Выдержка из текста работы
Великий английский поэт Джордж Гордон Байрон, будучи в Венеции, арендовал прекрасный дворец – PalazzoMocenigo– на одной из самых красивых набережных. Здесь смешались все стили, все направления, когда-либо существовавшие в мировой архитектуре.
Дворец был великолепно обставлен английской мебелью работы известного мастера Чиппендейла. Во всем выдерживался строгий готический стиль. Но красивейшая мебель была буквально нашпигована техническими новинками и хитростями, считавшимися очень модными среди представителей тогдашней знати. Например, двери были замаскированы под величественные зеркала в золоченых рамах. Огромный бельевой шкаф в углу спальни на поверку оказывался комнаткой для бритья, как бы некоторым прообразом современной ванной. Небольшой столик красного дерева с мраморной крышкой легко превращался в умывальник.
Но, наверное, самым удивительным из этих достижений техники был отапливаемый диван, украшавший собой кабинет. Диван был идеально выдержан в строгом готическом стиле, в котором были выполнены книжные полки, письменный стол и камин. Он был мягок и удобен. Но внутри он содержал некое подобие паровозной топки, отапливаемой углями. Диван достался «в наследство» от прежних хозяев палаццо. Живший здесь раньше чиновник страдал подагрой, а в Венеции, тем более в старинном дворце, уже несколько столетий подтачиваемом водами каналов, вечерами становилось сыро.
Даже через много лет возлюбленная Байрона Тереза Гвиччиоли, ставшая к тому времени маркизой де Буасси, любила вспоминать об этом дворце, похожем на ювелирную игрушку. Жизнь там казалась ей каким-то маскарадом, игрой в тайну, наполненную настоящим, неподдельным счастьем.
Проведите правку-переделку текста.
Что может одно дерево?
Можно ли от одного дерева получить значительный экономический эффект? Такой вопрос не праздный для тружеников зеленого цеха производства – это повседневный рабочий ритм, это экономика, это прибыль, зарплата…
Вот почему разделке, скажем, хлыста уделяется большое специфическое значение. Все ли мы разделываем правильно? Все ли спиленные деревья доводятся до нижнего склада для дальнейшей переработки? Во всяком случае, так должно быть. А на деле…
На деле не все спиленные деревья находят рациональное применение, а многие ложатся «деревянными костьми» на тернистом лесозаготовительном пути.
Такое случается и на делянках нашего лесокомбината. Прежде всего, изрядная часть деревьев неумолимо приносится в жертву бездорожью. А что делать? Шоссейных дорог в лесу нет, а болот и грязи предостаточно. И гордые сосны вынуждены покорно ложиться в грязь и мостить собой путь более везучим своим сестрам. Обычно непролазь устилают бревенчатой гатью и по ней тракторами волокут бездыханных красавиц хвойных и лиственных пород. Правда, — надо отдать должное, – что многие хлысты с дороги все-таки вывозятся, а некоторым грозит участь быть позабытыми, позаброшенными. А ведь из них можно сделать столько продукции, чтобы окупить дорожные затраты. Нужно экономить в большом и малом…
Оставшиеся хлысты и недорубы на делянках будут служить вкусным диетическим питанием для многих поколений усачей, короедов, гусениц и прочих лесных вредителей. А в сухую погоду – опасность возникновения пожара.
Из отходов лесопродуктов изготавливаются хорошие товары народного потребления, приносящие коллективу экономическую эффективность. А при наличии цехов, оборудования, рабочей силы и рациональной организации труда можно значительно улучшить экономическое состояние нашего лесного хозяйства.
Вопрос о рационализации раскряжевки и использования дефицитных сортиментов с экономической точки зрения, думаю, что не закончен, он найдет продолжение на страницах нашей газеты. Так как лес – это зеленое золото нашего края.