как светская наука формируется в XVIII—XIX вв. Наиболее развернуто она была представлена в системе Гегеля, который связывал философско-исторические исследования с изучением смысла истории, с поисками законов истории, направленностью исторического развития, возможностью предвидения будущего. В гегелевской концепции исторического процесса еще сильно ощущается влияние религиозно-философского подхода к развитию общества. Для него, также, как и для всей религиозной философии истории, характерными являются провиденциализм и эсхатологизм. Материалистическое понимание истории в XX в. получило широкое распространение. В период господства коммунистической идеологии оно было единственно возможным для гуманитариев и представителей социальных наук, проживающих в странах «реального социализма». Его исповедовали и пропагандировали идеологи коммунистического движения на всем земном шаре, однако параллельно с материалистическим пониманием истории и в борьбе с ним существовали и развивались иные историко-философские концепции.
Заметное влияние на Западе имеет французская школа философии истории. Обосновывая необходимость философии истории, Э. Калло отмечал, что существует множество гуманитарных, в том числе и исторических наук. Каждая из них изучает те или иные события в истории. Но эти науки не дают цельного представления об историческом процессе. Но без цельного взгляда на историю, по мнению Калло, невозможно развитие научного знания. Поэтому необходимо, чтобы существовала наука, изучающая универсальную историю. Такой наукой, считает Калло, и является философия истории. «Философия истории, — по его определению, — является одновременно синтезом и интерпретацией истории. Она анализирует ход событий, показывая, что последние подчиняются внутреннему закону конечной цели, которая представляет собой единственный критерий их объяснения». Калло подчеркивает, что философия истории должна быть не историей человеческих обществ, но историей более глубокой реальности, объединяющей все эти истории обществ в одну историю — универсальную историю, историю человечества. По его мнению, философию истории следует определить не просто как панорамный взгляд на человечество, а как интерпретацию настоящего или прошедшего, связанного с философской концепцией существования.
ГЛАВА 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОБЩЕСТВО РЕАЛЬНОЙ ГРУППОЙ, ИНТЕГРАТИВНЫМ СУБЪЕКТОМ И САМОДОСТАТОЧНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППОЙ ЛЮДЕЙ
Часть 2.1 Является ли общество интегративным субъектом
Суть проблемы можно проиллюстрировать с помощью любой из форм коллективной деятельности, к примеру игры в футбол. Коллективное взаимодействие футболистов не сводится, конечно, к арифметической сумме индивидуальных усилий. Конечная цель игры-победа над соперниками — достигается лишь усилиями всей команды, организованным взаимодействием спортсменов. Из свойств ныне действующих игроков не могут быть поняты издавна сложившиеся, передаваемые от поколения к поколениям традиции, и игровой стиль классных команд, по которому опытный болельщик отличает их друг от друга, не зная конкретной набора игроков. Старая спортивная поговорка «порядок бьет класс» подразумевает, что командная игра спортсменов средней квалификации, хорошо сыгранных между собой, играющих в «системе», которая учитывает оптимальное соотношение функций и дает им преимущество над индивидуально сильными «звездам владеющими виртуозной обводкой и точным пасом, но не учитывающими законы футбольного взаимодействия.
Так существует ли коллективный субъект? Субъектом является тот, кто обладает собственными потребностями и интересами и инициирует активность, которая направлена на их удовлетворение и осуществляется посредством самостоятельно выработанных или усвоенных идеальных программ поведения, именуемых в совокупности сознанием (и волей) субъекта. Существование коллективного субъекта сможем признать лишь в том случае, если будет доказано, что из двух программных предположений:
1) человеческие индивиды, действующие в рамках некой социальной группы, уподобляются органам тела или винтикам машины утрачивают свойство субъектности — способность иметь и реализовывать собственные потребности, интересы и цели поведения;
2) субъектность индивидов в социальной группе сохраняется, но сама она обретает некоторые субъектные свойства, которые присущи только ей и не могут быть обнаружены в индивидуальном поведении ее членов.
С первым тезисом вряд ли можно согласиться. Конечно, существуют такие социальные коллективы, в которых индивидуальная свобода стеснена максимально и человек является лишь средством достижения неких надындивидуальных целей поведения.
Нельзя согласиться и со вторым тезисом. Представить себе общественное объединение людей, обладающее собственными потребностями, интересами и целями, отличными от интересов образующих их людей — задача скорее научной фантастики, чем трезвого философско-социологического анализа. Все потребности, приписываемые коллективу людей, представляют собой сублимацию не всегда эксплицированных потребностей человеческой личности.
Сложно обстоит дело с сознательно поставленными целями поведения, которые — в отличие от потребностей и интересов — действительно могут быть чужды людям, навязаны им извне. Воинский приказ командира, обрекающий солдата на возможную гибель, или дисциплинарное распоряжение тренера далеко не всегда совпадают с собственными интенциями подчиненных. Однако в любом случае приказ отдает не команда или дивизия, а тренер или командир, руководствующийся при этом соображениями общего блага, которое в критической ситуации ставят выше блага отдельной личности.
Таким образом, привычка человека говорить о разнообразных коллективах в субъектных формах — «партия решила», «родина велела» и пр. — не должна скрывать тот фундаментальный факт, что ни «партия», ни «родина» сами по себе не умеют ни думать, ни желать, ни действовать. Все это делают только люди, которые выступают при этом как общественные существа, связанные взаимодействием и формирующиеся в определенных надындивидуальных условиях социокультурной среды.
2.2 Общество как реальная группа людей
В социологической теории общественные группы и объединения подразделяются на формальные и неформальные, самореферентные и объективно-статусные. Реальные социальные группы основаны на системном взаимодействии образующих их субъектов, вне и помимо которого невозможно достижение их личных целей, задач индивидуального самосохранения и развития. Такое взаимодействие создает особые интегральные реалии совместной деятельности, которые выходят за рамки отдельных человеческих действий и влияют на их содержание, во многом определяя его. Системный характер реальных групп проявляется в наличии выраженной взаимосвязи между частями и целым, при которой существенное изменение каждой выделенной части сказывается на свойствах и состояниях других частей и целого и, наоборот, изменение интегральных свойств и состояний целого сказывается на его частях.
Номинальные группы, напротив, не обладают свойствами внутренней системной самоорганизации. В действительности они представляют собой некие статистические совокупности людей, не связанных формами и институтами совместной деятельности, выделяемые внешним наблюдателем на основе признаков, которые или не могут быть, или еще не стали причиной реальной консолидации человеческих коллективов.
Так, реальные социальные группы могут со временем превращаться в номинальные совокупности, как это происходит, к примеру, с бывшими членами Государственной Думы, связанными лишь общей строкой в биографии. Напротив, вполне номинальная совокупность людей может в принципе стать реальной социальной группой. В самом деле, если предположить, что некое правительство начнет преследовать такую статистическую группу людей, как «рыжие», велика вероятность того, что «нонконформистские», т.е. не перекрасившиеся, члены этого сообщества создадут для защиты своих интересов реальную централизованную организацию, своего рода «Союз рыжих».
Расы выделяются на основе чисто антропологических признаков (цвет кожи, пропорции черепа, некоторые особенности психофизиологии и пр.), которые сами по себе не способны порождать значимые импульсы социального действия и взаимодействия людей. Это значит, что цвет кожи человека не предопределяет, будет ли он собственником или нет, властвующим или подчиняющимся, потребляющим блага культуры или производящим их и т.д.
Первые формы общественного разделения труда основаны именно на половозрастных особенностях. Экономическое и политическое неравенство полов до сих пор остается проблемой для человечества. Как бы то ни было, в социальной группе, именуемой «женщины», мы обнаружим и вполне очевидное сходство интересов (связанных, к примеру, с защитой материнства), и выраженное сознание «общей судьбы», чувство «мы», отсутствующее в группе носящих желтую обувь или кладущих две ложки сахара в стакан чая.
Для обозначения социальных общностей, у которых имеются такие признаки реальных групп, как объективное сходство интересов и целей, однако нет важнейшего признака самоорганизации и самодеятельности, П. Сорокин предлагает использовать термин «как бы организованные группы». Тот же тип социальной интеграции имел в виду К. Маркс, рассуждавший на примере парцеллярного крестьянства Франции о «классе в себе» — группе людей, поставленных в одинаковое экономическое положение и имеющих вследствие этого сходные интересы и цели, но еще не способных объединить и скоординировать свои усилия для реализации общих устремлений. Такой «класса себе», по Марксу, напоминает картофель, ссыпанный в один мешок, где каждый из клубней существует сам по себе, не взаимодействуя с себе подобными; он качественно отличен от «класса для себя», осознавшего свои общие интересы и действующего как единая интегрированная сила.
Так, с позиций марксизма деятельное единство всех членов общества невозможно, пока оно лишено социальной однородности, пока в нем существуют классы с противоположными экономическими и, следовательно, политическими и духовными интересами. Единство такого общества может быть только фиктивным, а государство, которое объявляет себя «надклассовой» силой, в действительности состоит на службе господствующего класса, является «комитетом по управлению его делами», орудием насильственного подавления оппонентов.
Общность интересов и сознание их общности, что выражается в общих целях, — необходимый признак любого общества, способного к нормальному функционированию, не вступившего в полосу диссимиляции, распада социальных связей, антагонистического противодействия образующих его групп, приходящего на смену их конфликтному взаимодействию. Подобное перерождение обществ нередко случается в истории, образуя, однако, не норму общественной жизни, а ее патологию.
Однако наличие общих интересов и целей еще не достаточная характеристика общества. Какие же еще признаки характеризуют общество, выделяя его из прочих реальных групп?
2.3 Общество как самодостаточная социальная группа
Прежде всего специфика общества не связана с его размерами и прочими внешними свойствами. Главный его признак — самодостаточность, т.е. способность самостоятельно создавать и воссоздавать феномен общественной жизни, отличающийся от природных процессов. О чем конкретно идет речь?
Представим себе обычную социальную группу — все ту же футбольную команду, которую мы не можем считать полноценным человеческим обществом. Дело в том, что бытие футболистов как социальных существ, способных к общественной по своему характеру деятельности, не может быть обеспечено усилиями самого футбольного клуба, который немедленно исчезнет с лица земли, если окажется предоставленным сам себе.
В самом деле, в круг забот профессиональных футболистов не входит ни производство продуктов питания, ни конструирование и строительство стадионов, ни оказание хирургической помощи при травмах. Все это они получают «извне», «из рук» других специализированных групп, предоставляя им в обмен продукт собственной деятельности — а именно футбольное зрелище. В аналогичной ситуации находятся также и актеры, полицейские, депутаты парламента и представители прочих общественных групп.
Теперь представим себе, что наши футболисты или актеры очутились на необитаемом острове, где оказались предоставлены сами себе. Они смогут выжить лишь в том случае, если уподобятся полноценному человеческому обществу. Реальная общественная жизнь людей на Земле осуществлялась и до сих пор осуществляется как жизнедеятельность отдельных социальных групп, разделенных пространством и временем, языком и культурой, национальными границами, экономическими и политическими различиями в образе жизни, историческим прошлым и перспективами на будущее.
К примеру, эскимосы Аляски, аборигены Австралии или жители Японских островов долгое время были предоставлены сами себе, не вступали в контакты ни между собой, ни с остальным миром. В результате такой изоляции они создали анклавные очаги социальности, отличающиеся друг от друга по «качеству жизни», но в равной степени соответствующие общим критериям общественной жизни в ее отличии от природных процессов. Все эти образования представляли собой полноценные общества, обеспечивающие социализацию человеческих индивидов, организацию их совместной деятельности, направленной на удовлетворение жизнеобеспечивающих потребностей, передачу исторической эстафеты от одних поколений к другим и т.д. Позднее в истории этническое и социальное начала начинают расходиться. Этнические группы нередко перестают быть обществами; сохраняя духовную общность языка, религии, исторического самосознания и пр., они, однако, теряют единство национальной территории, экономики и административно-политического управления, как это произошло, к примеру, с еврейским этносом. С другой стороны, реальные общества теряют свою «моноэтническую» окраску (так, в современной Франции живут, к примеру, алжирцы, вполне приверженные своим национальным ценностям и при этом осознающие себя полноправными французскими гражданами). Многонациональным было уже древнее римское общество, не говоря о современном американском, которое представляет собой «плавильный котел» самых различных рас и национальностей, сумевших интегрироваться в нацию — единую социально-экономическую, политическую, культурную систему. Часто единое общество складывается как добровольное федеративное или конфедеративное объединение различных национальностей. Все это означает, что социологическое понятие общества шире этнографических категорий, обозначающих ту или иную форму национальной принадлежности. Очевидно, что общество не имеет главной и единственной функции, если не считать таковой интегральную задачу выживания и развития, ради которой оно исполняет все функции, необходимые для совместного существования людей. Именно поэтому человек может быть профессиональным политиком, военным или обувщиком, но он не может быть «профессиональным поляком» или «французом». Возьмем крестьянскую общину в средневековой Европе. Разве она, ведя замкнутое натуральное хозяйство, не создавала все необходимое; для жизни — не только своей, — не совпадая при этом с многослойным феодальным обществом? Ответ на этот вопрос может быть только отрицательным. Самодостаточность крестьянской общины иллюзорна, поскольку общественная жизнь не сводится к хозяйственной деятельности, так называемому материальному производству. Могли, ли крестьяне в поте лица своего трудиться на полях и фермах, если бы не имели маломальской гарантии того, что созданное ими не будет отобрано случайным отрядом разбойников? Спрашивается, кто осуществлял функцию воинской защиты населения? Куда устремлялись крестьяне в случае нападения «внешнего врага»? Кто «отвечал» за отправление религиозных потребностей людей? Глубоко ошибаются те, кто, утверждая самодостаточность крестьянства, рассматривает все прочие сословия — и прежде всего феодальное дворянство — в качестве закоренелых паразитов, единственным занятием которых являлся грабеж и эксплуатация крестьянства. На самом деле система общественного разделения труда, сложившаяся в средневековье, предполагала «взаимную полезность» самых различных сословий, постоянные конфликты которых не мешали им вместе — и только вместе — составлять самодостаточное феодальное общество, просуществовавшее весь отведенный ему историей срок.
ГЛАВА 3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ИЗУЧЕНИЯ ОБЩЕСТВА
3.1 Социальный опыт в философии истории А. Тойнби
Мировоззренческая направленность в осмыслении общественных процессов также активно развивалась крупнейшим представителем современной философии истории А. Тойнби (1889—1975). По его мнению, философия истории есть особый подход к историческому материалу, когда само содержание всей целостности исторического процесса становится предметом особого, специфически философского воззрения и истолкования.
Специфика же философского знания, по Тойнби, связана с усмотрением в Бытии некой непреложной объективной целостности, находящейся в увязке с субъективным опытом человека. Иначе говоря, философия истории — это изучение взаимосвязи исторического Бытия как универсального всечеловеческого опыта через призму внутреннего опыта человека, внутренней динамики человеческой души. Основной вопрос философии и истории — это вопрос о человеческом смысле истории, вопрос о внешнем и внутреннем достоинстве человека в потоке времени.
Тойнби считал, что история в своей целостности и конкретных проявлениях имеет некоторое всеобщее содержание. Это содержание состоит в том, что исторический опыт и историческое время не даны человеку как нечто внешнее, не даны в отрыве от его внутренней жизни, в отрыве от его личности. Объективные процессы истории в значительной мере опосредованы человеческой личностью, ибо проходят через ее внутренний мир, внутренний опыт, внутренние конфликты. В этом смысле история персоналична. Таким образом, Тойнби подчеркивает, что история всецело не подчиняется человеческому произволу, но развиваясь через человека, она имеет человеческое лицо. Выбрасывая из истории глубинное, внутреннее содержание личности, — содержание, незаметное поверхностному взгляду и трудно реконструируемое, — мы, тем самым, рискуем выбросить из нее все наиболее существенное. По мнению Тойнби, бытие в его историческом измерении не просто отражает или осознает себя в личности. Оно воссоздается и спасается в ней и через нее. Человеческая история как «история людей» всегда, в той или иной мере, определяется ее участниками, специфическими особенностями их обликов и характеров. И в этом смысле история есть сфера человеческого общения, осмысленного в его особом временном, долговременном, многовековом измерении. И человеческая личность не растворима всецело в этой сфере, но напротив, во многом определяет ее специфику. Анонимность подавляющего большинства участников исторического процесса не снимает вопроса о личностном характере истории, о ее человеческой одухотворенности.
По мнению Тойнби, с точки зрения постижения истории, понятие общения между людьми и человеческого достоинства связаны нерасторжимым образом. Достоинство человека реализуется лишь в общении между людьми. Оно есть духовное соотнесение человека к человеку, человека с Бытием и, только благодаря этому, человека с самим собой. Тойнби уверен, что объектом изучения философии истории не может быть человечество в целом или какие-либо конкретные национально-государственные образования, а только определенные культурно-исторические типы, которые он называет обществами или цивилизациями. Именно общества или цивилизации представляют собой умопостигаемую единицу истории, целостные системы, в которых все элементы соответствуют друг другу и влияют друг на друга. Тойнби считал, что по мере роста все меньше и меньше возникает «вызовов», идущих из внешней среды, и все больше и больше появляется «вызовов», рожденных внутри действующей системы или личностей. Основной же критерий роста — это прогрессивное движение в направлении самоопределения цивилизации на основе развития самоопределения личности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Общество отличается от государства как политического института, включающего в себя различные правительственные органы, армию, полицию, суд, призванного обеспечивать политическую и административную целостность общества, координировать различные сферы его жизни. В этом смысле государство представляет собой всего лишь часть общества. Однако социальные мыслители долгое время отождествляли часть и целое — общество и созданное им, представляющее его государство. Лишь в Новое время европейские мыслители сумели достаточно строго отличить государство от так называемого «гражданского общества», под которым стали понимать всю совокупность неполитических социальных групп, интересы которых пытается координировать государство. Соответственно, стало ясно, что реальное человеческое общество с развитой социальной структурой представляет собой противоречивое единство государства и «гражданского общества», взаимополагающих существование друг друга.
Оставляя в стороне все исторические тонкости общества, отметим, что, по мнению большинства ученых, должным критериям соответствуют так называемые «национально-государственные» объединения людей, обладающие автономной общественной жизнью. Речь идет о древнерусском обществе, германском обществе времен Карла Великого, Англии времен войны Алой и Белой розы, французском обществе эпохи Наполеона, современной Японии, Польше.
Свидетельством в пользу такого вывода может послужить хотя бы следующее «филологическое» соображение. Нетрудно понять, что обретение социальной группой самодостаточности, присущей обществу, означает одновременно утрату ею той особой частной функции, которая отличала ее от других групп. В самом деле, у любого из нас не вызовет затруднений вопрос, для чего существуют полицейские, актеры или футболисты. Однако не каждый человек найдет, что ответить на уже задававшийся нами вопрос: для чего существуют французское или польское общество, что они призваны делать в качестве реальных самодеятельных групп?
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник, 3-е изд., испр. и доп. – М., 2000. – С. 4 – 76.
2. Кузнецов В.Г. и др. Философия: Учебник. – М., 2001, С. 120 – 151.
3. Мир философии: книга для чтения. В 2-х ч. Ч. 1 Исходные философские проблемы. – М., 1991. – Раздел 1 Предназначение и смысл философии, ее историческое развитие.
4. Радугин А.А. Философия: курс лекций. – 2-е изд., перераб. и доп. – М., 2001, С. 10 – 30.
5. Философия: Уч. Пособие / Под ред. В.Н. Кохановского. – Ростов н/Дону, 1999. – С. 6 – 36.
