Содержание
Оглавление
1.Как зависят виды товарной рекламы от целей
2.Каковы основные требования к товарной рекламе
3.Для продажи товаров сезонного спроса предприятия часто используют напоминающую рекламу. Найдите соответствующие 2 примера рекламы в прессе, средствах массовой информации. Оцените их
1.Какая цель лежит в основе формирования общественного мнения
2.Охарактеризуйте основные виды деятельности по формированию общественного мнения
3.Из средств массовой информации приведите 2 примера успешных кампаний по формированию общественного мнения. Оцените их
Список литературы
Выдержка из текста работы
1. Практика общественной жизни человечества подтверждает, что связь между научно-техническим прогрессом и культурой, особенно с ее квинтэссенцией — нравственностью, носит далеко не однозначный, не прямолинейный характер. В связи с этим следует указать на то, что проблема взаимоотношения двух важнейших элементов духовной культуры — науки и морали — вовсе не новая для философии и этики. Это одна из тех проблем, которые называют «вечными», традиционными. Проблема взаимоотношения науки (знания) и морали (нравственности) выдвигалась в число злободневных философских проблем на каждом крутом историческом повороте. Одна из первых четко фиксируемых постановок проблемы представлена в античной философии. Как известно, в работах софистов, Платона и Аристотеля намечена дихотомичность науки и морали (как учения о добродетелях и пороках), определено различие этих двух сфер духовной деятельности человека, их несовпадение и даже противоположность.
Первое четкое отделение морали (нравственности), добродетели от науки (мудрости) произвел Сократ, но вместе с тем он предпринял попытку объединения их, выявления между ними общего. В стремлении к этому он заходил иногда так далеко, что даже отождествлял их. Известная формула Сократа, что разум ведет к добродетели, а от нее — к счастью, наглядно показывает, что он старался объединить мудрость и нравственность, знание и счастье. Другой мудрец античности — Аристотель, напротив, считал, что знания отнюдь не дают гарантии нравственных поступков, а наука и мораль настолько специфичны, что необходимо их не объединять, а разделять.
2. Эти два пути решения проблемы «наука и мораль», намеченные в древнегреческой философии, развиваются и даже доводятся до крайности в последующих философских системах. На современном этапе философской мысли и научно-технического прогресса в своеобразном виде представлены обе эти крайности: одни школы и направления стремятся обосновать разрыв и принципиальную противоположность морали и науки, другие предлагают различные варианты их «соединения» в одно целое. Необходимость разграничения науки и морали, их «разведения» и противопоставления доказывается с помощью двух прямо противоположных типов аргументации — сциентистской и антисциентистской. Сциентистскую позицию разделяют в основном представители рационалистских школ в философии и этике — позитивисты (неопозитивисты), метаэтики, приверженцы аналитической философии и др. На антисциентистских позициях стоят представители различных направлений религиозной морали, неофрейдисты, маркузианцы, экзистенциалисты.
Для современного сциентизма характерна вера во всемогущество науки и техники, в их способность и даже «предназначенность» решить все «вечные» моральные проблемы человечества. В подтверждение приводятся следующие рассуждения: мораль показала свое бессилие, поскольку так и не смогла на протяжении тысячелетий человеческой истории решить проблемы добра и зла, свободы и ответственности, долга и совести, смысла человеческой жизни. Поэтому их может и должна попытаться решить наука. Именно сейчас настал момент, когда можно и нужно это сделать, ибо мир стоит перед угрозой физического уничтожения. Пора наконец науке выработать гарантии против произвола сильных, поставить преграды нравственной деградации.
Антисциентистские тенденции, возникшие как реакция на увлечение сциентизмом и рационализмом, имеют не менее широкое распространение. Антисциентисты также исходят из понимания огромной роли науки и техники в современном мире, из признания их выдающихся достижений. Однако достижения науки вызывают у них не восхищение, а страх и глубокую тревогу — выдающиеся достижения науки и техники объявляются злом, породившим в наше время сложные и трудноразрешимые общественные проблемы. Будучи свидетелями антигуманного применения научных открытий, антисциентисты утверждают, что наука равнодушна к человеку, к его надеждам и чаяниям, поэтому человеку остается уповать только на мораль — верную хранительницу непреходящих общечеловеческих ценностей и идеалов. Именно в ней следует видеть единственное средство, которое может обуздать, ограничить безудержный и стремительный рост науки и техники.
Если сциентисты абсолютизируют роль науки и техники, преувеличивают их возможности в решении человеческих проблем и вместе с тем принижают мораль, выражают неверие в силу ее общественного воздействия и практическую ценность, то антисциентисты, наоборот, преувеличивают значение морали и стремятся с ее помощью искусственно затормозить научно-технический прогресс, налагая вето на некоторые научные исследования и эксперименты. Помимо этих позиций существует также точка зрения, согласно которой вместо противопоставления науки и морали или их отождествления необходимо найти средства их объединения, своеобразного синтеза.
3. Современный научно-технический прогресс остро поставил на повестку дня проблему моральной ответственности ученых, прежде всего ученых — естествоиспытателей. Ученые — естествоиспытатели занимают различные позиции по этому вопросу. Некоторые из них считают вопрос о моральной ответственности ученого псевдопроблемой, так как, по их мнению, нет никакой взаимосвязи между наукой и нравственностью. В этом смысле характерна точка зрения создателя американской ядерной бомбы Э. Теллера, который считает, что ученый не отвечает за законы природы. Его дело состоит только в том, чтобы выяснить, каким образом эти законы функционируют, а вопрос о том, нужно ли делать водородную бомбу, применять ли ее, ученого не касается.
Однако есть ученые, которые, признавая свою ответственность перед обществом, в то же время не видят реальных средств контроля за использованием результатов их научной деятельности. Вследствие этого их выводы часто оказываются весьма пессимистическими. Чувством глубокого разочарования проникнуты высказывания таких великих ученых, как А. Эйнштейн, Н. Винер, М. Борн и др. М. Борн писал, что ему казалось, будто научный метод предпочтительнее других, более субъективных способов формирования картины мира, но, добавляет он, «теперь я смотрю на мою прежнюю веру в превосходство науки перед другими формами человеческого мышления и действия как на самообман». В другом случае Борн выражает прямое сомнение в нравственной и политической компетенции многих естествоиспытателей. Ученый пишет: «Они прекрасно сознают явное преимущество своего образа мышления, но плохо видят его принципиальную ограниченность. Их политические и этические суждения потому зачастую примитивны и опасны». Известно также, что Эйнштейн после трагедии Хиросимы испытывал глубокое чувство вины, но не видел выхода из морального кризиса, в который впала современная ему наука, порабощенная военно-промышленным комплексом.
Вместе с тем многие ученые полагают, что сама наука, цель которой — отыскание истины, содержит принцип «честности», руководствуясь которым необходимо воздерживаться от исследований, могущих иметь вредные последствия для людей. Как пишет американский биолог, лауреат Нобелевской премии А. Сент-Дьери, «сама наука, в основе которой лежит поиск истины, — высший моральный принцип». Подобной точки зрения придерживается известный американский физиолог, лауреат Нобелевской премии М. Дельбрюк, который пишет, что «сама по себе научная деятельность воспитывает одно высокое моральное качество: ученый должен быть по возможности честен». Нравственные мотивы играют существенную, иногда решающую роль в научном творчестве, корректируя направление научного поиска. Именно по этому поводу А. Эйнштейн в статье «Памяти Марии Кюри» писал следующее: «Моральные качества выдающейся личности имеют, возможно, большее значение для данного поколения и всего хода истории, чем чисто интеллектуальные достижения. Последние зависят от величия характера в значительно большей степени, чем это обычно принято считать».
4. Существовавшие в течение длительного времени логические модели концептуализации проблемы «мораль и наука», основанные на известном положении Г.Рейхенбаха о «контексте открытия» и «контексте обоснования», ставшем основой «стандартной концепции» науки, разрывающие связи науки с миром социальности и культуры, стремящиеся придать ей ценностно-нейтральный образ, который Ч. Сноу называл «моральной ловушкой» и «способом усыпить совесть», — были наиболее простым и радикальным способом отвести от науки обвинения в причастности к социальному злу. Ортодоксально-позитивистское понимание смысла науки неотделимо от стремления переложить ответственность за процесс, её превращения в истребительную силу на плохих политиков, военных, социальный строй; дурные нравы общества и т.д.
Сегодня эти аргументы утратили свой «товарный вид», а сама проблема «мораль и наука» больше не нуждается в логическом объяснении, так как перформативно демонстрируется в ситуациях, когда общество так же грамотно, как и философ. Достаточно простого перечисления, без всяких комментирующих обобщений, — атомная физика, генная технология, создание искусственного интеллекта, трансплантация органов — как становится понятно, что функцию логического объяснения и доказательства ценностной нейтральности науки заменяет идеологическая функция, которую трудно объяснить — её нужно чувствовать.
Стремление философии осмыслить проблемы постнеклассической науки, обусловленные стиранием в ней граней между гуманным и антигуманным, нравственным и безнравственным, мощью её антропогенных факторов, не обеспеченных контролем и управлением с позиции общечеловеческих гуманистических смыслов, — симптом глобальной перемены в рамках аналитики науки, предпринимающей попытки найти альтернативные объяснения проблемы взаимоотношений науки и морали с точки зрения различных стратегий — философской антропологии, герменевтики, экзистенциализма, аналитической философии. Несмотря на различия в исходных основаниях и аргументации указанных направлений, можно утверждать, что все они поворачивают философию науки к поиску «новой субъективности», а значит, открывают новые возможности этических исследований науки.
Литература
- Борн М. Физика в жизни моего поколения. М., 1963
- Борн М. Размышления // Литературная газета. 1970. 11 марта.
- Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965.
- Печчеи А. Человеческие качества / Пер. с англ. М., 1985
