Пример контрольной работы по физике: Предмет находится на расстоянии 4F от линзы. Во сколько раз его изображение на экране меньше самого предмета?

Содержание

Задача №1. Предмет находится на расстоянии 4F от линзы. Во сколько раз его изображение на экране меньше самого предмета?

Задача №2. Предмет находится перед рассеивающей линзой на расстоянии mF (где F ее фокусное расстояние). На каком расстоянии от линзы получится мнимое изображение и во сколько раз оно будет меньше самого предмета?

Задача №3. Расстояние от предмета до экрана 90 см. Где надо поместить между ними линзу с фокусным расстоянием 20 см, чтобы получить на экране отчетливое изображение предмета?

Задача №4. Расстояние от предмета до экрана равно 3 м. Какой оптической силы надо взять линзу и где следует ее поместить, чтобы получить изображение предмета, увеличенное в 5 раз?

Задача №5. Каков ход лучей света 1 после преломления в линзах (рис. 117)? Каков ход лучей света 2 до преломления в линзах?

Задача №6. На рисунке 118 показаны положение линзы, главной оптической оси, светящейся точки S и ее изображения S’. Найти построением положения главных фокусов линзы.

Задача №7. На рисунке 119 показаны положения главных оптических осей ОО’ светящихся точек А и их изображений А’. Какие линзы (собирающие или рассеивающие) соответствуют рисункам а, б, в? Найти построением положение линз и их главных фокусов.

Задача №8. Какие частоты колебаний соответствуют крайним красным (λ = 0,76 мкм) и крайним фиолетовым (λ = 0,4 мкм) лучам видимой части спектра?

Задача №9. Сколько длин волн монохроматического излучения с частотой 600 ТГц укладывается на отрезке 1 м?

Задача №10. Вода освещена красным светом, для которого длина волны в воздухе 0,7 мкм. Какой будет длина волны в воде? Какой цвет видит человек, открывший глаза под водой?

Выдержка из текста работы

• Введение
• Глава 1. Теоретические аспекты изучения антикварной книги
• 1.1 Книга как предмет материальной культуры
• 1.2 Понятие антикварной книги
• 1.3 Роль и значение антикварной книги в обществе
• Глава 2. Развитие системы коллекционирования старинных книг в России ХVIII-XIX вв.
• 2.1 Общие исторические условия развития коллекционирования старинных книг
• 2.2 Коллекции антикварных книг в Москве
• 2.3 Коллекции антикварных книг в Санкт-Петербурге
• Заключение
• Список литературы
• Приложение

Одним из новых и малоисследованных институтов является антикварный рынок. Его появление и развитие сопровождается возникновением в обществе повышенного интереса к прошлому и истории. Интерес к прошлому и репрезентирующим его предметам сочетается с распространением потребительских тенденций, характерных для современных западных обществ, связанных с ориентацией на приобретение новых модных товаров. Важно понять, в какой мере указанное противоречивое сочетание потребительских ориентации отражает специфику современного российского общества, его социально-структурные особенности (например, появление новых групп потребителей, новых стилей жизни), а также свидетельствует о тенденциях его дальнейшего развития.

Коллекционирование книг пришло к нам из средневековья, когда только начали появляться первые печатные книги. Поначалу это означало достаток человека, ведь в те времена книги стоили весьма солидных денег, потом это собирательство перешло уже в настоящее коллекционирование. Человек старался сохранить редкие и ценные экземпляры для потомков. Сегодня этот процесс продолжается. Истинных любителей редкой книги не так уж и мало, даже в нашей стране. Как правило, многие не афишируют про свое увлечение, так как являются обладателями по-настоящему редких изданий, которые возможно собирались не одно столетие всеми поколениями семьи. Хотя под редкими изданиями можно понимать как старинные книги, которых осталось не так уж и много, так и вполне современные, но выпущенные ограниченным тиражом.

Выбор темы для написания данной курсовой работы определяется, прежде всего, ее актуальностью, учитывая всё вышеизложенное, темой исследования станет: “Коллекционирование предметов антиквариата на рубеже XVIII-XIX веков (на примере коллекционирования книг)”.

Степень разработанности проблемы. В работах современных исследователей книги А.А. Сидорова, Е.И. Кацпржак, И.Е. Баренбаума, Н.М. Сикорского, А.В. Западова, СП. Луппова, Е.Л. Немировского, Е.Л. Диннерштейна систематизирован богатый фактический материал.

Недостаточное развитие книжного дела в Российской Федерации находит своих исследователей на протяжении многих лет. Причем букинистика всегда выступает одним из важнейших направлений. В 80-90-е гг. прошлого столетия ей посвятили немало страниц такие исследователи, как Баренбаум И.Е., Беловицкая А.А., Владимиров Л.И., Говоров А.А., Тараканова О.Л. В новом столетии интерес специалистов вызвали работы Баренбаума И.Е. И Шомракова И.А., Коваленко А.Н. и Лезунова Н.Б., Привалова А.В., Маркова А.Ф., Васильева В.И. и многих других.

Вместе с тем, обновление потребностей в букинистической книге, развитие книжного рынка, особенности современной книжной торговли в РФ свидетельствуют о недостаточной изученности целого ряда проблем, прежде всего, букинистической торговли и распространении ранее изданных книг по огромной территории страны.

Цель курсового исследования — изучение коллекционирование предметов антиквариата в XVIII-XIX в. на примере старинных книг.

Задачи:

1. Определить книгу как предмет материальной культуры.

2. Дать понятие антикварной книги.

3. Рассмотреть роль и значение антикварной книги в обществе.

4. Изучить общие исторические условия развития коллекционирования старинных книг.

5. Охарактеризовать коллекции антикварных книг в Москве и Санкт-Петербурге.

Объектом исследования является коллекционирование старинных книг.

Предметом курсового исследования является деятельность российских коллекционеров антикварных книг конца XVIII-XIX века, включая специфику поиска и реализации антикварных книг, контакты с клиентами, формирование цен и т.п. Становление и развитие отечественного антикварного дела рассматривается в контексте общих социально-культурных и экономических процессов, а также в связи с историей частного коллекционирования.

Глава 1. Теоретические аспекты изучения антикварной книги

1.1 Книга как предмет материальной культуры

“Раскрывая разнообразие культур и являясь мостом между цивилизациями, а также выразительницей ценностей, знаний, эстетических чувств и мира воображения, книга выступает, прежде всего, в качестве порождения духа, творчества и культуры людей: в силу этого она обогащает нематериальное наследие человечества. Авторское право и моральная и имущественная защита произведений интеллектуального труда и их творцов обеспечивают юридические рамки, способствующие созданию благоприятных условий для развития этого богатства”.

С другой стороны, на сегодняшний день книга представляет собой инструмент усвоения, обмена и обновления информации, имеющий важнейшее значение для любой сферы жизнедеятельности. В этом смысле она играет ключевую роль в создании обществ знаний, зачастую передавая эстафету новым информационным и коммуникационным технологиям. Однако, поскольку они доступны лишь ограниченному слою населения, то книга остается наиболее распространенным средством передачи знаний между людьми. Поэтому она находится в самой сердцевине экономики каждой страны и каждого сообщества.

Кроме того, будучи культурной продукцией и меновым товаром, книга служит основой для существования целого особого сектора экономики, каковым является издательское дело. Соответственно, она находится в центре обширной сети различных видов деятельности и профессий, прямо или косвенно приносящих доход, представляя собой важный промышленный компонент, призванный приносить пользу экономическому, социальному и культурному развитию каждой страны и всем ее жителям. Авторское право, обеспечивающее законное использование произведений интеллектуального труда, также играет ведущую роль в создании, производстве и распространении знаний, являющихся плодом человеческого творчества.

Благодаря своему плюралистическому характеру, книга, таким образом, занимает все большее место, как в жизни людей, так и в развитии их обществ. Вот почему сохранение и развитие книжного дела и неразрывно связанного с ним авторского права являются уникальной задачей, решение которой необходимо в интересах развития демократии.

Чуть ли не со школьной скамьи человек познает истину, что книга — товар особого рода. Если перевести эту несколько гуманную фразу на общепонятный язык, то она не означает ничего иного, как то, что книге свойственна как бы двоякая сущность. Ее вещностная основа (внешний вид и структура) конструктивно неотделима от содержания, в чем она качественно отличается от прочих средств массовой коммуникации. В то же время книга, подобно любой промышленной продукции, имеет потребительную и меновую стоимость, выраженную в цене. Правда, в отличие от прочих товаров ее производство сплошь и рядом зависит от привходящих обстоятельств, связанных, в конечном счете, с уровнем престижа в обществе самого товара — книги. Поэтому чисто экономические факторы, играющие решающую роль при производстве любых товаров народного потребления, в издательском деле нередко отступают на второй план перед значимостью той или иной книги, национальной традиции и т.д.

Понадобилось еще два столетия, прежде чем “потребительная стоимость книги стала в значительной мере определять меновую Выяснилось, что статус печатного слова впрямую зависит от общественной реакции на него. Это обстоятельства очень точно отметил В.О. Ключевский, характеризуя издательскую деятельность Н.И. Новикова. По его словам, она “вносила в русское общество новые знания, вкусы, впечатления, из разнохарактерных читателей складывала однородную читающую публику, и сквозь вызванную ею усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденных ими толков стало пробиваться то, с чем еще незнакомо было русское просвещенное общество: это — общественное мнение”. Создалась, наконец, необходимая при массовом производстве взаимозависимость между книго-промышленником и потребителем книги, оказавшая непосредственное влияние как на потребительную, так и на меновую ее стоимость. Причем в каждом отдельном случае определяющее значение приобретала та или иная функция книги (социальная, культурная, эстетическая и т.п.).

Воспринимаемая во времени и пространстве, книга не оставалась безучастной к событиям, происходящим в мире, трансформируясь соответственно требованиям обстоятельств. Мысль о том, что, пройдя ряд этапов в своем развитии, книга вступила в качественно новый этап, “электронный”, звучит в последнее время все более и более настойчиво.

Если рассматривать книгу лишь как одно из коммуникативных средств, то такая точка зрения не лишена оснований. Действительно, глиняные таблички или берестяные грамоты, как и свитки, несущие какие-то письмена, выполняли, в сущности, ту же функцию, что и печатная книга, — передавали конкретный текст. Обличие материальных особенностей носителя информации не имеют в данном случае особого значения. Поэтому в век электроники возможность заката “гутенберговской галактики” и подмена понятия “книга” более общим — “документ” — показалась многим исследователям вполне естественной. Однако жизнь убеждает в другом.

По образному выражению Хорхе Луиса Борхеса, книга предстает перед человеком целостным миром, определяющим содержание и форму любого литературного произведения. “Для Борхеса, — заявляет отечественный исследователь И.B. Завадская, — структура книги, каждая буква в ней — не “платье” мысли, а мысль в своей непосредственной данности”. Добавляя при этом, что “в… интерпретации эстетического объекта, каковым является книга, восприятие рассматривается как конституирующий фактор, как процесс порождения самого эстетического объекта”. В этой формулировке заключено сущностное отличие книги от прочих видов документа, единственным назначением которых является передача конкретного текста.

По афористичному выражению Б.И. Коссова, “каждая книга — конечно, документ, но далеко не каждый документ — книга”. Эта мысль не несет идеи некоего превосходства книги над документом, как полагают некоторые исследователи, она лишь свидетельствует о том, что книгу от прочих источников информации (в данном случае — документов) в первую очередь отличает ее форма. И вопреки мнению самого Коссова, технический прогресс отнюдь не предполагает все новых и новых ее модификаций. Наоборот, совершенство ее выработанной веками формы “служит для человека проводником всего того, что в книгах содержится. Отсюда и извечное стремление человека к совершенству, но не видоизменению формы книги”.

В работах современных исследователей книги А.А. Сидорова, Е.И. Кацпржак, И.Е. Баренбаума, Н.М. Сикорского, А.В. Западова, СП. Луппова, Е.Л. Немировского, Е.Л. Диннерштейна систематизирован богатый фактический материал.

Мы можем говорить о четырех основных аспектах, в которых историки книги рассматривают ее:

книга и ее форма;

книга и ее содержание;

книга и ее полиграфическое исполнение;

книга и “ее распространение”.

Начало русской книжности, подтвержденное историческими источниками, относится к концу X в. В XI в. киевский князь Ярослав Мудрый, как свидетельствует летописец, “засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, ученье получая книжное”. По приказанию Ярослава Мудрого ученые переводчики и писцы переводили с греческого на “словенское письмо” и переписывали книги.

Древнейшая рукописная книга, дошедшая до нас, — “Остромирово Евангелие” (1056—1057 гг.), свидетельствует уже о высоком уровне книжного искусства и книжной культуры. Мы знаем имя переписчика — дьякона Григория, знаем, что переписано оно было для новгородского посадника Остромира, по имени которого и получило свое название. Евангелие написано на пергаменте крупным уставом — торжественным, строгим почерком. Буквы “уставлены” без наклона, начертание их геометрическое, промежутков между словами нет. Заглавные буквы и заставки книги до сих пор сохранили свою яркость. Каждый ее лист можно приравнять к произведению искусства. Это свидетельство профессионального умения, прочной традиции в книжном деле, которая существовала на Руси уже в XI веке.

“Велика ведь бывает польза от учения книжного; книги наставляют и научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это — реки, напояющия вселенную, это источники мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина…”. Эти слова летописца Нестора записаны в начале второго десятилетия XII в. и говорят о том значении, которое придавалось книге и людям, причастным к ее созданию.

Древних рукописных книг до нас дошло сравнительно мало, причем все это — рукописи на пергаменте, украшенные рисованными заставками, многие прекрасно иллюстрированы. Поэтому долгое время считали, что книга на Руси была вообще доступна лишь церковникам и немногим представителям высших сословий. Академик А.С. Орлов предположил, что вывод этот неправомерен: многие книги вращались и в среде малоимущей, не имели роскошного оформления и до нас не дошли.

Неровно обрезанные кусочки бересты с нацарапанными на них буквами, найденные в 1951 г. новгородской археологической экспедицией под руководством академика А.В. Арциховского, заставили по-новому ответить на вопрос о грамотности на Руси, о распространении культуры, об уровне этой культуры. Берестяные грамоты были найдены и в Новгороде, Старой Руссе, Смоленске. Стало понятным назначение инструмента из кости, железа или меди — “писала”, который и раньше находили при раскопках.

XVI век — время утверждения идеи государственности — сохранил для нас уже много авторских, имен. Появились литераторы-профессионалы. Широкое распространение книжности свидетельствовало о том, что книги в Русском государстве ценились высоко. Но увеличение количества книг не могло не отразиться на их качестве. Переписчики искажали тексты. Особенно отчетливо это было видно на книгах духовного содержания, где вопрос о каноническом тексте часто перерастал в вопрос политический.

XVII век проходил под знаком ожесточенной политической борьбы внутри страны и жестоких схваток с интервентами. Он начал новый период русской истории, который характеризуется слиянием областей, земель и княжеств в одно целое.

Эти изменения не могли не отразиться на развитии русской книжности. Книг стало значительно больше. Заметно возросло количество рукописных книг, печатных книг за столетие было выпущено около 500 названий. Начинает развиваться книжная торговля.

Книжный ассортимент в XVII веке постепенно расширялся. Стали продавать “Буквари”, “Травники”, “Пчелы”, различные сборники. Вышла в свет первая русская книга по военному делу, были изданы книги по технике, географии.

За 27 лет, с 1698 по 1725 гг., было выпущено свыше 600 книг, не считая многочисленных гравированных листов. Рукописная книга потеряла прежнее значение. Время, когда она могла конкурировать с книгой печатной, прошло. Резко изменилось содержание книг: за эти 27 лет было издано всего 48 книг духовных. Основную массу печатной продукции представляли новые гражданские книги, которые были нужны для обучения корабельных мастеров, инженеров, моряков.

На протяжении всей первой четверти XVIII века эта тенденция отчетливо видна в книгоиздательстве, которое и юридически было подчинено государству. Если по соображениям государственным книгу надо было скорее издать, принимались самые срочные меры, отыскивались переводчики и все необходимые специалисты.

Большую роль в развитии книжного дела сыграла заинтересованность в нем Петра I. Сотни документов подтверждают это. Император сам намечал книги для перевода, указывал, какими рисунками и чертежами ее снабдить. Многие книги просмотрены Петром во время издания, дополнены им, появились по его приказанию. Он придавал большое значение языку, заботился о внешнем виде книги. Не было ни одной подробности в издании, куда бы ни вмешивался царь.

Основным направлением книгоиздательства стало издание сочинений о “художествах”, как называли тогда математику, медицину, военное дело, позже — историю, географию и прикладные дисциплины.

С XVIII в. мы наблюдаем в книжном деле такие процессы, развитие которых прослеживается вплоть до наших дней. Именно тогда закладываются те логические и лингвистические основы теории редактирования, те традиции в работе над текстом, многими из которых мы руководствуемся и по сей день, происходит дальнейшее формирование различных типов книг, вырабатываются приемы, посредством которых редактор проявляет свое отношение к содержанию книги.

Итак, “книга — исторически сложившаяся материальная форма закрепления и передачи во времени и пространстве общественной информации”. Для книги как потребительной стоимости характерно то, что она удовлетворяет весьма определенный круг духовных потребностей посредством определенных видов информации, обусловленных ее формой, организует удовлетворение противостоящих ей духовных потребностей в соответствии со спецификой этих потребностей и способов потребления информации. В современном обществе книга превратилась в предмет первой необходимости, а книгопроизводство — в производительный труд, потому что потребление книг стало одним из важных средств воспроизводства рабочей силы, действенным фактором прогресса и культуры. Вместе с тем книга как потребительная стоимость есть не просто носитель информации, это и часть личности потребителя, своеобразный “усилитель” его интеллекта, мировоззрения, непременное условие духовной жизни современного человека.

1.2 Понятие антикварной книги

В словарях русского языка (толковых и энциклопедических) слова с корнем “антик” имеют две смысловых коннотации”. Первая из них связана с античностью, древнегреческой культурой. Она относится к проблеме происхождения слова и остается за пределами нашего анализа. Вторая связана с современными значениями и поэтому более интересна: антиквариат — старые, редкие художественные произведения или ценные вещи, которые являются объектом торговли и собирательства.

В определении антиквариата также необходимо учесть категории, связанные с редкостью, уникальностью, невозможностью воспроизводства. Антикварная уникальность создается временем физическим и временем историческим (благодаря историческим событиям, людям, мастерам, школам). Редкость также связана с художественной ценностью. Произведение искусства — это то, что всегда уникально и неповторимо; художественная ценность есть объективная характеристика, которая позволяет вещи “отправиться в путешествие по времени”. Таким образом, под антикварными мы будем понимать редкие вещи, которые являются таковыми благодаря времени (физическому или историческому), прошедшему с момента их производства, или художественной ценности и которые являются объектом коллекционирования и торговли.

Все виды ценности могут оказывать влияние на рыночные процессы оценивания, потому как рынок оказывается посредником между разными пространствами вещей: частной коллекцией и музеем, личным имуществом и коллекцией, корпоративной коллекцией и коллекцией частной и т. п. Иначе говоря, в каждом индивидуальном случае цена зависит не только от того, как атрибутирован предмет (какие объективные характеристики у него обнаружены, проинтерпретированы и гарантированы) и какова рыночная конъюнктура, но и от того, какой ценностью он обладает для участников сделки в зависимости от ситуации. Иначе говоря, спрос формируется исходя из потребностей коллекции, производства знания, социальной идентификации. В суждениях информантов о ценностях старых предметов, текстах законов, публикациях прессы общими являются категории истории и социальных связей. В коллекции вещам приписывается общезначимая история. В государственных (музейных) коллекциях эта история направлена на поддержание идентичности и целостности всего общества. В коллекции частной происходит приватизация истории и посредством нее — конструирование группы, либо реально существующей, либо существующей виртуально.

Между разными оценками пролегают границы определений антиквариата. Слово “антиквариат” употребляется только в контексте рынка и торговли.

Таким образом, антиквариатом оказывается такой предмет, который может способствовать групповой интеграции посредством истории и прошлого, которые он воплощает. Важным оказывается то, что антиквариат — это товарное состояние вещи, которое позволяет ее перемещение от одной группы к другой, от одного состояния к другому, позволяет приватизировать историю и создавать универсальную историю.

В русском языке словосочетание “антикварная книга” является производным от латинского слова антиквар (устар. антиквариус, антикварий, лат. antiquarius, франц. antiquaire, от лат. antiquus — древний, старый, старинный), который в современном значении есть профессиональный торговец бывшими в употреблении старинными вещами (мебель, посуда, изделия из бронзы, золота, кости и т.п., картины, гравюры и др., в том числе и книги)”.

Термин этот известен из эпохи Древнего мира. В течение длительного исторического периода он употреблялся в разных значениях: древние римляне антиквариями называли знатоков классической литературы и искусства, а также людей, употреблявших в разговорной речи, письме архаизмы. В Средние века так иногда называли переписчиков древних рукописей и торговцев ими, а в эпоху Возрождения этот термин имел несколько близких по сути значений: “любитель и знаток древностей”, “ученый-исследователь древностей”, “собиратель, хранитель древних вещей и книг” (преимущественно античного искусства), — являвшихся синонимами современных понятий “археолог” и “археограф”. В некоторых европейских

странах, например в Англии, Франции, Италии и др., термин “антиквар” и сегодня употребляется в этих значениях.

После начала книгопечатания в Западной Европе он чаще всего применялся по отношению к торговцам и коллекционерам рукописных и первопечатных книг, часто выступая синонимом современного термина “букинист”.

Букинистической становится любая книга, независимо от того, когда она была выпущена в свет, каким способом изготовлена (рукописным, печатным), если она поступает в продажу (букинистический магазин или отдел, к частному предпринимателю на “развале” или в интернет) от потребителя (индивидуального или коллективного). При этом одно и то же издание может служить предметом многократной купли-продажи.

История слова “букинист” (от фр. bouquin подержанная книга, книжонка; уничижительное образование от гол. bork книга) прослеживается в русском языке с начала XIX века. Впервые оно фиксируется в словаре в 1835 г., при этом передается еще узкое значение понятия: “Так называют мелочных торгашей или менял, которые занимаются выменом, скупом, продажею или променом старых, подержанных книг. Букинист есть маклер торговли старыми книгами”.

Определение термина букинистическая книга было дано более века спустя в “Товарном словаре” и тоже не передавало полностью значения понятия. Букинистическая книга определялась в этом издании как “подержанная и старая книга. Среди букинистических книг могут быть издания столетней давности и вышедшие из печати в текущем году”.

Только когда работа над созданием букинистических классификаций, каталогов-прейскурантов, инструктивно-нормативных материалов потребовала четкого разграничения понятий, термином “букинистическая книга” стало принято обозначать весь массив продукции, который поступает в повторное обращение.

Букинистическая торговля имеет дело и с отдельными экземплярами изданий, общественная ценность которых обусловлена наличием автографов, экслибрисов или существованием предания о принадлежности данной книги кому-либо из знаменитых людей. Таким образом, понятие “букинистическая книга” включает совокупность непериодических и периодических изданий, являющихся товаром в букинистической торговле. Однако не все издания пригодны для обращения в советской букинистической торговле. “В соответствии с действующими правилами не могут быть допущены к продаже книги, утратившие свою научную и художественную ценность, ведомственные издания, а также отдельные экземпляры, потерявшие товарный вид, имеющие штампы и печати советских учреждений и библиотек и др.”

Истории книжной торговли, в том числе и букинистической, в мемуарной литературе уделено достаточно внимания. Основными „поставщиками» такого рода информации были в первую очередь любители книг — библиофилы и те, кто собирал библиотеки, исходя из своих профессиональных нужд, — профессора, писатели. Их взгляд, несомненно, профессиональный и заинтересованный, многое дает в понимании тех условий, в которых создавалась и развивалась книжная торговля в XIX в. Но известным недостатком такого источника наших сведений о предмете становится то, что это взгляд людей, смотрящих на процесс со стороны. Но такая “внешняя” позиция не дает возможности ответить как минимум на два типа вопросов, постоянно возникающих, когда обращаешься к конкретной истории книжного дела. Во-первых, это обстоятельства, связанные с теми или иными событиями на книжном рынке, о которых осведомлен был только мир самих книгопродавцев. Во-вторых — остаются не проясненными мотивы действий тех или иных персонажей, и, в результате, мы не можем ответить на многие вопросы, связанные, например, с характером отношений “продавец — покупатель”. “Так, до сих пор дискутируется вопрос о “феномене Смирдина” — каким образом выходец из низов тогдашнего общества (сын суконщика) А.Ф. Смирдин смог не только стать авторитетным книжным торговцем и издателем, но и собирать в стенах своего магазина людей столь разных взглядов и позиций, что их присутствие в одном месте современникам представлялось невероятным (на известном новоселье у Смирдина за одним столом сидели Ф. Булгарин и А.Пушкин)”.

Таким образом, обращение к этимологии и развитию термина “антикварная книга” в дореволюционной России показывает, что его возникновение и формирование в русском языке тесно связано с появлением профессии антиквария — торговца предметами старины, в том числе и книгами, которые были отпечатаны в типографии и издательстве, с выделением антикварной торговли в качестве самостоятельной отрасли. Этот термин характеризует книгу, находящуюся исключительно в сфере повторного товарного обращения, процессе купли-продажи. При этом он не статичен, не определен раз и навсегда, а развивается во времени и пространстве. С развитием самой жизни, социально-экономических условий меняется и содержание этого термина, сдвигаются его хронологические рамки. Однако в условиях дореволюционной России антикварная книга не была объектом исследования ученых, а потому специально не разрабатывался и сам термин, особенности его применения; в ходе развития антикварной книжной торговли шло лишь его формирование.

1.3 Роль и значение антикварной книги в обществе

Процесс появления антиквариата был назван антикваризацией. Используя идеи В. Беньямина, Г. Зиммеля, М. Томпсона, Л.В. Петрова относительно трансформации статуса отдельных классов вещей в истории выделены следующие биографические этапы антиквариата: первоначальная ценность и первоначальные значения, девальвация и потеря первоначальных значений, новая ценность или “антикварность” и обретение новых значений. Эти этапы связаны с тем, что антикварные вещи, будучи произведены в одну эпоху, сегодня “оторваны” от нее и получают иное смысловое наполнение. Происходит трансформация значений вещей в связи со сменой социального состава владельцев, сменой стилей, техническим прогрессом. Чтобы старые вещи обрели новую ценность, стали антикварными, должны появиться высокостатусные группы, заинтересованные в использовании их “по-новому”. В новом употреблении этих же предметов их прежние функции трансформируются. На этом этапе появляется рынок антиквариата. Новая ценность становится “ощутимой” благодаря рынку, который формируется вокруг данных предметов, и где происходит определение цены товаров.

Трансформации социальной структуры привели к изменению первоначального контекста значений дореволюционных вещей, что предопределило возможность их нового восприятия и приписывания им иных значений. В результате социальных перемещений вещей, происходивших благодаря изменениям социальной структуры на протяжении всего советского и постсоветского периода, вещи попадают в иные социальные группы и иные пространства, такие как новые обеспеченные слои, музеи. Государственная политика явилась вторым важным фактором процесса антикваризации. Претендуя на монополию владения и торговли дореволюционными предметами, государство стремилось стать единственным статусным владельцем в советский период. Оно приписывало вещам специфическую ценность. Такое представление о ценности вещей не является общеразделяемым, так как требует специальных знаний общей истории, истории искусства и т.п., а также специфического способа использования вещей (помещение их в музеи и коллекции). На уровне же обыденного сознания, повседневной жизни и повседневного быта происходит постепенная девальвация утилитарной и эстетической значимости вещей. Постсоветский период характеризуется развитием рыночной экономики, что дает толчок процессу возникновения новых статусных позиций. Таким образом, создаются условия для формирования антикварного рынка.

“Ценность — это особая социальная значимость документа, предпочтительность одного документа другому по некоторому существенному признаку либо их совокупности. Признав особую ценность документа, государство берет его на учет, обеспечивает особые условия хранения и рационального использования”.

Экспертиза ценности документа осуществляется с учетом критерия ценности — комплекса научно обоснованных признаков, на основании которых определяется ценность документа.

По степени ценности различают следующие виды документов: ценный, особо ценный, уникальный и редкий документ.

Ценный документ имеет политическое, социально-экономическое, научное, культурное значение и на этом основании подлежит государственному учету и приему на государственное хранение. Ценность — качественная характеристика ценного документа, представляющего особую социальную значимость по содержанию, форме и/или условиям бытования во внешней среде, независимо от его количества.

Особо ценный документ имеет для государства непреходящее значение и незаменим при утрате.

Уникальный документ не имеет себе подобных по содержащейся в нем информации и/или внешним признакам.

Проанализируем три типа ценности, которые могут быть приписаны антикварным вещам вне рынка. Согласно идеям Л. Тевено и Л. Болтанского, каждый участник рыночного взаимодействия может использовать в качестве аргументации разные типы оценочных суждений в отношении антикварных вещей, наиболее подходящие, по его мнению, в данной ситуации. Были проанализированы тексты интервью, законодательства, публикаций прессы и в них выделены три типа суждений, объясняющих ценность антикварных вещей. Согласно идеям о множественности видов ценности, вырастающих из институциональной организации общества, в параграфе уделено внимание не только суждениям, но и самим агентам, производящим эти суждения. Выделены следующие типы ценностей:

Культурная ценность. Для анализа культурной ценности предметов используется понятие культуры П. Бурдье. Культурная ценность может быть описана как совокупность знаний (например, об античных мифах, художественных стилях, школах их развития), которые воплощены в объекты и которые могут быть дешифрованы при помощи культурных кодов. Понятие культурной ценности отражает специфику ценности, которую вещи получают в коллекции, т.к. коллекция призвана репрезентировать тот или иной аспект культурных достижений. Культурную ценность вещи получают в музейной и частной коллекции. В них репрезентируемая история предстает как история таких объектов, как город, общество, флот и т.п., и, следовательно, является общезначимой. Поэтому культурная ценность формируется вокруг некоторых качеств предметов, способ восприятия и интерпретации которых являются общеразделяемыми. Особенностью функционирования культурной ценности является то, что критерием ее измерения выступает способность предметов составлять ряд, коллекцию, а денежные оценки отрицаются. Попадание вещи в коллекцию приводит к изыманию ее из рыночного обмена. Наиболее уместный способ перемещения культурных ценностей — дар.

Социальная ценность. В основе ее выделения лежат процессы социальной сегментации и дифференциации, в которых вещи играют важную роль. Чтобы описать ее, используется концепция ценности-знака Ж. Бодрийяра, а также концепция символического капитала П. Бурдье. Понятие социальной ценности предполагает, что предметы, обладая разным престижем, участвуют в производстве социальных позиций и различий. Социальная ценность, как и культурная, использует конвенционально разделяемые характеристики предметов, однако, при этом их культурные интерпретации оказываются второстепенными. Эти же характеристики имеют престижное значение. Вещи способны получать престижное значение благодаря тому, что могут отсылать к определенным образам, например, стилям жизни, интерьерным обстановкам русской дореволюционной аристократии или западных элитарных слоев. “Статус” вещи могут придавать знаменитые события и лица, к которым она имела отношение в прошлом, например, продажа со знаменитого аукциона, внесение в каталог известной выставки или ярмарки. Важным механизмом создания социальной ценности является мода.

Социальная ценность особенно важна для представителей новых состоятельных слоев или новых коллекционеров. Для них использование престижных знаков, каковыми являются антикварные вещи, оказывается значимо, т. к. при помощи них они причисляют себя к высокостатусной группе и дистанцируются от представителей других слоев. Эта группа предстает для них как круг общения или “компания”, представители которой поддерживают стиль жизни, предполагающий потребление антиквариата. Социальная ценность может создаваться также представителями групп, не имеющих значительного объема экономического капитала, но претендующих на то, чтобы отличаться от других, иметь особый статус. Предметы, обладающие социальной ценностью, предстают как выражение вкуса их владельцев, благодаря которому они приобретают товары, недоступные для большинства по причине высокой цены или специфического знания, необходимого для их оценки. Употребление слова “антиквариат” оказывается возможным для конструкторов социальной ценности, т. к. они видят в предметах антиквариата вид товара, который соответствует элитарному потреблению.

Личная ценность. Данный тип ценности связан с индивидуальной памятью, привычкой, приватностью. Его характеризует то, что значимость каждого предмета устанавливается самим человеком. Подобный способ оценивания был описан в исследовании М. Сзикзстмихали и Э. Рошберг-Хелтона. Такие оценки характерны для владельцев антикварных вещей и коллекционеров. Личная ценность имеет эмоциональный характер. Она, как и другие виды ценностей, приписывается вследствие наличия у вещей некоторых характеристик, но сами характеристики и способы их интерпретации являются не социально разделяемыми, а индивидуальными. Все “личные” интерпретации характеристик можно разделить на два основных типа: 1) связь с реально существующей группой и событиями в личной биографии (воспоминания о поисках предмета коллекционерами, связь с семьей, профессиональной группой для владельцев антикварных вещей); 2) связь с группой, существующей виртуально (приобщение к несуществующей в реальности группе, например, царской семье, дворянству).

Логика личной ценности несовместима с рынком. Идея продажи лично ценимых предметов рассматривается как нечто невозможное или недостойное. Предметы, обладающие личной ценностью, не осознаются как товары. Понятие “антиквариат” также не используется применительно к ним.

“По признаку социально-культурной значимости выделяют группу документов, получивших название артефакт (лат. arte — искусственно, factus — сделанный) — документ, обладающий особой социально-культурной ценностью, не свойственной документу в целом. Артефактные документы — это документные памятники, в т. ч. письменности, составляющие часть культурного достояния страны, народа, человечества, обычно охраняемые специальными законами”.

Памятники выступают объектом науки памятниковедения, которая делит их на движимые и недвижимые. К числу движимых относят документные памятники: рукописи и старопечатные книги (манускрипты, палимпсесты, инкунабулы), раритеты, редкие письменные и графические издания, кинофотофонодокументы и т. п.

В середине 1980-х годов распространение получило понятие “книжный памятник”, постепенно ставшее обобщающим для таких понятий, как “редкая” и “ценная книга” (особо ценная, уникальная). Трактовка ценной книги как качественной ее характеристики принадлежит И.Н. Розанову, А.И. Маркушевичу, М.Н. Куфаеву, С.А. Соболевскому (XIX — начало XX вв.).

Основой отнесения документа к артефакту (памятнику) может служить особая ценность и уникальность содержания, предисловия, сопроводительных статей, комментариев и т. п. Документы этого вида отличаются по внутренней структуре (составу, подбору и организации сообщения в нем). Артефактные документы оснащены особенно сложным аппаратом. Помимо основного текста, они могут включать научно-исследовательские статьи, поясняющие текст, обширный текстологический материал, историографические комментарии и разнообразные указатели (тематические, предметные, именные). Как правило, артефактные документы имеют особую материальную основу, конструкцию, особые условия бытования во внешней среде. Они выходят в улучшенном оформлении, с многочисленными иллюстрациями, часто в нестандартных формах, в переплетах. Для издания памятников нередко используют факсимильное воспроизведение.

Содержательная (информационная) ценность документа, его особое историческое, художественное и культурологическое значение являются основным признаком, позволяющим отнести документ к разряду артефактных. Как уже отмечалось, это не просто источник информации, он имеет особую социально-культурную ценность.

Кроме содержания, критерием артефактности может служить и материальная основа документа, его форма: бумага, пленка, шрифт, краска, способ записи и воспроизведения информации, обложка, переплет, автор и др.

К артефактным также относят документы по особым условиям их бытования во внешней среде, путем изучения их “судьбы” или легенды (термин архивоведения), первоначальной принадлежности, связи с историческими событиями, памятными местами и т. п.

Артефактные документы составляют основу духовных и материальных ценностей человечества и по уровню качественных критериев относятся к документным памятникам мирового, национального и местного значения.

Важнейшая задача библиотек и других учреждений культуры страны состоит в создании специализированных фондов рукописных и старопечатных книг, редких и особо ценных документов нового времени, в обеспечении их сохранности и рациональной доступности для научных, просветительских и воспитательных целей. Это одно из направлений общегосударственной деятельности по реализации закона об охране и использовании памятников письменности, истории и культуры.

Редкий документ — сохранился или выпущен в относительно малом числе экземпляров и обладает художественной, научной, культурной, библиографической или иной ценностью. Редким можно назвать экземпляр документа, обладающий неповторными приметами, которые отличают его от остального тиража документа (именной, снабженный автографом автора, “участник” знаменательного события, особо переплетенный, имеющий уникальный футляр и т. п.). Наиболее устоявшимся является термин “редкая книга”, появившийся в XVIII веке благодаря библиофилам — собирателям книжных редкостей.

Основным признаком редкой книги является ограниченное количество существующих или сохранившихся экземпляров издания, имеющих особую социально-культурную ценность. Редкость может носить естественный или искусственный характер. Естественная редкость — это малый тираж ценной книги. Искусственная редкость — убыль тиража пропорционально возрасту книги. Если первая характеристика обусловлена обстоятельствами издания книги, то вторая — условиями бытования книги в обществе (изнашиваемость, уничтожение цензурой, стихийными бедствиями и т. п.). Здесь большую роль играет временной фактор — документы более раннего периода войдут в категорию редких документов (изданий, книг).

Книжный памятник — издание, сочетающее в себе количественные и качественные признаки редкой и ценной книги. Это разновидность документного памятника. Книга рассматривается в ряду других памятников истории и культуры — научных, литературно-художественных, изобразительных, архитектурных, музыкальных и т. д., — но как особый памятник. Его специфика определяется сущностью книги как единства опубликованного произведения и способа его материального существования (издания).

Книжный памятник может быть литературно-художественным, научным и др. Кроме того, он несет информацию о том, где, когда, кем он напечатан, прокомментирован, полиграфически выполнен в соответствии с поставленной задачей и объективными возможностями — т. е. информацию о книжной культуре времени, об отраженной в каждом конкретном издании современной ему истории и культуры общества.

Ценностная характеристика книжного памятника обусловлена сочетанием ценности произведения и издания (например, первое издание классического произведения). Она не может определяться только ценностью опубликованного произведения (например, обычное, рядовое издание классического произведения), так как создание произведения — это не только книготворческая деятельность. В то же время материальное воплощение произведения может в ряде случаев самостоятельно определять ценность книжного памятника (например, замечательно иллюстрированное и напечатанное издание выдающегося произведения), так как здесь речь идет о результате именно книготворческой деятельности.

антиквар культура книга

Глава 2. Развитие системы коллекционирования старинных книг в России ХVIII-XIX веках

2.1 Общие исторические условия развития коллекционирования старинных книг

В свое время И.Е. Баренбаум с полным основанием заметил, что в книговедении нет четкого разграничения «между такими близкими, родственными предметами, как история книги, история издательского дела, история книгопечатания». Добавим от себя: история книжного дела. Каждая из названных научных дисциплин давно упрочилась в самостоятельных правах, но, по верному замечанию А.Г. Фомина, ни одна из них «…несмотря на свое многолетнее существование, не имеет своего определенного лица, не установила точно своих задач и рамок, отмежевывающих ее от других наук…»². Иллюстрацией к сказанному могли бы послужить названия двух книг, в которых рассматривается под одним и тем же углом зрения один и тот же круг вопросов. Речь идет о равнодостойных исследованиях: «История русской книги в XIX веке» М.Н. Куфаева (Л., 1927) и «Книжное дело в России в XIX и XX веках» М.В. Муратова (М.; Л., 1931). Как это ни покажется странным, но за прошедшие полвека мало что изменилось в нашей терминологии. Сразу оговоримся, речь идет только о печатной книге, ее истории и обо всем том, что сопряжено с ее созданием и бытованием в обществе.

Возникновение антикварного книжного дела в Европе должно отнести к середине XVI столетия. Родина его — Германия, где уже в 1564 году появились первые каталоги старых и новых книг, продававшихся на ярмарках в Лейпциге и Франкфурте. Начиная с этого времени, важно было бы проследить шаг за шагом развитие и рост антиквариата в каждой стране по городам, а в городах — по местным производителям. Материал для изучения антикварного дела на Западе, особенно в Германии, где обладают полными исчерпывающими обзорами своей книжной производительности, издаваемыми на протяжении более 300 лет периодически; где история и успехи библиографии находятся в неразрывной связи с судьбами книжной торговли, настолько обширен, что его не уложить и в целую большую книгу. Нужно заметить, что есть область гораздо менее, если совсем не обследованная, которой, прежде всего, надо заняться, это — положение книжного дела в России. Антикварное книжное дело теснее, чем какая-либо другая отрасль книжной торговли, связано с обликом людей, ведущих эту работу и вкладывающих в нее свои знания, стремления и вкусы. Говоря об отдельных антиквариях, можно не только дать общий очерк развития антикварного дела в России, но попутно охарактеризовать их приемы, затронуть ряд вопросов, связанных с антиквариатом, и сделать выводы, имеющие практическое значение.

Еще в 1927 г. датчанин Свен Даль высказал мысль, что история книги является комплексной наукой. В предисловии к своей работе он писал, что понятие «книга» рассматривается «в самом широком смысле, им охватывается как рукописная, так и печатная книга. Исследование обнимает также историю библиотек, книготорговли и технического оформления книги: шрифта, печати, переплета, иллюстрации». В последующие годы эта точка зрения получила отражение в ряде работ советских и зарубежных исследователей, но наиболее четко ее сформулировал С.П. Луппов, неоднократно возвращавшийся к этой теме. «Мы понимаем историю книги, — писал он в одной из программных теоретических статей, — как комплексную науку, как часть истории культуры, одну из исторических наук в целом комплексе книговедческих дисциплин». Из более конкретного определения выходит, что история книги — это «комплексная наука, охватывающая весь круг проблем, связанных с книгой, включая и такие вопросы, как распространение книг среди населения, книготорговля, библиотеки и т.д.». В центре изучения этой науки оказываются четыре проблемы: 1) создания книги, 2) ее распространения, 3) образования крупных книжных собраний и библиотек, 4) использования книг (последняя, очевидно, включала информацию о книге).

Если тщательно рассмотреть приведенные соображения, то приходится признать, что границы термина «история книги» оказываются размытыми, они охватывают все отрасли знания и производства, так или иначе связанные с понятием «книга», а предшествующее утверждение, что «история книги» лишь одна «из исторических наук в целом комплексе книговедческих дисциплин» не находит подтверждения, так как подобных наук в этом «комплексе» просто больше не остается.

Изучая историю книжного дела, мы устанавливаем его взаимосвязь со всеми областями отечественной культуры, науки, техники и т.п. «Все ученые, — писал академик П.Л. Капица, — хорошо понимают, что и по сей день без книги невозможно ни распространение, ни сохранение научного опыта и научных достижений, а без этого, конечно, наука не может полноценно развиваться».

2.2 Коллекции антикварных книг в Москве

Истории книжной торговли, в том числе и букинистической, в мемуарной литературе уделено достаточно внимания. Основными „поставщиками» такого рода информации были в первую очередь любители книг — библиофилы и те, кто собирал библиотеки, исходя из своих профессиональных нужд, — профессора, писатели. Их взгляд, несомненно, профессиональный и заинтересованный, многое дает в понимании тех условий, в которых создавалась и развивалась книжная торговля в XIX в. Но известным недостатком такого источника наших сведений о предмете становится то, что это взгляд людей, смотрящих на процесс со стороны. Но такая „внешняя» позиция не дает возможности ответить как минимум на два типа вопросов, постоянно возникающих, когда обращаешься к конкретной истории книжного дела. Во-первых, это обстоятельства, связанные с теми или иными событиями на книжном рынке, о которых осведомлен был только мир самих книгопродавцев. Во-вторых — остаются не проясненными мотивы действий тех или иных персонажей, и, в результате, мы не можем ответить на многие вопросы, связанные, например, с характером отношений „продавец — покупатель». Так, до сих пор дискутируется вопрос о „феномене Смирдина» — каким образом выходец из низов тогдашнего общества (сын суконщика) А.Ф.Смирдин смог не только стать авторитетным книжным торговцем и издателем, но и собирать в стенах своего магазина людей столь разных взглядов и позиций, что их присутствие в одном месте современникам представлялось невероятным (на известном новоселье у Смирдина за одним столом сидели Ф.Булгарин и А.Пушкин).

Необходимо последовательно рассказать о всех наиболее выдающихся антикварах, о которых до нас дошли точные сведения.

Антикварное книжное дело началось в России в XVIII веке. Но мы так мало знаем XVIII век. Мы совсем не знаем, кто составлял библиотеки для знаменитого деятеля по просвещению Н.И. Новикова, или для не менее знаменитого библиографа Евгения Волховитинова, а что они у них были, и обширные, это нам известно доподлинно. Мы имели бы только самые отрывочные сведения и о нашем первом (если он действительно первый) книгопродавце-антикварии Игнатии Ферапонтовиче Ферапонтове, если бы Калайдович не подарил нас о нем книжкой, выпущенной в 1811 году. А между тем это был замечательный человек своего времени и для нас он особенно дорог, так как с него начинается эра не только московского, но и всероссийского, так сказать, профессионального антиквариата. Профессора Московского университета Барсов, Синьковский, Баузе пользовались собранными Ферапонтовым драгоценностями для своих ученых исследований. Коллекционеры гр. А.И. Мусин-Пушкин, гр. Ф.А.Толстой, П.Л. Бекетов через него обогащали свои собрания. Проф. Баузе, крупнейший из собирателей того времени, обязан Ферапонтову многими драгоценными приобретениями и среди них знаменитым «Прологом», писанным уставным письмом на пергаменте в Великом Новгороде в 1229 году, Библией Скорины и многими другими.

Деятельность И.Л. Силина (1837-1893) началась с 1853 года. Он больше интересовался памятниками иконографии, в которых, был глубоким и общепризнанным знатоком, но наряду с этим собирал и древние рукописи и старопечатные книги. Через его руки прошло второе погодинское собрание старопечатных книг. Ему же принадлежала знаменитая лицевая толковая псалтирь 1551 года, писанная в Москве по повелению Грозного. Оно поступило в библиотеку Егорова, а ныне находится в Румянцевском Музее. Его собрание рукописей и памятников древнерусского искусства было выставлено в 1889 году на VIII Археологическом съезде. Имеется печатанный каталог. В основную часть древнерусской живописи Третьяковской галереи легли, памятники, доставленные И. Л. Силиным. Имя его среди ученых было популярно: Тихонравов, Забелин, Филимонов, Буслаев, Павлов были его постоянными посетителями и нередко с ним советовались. Он умер в 1893 году, оставив хорошо организованное дело своим семерым сыновьям, которые, разделившись, продолжали его, но только уже больше в области древнерусского искусства.

Появление П.В. Шибанова на московском рынке относится к шестидесятым годам, хотя деятельность его на книжном поприще началась с 1841 года. Но она протекала в провинции, в Самаре, где он имел постоянное пребывание, откуда сносился с Москвой и Петербургом и делал от времени до времени и сам поездки сюда, привозя всякий раз обильную жатву, собранную им, главным образом, в поволжских городах, начиная от Нижнего и вплоть до Астрахани. Популярность его как среди ученых, так и собирателей древних рукописей и старопечатных книг была огромна, благодаря исключительным его познаниям в этой области. Ни одной рукописи, ни одного листочка, свитка, грамоты он не выпускал из своих рук не обследованными и не изученными до такой степени, что он скажет вам о каждой исследованной рукописи, какой вариант она из себя представляет, какие в ней есть статьи, отличающие ее от известных списков, или скажет, что подобная рукопись попадается в науке впервые. Все древнейшие редакции Кормчей он знал наизусть. О точном определении времени написания рукописи и говорить не приходится; ошибки на 25 лет он не допускал, и горе было его сыну, если он сделает такой промах. В образовавшееся в Петербурге в 1877 году под председательством кн. П.П. Вяземского «Общество Любителей Древней Письменности» он был привлечен с начала его существования и избран комиссионером. Перечислить одни только выдающиеся шедевры, прошедшие за 50 лет (он умер в 1892 г.) через руки П.В. Шибанова и обогатившие многие государственные учреждения и частные собрания.

Антикварно-букинистический каталог — особый тип каталога, отражающий не только перечень книг, но и их цену, степень редкости, а также наличие в издании иллюстраций. Такие каталоги за последние годы стали редкостью, и даже в крупных книгохранилищах зачастую присутствуют лишь их неполные комплекты. Многие из опубликованных в изданиях предметов уже безвозвратно исчезли в ходе революций и войн.

Такими были каталоги самого известного Московского книгопродавца П. П. Шибанова. Не без помощи известных библиофилов и коллекционеров он развернул систематическое издание каталогов старой книги.

Каталоги П. П. Шибанова сохранили книговедческое значение и сегодня, так как многие из перечисленных там книг представляют особую редкость, исчезли с букинистического рынка, отсутствуют в библиотеках. Даже в советское время букинистическая деятельность П. П. Шибанова не была прекращена: работая в акционерном обществе «Международная книга», он лично занимался отбором книг из Российских библиотек для вывоза за границу. Каталоги общества до сих пор являются для библиофилов важнейшим источником информации по антикварным книгам.

Московский, так называемый каталожный период, когда антикварное дело приняло более или менее организованный вид, начался также с восьмидесятых годов, но протекал несравненно слабее Петербургского, давши на протяжении более тридцати лет, как видно из приложенного здесь «Списка», всего в общей сложности 318 каталогов, выпущенных 20 фирмами. Число тем более скромное, если из него на долю одного Шибанова падает 168 каталогов. Но прежде чем дать характеристику деятельности лиц, выпускавших каталоги, следует коснуться общего положения антикварного дела в Москве за этот период.

Для введения должно сделать одно общее, увы, не совсем лестное замечание.

Какими бы ни были петербургские книжники, но в сравнении с московскими, они были настоящими аристократами. Не говоря уже о глубине познаний, или вернее сказать, о той малой доле знаний, которыми щеголяли и те и другие, и где трудно было определить, на чьей стороне оказался бы перевес, но внешним лоском, обращением с публикой убранством своих лавок и, наконец, даже костюмом, Петербуржцы были в сравнении с москвичами истинными парижанами. Москва, налагающая на все «особый отпечаток», не преминула коснуться и мира книжников.

За период с 1885 по 1916 год было издано 168 каталогов как общего состава, так и специальных. Были каталоги, посвященные: библиографии, мемуарам, Сибири и Китаю, иллюстрированным изданиям, новиковским изданиям, литературе о Москве и Московской губернии, 1812 году, русским, книгам XVIII столетия; был ряд каталогов, посвященных литературе русской провинции и русским книгам, напечатанным вне России; время от времени издавались специальные каталоги ценных и редких книг, снабженные подробными библиографическими примечаниями. Были каталоги, целиком посвященные какой-либо одной приобретенной библиотеке.

Шибанов имел исключительный успех, и только потому, что у него было немного больше против других его собратьев пытливости, немножко больше стремления к знаниям; он был хорош только на фоне антикварного русского убожества.

2.3 Коллекции антикварных книг в Санкт-Петербурге

Пора увлечения редкой книгой за границею в XVIII и в начале XIX столетия была в полном расцвете и породила там огромную библиографическую литературу, разработанную до мельчайших подробностей и облегчавшую собирателям труд разбираться в книжных редкостях по любому предмету. Особенно прославился во Франции труд Дебюра, послуживший Сопикову прототипом для его знаменитого «Опыта». Это оттуда он, наш русский Дебюр в деле определения степени редкости и достоинства книг, заимствовал всю ту терминологию, которая так понравилась потом нашим доморощенным книжникам, что прошло вот уже более ста лет, а она все не сходит со страниц антикварных каталогов: «Прередкая,— говорил Сопиков о книге Радищева,— ибо вышло в свет оной не более 60 экземпляров»; «Редка в России»,— говорит он о каком-либо русском издании, напечатанном заграницею; «редка, ибо при нашествии неприятеля на Москву вся сожжена», говорит он об издании “Душеньки” 1811 года; «редчайшая, ибо все издание уничтожено»,— говорит он о “Метафизике Пордече”; «очень редка, ибо напечатана для собственного употребления, а не для публики». Но есть и ряд определений, и их подавляющее большинство, без всяких комментариев. «Редка», «очень редка», «достойна особого внимания» пестрят у него на каждой странице. Неизвестно, на основании каких наблюдений делал Сопиков свои определения — как библиограф, получавший сведения из книжных источников и из опросов сведущих лиц, или как книжный торговец, следивший за рынком много лет и знавший, какие книги еще находятся в обращении и каких уже нет,— нам это, к сожалению, неизвестно; известно только, что во время издания своего «Опыта» он служил в Публичной Библиотеке и книжной торговли уже не производил.

Григорий Николаевич Геннади (1826-1880) имел какое-то исключительное обаяние на собирателей. Люди, доселе ничего не собиравшие, люди, собиравшие что-то бессистемное, стали набирать исключительно только геннадиевские редкости. И у этих почтенных собирателей редкостей появились на полках рядом стоящие книги: «Устав воинский» 1841 г. (по Геннади № 180) и «Достопамятности Москвы» Тромонина 1843-1844 г.г. (№183), и Аннинская библия 1739 г. (№10); «Трутень» Новикова 1769-1770 г.г. (№№ 26 и 27), и мистическая книга «Рассуждение об нетлении и сожжении всех вещей по чудесам царства Натуры» 1816 г. (№125); «История моего котенка» баронессы Корф, 1864 г. (№208); «Исторические сведения о цензуре в России» 1862 г. (№207). И тут же рядом «Description du pou, vu au microscope, par Ph. Karjavine» 1789 г.; «Письмо о камне Тмутараканском» А. Оленина, 1806 г. и «Канон вопиющия во грехах души» кн. Г.А. Потемкина, 1791 г. (№76).

Были люди, собиравшие книги для одной только редкости, не взирая ни на какое ее содержание,— будь то научный трактат, сборник стихов, медицинская диссертация, поваренная книга,— она одинаково была мила его сердцу и находила себе место на полках такого любителя. Читать он их не станет и покупал заведомо не для чтения, а для любования и счета, чтобы сказать, что у него не достает по Геннади всего только 60 №№, тогда как у его конкурента недостает более 100. Знаменитая книга Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» в первом своем издании 1790 года не утратила своей ценности и после того, как спал с нее цензурный гнет, и она сделалась достоянием широких кругов. Для ярых поклонников и собирателей редких книг она и теперь представляет самый страстный предмет вожделения, и теперь появление на рынке нового экземпляра возбудит в сердцах любителей желание обладать такой патентованной редкостью, экземпляры которой известны все на перечет. Книги, возведенные нашими библиографами на степень редкости, в большинстве случаев даже, и не выдерживают этого почетного звания.

Как ни странно, но и на книги есть мода. Была пора увлечения альдами, эльзевирами, Дантом, библиями, миниатюрными изданиями, масонскими книгами, генеалогией. Когда собирали эльзевиры, альдами пренебрегали, и они были в низкой цене. Перестали интересоваться эльзевирами, возвели на пьедестал альды, и они страшно поднялись в цене, а эльзевиры стали отдавать за бесценок. Такая судьба постигла и «геннадиевские» редкости. Отошла их пора — никому они стали не нужны, за исключением немногих книг, не потерявших своего исторического или художественного значения. И сказать теперь, что ими увлекались так, что ничего больше собирать не хотели, никто не поверит, а, между тем, это было.

Как происходила на протяжении длинного ряда лет смена различных увлечений теми или иными видами коллекционерства? Чем вызывалась эта эволюция «смены вех»? Вопрос, быть может, чисто психологический, и найти разрешение его очень затруднительно. Если мы “будем искать разрешение в процессе культуры, то натолкнемся на неустранимые преграды, потому что увидим, как с ростом культуры, с появлением новых красот в области творчества и в области техники, самые просвещенные собиратели меняли свои вкусы, увлекаясь нынче одним, а завтра другим, нередко возвращаясь к тому, чем пренебрегали раньше, действительно, менее ценному и по праву ими, казалось бы, оставленному. Если допустить, что это была прихоть, пресыщение богатых людей, то это опять будет неверно, потому что мы знаем, как наряду с людьми состоятельными, увлекались тою же очередной страстью и люди самого скромного достатка, тратя на это последние сбережения. Что люди собирали преимущественно то, чем занимались профессионально: историк — исторический материал, литератор — по литературе, актер — по театру, и т.д., это совершенно естественно: у них должно быть, так сказать, орудие их производства; но наряду с этим была и полочка книг особого назначения, никому недоведомого, быть может, и самому обладателю ею, которая была им милее всего остального и составлявшая их святая святых”.

Требования собирателей были разнообразны и прихотливы. Была пора библиографов-диктаторов, воле которых беспрекословно подчинялись, но и в период отрезвления дело собирательства не стало яснее; те же лица, освободившись от гипноза доктринеров, редко имели какую-либо намеченную, определенную программу; тот, кто имел ее и следовал ей, в силу любознательности часто уклонялся в несвойственные ему сферы, и иногда очень глубоко и с увлечением.

В аристократических и богатых домах того времени мода иметь библиотеку считалась такою же необходимостью, как и ливрейного или выездного лакея, но известно и то, что аристократия читала исключительно иностранные книги; купечество не читало ничего, а среднее сословие очень мало. Но эта мода все, же поддерживала русскую книжную торговлю, хотя львиная доля доставалась иностранцам, откуда выписывались и привозились с оказией иностранные книги.

Насколько велик был спрос на редкие русские издания, об этом мы не знаем, но что они водились в книжных магазинах и расценивались довольно высоко, об этом свидетельствуют «Росписи» Плавилыцикова (1820-1826) и Смирдина (1828).

Любопытно отметить, что в большинстве случаев они совсем не считались с сопиковскими ремарками. Так, «Душенькины похождения» 1778 года отмечена у Сопикова как издание «очень редкое», у Смирдина оценено всего в 5 р.; «Антимахиавель» 1779 г. у Сопикова — «редка», у Смирдина — 8 р., «Библиотека духовная» Сковороды 1798 г. — 3 р.; петровское издание, одно из самых первых «Книга о способах творящих водохождение рек свободное» 1708 г. всего 10 р., «Трудолюбивый Муравей» 1771 г. — 10 р. и т.д. Но правда и то, что много книг, отмеченных у Сопикова редкими, совсем не попали в «Росписи». Массонские издания, таившиеся в то время, как запрещенные, совершенно отсутствуют в них. Торговля Плавилыцикова помещалась на Невском проспекте против Гостиного двора, и перешла потом к Синему мосту, где ее в 1823 году и унаследовал Смирдин, остававшийся там до 1830 года, после чего перешел на Невский проспект, д. Католической Петропавловской церкви. Здесь он справлял свое знаменитое «Новоселье», на котором присутствовали все лучшие писатели того времени: Пушкин, Жуковский, Вяземский, Крылов, Греч, Булгарин, Хвостов, Шаховской и другие, подарившие ему каждый, в ознаменование этого события, свое новое произведение, из которых и составился сборник «Новоселье». В нем на превосходной виньетке заглавного листа первой части, рисованной Брюлловым, изображены гости за обедом у Смирдина. На заглавном листе второй части изображены Вяземский и Пушкин, разговаривающие в магазине Смирдина, сам Смирдин за конторкой и его приказчики Ножевщиков и Цветков. Цветков, изображенный с двумя связками книг, замечателен тем, что знал наизусть по номерам каталога все книги в магазине, а их было более десяти тысяч названий. Эта виньетка рисована Сапожниковым и гравирована Галактионовым.

Средоточием антикварного книжного рынка в Петербурге с первой четверти XIX столетия и вплоть до 1862 года был Апраксин двор на Садовой улице. Сначала здесь торговали прямо на развале, на разосланных на земле досках, но затем постепенно обзавелись ларями и даже лавками. Торговцев было много, и площадь, отведенная под торговлю книгами, равнялась 600 квадратным саженям. Особенно известными сохранились имена Матюшина, Исаева, Ухтина и Холмушина и о них нельзя не сказать нескольких слов.

Самым оборотистым из рыночных торговцев, с энергией, не знавшей границ, был Яков Васильевич Матюшин. Начав свою торговлю в 1815 г. на Садовой улице, он перенес ее в 1832 г. в Апраксин двор. Обладая достаточным знанием, он обходил каждый день всех книжников и скупал у них все лучшее, что они успевали приобрести за день. Таким образом у него всегда был преизбыток всевозможных редкостей. Особенное тяготение имел он к театральным пьесам, альманахам и журналам, которых нередко у него сосредоточивались полные коллекции.

Не менее энергичным и предприимчивым был Николай Исаевич Исаев, начавший торговлю с 1828 года. Его профессией было — распроданные издания. Не довольствуясь каждодневным утренним обходом всех торговцев, он углублял свои экскурсии и по домам, где ему нередко удавалось покупать книги и целыми библиотеками. У него можно было найти чрезвычайно редкие издания.

Демид Иванович Ухтин, один из старейших петербургских букинистов, начавший торговлю в доме гр. Апраксина еще в конце XVIII столетия. Русские книги, находившиеся у него в лавке, он знал наизусть и все помнил, где что стоит, несмотря на отсутствие какой бы то ни было системы. В 1835 году он ослеп, но торговлю свою продолжал, приняв в компаньоны зятя, отличавшегося, наоборот, беспамятностью.

В Апраксиной рынке, до его пожара в 1862 году, одних лавок и ларей было до двадцати, не считая более мелких книжников, торговавших на развале. К этому следует еще присовокупить целую корпорацию так называемых «племянников» — рыночных торговцев в разнос; они знали свое дело не хуже своих состоятельных собратьев, и последние их побаивались, стараясь задобрить, чтобы они не сообщали о продаже другому. Апраксин двор был наводнен книгами. Помещики, главные его потребители, почуяв приближение освобождения крестьян от крепостной .зависимости, не только перестали покупать, но сами повезли продавать целые библиотеки, и на рынке образовался такой затор, что многие торговцы не выдержали и разорились.

Пожар Апраксина двора наложил на всю физиономию петербургского собирательства такую неизгладимую печать, что пережившие это событие так и не примирились в течение целых десятилетий с новым порядком, с новыми расценками. Драма старых собирателей, как Ефремова, Ровинского, Дурова, Березина-Ширяева и других не поддается описанию. То, что продавалось до пожара Апраксина по пяти, десяти, двадцати копеек, превратилось в рубли и сделалось нетерпимым старым собирателям. Ярким показателем господствовавших в то время на рынке цен может служить известная библиотека Дурова, владелец которой имел манеру, драгоценную для статистики, но преступную с точки зрения библиомана, помечать на заглавном листе, правда очень мелко, но, увы, чернилами, сколько и когда было заплачено за книгу.

Редчайшие издания, имевшие несчастие быть миниатюрными, носили пометку в 10, 25 и много в 50 коп. И, наоборот, «волюминозные», самые ординарные, были расценены сообразно их объему. И не мудрено, что бедный Готье, которому досталась эта библиотека, мало сведущий в русских книгах, продал библиофилу Остроглазову за 10 р. подлинное «Путешествие» Радищева, имевшее, вероятно, такую пометку. После пожара Апраксина уцелевшие от полного разорения книжники разбрелись по всему Петербургу.

Делу сближения с провинцией особенно много способствовал В.И. Клочков (1850-1915), составивший, можно сказать, эпоху. Начав издавать с 1885 г. каталоги, он далеко оставил за флагом всех своих книжных собратьев, выпустив в течение 30 лет 576 каталогов, число не только никем не превзойденное в России, но небывалое для такого периода времени и заграницею. Его каталоги, содержащие огромное количество материала, хотя нередко повторяющегося, могли бы представить значительный вклад в библиографию, но составленные без всякой системы, а подчас даже и без простого алфавита, они, к сожалению, совершенно недоступны для справок и представляют собою кладбище навеки погребенных.

В.И. Клочкова знали и ценили за границей, где долгое время с его именем связывали всю антикварно-букинистическую торговлю в России и где нередко, как и в самых отдаленных уголках России, можно было встретить его книготорговые каталоги.

Сегодняшнее использование этих каталогов в справочных целях, к сожалению, затруднено, ибо библиографическое описание книг в них не выверялось, нет системы отсылок, библиографических указателей, однако они дают важные для историков книжного дела сведения: общее представление о книготорговом ассортименте магазина В.И.Клочкова, о приблизительном соотношении в нем различных тематических разделов. Так, например, при его универсальном характере совершенно ясно, что в конце XIX века среди других разделов ассортимента преобладали, по всей видимости, книги по общественным наукам, и прежде всего по истории. На рубеже XIX — XX столетий в ассортименте антикварной торговли все меньше становится книг религиозной тематики, издания художественной литературы в количественном отношении стоят на втором месте после изданий по общественным наукам. В начале XX в. на первое место явно выступает любовный роман, книг по естественным наукам, и особенно — учебной литературы, становится мало — она, видимо, активно продавалась рыночными букинистам. По типо-видовому составу выделялись авторские сборники, собрания сочинений русских и иностранных писателей, различные путеводители, энциклопедические издания, многочисленные атласы, гравюры и литографии.

В целом в XIX веке появилась целая плеяда талантливых букинистов. В Петербурге самым авторитетным в мире книг было имя Николая Васильевича Соловьева, каталоги книг которого стали не простым перечнем, а тематическими библиографическими справочниками, desiderata любого библиофила. Не меньшую значимость имела книгоиздательская деятельность Маврикия Осиповича Вольфа, который не только заложил основы книгопечатания для детей, но и начал выпуск книг по сериям. В общей сложности за всю свою деятельность он выпустил более 5000 книг, введя в оборот понятие научно-популярной литературы. Внимательно следя за книговедческой литературой, он сам пытался заниматься библиографией, составляя каталоги, некоторые, из которых выписывались даже за границей.

Заключение

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

Книга во все времена была ведь важнейшим свидетелем истории и инструментом деятельности человека разумного.

Книга — чрезвычайно богатая возможностями и гибкая художественная форма. В своем историческом развитии она демонстрирует огромное многообразие различных, по видимости взаимоисключающих решений, как целостных, так и основанных на обособлении, а порой и противопоставлении ее частей.

Книга — уникальный информационный источник, возникший за несколько тысячелетий до нашей эры и сохранивший свои высокие достоинства посей день. Книга оказывает воздействие на самую тонкую сферу человеческой личности — на его духовный мир. Под влиянием книги у каждого человека возникают различные идеи, образы, мысли, которые в процессе бытования формируют совокупное знание, дающее толчок новому витку в развитии общественного сознания.

Уникальность книги как сотворённого человеком объекта в том, что помимо физической формы и характеристик она имеет интеллектуальное содержание. Последствия распространения информации и идей в обществе масштабны, но это уже выходит за рамки истории книги.

Таким образом, книга — это история технологических инноваций, которые улучшали качество текста, сохранность информации, количество произведённой продукции, издержки производства, мобильность и возможность доступа к информации.

История книги тесно связанна с политической, социальной и экономической ситуацией различных стран и народов, и историей идей и религий.

К антикварным вещам относятся и просто старые вещи, производство которых сегодня невозможно, и художественные произведения, и исторические памятники (или предметы, бывшие во владении известной исторической личности), не имеющие художественной ценности. Вещь становится старой благодаря времени и старой благодаря истории. Антикварная уникальность создается временем физическим и временем историческим (благодаря историческим событиям, людям, мастерам, школам). Редкость также связана с художественной ценностью. Произведение искусства — это то, что всегда уникально и неповторимо; художественная ценность есть объективная характеристика, которая позволяет вещи «отправиться в путешествие по времени». Таким образом, под антикварными понимаем редкие вещи, которые являются таковыми благодаря времени (физическому или историческому), прошедшему с момента их производства, или художественной ценности и которые являются объектом коллекционирования и торговли.

Антиквариат служит целям: коллекционеров, эстетическим, вкладывания денег, но не использования предметов по его утилитарному назначению.

К концу XIX века термин «антикварная книга» окончательно закрепляется за старинными рукописями и печатными изданиями, находившимися только в сфере торговли. За ее пределами — в составе библиотечного фонда, личной библиотеки, музейной коллекции — они, как правило, назывались уже по-другому: например, старинными, редкими, древнейшими, или определялись более конкретно: рукописные, книги XVII века, издания Петровской эпохи и т.д.

Таким образом, термином «антикварная книга» обозначалась разновидность книжного товара в процессе повторного (многократного) обращения, отличавшаяся своим возрастом (временем издания) и в силу этого — особыми товарными свойствами и качествами, созданными и приобретенными в иных исторических условиях, а также экземплярными, индивидуальными признаками своей оценки и особым характером потребления.

Первые русские антикварии были настоящими профессионалами в своем деле. Не имея, как правило, даже начального образования, они тем не менее являлись выдающимися знатоками русской древности, и в первую очередь обладателями уникальных собственных коллекций. Специализируясь на продаже одних только древнейших книг (до начала XVIII века), они предпочитали их всему остальному, резко отличаясь этим от других книгопродавцев, одновременно продававших как новые, только что вышедшие из печати книги, так и старые, прошлых лет издания.

В России на рубеже 18-19 веков букинистическая торговля (торговля старой книгой) выделяется из книжной торговли. Первый русский антиквар — Игнатий Феропонтов. В начале 19 века в России основываются целые династии антикваров. На протяжении первой половины 19 века букинистическая торговля развивается медленно, т.к. преобладают рыночные формы торговли и не был сформирован класс потребителей антиквариата.

Во второй половине XIX века ситуация меняется и наступает расцвет антикварной торговли. После отмены крепостного права на рынке появляется масса книг из помещичьих библиотек в связи с разорением многих дворян, появляется читательская аудитория — мещане, разночинцы, появляются т.н. «новые русские» — богатые люди, не имеющие высокого статуса, не имеющие дворянского титула, но скопившие состояние, в основном на торговле, и желающие дать своим детям хорошее образование и желающие обучать их по хорошим книгам, а не по тем массовым книжонкам, появившихся в изобилии на рынке. Отсюда — появление огромного интереса к старинной книге.

70-е годы XIX века — эпоха расцвета антикварного дела, антикварной книжной торговли. Появляются предприятия капиталистического вида — крупные специализированные магазины антикварной книги, где продавались редкие и старинные книги.

Расцвет антикварной торговли выразился в: появлении потребителей книг, популярности коллекционирования, широком развитии торговли

Термин «антикварная книга» на книготорговом уровне, в пределах которого он традиционно применяется, означает разновидность букинистической книги, выделяющуюся из нее определенным возрастом, особыми товарными свойствами и качествами, индивидуальностью своей оценки и характером потребления.

«Антикварная книга», в конечном счете, социокультурное понятие, так как оно создается самими людьми, их вкусами, привычками, пристрастиями, наконец, модой.

Список используемой литературы

1. А. Блинов. Глоссарий к книге «Аналитическая философия».

(http://society.polbu.ru/blinov_analyticalphilo/ch144_i.html)

2. Вересаев В., собр. соч. в 5-ти томах; том 1. М.: изд-во “Правда”, 1962 г. Стр. 252

3. Гусейнов А., Апресян Р. Этика. -М., 1998г. Стр. 30

4. Дробницкий О.Г. Понятие морали: Историко-критический очерк. М., 1974. (http://olkolon.boom.ru/ETIKA_KN/ETIKA_G_A/Tema2.htm)

5. А. Ивин, А. Никифорович. Словарь по логике, 1998 г

(http://terme.ru/dictionary/193/word/%CB%C6%C5%D6%C0+%CF%C0%D0%C0%C4%CE%CA%D1)

6. Ивин А.А. Логика. Учебное пособие. Издание 2-е. — М.: Знание, 1998 г. Стр. 69

7. Информация из журанала Breyhi’ooke D. Ethics in the World of Business. New York, 1983, part II

8. Лазутина Г. Профессиональная этика журналиста//АСПЕКТ ПРЕСС, Москва, 1999 (Глава IV. «ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ?НЕ НУЖНА ОНА, РАЗ ЕСТЬ У ЖУРНАЛИСТА ХОЗЯИН!») (http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Gurn/Lazut/4_1.php)

9. Лазутина Г. Что же в осадке?//Четвертая власть. 1998 г., № 1. Стр 8.

10. Ожегов Сергей Иванович. Словарь русского языка / Гл. ред. С. П. Обнорский. 50000 слов. М.: Гос. изд. иностр. и нац. словарей, 1949 г. (http://www.ozhegov.org/words/22218.shtml)

11. Основы этических знаний/Ред.М.Росенко.2 изд. -СПб.:Лань,2002г.

Стр. 224

2. Парадоксы русской литературы: Сб. статей под ред. В. Марковича, В. Шмида. — СПб., ИНАПРЕСС, 2001, с. 9-16.

13. Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»

(http://www.consultant.ru/online/base/?req=doc;base=LAW;n=61798)

12. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 82 тт. и 4 доп. тт. — М.: Терра, 2001 г. (http://slovari.yandex.ru/dict/brokminor/П/13?q=)

13. Эрман В. Г. Мурари // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Сов. энцикл., 1962—1978 Том 5, стр. 591

В данной курсовой работе были использованы материалы со следующих Интернет сайтов:

http://business.rin.ru/cgi—bin/search.pl?action=view&num=341835&razdel=8&w=0

http://ru.wikipedia.org/wiki/Аристотель

http://www.abccba.ru/

http://ru.wikipedia.org/wiki/Професии

http://ru.wikipedia.org/wiki/Специальность

http://www.rvs.lv/volkov/paradox/index.html

http://slovari.yandex.ru/dict/bse/article/00057/31900.htm- Большая советская энциклопедия

http://ru.wikipedia.org/wiki/Парадокс

http://gatchina3000.ru/great-soviet-encyclopedia/bse/086/820.htm

Приложение

Лот № 86. Каратыгин, П.П. Летопись петербургских наводнений. 1703 — 1879 гг. / П.П. Каратыгина.

СПб.: Типография А.С. Суворина, 1888.

-87 с.; 23,6х15,5 см. (Приложение к «Историческому Вестнику»). В составном индивидуальном переплёте эпохи. Крышки оклеены чёрным коленкором. Корешок из чёрной кожи, выполнен в конце ХХ века. Потёртости и загрязнения переплёта, реставрация корешка, форзацы поновлены, разводы, титульный лист «мытый», небольшие загрязнения отдельных страниц. Петр Петрович Каратыгин (1832- 1888), литератор, историк, сын актера Петра Андреевича Каратыгина. Активно печатался в «Историческом Вестнике» и «Русской Старине». В свое время обратили на себя внимание два историко-мистических романа Каратыгина: «Чернокнижники» и «Заколдованное зеркало», также ему принадлежат исследования: «История тайных религиозных обществ», хроники «Холерный год 1830 — 1831» (СПб., 1887) и «Летопись Санкт-Петербургских наводнений, 1703 — 1879».

Лот № 87. Макарий (Булгаков, М.П.) Руководство к изучению христианского православно-догматического богословия / [Соч.] М[акария], а[рхиепископа]. Л[итовского].

СПб.: в Синодальной типографии, 1888. — 368, VIIIс.; 22,7×15,7 см.

В картонажном издательском переплёте. Корешок из бордового коленкора. Потёртости, на титульном листе дорев. шт. книжного магазина В.И. Новицкого в Киеве, штемпельные экслибрисы библиотеки К. Васильева на титульном листе и нескольких страницах, незначительные фоксинги на форзацах и отдельных страницах.

Митрополит Макарий (в миру Михаил Петрович Булгаков) (1816-1882) — епископ Православной Российской Церкви, знаменитый историк церкви, доктор богословия, митрополит Московский и Коломенский, ординарный академик Академии наук (1854).

Размещено на