Пример дипломной работы по криминологии: Виктимологическая профилактика и предупреждение преступлений ОВД

Выдержка из текста работы

Актуальность исследования. В последнее время появилось значительное количество исследований, посвященных виктимологическому анализу преступности, однако это направление не разрабатывалось на региональном уровне. Вместе с тем проблема виктимизации от насильственной преступности весьма актуальна и правильное ее решение в совокупности с другими социальными задачами будет способствовать повышению эффективности противодействия данному виду преступности. Все вышесказанное и определяет актуальность исследуемой проблемы, которая, как представляется, имеет теоретическое и практическое значение.

Социальные, экономические, психологические и иные преобразования нашего общества в последнее время, помимо определенных положительных результатов, имели и значительные негативные последствия, в числе которых резкое обострение криминогенной ситуации. В условиях всеобщего стресса, деморализации общества, значительных материальных трудностей и общего ужесточения нравов, насилие приобрело характер обыденного и весьма распространенного явления. О данном обстоятельстве свидетельствуют количественные и особенно качественные параметры насильственной преступности, а также общий рост ее интенсивности и тяжести последствий, которые и определяют значимость исследования проблемы половой преступности и борьбы с такими наиболее тяжкими ее составляющими, как изнасилование.

При этом уровень данного вида преступности в различных регионах страны имеет свою специфику, что и определяет необходимость проведения регионального исследования рассматриваемого вида преступности. Согласно «индикатору криминального неблагополучия», которым является коэффициент преступности, Восточно-Сибирский регион занимает первое место в стране.

Проблема насилия в настоящий момент имеет сложный многоплановый характер и требует комплексного подхода к ее решению. Соответственно необходима разработка эффективной системы мер предупреждения насильственной преступности. В этом плане важность исследования виктимологического аспекта данного вида преступности, как одного из основных резервов совершенствования профилактической деятельности, очевидна.

Виктимность начинает возрастать по мере превышения среднего уровня доходов. Очень богатым соответствует очень высокий уровень виктимности, несмотря на значительные меры предосторожности. Несколько снижен уровень виктимности граждан с низкими доходами, поскольку обусловливает менее виктимогенные стереотипы поведения и систему социальных контактов, в которой минимизированы отношения с криминальными элементами. К.Вишневецкий полагает, что тенденция криминализации и виктимизации общества, обусловленная численным увеличением низших страт, ожидаемых в ближайшие годы, будет отчасти скомпенсирована процессами перехода в эти страты интеллигенции.

На основании вышеизложенного можно определить:

Цель исследования: основные направления виктимологической профилактики преступлений в России.

Поставленная цель определила следующие задачи:

проанализировать состояние, структуру и динамику изнасилований;

изучить роль потерпевшего в механизме совершения преступлений;

рассмотреть личность виновного в изнасиловании;

проанализировать основные направления виктимологической профилактики изнасилований в г. Москве.

Предмет исследования: составляют теоретические основы виктимологической профилактики преступлений, правовые и организационные проблемы ее осуществления органами внутренних дел, пути и средства повышения эффективности данной деятельности, ориентированные на реализацию теоретических разработок и положений виктимологии.

Объект исследования: Структура работы: Работа состоит: введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Глава 1. Криминоло-виктимологическая характеристика изнасилований

.1 Состояние, структура и динамика изнасилований

Изнасилования являются одной из наиболее опасных форм насильственной преступности и традиционно занимают устойчивое место в ряду таких преступлений как убийства, тяжкий вред здоровью, похищения людей, истязания, торговля людьми, а нередко и связаны с ними. В то же время, криминологической особенностью изнасилований является высокий уровень латентности данных преступлений, которая носит как искусственный, так и естественный характер, обусловленный, в первую очередь, тем, что жертвы не обращаются в правоохранительные органы. В результате число фактических жертв изнасилований превышает число зарегистрированных преступлений в десять и более раз. Данное обстоятельство свидетельствует об особой значимости виктимологической профилактики изнасилований и организации помощи жертвам данных преступлений, большинство из которых не попадает в поле зрения правоохранительных органов.

Согласно данным официальной статистики (Ф. 455 кн. 709 ГИАЦ МВД России) за последние годы в целом зафиксировано снижение числа преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних:

в 2009 г. всего по России было зарегистрировано 106399 преступлений,

в 2010 г. — 97159 преступлений, в 2011 г. — 89896 преступлений.

Среди 49332 несовершеннолетних, потерпевших от преступлений, сопряженных с насильственными действиями в 2011 г.

(в 2010 г. этот показатель составил 55170 человек),

непосредственно от преступлений со стороны членов семьи пострадало 5099 человек (в 2010 г. — 5208 детей), из которых от преступных действий или бездействий самих родителей — 3849 человек (для сравнения в 2010 г. — 4044 ребенка).

Следовательно, только около 8% из общего числа пострадавших от насильственных преступлений детей становятся жертвами непосредственно родительского насилия и около 2% — жертвами со стороны иных членов семьи.

Относительно общей численности детей, проживающих в России, число несовершеннолетних жертв семейного насилия составляет 0,02%.

В то же время примерно 90% несовершеннолетних, пострадавших от насильственных преступлений, ежегодно становятся жертвами лиц, не связанных с ними родственными связями, что свидетельствует о том, что именно такое насилие является по-настоящему серьезной проблемой.

Имеющийся спад преступности в отношении несовершеннолетних обеспечивался за счёт сокращения преступлений против собственности, число которых с 2009 по 2011 гг. снизилось почти вдвое, а также против жизни и здоровья, темпы снижения которых, по сравнению с предыдущим годом, составили: в 2010 г. — 8,8%, в 2011 г. — 6%.

Вместе с тем противоположная и весьма опасная ситуация сложилась в сфере преступности против половой неприкосновенности и половой свободы личности, а также против нравственности. За последние годы увеличилось не только число указанных преступлений, но и их удельные веса в структуре всей преступности в отношении несовершеннолетних.

За период с 2009 по 2011 гг. более чем в 2,5 раза увеличилось общее число изнасилований несовершеннолетних (п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ); в том числе более чем в 3 раза возросло число изнасилований потерпевших, не достигших четырнадцатилетнего возраста (п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ); в 4,6 раза увеличилось число насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних (п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ); в 4,4 раза возросло число насильственных действий сексуального характера в отношении потерпевших, не достигших четырнадцатилетнего возраста (п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ); более чем в 3 раза увеличилось число зарегистрированных фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ч. 1 ст. 134 УК РФ); в 4,7 раза возросло число зарегистрированных фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста (ч. 2 ст. 134 УК РФ); в 8,6 раза увеличилось число зарегистрированных фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим двенадцатилетнего возраста (ч. 3 ст. 134 УК РФ).

С 2009 по 2011 гг. число развратных действий с несовершеннолетними (ст. 135 УК РФ) возросло в 1,3 раза, причем, максимальное увеличение регистрируемых показателей пропорционально снижению возраста жертвы: число преступных посягательств в отношении самой младшей группы — не достигших 12 лет, наиболее высокое, а динамика роста преступности более выразительна. Таким образом, в рассматриваемый период в 2,2 раза увеличилось число развратных действий в отношении детей, не достигших 16 лет (ч.1 ст.135 УК РФ); более чем в 5 раз возросло число развратных действий в отношении детей, не достигших 14 лет (ч. 2 ст.135 УК РФ); в 4,8 раз увеличилось число развратных действий в отношении детей, не достигших 12 лет (ч.1 ст.135 УК РФ).

Среди преступлений против нравственности, число которых возросло с 2009 по 2011 гг. более чем в 3 раза, основной прирост — в 46 раз составили изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних (ч.1 ст. 242.1 УК РФ).

Причем максимальный рост преступности и в данном случае зафиксирован в отношении малолетних детей. Так, объём преступности данного вида, сопряжённый с использованием порнографических изображений детей, не достигших 14 лет (ч.2 ст. 242.1 УК РФ), в целом за три последних года увеличился в 11 раз, а прирост в 2010 г. по сравнению с 2009 г. составил 2329,4%.

Кроме того, изнасилования несовершеннолетних, носящие достаточно распространенный характер (27 % всех жертв), влекут неизгладимые психологические последствия, которые сказываются на всей последующей, в том числе сексуальной и семейной, жизни девушек: в Москве за прошлый год значительно выросло количество изнасилований. Ситуацию эксперты объясняют по-разному. С одной стороны, предполагают, что ростом такого вида преступлений мы обязаны нелегальным мигрантам, а с другой — возможно, правоохранительные органы стали чаще регистрировать такие преступления, а жертвы чаще стали сообщать о них.

Почти на 10% сократилось количество убийств в Москве в 2010 году в сравнении с 2009-м, но существенно выросло количество изнасилований. В столице значительно увеличилось количество зарегистрированных изнасилований — 372 случая. Рост преступлений этой направленности зафиксирован в восьми из десяти административных округов, наиболее значительный отмечен в Восточном и Западном округах, что связано с большим количеством нелегальных рабочих, которые живут в столице. Среди приезжих очень много мужчин, а женщин, наоборот, практически нет. Изнасилования были и будут вне зависимости от приезда нелегальной рабочей силы, есть пьющие люди или ненормальные, есть увлекающиеся Подавляющее большинство тяжких преступлений и изнасилований в столице России в 2010 году совершили приезжие.

В Москве за 2011 год значительно выросло число изнасилований, причем рост очень сильный, порядка 79 процентов. Это так называемые гастрабайтеры, которые живут и работают здесь и удовлетворяют свои физиологические потребности таким преступным путем. Среди приезжих очень много мужчин, а женщин, наоборот, практически нет. Изнасилования были и будут вне зависимости от приезда нелегальной рабочей силы, есть пьющие люди или ненормальные, есть увлекающиеся садомазохизмом, которые могут выйти за рамки согласия партнеров. Но вот рост таких преступлений наблюдается за счет приезжей публики. В Москву чаще едут горячие южные мужчины, которые могут не соблюдать наших норм, не понимают нашего дресс-кода, оторваны от своих женщин. Джинсы и мини-юбка могут оказаться провокацией. Кроме того, даже несмотря на то, что мужчин в России меньше, чем женщин, далеко не каждая россиянка захочет иметь дело с гастрабайтером.

Число жертв изнасилований значительно превышает число зарегистрированных преступлений, что позволяет отнести данный вид преступлений к деяниям, обладающим высокой степенью латентности.

Высокий уровень латентности изнасилований не позволяет установить реальные масштабы совершаемых преступлений, выявить фактический уровень виктимизации и размеры вреда, причиняемого жертвам изнасилований, что затрудняет выработку адекватных мер профилактики данных преступлений. В целях снижения уровня латентности изнасилований, повышения эффективности уголовного преследования лиц, виновных в их совершении и сокращения уровня виктимизации необходимо исключить изнасилования без отягчающих обстоятельств из числа дел частно-публичного обвинения и придать им публичный характер.

В 2005 г. коэффициент виктимизации от изнасилований составил 120 преступлений на 100 тыс. женщин. Таким образом, из каждой тысячи женщин, как минимум, одна является жертвой изнасилования, что свидетельствует о высоком уровне виктимности женского населения страны, больших масштабах преступлений данного вида. Данное обстоятельство, а также имеющийся зарубежный опыт обусловливают необходимость решения вопроса о «цене» изнасилования. Если применить зарубежные критерии оценки вреда, причиняемого здоровью жертв изнасилований, то окажется, что «цена» одного изнасилования в России составляет более 3,7 млн рублей. Полученные данные свидетельствуют о том, что изнасилования причиняют огромный социальный вред, который требует возмещения.

Наиболее распространенными виктимогенными свойствами личности, повышающими потенциальную способность женщины стать жертвой изнасилования, являются непредусмотрительность, неосторожность и беспечность, которые способствуют созданию криминогенной ситуации и характерны для большинства пострадавших от данных преступных посягательств. Значительно повышает уязвимость женщин ролевая и ситуативная виктимность, наиболее ярко выраженная у лиц, являющихся жертвами торговли людьми с целью сексуальной эксплуатации, а также оказавшихся в условиях вооруженного конфликта.

Значимым виктимогенным фактором является отрицательное поведение жертв изнасилований, которое выступает условием, способствующим совершению преступления. В то же время, установлено, что провоцирующее поведение женщин, играющее важную роль в детерминации изнасилований, характерно для незначительного числа потерпевших. Данное обстоятельство объясняется ростом числа преступлений, являющихся результатом внезапного нападения незнакомых жертве лиц, не связанного с поведением жертвы или ее личными качествами.

С 2007 г. по 2011 г. количество расследованных преступлений, совершенных несовершеннолетними и при их участии сократилось по ЦФО с 22663 до 11136, т.е. на 50,9 % (показатель по России — на 48,3 %). В ЦФО по итогам 8 месяцев текущего года наименьший удельный вес расследованных преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их участии, к общему количеству совершенных преступлений отмечается в г. Москва, Московской.

В структуре преступности несовершеннолетних отмечается уменьшение доли тяжких и особо тяжких преступлений. Так, с 2009 г. по сентябрь 2012 года удельный вес особо тяжких преступлений в структуре преступности несовершеннолетних уменьшился с 3,3% до 2,7, по ЦФО — с 4% до 2,5%, а удельный вес тяжких преступлений по России с 28% до 20,5 %, по ЦФО — с 28,9% до 22,9%.

С 2009 по 2011 года в России на 22,8 % (с85452 до 65963) снизилось количество выявленных несовершеннолетних, совершивших преступления. По ЦФО данный показатель составляет 23,5%, т.е. снижение с 12859 до 9834 несовершеннолетних.

Отмечается тенденция увеличения совершения несовершеннолетними преступлений в состоянии опьянения (по России с (9,2% до 13,7 %), по ЦФО — с 9,8 до 11,8 % (период с 2009 по сентябрь 2012 года).

Как по России (с 0,2 % до 0,4%), так и по ЦФО (с 0,3% до 0,5%) зафиксировано увеличение удельного веса несовершеннолетних, совершивших преступления в состоянии наркотического опьянения. Наибольший удельный вес несовершеннолетних данной категории в г.Москва (2,6 %).

За 6 месяцев 2012 г. в России зарегистрировано 44892 преступления в отношении несовершеннолетних, что на 6,6 % меньше, чем за аналогичный период прошлого года. По ЦФО зарегистрировано 7376 преступлений данной категории, что меньше аналогичного периода прошлого года на 13,8%. Всего с 2009 по 2011 годы количество зарегистрированных преступлений в отношении несовершеннолетних по России уменьшилось на 15,5% (с 106399 до 89896), по ЦФО — на 14% (с 18533 до 15938).

За 9 месяцев 2012 года общее количество преступлений зарегистрированных на территории округа составило 11759, число которых сократилось на 1,6% (2011г. — 11954), направлено в суды 3401 уголовное дело (2011г. — 3464), количество раскрытых преступлений увеличилось с 29,4% до 30,7%.

.mvd.ru

Рисунок 1. Динамика преступности за период 2004-2012 гг. в г. Москве

.mvd.ru

Рис. 2.Общеуголовная преступность за 2011 -2012 гг. по г. Москве

За 9 месяцев 2012 года количество зарегистрированных преступлений общеуголовной направленности, совершенных на территории округа, сократилось на 3,8% и составило 10989 (2011г. — 11419), количество раскрытых и направленных дел в суд также сократилось на 11,0%, что составило — 2733 (2011г. — 3070). Количество тяжких и особо тяжких преступлений общеуголовной направленности сократилось на 2,8% и составило 3003 (2011г. — 3090), количество раскрытых и направленных дел в суд увеличилось на 9,6%, что составило — 706 (2011г. — 644).

В целом в 2012 г.по округу увеличилось число умышленных убийств на 46,7 %, 44 (2011г. — 30), раскрыто — 21 (2011г. — 19), изнасилований на 29,4.

В тоже время за прошедший период текущего года сократилось количество грабежей на 6,4%, 780 (2011г. — 833), раскрыто — 183 (2011г. — 196), краж на 2,7%, 6647 (2011г. — 6829), раскрыто — 984 (2011г. — 1124), в т.ч. квартирных краж на 28,5%, 474 (2011г. — 663), раскрыто — 51 (2011г. — 66), причинений тяжкого вреда здоровью на 3,3%, 88 (2011г. — 91), раскрыто — 49 (2011г. — 51), угонов на 28,9%, 123 (2011г. — 173), раскрыто — 30 (2011г. — 32).

Рис. 3. Структура преступности по направленным в суд дел за 9 месяцев 2009 г. по г. Москве

За 9 месяцев 2012 года оперативная обстановка в Округе была достаточно сложной. Характерной чертой данного периода является значительное сокращение (на 15,9%) числа зарегистрированных преступлений при резко выраженном всплеске их квалифицированной части. Исходя из оптимистического предположения развития внешних факторов и условий, а также при сохранении позитивных наработок в деятельности органов внутренних дел окружного Управления, дальнейшего совершенствования всех направлений оперативно-служебной деятельности и профессионального мастерства сотрудников всех уровней можно предположить, что во втором полугодии 2012 года останется стабильной оперативная обстановка на территории округа, а уровень преступности в расчете на 10000 населения в целом не превысит среднегородские показатели.

.2 Потерпевший и его роль в механизме совершения преступления

Учение о жертве преступления — виктимология (от лат. viclima — жертва) — часть более широкого учения о жертвах не только преступлений, но и последствий несчастных случаев, природных и техногенных катастроф, эпидемий, войн и иных вооруженных конфликтов, политических противостояний. Поэтому можно говорить о виктимологии в широком и узком смыслах. В первом случае она охватывает не только право и криминологию (последняя создает общее учение о жертве преступления), но и ряд других наук, в том числе психологию и психиатрию, во втором — криминологию, уголовное право, уголовный процесс, уголовно-исполнительное право, криминалистику, судебную психологию, судебную психиатрию.

Международное движение в защиту жертв преступления за короткое время проделало большой путь. Оно поддержано национальными правительствами, ООН, Европейским Союзом, влиятельными международными организациями. Защита потерпевших поднята на уровень государственной политики.

Изучение поведения и личности потерпевших от преступлений имеет целью:

) более углубленное понимание природы и причин преступного поведения, ситуаций, которые предшествовали преступлениям, сопутствовали им и последовали после их окончания;

) определение того ущерба (материального, духовного, нравственного, психологического и др.), который наносится отдельными преступлениями и преступностью в целом;

) успешную профилактику (предотвращение, пресечение) преступлений. Есть все основания говорить об особом направлении профилактики преступлений — виктимологическом, когда предупредительные усилия предпринимаются со стороны будущей жертвы.

Наряду с термином «виктимология» часто используется термин «виктимность». Его можно понимать в двух смыслах: как предрасположенность отдельных людей стать жертвой и как неспособность общества и государства защитить своих граждан. В современной России виктимность во втором, более широком смысле стала одной из наиболее болезненных социальных проблем. Состояние виктимности в этом плане является отражением состояния законности.

Виктимизация означает наращивание опасности для людей стать жертвой.

В литературе часто используется понятие «виктимное поведение», что, строго говоря, означает поведение жертвы. Однако это понятие обычно используется для обозначения неправильного, неосторожного, аморального, провоцирующего поведения. По-видимому, использование данного термина в таком смысле не оправданно. Виктимной нередко именуют и саму личность, имея в виду, что в силу своих психологических и социальных характеристик она может стать жертвой преступника.

В целом криминологическая виктимология изучает:

) правовые, социологические, психологические, нравственные и иные характеристики потерпевших, знание которых позволяет понять, в силу каких личностных, социально-ролевых или других причин они стали жертвой преступления;

) место потерпевших в механизме преступного поведения, в ситуациях, которые предшествовали или сопровождали такое поведение, т. е. оценка того, насколько поведение потерпевшего препятствовало или способствовало преступному поведению либо было нейтрально;

) отношения, связывающие преступника и жертву, причем как длительные, так и мгновенно сложившиеся, которые часто предшествуют преступному насилию;

) поведение жертвы после совершения преступления, что имеет значение не только для расследования преступлений и изобличения виновных, но и для предупреждения новых правонарушений с их стороны.

Без анализа поведения и личности потерпевшего, его реакций на действия преступника подчас невозможно определить, почему практически одинаковые преступные посягательства со стороны одних и тех же лиц далеко не всегда приводят к одним и тем же желаемым для преступника результатам. Во многих случаях, особенно при совершении преступлений в острой конфликтной ситуации, между преступником и потерпевшим существует тесное социально-психологическое взаимодействие и последний принимает самое активное участие в возникновении криминогенной ситуации. Такое взаимодействие особенно часто можно встретить при анализе насильственных преступлений в семейно-бытовой сфере, сексуальных преступлений и некоторых других.

Уголовный кодекс РФ содержит ряд указаний на то, что безнравственное поведение потерпевшего может служить обстоятельством, смягчающим наказание, или основанием квалификации преступления как менее тяжкого. Так, ст. 61 УК РФ среди обстоятельств, смягчающих наказание, называет противоправность или аморальность поведения потерпевшего, послужившего поводом для преступления. Статья 107 УК РФ говорит об убийстве, совершенном в состоянии сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. О тех же обстоятельствах говорится в ст. 113 УК РФ применительно к причинению тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта.

В предпреступной ситуации, в которой будущий преступник сталкивается с будущим потерпевшим, создается своеобразная система «преступник-потерпевший», которая является подсистемой более крупной системы — «преступник-ситуация».

Жертва — элемент ситуации. Стороны подсистемы взаимодействуют между собой, в связи с чем преступления, «выросшие» из таких ситуаций, можно условно назвать «преступления отношений». Именно перед совершением и при совершении преступлений такого рода имеет место выработка каждым участником своих представлений о противной стороне и о ситуации в целом.

Во многих случаях жертва — активный элемент в предпреступной ситуации и в динамике преступного деяния. Иногда лишь случай решает, кто будет потерпевшим, а кто — преступником; возможно совмещение преступника и жертвы в одном лице; одно и то же лицо в одном и том же эпизоде может быть попеременно и преступником и жертвой. Так бывает в обоюдной драке или при сведении счетов между конкурирующими преступными сообществами, мести их членам и т. д. Последнее имеет немалое распространение в современном российском криминальном мире, при этом иногда страдают посторонние люди.

Действуя как активный элемент ситуации, потерпевший своим поведением может привести преступника в состояние сильнейшего аффекта, страха, ненависти, ярости с сильными психомоторными реакциями, которые внезапны, а иногда даже и нежелательны для преступника. Этим нередко объясняется, что вор, грабитель или насильник превращается в убийцу, хотя перед совершением преступления он вовсе не намеревался убивать потерпевшего. В других случаях будущая жертва постоянными унижениями и оскорблениями приводит будущего преступника в аффективное состояние и тем самым провоцирует его на насилие.

Потерпевшие могут быть совершенно невиновны в возникновении криминогенной ситуации; виновны в этом так же, как и преступник; виновны даже больше него, например, когда они своими уголовно наказуемыми действиями провоцируют другое лицо на совершение преступления. Разумеется, понятие «вина» применяется здесь в криминологическом смысле и существенно отличается от аналогичного понятия в уголовном праве. О вине потерпевшего можно говорить лишь тогда, когда его поведение способствует возникновению преступного умысла и его реализации. В этом же смысле необходимо понимать и «провокацию» со стороны жертвы, выражающуюся в вызове определенных явлений, побуждений к конкретному действию. Криминогенная ситуация может порождаться и неосторожным поведением пострадавшего.

Исходя из поведения потерпевшего ситуации, предшествующие преступлению, можно разделить на четыре группы.

. Ситуации, в которых действия потерпевших имеют провоцирующий характер, содержат в себе повод к совершению преступления (насилие и т. д.). Это противоправное или (и) аморальное поведение.

. Ситуации, в которых действия потерпевшего имеют неосторожный характер, создавая тем самым благоприятные условия для совершения преступления (например, оставление без присмотра личных вещей в таких местах, где относительно велика возможность их похищения). Неосторожность поступков потерпевшего понимается, конечно, не в уголовно-правовом, а в криминологическом смысле.

. Ситуации, в которых действия потерпевшего правомерны, но вызывают противоправное поведение преступника (например, правильная критика в адрес человека, нетактично ведущего себя в общественном месте, порождает с его стороны насилие по отношению к сделавшему замечание лицу).

. Ситуации, в которых действия потерпевшего не отвечают необходимым требованиям предосторожности, предусмотрительности (профессиональная виктимность: инкассаторы, сотрудники служб охраны, безопасности и др.).

Разумеется, следует учитывать, что во многих ситуациях поступки потерпевших (и правомерные, и аморальные, и противоправные, и неосторожные) не влияют на действия преступника, не препятствуют и не способствуют им. Это как раз те случаи, когда ситуация не играет существенной роли в генезисе преступления. Преступник здесь — творец ситуации и ее главное действующее лицо. Потерпевший и его интересы не имеют для него большого значения.

Психологическая предрасположенность стать жертвой означает наличие таких личностных черт, как излишняя доверчивость, неосмотрительность, повышенная вспыльчивость и раздражительность, агрессивность, а в поведении — склонность к авантюрным, наглым, несдержанным поступкам. К этой же группе нужно отнести тех, кто, обладая психологической предрасположенностью, еще и ведет сомнительный образ жизни, вращаясь среди тех, кто представляет для них опасность. Это бродяги, проститутки, наркоманы, алкоголики, профессиональные преступники.

Поведение лиц, которые становятся жертвами преступлений в силу своей профессиональной деятельности («профессиональная виктимность»), ролевых статусов или групповой принадлежности, чаще всего невиновны. Это, во-первых, кассиры (инкассаторы), экспедиторы, водители такси, работники милиции, предприниматели, политические деятели и т. д.; во-вторых, те, кто принадлежит к разным национальным, религиозным и иным социальным группам и может быть подвергнут насилию во время межнациональных, межрелигиозных (межконфессиональных) и других конфликтов.

Итак, есть две категории жертвенной предрасположенности: в силу индивидуальных личностных особенностей или в силу групповой принадлежности. Иными словами, виктимность может быть индивидуальной и групповой.

Жертвами иногда становятся лица, которые по каким-либо причинам «обременительны» для преступника, а убийство — средство уклонения от выполнения обязанностей по отношению к ним, например, старые и больные люди, новорожденные, один из супругов, лица, которым преступник должен значительную сумму денег, и т. д. Здесь, таким образом, можно наблюдать острую конфликтную ситуацию.

Жертвами убийцы могут быть лица, которые препятствуют преступнику достигнуть какой-либо цели, в частности мешают совершать преступления. К их числу относятся и лица, охраняющие деньги, ценности или имущество, которыми хочет завладеть убийца.

Весьма распространенными взаимоотношениями между убийцей и его жертвой являются длительные и интенсивные личные, часто интимные отношения. Такие отношения как один из мотивообразующих факторов бытовых убийств и причинения вреда здоровью развиваются, как правило, постепенно, превращаясь в конфликтное, а затем и в агрессивное поведение.

Среди форм виктимного поведения, предшествующего убийствам, следует особо выделить провокацию, т. е. действия потерпевшего в виде угроз, насилия, оскорбления, часто при совместной выпивке. По выборочным данным, 35% убийств и 30% телесных повреждений различной степени тяжести последовало в результате таких действий потерпевших, как побои, издевательства, оскорбления; при этом 57,1% из них были в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

Формы провокации различны. Активная форма провокации — это обычно действия потерпевшего, создающие большую опасность для его жизни, которую он надеется ликвидировать, рассчитывая на то, что провоцируемое лицо в силу своего социального положения, свойств характера или недостаточной физической силы не посмеет ответить ему насилием. Так нередко случается в армии и местах лишения свободы. При совершении бытовых преступлений часто имеет место ошибочная оценка возможной реакции члена семьи, ставшего объектом провокации. Потерпевшие обычно убеждены в том, что семейные традиции или страх удержат провоцируемого от применения насилия.

Пассивная форма провокации встречается реже, чем активная, и связана с невыполнением потерпевшим обязанностей, вытекающих из общественных, товарищеских, семейных и иных отношений (например, неуплата денежного долга).

Провокации и в той и в другой форме чаще всего имеют длительный характер и происходят в рамках конфликтных ситуаций. Долговременное неприятное воздействие на психику человека аккумулирует в нем ненависть и может привести к тому, что какой-нибудь мелкий инцидент породит бурную реакцию. Постоянное провокационное поведение жертвы часто предшествует убийству ближайших членов семьи.

Возможна неосознанная провокация, когда будущий потерпевший не отдает себе отчета в том, что его неосторожный поступок может вызвать такую реакцию, которая приведет к опасным последствиям. Например, справедливые замечания граждан хулиганам и дебоширам, которые из-за отрицательных ориентации и навыков или черт характера могут расценить такое замечание как оскорбление и повод для мести. В этих случаях виновность потерпевшего отсутствует, а преступник поступает в соответствии со своим субъективным представлением о сложившейся ситуации, которую он воспринимает неправильно. Таким образом, нельзя расценивать как провокацию любое поведение потерпевшего, противоречащее интересам преступника.

Как уже упоминалось, распространенная форма виктимного поведения потерпевшего выражается в неосторожности. Жертвы убийств (как и многих других преступлений), не понимая конечных последствий своего поведения, не принимают необходимых мер предосторожности и создают ситуации, благоприятные для совершения в отношении их преступлений. Многие жертвы не предвидели, что случайные знакомства в ресторанах, выпивка со случайными, нередко враждебно относящимися к ним лицами, поддержание связей с опасной средой, откровенность о наличии у них значительных денежных сумм, оставление без присмотра и охраны квартир, гаражей и т. д. могут привести к тяжелым для них, иногда даже трагическим последствиям.

Провоцирующее или неосторожное поведение потерпевшего может привести к совершению не только убийств, но и других преступлений против личности, в том числе изнасилований.

Ежегодно жертвами изнасилований и покушений на них становятся 40-45 тыс. женщин, однако латентность названных преступлений очень велика, особенно в современных условиях, когда достаточно просто подкупить потерпевшую или запугать е;.

Изнасилованиям нередко предшествует неосторожное, двусмысленное поведение женщин, их недостаточная разборчивость в знакомствах и т. д. Как показывают специальные исследования, значительная часть изнасилований совершается случайными знакомыми потерпевших, с которыми они, как правило, знакомились в тот же день или накануне и о которых не знали ничего, кроме имени. Этому преступлению обычно предшествовало совместное употребление спиртных напитков.

По данным криминологов г. Москвы 38,6% жертв изнасилования находились в момент посягательства в нетрезвом состоянии, причем 92,8% из них употребляли спиртные напитки вместе с будущим насильником. А в 13% случаев поведение потерпевшей давало толчок к совершению изнасилования (назойливое приставание).

Провоцирующее поведение потерпевшей по делам об изнасиловании заключается, как правило, в том, что женщина допускает создание ситуации, в которой согласно здравому смыслу должна была бы предвидеть возможность совершения полового акта. Основанием для такого предвидения могут быть как внешние условия, в которых женщина находится с мужчиной (например, /единение), так и их эротическая настроенность. Провокация со стороны женщины может быть и неосознанной, когда вследствие молодого возраста, неопытности или излишней доверчивости она не понимает провоцирующего характера своего поведения.

Аморальное, в ряде случаев противоправное поведение потерпевших имеет криминогенное значение и при совершении хулиганства.

Потерпевшие от хулиганства часто были в нетрезвом состоянии, что в ряде случаев имеет прямое отношение к развитию криминальных ситуаций. К ним следует отнести приставание, развязывание драк, оскорбительные действия, т е. такое поведение потерпевшего, которое в большей или меньшей степени повлекло ответные действия, вылившиеся в совершение хулиганства, связанного с причинением ущерба. Активность потерпевшего в различных случаях может быть самой разной от провоцирования скандала, драки до неправильного реагирования на поведение другого лица, также приведшего к причинение вреда.

Виктимное поведение потерпевших, которое способствовало совершению корыстных преступлений, ни в коем случае не свидетельствует о невысокой общественной опасности виновных и не может расцениваться как обстоятельство, всегда смягчающее их ответственность.

1.3 Причины и условия изнасилований

Криминологи неоднократно пытались выяснить причины изнасилований и других тяжких половых преступлений. Если суммировать высказанные в разное время на этот счет суждения, то они, в основном, сводятся к следующим:

) совершение изнасилований и убийств связано с упущениями в нравственно-половом воспитании: не во всех учебных заведениях и трудовых коллективах уделяется должное внимание воспитанию культуры поведения и отношений, борьбе с проявлениями грубости, цинизма, с распространением пьянства и других негативных традиций проведения свободного времени;

) специфическую роль играют примеры развязного сексуального поведения (например, совершение половых актов в присутствии детей; беспорядочная половая жизнь), распространение циничных взглядов на женщину и отношения полов;

) развращающее влияние старших по возрасту, безнадзорность подростков в период полового созревания оказывают исключительно отрицательное влияние на состояние половой преступности;

) криминогенным фактором является распространение представлений об «абсолютной половой свободе» как якобы атрибуте современной молодежи. Крайний индивидуализм, стремление удовлетворить свои узкоэгоистические интересы, представление некоторых мужчин о себе как о существах, имеющих чуть ли не от природы какие-то преимущества перед женщинами, сведение отношений между полами к чисто физиологическому акту. Подобные представления весьма живучи, обращены к самым низменным инстинктам и легко воспринимаются несознательной частью населения:

) проблема изнасилований и убийств на сексуальной почве тесно переплетается с проблемой криминогенной роли потребления спиртных напитков, его влияния на область половых отношений. (Эта схема подкупает своей простотой и доступностью: выпил — изнасиловал или убил, нахулиганил. Никаких особых изысканий тогда не нужно, правда, одно неясно: ведь выпивают миллионы, а насилует, убивает и т. д.- значительное меньшинство);

) при совершении изнасилований и даже убийств на сексуальной почве виновные руководствуются прежде всего хулиганскими побуждениями. Это якобы подтверждается тем фактом, что свыше 70% этих преступлений совершаются хулиганствующими группами несовершеннолетних. Происходит это потому, что побуждающим фактором к совершению, например, изнасилований выступает в большинстве случаев бахвальство, стремление показать себя взрослым перед товарищами, ложно понимаемый героизм. Сильны при этом и моменты внушаемости, подражания, любопытства;

) легкомысленное поведение потерпевших от половых преступлений, создавшее у преступников мнение о естественности их притязаний на интимную близость или обусловившее благоприятную обстановку для реализации этих притязаний;

) сексуальные убийства чаще всего связаны с ревностью и частнособственническими воззрениями на женщину, из чего можно сделать вывод, что, когда женщина убивает мужчину, она тоже смотрит на него частнособственническими глазами. А вообще сексуальные убийства привлекали к себе мало внимания в силу неразвитости криминальной психологии, без которой невозможно объяснить, почему подобные преступления совершают вполне преуспевающие люди, весьма недурно адаптированные к существующей социальной системе. Нелишне заметить здесь, что мотивы сексуального характера могут стимулировать совершение не только насильственных, но и костных преступлений-краж, хищений, взяточничества, а также разбоев и грабежей.

Оценивая перечисленные объяснительные конструкции, можно подумать, что действуют не живые насильники, а некие роботы. Отсюда упрощенные, даже умозрительные объяснения, в которых фактически игнорируется то чрезвычайно важное обстоятельство, что изнасилования, внешне справедливо расцениваемые как грубые, циничные, даже разрушительные действия, тем не менее порождаются глубинными, тончайшими, часто психотравмирующими переживаниями и эмоциями, смысл которых по большей части не охватывается сознанием личности. Виновные в изнасилованиях лишь в редких случаях способны внятно объяснить, почему они совершили такие действия, в чем смысл, значение этих действий для них. Понять, какую субъективную задачу решает человек, совершающий такие и другие уголовно-наказуемые поступки,-долг исследователя. Преступник же, поняв смысл этой задачи, тем самым овладевает и механизмами своего поведения, может лучше управлять им. Именно в этом заключены огромные, но почти не тронутые предупредительные в отношении изнасилований возможности.

Справедливости ради отметим, что изучение природы и причин половых преступлений отечественными юристами никогда не отличалось большой глубиной. Вот что писал, например, о подобных преступлениях известный русский дореволюционный (и послереволюционный) юрист С.В. Познышев: Особую разновидность импульсивных преступников составляют преступники половые, изнасилователи и развратители подростков и малолетних. Это — субъекты, у которых существует сильная склонность к половым удовольствиям, не ограничиваемая обычными у людей комплексами морального характера, а подчиняющаяся одним соображениям личной приятности и риска. В силу этих соображений они стараются обставить получение приятных ощущений полового характера такими условиями, при которых им не угрожали бы ни большой скандал, ни ответственность, но о моральной стороне своего поступка и о его социальной недопустимости они не думают… иногда преступления этих субъектов бывают очень тяжки, а иногда носят на себе печать не столько зверской жестокости, сколько не лишенной комизма половой распущенности. Замечания эти не лишены точности, но им явно не хватает глубины.

С.В. Познышев анализирует следующий пример: крестьянин Московской губернии Иван Г., 55 лет, неграмотный, по профессии кузнец, на первый день Рождества в 1920 году, в отсутствие своей жены изнасиловал свою дочь Зинаиду, 14 лет: сбросив с нее одеяло и сорвав рубашку, он совершил с ней половой акт, несмотря на ее сопротивление. С этого времени и до лета 1922 года, угрожая ей избиением, он время от времени жил с ней. Дочь, страшно запуганная, долго скрывала поступки отца, но потом все рассказала властям.

Чем же объясняет автор изнасилование Г. собственной дочери, поступок, кстати сказать, не очень редкий? Он обращается к истории жизни Ивана Г. и сообщает, что тот был сын трезвых родителей, которые отдали его с 9 лет в ученье по кузнечной части и по окончании его он в течение всей жизни работал кузнецом; с 18 лет стал сильно пить, при этом любил пояснять, что «мастеровое дело-известно, не выпьешь и работать нельзя». Груб, драчлив, раздражителен. Женился в 25 лет, до этого с женщинами связи не имел. После смерти жены (прожили вместе 16 лет) женился во второй раз; во время вдовства имел с женщинами редкие половые связи «с кем попало». В последние годы замечает, что половое желание у него есть, а половой силы нет. Признается, что раз, выпив 4 бутылки «ханжи, пристал к дочери». Изнасилование вообще и дочери в частности признает неудобным, ну а если бы она согласилась, тогда другое дело. Старается уверить, что дочь на него наговорила. По мнению С.В.Познышева, Иван Г. представляет собой резко выраженный тип полового насильника.

Вот, собственно, и все комментарии по поводу данного преступления. Из них невозможно понять, почему это преступление произошло, и можно только строить самые различные предположения. С.В.Познышев пытается проанализировать и несколько случаев растления малолетних. Виновных в таких действиях автор называет сладострастными блудниками, не доходящими до насильственного совершения акта совокупления, а ограничивающимися разными блудными действиями. Например, рассказывается о некоем Иване X., служившем сторожем при заводе, который зазывал к себе в будку девочек 9 — 11 лет, сажал их к себе на колени, вводил палец в их половые органы и показывал им свой член; аналогичные развратные действия совершал Ш., который под предлогом угощения конфетами увел пятерых девочек на Ваганьковское кладбище; О., учитель музыки и пения в детском доме, который завлекал девочек 8-10 лет к себе домой и т. д. Обо всех виновных говорится, что они импульсивные личности, т. е. люди, действующие по первому побуждению, однако это мало что объясняет, поскольку подобное побуждение может вызвать самые разные поступки, в том числе благородные, о чем предостерегал еще Талейран.

Весьма ограниченными объяснительными возможностями обладают и рассуждения С. В. Познышева по поводу того, что сексуальные преступники, хотя и не могут считаться вполне нормальными людьми, так как у них есть склонности к ненормальным поступкам, однако лишены признаков какого-либо определенного нервного или психического расстройства. Все эти рассуждения вызывают серьезные возражения. Во-первых, здесь очень неубедительным выглядит положение о том, что названные преступники не вполне нормальные в связи с их склонностью к ненормальным поступкам. Однако все (или почти все) преступления можно назвать ненормальными, т. е. выходящими за рамки социальной нормы. С этих позиций и карманный вор, и сексуальный убийца, и взяточник из муниципалитета одинаково ненормальны. Во-вторых, из текстов С. В. Познышева совсем не вытекает, что наличие нервного или психического расстройства было установлено психиатром или невропатологом, а только они и имеют на это право. Очень важно здесь обратить внимание на то, что никакое психическое расстройство непосредственно и однозначно не приводит к преступлению, иначе все психически аномальные люди были бы преступниками. К тому же важно не только констатировать психическую патологию, но и убедиться в том, что она соучаствовала в преступных действиях.

Более глубокие и обоснованные суждения относительно половых преступных посягательств высказывал выдающийся отечественный психиатр П.Б. Ганнушкин. В великолепном очерке Сладострастие, жестокость и религия он высказывает весьма интересные и нетривиальные мысли. П.Б. Ганнушкин считает, что три чувства, совершенно различные на первый взгляд,-злоба, сексуальная любовь и религиозное чувство-находятся друг к другу в большой близости; когда возрастает их интенсивность и, в особенности, когда злость трансформируется в жестокость, в свирепость, сексуальная любовь в сладострастие и религиозное чувство в фанатизм или в мистицизм, тогда эти три чувства совпадают или смешиваются без заметных границ. Религиозное помешательство очень часто связано с болезнями половых органов и в клинической картине этого помешательства галлюцинации сексуального характера, мастурбация и всякого рода сексуальные эксцессы занимают заметное и постоянное место. Известны случаи, когда религиозное помешательство совпадало с очень частыми поллюциями, или со временем полового созревания, или с началом месячных, или с их временной задержкой.

Живопись, скульптура и поэзия, современные роман и драма часто касаются близости сексуального чувства и жестокости, считал П.Б. Ганнушкин. Зло, которое некоторые люди причиняют другим, вызывает у них чувство сладострастия, с другой стороны, не нужно рассматривать как психически больных или дегенератов всех тех, у кого сексуальные функции сопровождаются актами жестокости. Реализация сексуальных функций часто сопровождается жестокостью даже у животных. Так, верблюд в период течки бывает очень злобен и всех кусает, даже самок; в Гамбургском зоопарке самец кенгуру убил самку и детенышей во время вспышки полового возбуждения; кенар в подобных случаях часто разрушает собственное гнездо, разбивает яйца и убивает самку.

Сексуальное чувство, половой акт (копуляция) могут сочетаться с жестокостью тремя способами: 1) жестокость следует за копуляцией; последняя не дает удовлетворения и субъект прибегает к серии зверств над своей жертвой; 2) жестокость предшествует копуляции; в этом случае жестокость восстанавливает потенцию, уже ослабленную или исчезнувшую; 3) копуляция не имеет места и она защищается жестокостью; это садизм в собственном смысле слова, где жестокость является эквивалентом половой любви. Меньшую часть составляют случаи, когда половое возбуждение вызывается не путем совершения поступков, приносящих вред другим, но только при созерцании сцен жестокости и даже только при представлении подобных сцен.

Ссылаясь на ряд исследований, П.Б. Ганнушкин отмечал неограниченные возможности мужчины по отношению к женщине, которая ему отдается, сходство акта половой любви и акта кровавой жестокости, сходство, обусловленное борьбой за первый поцелуй, борьбой за осквернение женщины кровью через разрушение ее эпидермиса, ее растление, сходство, обусловленное истинным или притворным сопротивлением женщины, наконец переживание победы мужчиной, унаследованное, может быть, с того времени, когда нападение и борьба предшествовали обладанию женщиной. Все это обусловливает некоторое сходство между сладострастием и жестокостью.

С приведенными соображениями можно не соглашаться или соглашаться частично. Например, вызывает некоторые сомнения утверждение по поводу неограниченных возможностей мужчины по отношению к женщине, которая ему отдается. Однако в целом здесь проявлено стремление показать всю сложность проблемы сексуального насилия, скрытый, глубинный характер факторов, вызывающих подобные поступки.

Результаты научных исследований убедительно показывают, что невозможно вскрыть внутренние причины насильственного сексуального поведения с помощью только социологической информации, т. е. сведений о том, когда и какие внешние факторы влияли на человека. Например, совершение половых актов в присутствии детей нельзя назвать веской причиной изнасилований. Такие факты в условиях сельского дома были всегда достаточно распространены. Они могут порождать как циничное к ним отношение, так и равнодушие или отвращение, приводить к невротическим расстройствам и т. д. К тому же, по имеющимся данным, число изнасилований в сельской местности не выше, чем в городах. Более того, есть основания полагать, что в городах оно выше, поскольку там выше уровень латентности.

Совсем неубедительно звучит утверждение, что при совершении изнасилований виновные прежде всего руководствуются хулиганскими побуждениями. По-видимому, настало время отказаться в науке от использования понятия хулиганские побуждения для объяснения всего того, что непонятно исследователю, суду, следствию или другому причастному лицу. Мы возражаем также против того, что ненадлежащее, даже аморальное поведение потерпевших может выступать в качестве причин изнасилований. Такое поведение можно рассматривать лишь как условие, способствующее этим преступлениям.

Вместе с тем ни в коем случае нельзя отрицать криминогенное значение недостатков в воспитательной работе, в том числе в половом воспитании, роль пьянства, циничных примитивных взглядов на межполовые отношения и других негативных явлений. Эти явления должны быть объектом предупредительного воздействия, но их следует адекватно оценивать, рассматривая не в качестве причин, а условий, способствующих совершению изнасилований.

Не следует игнорировать и то, что многие насильники, действительно, рассматривают женщин как низшие существа, с желаниями которых можно не считаться и которые чуть ли не обязаны делать то, что пожелает данный мужчина. Немало и тех, кто сводит отношения полов к простым физиологическим актам. Не вызывает сомнений, что у насильников не сформировано представление о ценности женщины, ее свободе, достоинстве, половой неприкосновенности. Сами насильственные действия как раз об этом и свидетельствуют, да и сами насильники подчас не скрывают своего пренебрежительного, циничного отношения к ней. Но это не освобождает от обязанности понять, в силу каких психологических стимулов и механизмов подобные установки реализуются в изнасилованиях. Поэтому вновь можно поставить вопрос: почему далеко не все те, которые отводят женщинам столь унизительную роль, которые выхолащивают из межполовых отношений чувства любви, симпатии, взаимного расположения, доверия, наконец, сексуального принятия и т. д., совершают столь тяжкие преступления?

Сказанное относится и к случаям совершения изнасилований лицами, чьи преступные действия связаны (в той или иной мере) с длительной сексуальной депривацией, т. е. невозможностью удовлетворения половой потребности в течение долгого времени. К ним в первую, очередь относятся солдаты срочной службы и те, кто недавно демобилизован из армии, а также лица, освобожденные из мест лишения свободы. Изучение этого вопроса показало, что таких лиц среди насильников незначительная часть. Основную массу подобных преступлений совершают лица, которые имели постоянную возможность удовлетворять половую потребность. Более того, как мы уже отмечали, многие из них были женаты.

Аналогичные наблюдения сделаны и зарубежными исследователями. Так, X. Шрамм пишет, что почти ни один преступник не действует из сексуальной необходимости. Все преступники, за некоторым исключением, имеют сексуальные отношения с женщинами.

Мы полагаем, что регулярная половая жизнь женатых мужчин отнюдь не гарантирует того, что они не будут совершать изнасилований и сексуальных убийств. Более того, последние весьма вероятны в связи с интимными трудностями, возникающими в сексуальной жизни супружеской пары. Можно предположить, что семейный фактор играет и другую криминогенную роль, но совершенно в ином аспекте, а именно: неприязненные внутрисемейные отношения, постоянные бытовые неурядицы, конфликты, скандалы способствуют взаимному сексуальному отчуждению супругов и как бы выталкивают мужа на улицу, ставя его перед необходимостью поиска новых объектов интимного общения и новых (далеко не всегда правомерных) форм сексуальной близости. В других случаях постоянные скандалы заканчиваются насильственными действиями.

Однако и такая цепочка причинно-следственных зависимостей представляется некоторым упрощением чрезвычайно сложной проблемы связи сексуальных и иных отношений супругов и насильственных посягательств на половую неприкосновенность других женщин или на жизнь своей жены. Эта схема все-таки имеет чисто описательный характер, ориентирована на внешне оцениваемую последовательность явлений без вскрытия их внутренней содержательной связи. К тому же непонятно, почему лица, семейные отношения которых вполне благополучны, совершают такие тяжкие преступления. В этих случаях указанная связь может отсутствовать либо носить глубоко скрытый характер, особенно тогда, когда семейная ситуация насильника со стороны выглядит достаточно благоприятной.

Можно предположить, что причины изнасилований связаны с субкультурой некоторых социальных групп. Наиболее криминогенны те сексуальные нормы, которые влекут за собой отсутствие духовной близости между сексуальными партнерами, пренебрежительное отношение к женщине и понуждение ее к интимной близости. Между тем сексуальные нормы, допускающие насилие, мало распространены. Имеющие криминогенную значимость нормы о взаимоотношениях полов чаще связаны с менее выраженными формами проявления неуважения к личности женщины.

Криминологическое значение может иметь тот факт, что сексуальная культура каких-то групп готовит почву для совершения изнасилования допущением, например, открытости интимных связей. Шаг в сторону применения насилия от нее короче, нежели от сексуальной субкультуры, налагающей табу на гласность в области интимных отношений. Однако следование нравственным предписаниям в одной социальной группе отнюдь не означает, что представители этой группы будут соблюдать их в контактах с представителями другой общности. Так, в Англии в XIX веке мужчины из средних и высших слоев руководствовались господствовавшими там пуританскими правилами при общении с женщинами того же круга, не могли игнорировать, указанные нормы, когда вступали в интимные контакты с представительницами иных социальных слоев. Впрочем, такое встречалось и встречается не только в Англии.

Изнасилования во многих случаях являются воплощением в жизнь представлений о допустимости принуждения к интимной близости с женщиной, которая согласилась распивать спиртные напитки наедине, с мужчиной. В других ситуациях эти же мужчины не совершают посягательства на половую неприкосновенность женщины. Этот пример показывает, что конкретная сексуальная субкультура не носит тотального негативного характера и каждый ее представитель действует индивидуально. Другой важный момент: живучесть негативных сексуальных норм определяется не только социальной памятью, но и возможностью их реализации в поведении конкретного человека. Причем они сильнее закрепляются тогда, когда основанное на них поведение позволяет достичь поставленных целей, а наказание за проявленное в той или иной форме неуважение к женщине не следует.

Можно рассуждать и от обратного: если сексуальная субкультура допускает в каких-то интимных обстоятельствах проявление мужчиной неуважения к женщине, то это может означать, что она же содержит нормы, прививающие женщине представление о допустимости такого отношения к ней. Более того, все другие лица, придерживающиеся той же субкультуры, рассматривают такое сексуальное поведение как непорицаемое. Имея это в виду, изнасилование, совершаемое на почве совместного времяпрепровождения мужчины и женщины или в иных ситуациях, можно рассматривать как использование виновным каких-то негативных сексуальных представлений, присущих потерпевшей и ее ближайшему социальному окружению, или как его ошибку в первоначальной оценке сексуального кредо женщины.

Этот уровень объяснения причин изнасилований- преимущественно социально-психологический, основанный на этических ориентациях и ценностях отдельных социальных групп. Эти группы, как можно предположить, в значительной своей части неформальные и выделяются по различным параметрам, в том числе и по месту, которое они занимают в общественном производстве. Социально-психологический уровень достаточно конструктивно объясняет совершение многих насильственных сексуальных посягательств, поэтому преступники, как бы представляющие этот уровень, нами в дальнейшем выделяются в самостоятельный тип насильника со всеми присущими ему психологическими чертами.

Однако только социально-психологическое объяснение причин изнасилований (как, по-видимому, и других сексуальных преступлений) не может, на наш взгляд, иметь всеобъемлющее значение, т. е. не способно раскрыть причины всех таких преступлений, и в этом его недостаточность. Например, оно не может быть полным для понимания внезапных, ночных нападений на незнакомых женщин преклонного возраста. Отметим в этой связи, что сексуальные посягательства на малолетних девочек и женщин преклонного возраста порицаются всеми сексуальными субкультурами. В то же время не подлежит сомнению, что любой насильник придерживается каких-то взглядов в области сексуального поведения и является носителем определенных представлений из этой области, присущих его социальной группе.

Сексуальные действия в отношении детей и тем более их убийства почти всегда вызывают крайне негативную реакцию со стороны других преступников. Многочисленные наблюдения показывают, что в местах лишения свободы осужденные за названные преступления постоянно унижаются и преследуются, их избивают и могут убить, издевательства над ними, как правило, принимают сексуальный характер. Они как бы отвергаются сообществом лишенных свободы, становятся изгоями, низводятся на низшую ступень социальной лестницы. Поэтому администрация исправительных учреждений иногда бывает вынуждена охранять таких лиц. Например, М., осужденный за изнасилование своей малолетней дочери, все время подвергался оскорблениям и побоям, ему не разрешали садиться за общий стол, дотрагиваться до ручек дверей и т. д. Администрация одной женской колонии имела все основания опасаться за жизнь одной преступницы, осужденной за то, что она отрубила кисти рук двум детям (4 и 6 лет) своей соперницы.

Разумеется, самоуправные действия одних преступников в отношении других не могут быть оправданы. Но очень непонятны и слишком мягкие приговоры подобным людям. Есть все основания считать, что смертная казнь всегда должна применяться в отношении убийц детей, лиц, совершивших убийства за плату или убийства с особой жестокостью, всех тех, кто убивает не в силу личной вражды или ненависти к конкретному человеку, а без страсти и эмоций, только потому, что перед ним живая жизнь.

В зарубежной криминологии существует ряд теорий, содержащих попытки объяснения изнасилований. Кратко изложим их основное содержание.

Символическая интеракционистская теория исходит из того, что социальное взаимодействие осуществляется с помощью знаков, символов, жестов, игры глаз и слов. Люди наблюдают друг за другом, интерпретируют действия другого и ведут себя соответственно; к этим реакциям можно причислить и изнасилования. Интеракционисты считают, что изнасилование-это способ выражения отношений и чувств, испытываемых мужчинами и женщинами друг к другу. Здесь упор делается на реакцию насильника на поведение жертвы, которая иногда выступает в роли вдохновительницы насилия. Она пускает в ход то, что можно было бы расценить как непристойность в словах и жестах или она ведет себя таким образом, что это рассматривается как приглашение к половой связи.

При таком образе мышления в психологической окраске поведения потерпевших присутствует что-то, что отличает их от нежертв. Провоцирующие поступки женщин могут привести к сексуально опасной ситуации. Теория провоцирующей жертвы опирается, в основном, на позицию насильника, которая выражается обычно в таких словах: «она попросила об этом», «она недостаточно сильно сопротивлялась», «ее поведение было провоцирующим», «она изменила свое решение слишком поздно» и т. д. Названная теория превращает подобные рационалистические объяснения насильников в причинное объяснение актов насилия. Сторонники этой теории полагают, что недвусмысленное выражение жертвой ее нежелания сразу бы остановило насильника.

Однако, если насильник при нападении явно неправильно истолковывает намерения женщины, то тогда данная теория опирается на несколько иные исходные посылки. В таких случаях и преступник, и жертва неправильно истолковывают поведение друг друга. Она принимает за милость факт принятия им ее отказа при его заигрывании. Насильник, с другой стороны, истолковывает отказ жертвы чисто как проявление благопристойности. В итоге, считая, что сопротивление женщины-это маска, под которой скрывается тайное желание подчиниться сильному мужчине, он принимает решение действовать таким образом, как будто бы она дала свое согласие.

Некоторые зарубежные исследователи и практические работники полиции отмечают, что в отдельных европейских странах и США среди насильников и сексуальных убийц довольно велика группа мужчин с черной кожей (до 30-35%). Однако подобные наблюдения не дают никаких оснований думать, что черная раса обладает повышенной предрасположенностью к насилию, и никакие расовые теории под это не могут быть подведены. Дело в том, что высокий удельный вес чернокожих преступников наблюдается там, где представители этой расы адаптированы хуже других, т. е. плохо обеспечены материально, заняты непрестижным трудом, имеют низкий образовательный уровень, испытывают к себе недоверие и даже вражду и т.д. Сексуальное насилие для некоторых из таких людей является способом самоутверждения. Нелишне вспомнить и о том, что с древнейших времен женщина ассоциировалась не только с природой и ее способностью к оплодотворению, но и с богиней-матерью. Насильственное овладение женщиной другого рода или племени символизировало овладение божеством этого народа, следовательно, его подчинение. Почему не предположить, что этот древний механизм действует и сейчас?

Некоторые психоаналитические теории исходят из того, что у большинства насильников наблюдается сильная ненависть к женщинам с раннего детства или они пережили события, которые активизировали скрытые гомосексуальные тенденции. В последнем случае насилие мотивируется отчаянным желанием утвердиться в своей мужественности. По мнению Т. и X. Швендингер, такие объяснения изнасилований не доказаны или доказаны не полностью, однако мы попытаемся показать обоснованность этих взглядов.

Психоаналитические идеи являются центральными в социологической концепции «субкультуры насилия». Данная субкультура предположительно создается мужчинами, живущими в одном и том же районе (местности), которые, прибегая к насилию, находят выход своей сексуальной амбивалентности (двойственности) и расстройствам. Доказательств этой концепции очень мало, более того, считают упомянутые авторы, они никогда не появятся, поскольку есть множество примеров, когда изнасилования совершались людьми из национальных групп, в которых наблюдались традиционные семейные связи. В этих группах женщины подчиняются мужчинам согласно стабильным патриархальным формам доминирования, а не моделям, где доминирует материальное начало. Однако, если воспитанный в такой патриархальной субкультуре мужчина встречается со случаями, когда высокий статус женщины и ее автономия подрывают его мужское превосходство, то это тоже может стать причиной изнасилования.

С совершением изнасилований женщин другой национальности, а в некоторых случаях и их последующего убийства мы сталкивались неоднократно. Такого рода преступления сейчас нередки во время межнациональных столкновений в странах бывшего СССР и преодоление последствий подобных преступлений представляет собой очень трудную, а подчас и неразрешимую проблему. Нельзя делать вид, что ее нет, напротив, следует искать формы и способы помощи обесчещенным (и, конечно, ни в чем не виновным) женщинам. С этой проблемой сталкиваются и другие страны, например Кувейт после иракского нашествия.

Вместе с тем надо иметь в виду и те случаи, когда мужчина, воспитанный в традиционной семейной культуре, совершает сексуальное насилие в отношении женщины, принадлежащей к той же национальной группе. Обычно это происходит в ситуациях, когда потерпевшая представляется насильнику значительно менее ценной в этическом плане, чем его собственная супруга или некий национальный женский образ.

Теория структурной возможности (Л. Кларк и Д. Левис) основывается на том, что мужчины расценивают женщин как владелиц оплачиваемых сексуальных свойств. С точки зрения мужчины, женская сексуальность-это товар, которым владеют женщины, и даже если при определенных условиях мужчина и является владельцем этого товара, его нужно контролировать. Женщины рассматриваются как хранительницы и скупые распорядительницы страстно желаемого мужчинами товара, а мужчины в погоне за ним должны постоянно обихаживать женщин, заключать сделки и оплачивать удовольствие. Если что-то и лежит в основе женоненавистничества, то именно эти факты. Мужчины, естественно, негодуют и ненавидят женщин, так как они расценивают их как обладательниц того, что им необходимо и на что они имеют священное право, но что женщины отдают с неохотой. Право на обладание женщиной надо покупать.

Женщины со своей сексуальностью продаются и покупаются на открытом рынке. Мужчины, располагающие деньгами и другими ресурсами, просто заключают сделку в своих собственных интересах. Мужчины, которые непривлекательны и к тому же бедны, будут стремиться завладеть женщиной силой, так как у них нет иных средств, чтобы заключить сделку. Не удивительно, что насильники из низших слоев населения часто в качестве жертвы выбирают женщин среднего класса. В обществе, где женщинам приклеиваются разные ярлыки стоимости, неизбежно, что некоторые из них будут стоить для отдельных мужчин очень дорого, но последние, тем не менее, будут стремиться к тому, что не могут себе позволить.

Критикуя теорию структурной возможности, Т. и X. Швендингер ставят резонный вопрос: почему же совершаются изнасилования мужчинами с достатком, приятной наружности и с шармом? Исследования показывают, что в большинстве своем жертвами изнасилований являются женщины, принадлежащие к бедному сословию, и обычно на них нападают мужчины, принадлежащие к этому же классу. Как правило, сексуальные отношения не определяются исключительно принуждением и товарным обменом. В каждой стране миллионы мужчин и женщин, выходцев из рабочих, несмотря на трудности жизни, жертвуют собой друг ради друга и ради своих детей. Поэтому претендующие на универсальность утверждения Л. Кларка и Д. Левиса о том, что взаимоотношения между мужчинами и женщинами приводят к женоненавистничеству и тем самым основываются на вражде и недоверии, просто неверны.

Еще одна из современных криминологических теорий связывает изнасилования с животными, несоциализированными инстинктами мужчин. Сторонники этой теории считают, что хищническая природа мужчин и их собственнические устремления являются основополагающими причинами полового неравенства и изнасилований. По мнению С. Браунмиллер, эти явления определяются чисто биологическими факторами: «из-за строения половых органов мужчина был натуральным хищником, а женщина служила для него добычей». К тому же мужчина деспотичен от природы, и изнасилование поддерживает его превосходство и привилегии. Изнасилование не более как осознанный процесс запугивания, благодаря которому все мужчины держат всех женщин в состоянии страха. Тактически насильники-ударная сила, делающая свою черную работу от лица всех мужчин.

Это не только война мужчин против женщин, но и мужчин против мужчин, поскольку в этой теории женщина рассматривается как собственность других мужчин. Изнасилование является выражением естественного эгоистического желания обладать этой собственностью или проявлением мстительности, желанием подчинить себе обстоятельства, порождаемые всеобщим эгоизмом. Насильники бросают вызов всему мужскому сообществу, они насилуют, чтобы властвовать над другими мужчинами или чтобы отомстить своим соперникам.

Подводя итоги сказанному, отметим, что одно лишь поведение в процессе совершения преступления не может служить классификационным критерием определения видов и характеристик виктимности. Личность человека — сложное образование, не сводимое исключительно к единовременным проявлениям социальной активности. В основе подобных классификаций должна лежать деятельность личности, ее социальные роли, психический и энергетический потенциал.

Глава 2. Основные направления виктимологической профилактики изнасилований в г. Москве

.1 Организационные основы виктимологической профилактики преступлений в Москве

В условиях дальнейшей демократизации общества многократно возрастает роль и значение общественных организаций, трудовых коллективов и граждан в укреплении законности, усилении охраны прав личности, воспитании людей в духе уважения к закону.

Необходимость участия граждан, общественных организаций и формирований, трудовых коллективов в деле предупреждения преступлений вызывается рядом объективных и субъективных факторов: расширением демократии и политического творчества масс; возрастанием уровня правосознания граждан, их социально — правовой активности в преодолении недостатков и борьбе с негативными явлениями; активной поддержкой массами проводимого государством курса на предупреждение преступлений; комплексным подходом к осуществлению предупреждения правонарушений, необходимостью управления социальными процессами и регулирования общественных отношений в сфере упрочения законности и укрепления правопорядка и др.

Участвующие в предупреждении преступлений общественные организации, самодеятельные добровольные формирования, исходя из территориального масштаба их деятельности, места, которое занимает предупредительная работа в числе их основных задач, функций и компетенции, можно разделить на три основные группы:

а) массовые общественные организации, действующие на основе уставов и положений (политические партии и молодежные формирования, профсоюзы, кооперативные объединения, добровольные спортивные объединения, творческие союзы, общественные и религиозные организации и фонды), имеющие вертикальную и горизонтальную структуры и действующие в масштабах как страны, так и отдельных регионов, районов, городов, а также предприятий и учреждений;

б) общественность, участвующая в деятельности государственных, представительных и правоохранительных органов (комиссии по борьбе с пьянством, по делам несовершеннолетних и защите их прав, административные комиссии, по бытовому и трудовому устройству, внештатные сотрудники милиции и общественные помощники следователей, службы безопасности, частные детективные и охранные предприятия);

в) органы, организации, отдельные представители местной общественной самодеятельности (общественные объединения правоохранительной направленности, добровольные народные дружины, инспекции по делам несовершеннолетних на общественных началах, общественные воспитатели, общественные пункты охраны порядка).

Предупредительная деятельность общественных организаций строится в соответствии с их задачами и компетенцией. Как правило, она включает проведение следующих мероприятий: обсуждение вопросов предупреждения преступлений на текущий момент и в ближайшей перспективе; участие в текущем и перспективном планировании предупредительной деятельности, в закреплении ее задач и форм в совместных с правоохранительными органами нормативных и методических документах; использование мер общественного воздействия в отношении лиц с отклоняющимся поведением с тем, чтобы предупредить дальнейшую деморализацию личности и обеспечить своевременную коррекцию ее поведения; выявление криминогенно опасных очагов семейно- бытовых конфликтов и принятие мер к их устранению;

К числу правоохранительных органов как субъектов предупреждения преступлений относятся органы внутренних дел, федеральной службы безопасности, юстиции, федеральной службы исполнения наказания, федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, федеральной таможенной службы, арбитраж, суды и прокуратура. Их предупредительная деятельность состоит в осуществлении функций надзора за исполнением законов, привлечения к административной и уголовной ответственности, применения гражданско-правовых, административно-правовых и уголовно-правовых санкций.

Сейчас практически сформированы и уже действуют системы профилактики правонарушений. Принято более 130 региональных законов, которые регулируют их деятельность, чаще всего профилактика осуществляется на основе комплексных целевых программ.

Автор подчеркивает, что отдельные законодательные акты, принятые на федеральном уровне, содержат ряд положений о профилактике правонарушений. Эти вопросы затрагиваются Кодексом об административных правонарушениях, Уголовным и Уголовно-процессуальным кодексами, федеральными законами «О полиции» и другими. Вместе с тем сугубо профилактическую направленность носит только федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».

МВД г. Москвы придерживается точки зрения, что в настоящее время организации эффективного противодействия криминальным процессам препятствует отсутствие на федеральном уровне законодательного акта, регулирующего вопросы организации системы профилактики правонарушений. В итоге у нас просто нет комплексного подхода к решению этого вопроса. А принятие соответствующего закона будет способствовать его выработке.

Главная цель разработанного законопроекта — минимизировать, а по возможности и нейтрализовать причины, порождающие правонарушения, и условия, способствующие их совершению.

Путем скоординированных и объединенных единым замыслом политических, организационных, социально-экономических, правовых, информационных и иных мер, принимаемых субъектами системы профилактики правонарушений.

Предлагаемая федеральная система профилактики правонарушений будет направлена на пропаганду позитивных жизненных ценностей, материальную, психологическую и иную адаптационную поддержку лицам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, а также на разработку и реализацию различных программ профилактики правонарушений, в том числе региональных.

По проекту предполагается систематически и целенаправленно воздействовать на поведение гражданина, от которого ожидают совершения правонарушения, а также на его ближайшее окружение. Как планируется выявлять таких людей?

Категория лиц, в отношении которых будет проводиться индивидуальная профилактика, основания такой работы, ее сроки и права указанных лиц определяются федеральными законами. Например, законом «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы».

Это те, кто освобождается из мест лишения свободы, кто имеет непогашенную либо неснятую судимость за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, умышленного преступления в отношении несовершеннолетнего, особенно сексуальные преступления, а также рецидивисты.

В отношении этих людей судом могут быть установлены административные ограничения в виде запретов пребывать в определенных местах, посещать места проведения массовых и иных мероприятий и участия в них, запрет пребывания вне места жительства в определенное время суток, запрет выезда за установленные пределы, обязательная явка в органы внутренних дел.

На основании фактов предкриминального поведения гражданина будет проводиться индивидуальная профилактика правонарушений. Цель — скорректировать поведение, ликвидировать либо нейтрализовать криминогенные факторы, действующие в окружении этого человека.

Меры индивидуальной профилактики предполагается применять.

Это профилактические беседы, вынесение представления об устранении причин и условий, способствующих совершению правонарушений, установление особых требований к поведению правонарушителя, профилактический учет и контроль, а также принудительные меры медицинского характера и воспитательного воздействия, устанавливаемые судом.

Например, во время профилактической беседы мы стараемся убедить гражданина в необходимости следовать установленным нормам поведения, разъясняем его ответственность перед обществом, последствия антиобщественного поведения. В профилактической беседе могут участвовать представители соответствующих организаций, общественных объединений и другие заинтересованные лица.

Если поведение гражданина указывает на возможность совершения им преступления, он ставится на профилактический учет в соответствующих правоохранительных органах. Специалисты за ним наблюдают, беседуют с ним, стараются помочь изменить условия его жизни.

Принудительными мерами медицинского характера могут быть и амбулаторное лечение у психиатра, и нахождение в психиатрическом стационаре, в том числе с интенсивным наблюдением.

Кроме того, могут применяться меры воспитательного воздействия, например разъяснение несовершеннолетнему вреда, который он причинил, и последствий повторного совершения преступлений. Также его могут передать под надзор, то есть возложить на родителей (или лиц, их заменяющих, либо на специализированный государственный орган) обязанность по воспитательному воздействию на нарушителя и контролю за его поведением. Эти и другие меры регламентированы Уголовным кодексом и так же устанавливаются судом.

Согласно проекту, поводом для принятия мер индивидуальной профилактики могут стать сообщения или заявления граждан, организаций, а также публикации в СМИ. Каким образом это будет происходить?

Заявления от граждан могут быть письменные или устные, принятые, например, по телефону «02» или в личной беседе, например с участковым. Мониторинг СМИ осуществляется ежедневно соответствующими подразделениями правоохранительных органов. При получении сигналов, в зависимости от их содержания, полицейский должен провести объективную проверку полученной информации, либо передать ее другому субъекту системы профилактики, в чьей компетенции она находится. В случае подтверждения правдивости информации будут назначены те или иные профилактические меры.

МВД планирует выявлять граждан, склонных к виктимности.

Выявление граждан, склонных к виктимности, и работа с ними будет осуществляться МВД России и другими субъектами системы профилактики, например, органами опеки и попечительства. Выявляться потенциальные жертвы могут участковыми уполномоченными полиции во время своей ежедневной деятельности или при проведении комплексных профилактических мероприятий.

Законопроект не предусматривает запретительные меры при виктимологической профилактике правонарушений, в частности, ношение девушками в ночное время мини-юбок, как это предположили некоторые СМИ. Полицейские могут только участвовать в разъяснительной работе, советовать гражданам этого не делать, разъясняя возможные последствия провокационного поведения.

Учитывая, итоги реализации профилактических программ, осуществляемых правоохранительными органами, связанных с установлением видеонаблюдения во дворах и подъездах жилых домов, продуманной организацией патрулирования улиц и проведения массовых мероприятий в последние годы, можно прогнозировать минимальные значения рассматриваемого показателя в пределах 19 995-21 500 деяний. При самом неблагоприятном развитии ситуации, в 2012 г. количество преступлений данного вида может достигнуть 23 005.

Рис.6.Прогнозирование преступлений

Виктимологическая профилактика правонарушений будет заключаться в устранении или нейтрализации факторов, которые формируют поведение граждан, обусловливающее совершение в отношении них правонарушений. Кроме того, будут разрабатываться и совершенствоваться имеющиеся специальные средства защиты граждан от правонарушений, например в рамках государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

2.2 Правовые основы виктимологической профилактики преступлений в Москве

Виктимизация представляет собой негативно-социальную форму реагирования личности на ситуацию вокруг преступления. Это специфическое состояние, которое связано с конкретной личностью, способной в силу обстоятельств стать жертвой преступления. С одной стороны, виктимизация — это процесс превращения лица в жертву, а с другой стороны — определенный результат совершенных преступлений, характеризующийся качественными и количественными показателями совокупности членов общества, пострадавших от преступлений.

Виктимизация и «преступность», категории сопутствующие и неразрывно связанные. Виктимизация является составной частью процесса криминализации общества. На уровне массового явления виктимизация завершает процесс формирования преступности, и, следовательно, без виктимизации нет преступности и наоборот.

Важную роль в правовом регулировании предупреждения преступлений играют нормы административного права. К ним прежде всего относятся нормы, регламентирующие основания и порядок осуществления мер административного предупреждения, пресечения и наказания (взыскания). Нормы, регулирующие виктимологическую профилактику преступлений, можно подразделить на три группы:

.касающиеся необходимости выявления обстоятельств, способствующих совершению преступления, включая изучение роли потерпевшего в механизме преступного события и принятия мер к их устранению;

. регламентирующие иные направления виктимологической профилактики.

К первой группе следует отнести нормы УК РФ, УПК РФ, ГК РФ; ко второй группе относятся Конституция РФ, международные нормы (Европейская Конвенция по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений от 24 ноября 1983 года); к третьей группе относятся нормы, принимаемые на региональном уровне.

В Уголовном кодексе РФ отсутствует определение понятия «потерпевший от преступления», хотя сам термин используется в 10 % от общего числа статей Особенной части Уголовного кодекса РФ.

В науке уголовного права и уголовного процесса еще много спорных вопросов, связанных с понятием потерпевшего, например: с какого момента лицо становится потерпевшим? Обсуждается 3 варианта ответа:

) с момента признания лица таковым постановлением следователя или актом иного компетентного должностного лица или органа;

) с момента подачи заявления;

) с момента причинения вреда.

Федеральный закон "О полиции" от 7 февраля 2011 г. N 3-Ф ст.2. комментирует:

. Деятельность полиции осуществляется по следующим основным направлениям:

)предупреждение преступлений и административных правонарушений;

) выявление, пресечение и раскрытие преступлений, производство дознания по уголовным делам;

) розыск лиц и похищенного имущества;

) пресечение административных правонарушений и производство по делам об административных правонарушениях;

) охрана общественного порядка;

) обеспечение безопасности дорожного движения;

) контроль за оборотом оружия;

) контроль за частной детективной и охранной деятельностью;

) охрана имущества и объектов по договорам;

) государственная защита участников уголовного судопроизводства, судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов;

)оказание помощи гражданам, федеральным органам государственной власти, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, иным государственным органам (далее — государственные органы), органам местного самоуправления, общественным объединениям, а также организациям независимо от формы собственности (далее — организации), должностным лицам этих органов и организаций (далее — должностные лица) в защите их прав и законных интересов.

Кроме этого, международные акты под термином «жертвы» понимают также и лиц, которым был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, еще не представляющего собой нарушения национальных уголовных законов, но являющегося нарушением международно признанных норм, касающихся прав человека. То или иное лицо может считаться «жертвой» независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Термин «жертва» также включает близких родственников или иждивенцев непосредственной жертвы, а также лиц, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию.

По мнению экспертов Мирового общества виктимологии, к основным перспективным направлениям развития виктимологии, в частности, относятся:

теория и онтология определения жертвы преступлений в политическом, личностном и социальном контексте;

соотношение положений Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и жертв злоупотребления властью и национального законодательства;

помощь жертвам по правительственной и общественной линии;

ресторативная юстиция и виктимологические исследования …

В международно-правовых актах отмечается необходимость проведения разъяснительной работы по предупреждению виктимизации, а также по защите, оказанию помощи и выплате компенсаций жертвам преступлений.

В Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1985 г. в качестве основания для признания лица жертвой преступления называется причинение вреда в результате деяния, которое нарушает действующие национальные уголовные законы.

С токи зрения автора, международно-правовые акты предполагают, что нормы о защите прав потерпевших не должны зависеть от факта криминализованности того или иного деяния в контексте национального законодательства, поскольку существует и иной критерий противоправности — нарушение прав человека, сформулированных в актах международного права. Это и правильно — ведь может быть и так, что в национальном законодательстве есть эффективные нормы о защите прав потерпевших, но они «касаются» только потерпевших от преступлений. И тогда, например, ущерб, причиненный международно-признанным правам человека деянием, формально в данном государстве не являющимся преступлением, не будет возмещен.

Основными положениями, которые должны быть восприняты российской правовой системой из указанных международно-правовых актов, следует назвать:

расширение понятия «потерпевший от преступления» через рассмотрение его в рамках понятия «жертва преступления», содержащегося в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью;

обеспечение возмещения вреда потерпевшим в случаях некриминализованности в национальном законодательстве причинившего ущерб деяния, являющегося нарушением международных норм о правах человека.

Несмотря на широкое употребление в нормативном материале различных отраслей российского права термина «потерпевший», определяется это понятие лишь в Кодексе об административных правонарушениях Российской Федерации и в уголовно-процессуальном законе (в каждом из них — по-разному) и исследуется преимущественно в уголовно-процессуальной научной литературе.

Статья 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ гласит: «Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда».

Меры правового характера.

Построение правовых основ организации противодействия указанным преступлениям заключается в:

обновлении правовой базы правоохранительной деятельности;

устранении пробелов, коллизий и противоречий;

согласовании с федеральным законодательством правовых актов субъектов Российской Федерации;

создании юридических механизмов исполнения правовых решений;

приоритете закона при сведении до минимума ведомственных нормативных предписаний;

формировании правовых предписаний в соответствии с международными стандартами и международными обязательствами России.

В рамках данных направлений должны решаться следующие задачи:

найти наиболее приемлемые варианты уголовно-правовых решений о квалификации преступлений;

решить вопросы, связанные с освобождением от уголовной ответственности, с учетом обстоятельств, исключающих общественную опасность и противоправность деяния, и другие важные вопросы, возникающие в процессе реализации уголовно-правового закона;

Но возможность реализации указанных целей уголовной политики зависит в первую очередь от того, насколько правильно сформулирована уголовно-правовая норма.

Особенности воздействия уголовно-правовых мер обусловлены характером преступлений и сфере экономической деятельности, их структурой и динамикой, степенью общественной опасности, поскольку в результате проводимых государством реформ они претерпевают существенные изменения. Именно в такой ситуации правоприменителем на основе анализа должна быть сделана оценка сложившейся уголовно-правовой ситуации, приняты правовые меры для защиты экономических отношений от преступных посягательств.

Общее предупреждение преступности — это:

)общее оздоровление общественных отношений с минимизацией числа конфликтов и обеспечением их разрешения в правовых, цивилизованных рамках;

)обеспечение формирования здорового, образованного и культурного подрастающего поколения;

)создание системы социального контроля, поощряющего правомерное и нравственное поведение; обеспечивающего предупреждение нарушений закона на ранних стадиях; включающего систему государственных и общественных институтов, которые бы позволяли быстро и эффективно, в рамках закона и общепринятых норм поведения, решать возникающие конфликты и реагировать на правонарушения и иные негативные социальные отклонения;

) повышение внимания к культуре, ее пропаганде, формированию личности и ее деятельности в координатах лучших достижений мировой и отечественной культуры;

) создание нетерпимого к противоправному насилию общественного мнения, формирование и поощрение позитивной социально-правовой активности членов общества и их умения бороться за свои права в рамках закона.

Специальное предупреждение преступности должно обеспечивать дифференцированное воздействие на различные ее причинные комплексы и иные детерминирующие обстоятельства.

Оно базируется на результатах исследований и учитывает криминологически значимые изменения насильственной преступности, ее причин и условий, характер реагирования на принимаемые меры борьбы с ней.

Объекты специального предупреждения насильственной преступности — это, как следует из анализа ее причинных комплексов, разные категории населения. Но все-таки первоочередного внимания заслуживают:) криминальная и криминогенная среда несовершеннолетие и молодых людей в возрасте до 29 лет. Относящиеся к ней лица составляют большинство выявленных убийц, лип, умышленно причиняющих тяжкий вред здоровью, совершающих изнасилования ним;

) липа, не имеющие постоянного источника дохода и не являющиеся официально зарегистрированными безработными. Их удельный вес среди укатанных категорий выявленных преступим ков составляет до 70% и более;

) лица, ранее совершавшие преступления. Они составляют до 40% совершающих особо тяжкие и тяжкие насильственные преступления.

Изучение уголовных дел показывает, что вторая и третья категории преступников в значительной мере пересекаются, и источники их существования носят либо прямо криминальный, либо иной теневой характер. Такие субъекты, как правило, не включены в позитивную микро- и трудовую среду, что усиливает криминогенную деформацию их личности, заставляет одновременно искать доходы преступным путем, в том числе с применением насилия.

Успех предупреждения изнасилований определяется в значительной мере эффективностью борьбы с организованной преступностью.

Система специально-предупредительных мер создается с учетом особенностей причинных комплексов и более широких систем детерминации насильственной преступности в разных регионах и применительно к разным категориям населения. Например, практически везде остро стоит вопрос о предупреждении преступлений лиц, злоупотребляющих спиртными напитками, наркотическими и другими психотропными веществами, освобождаемыми из мест лишения свободы. В связи с этим специалистами предлагается: создавать в регионах детские наркологические центры для лечения подростков, больных алкоголизмом, наркоманией и токсикоманией; укреплять службы участковых инспекторов милиции и по делам несовершеннолетних, а также патрульно-постовую службу; находить эффективные решения проблемы социальной реабилитации лип, освобождаемых от уголовного наказания.

В плане раннего предупреждения преступного поведения лиц с психическими аномалиями признается важным:

) открытие специальных (коррекционных) образовательных учреждений закрытого типа для несовершеннолетних правонарушителей, имеющих отклонения в развитии или заболевания;

) создание на государственном уровне системы психолого-психиатрической помощи, раннего выявления и диагностирования отклонений в психическом развитии личности (в учебных заведениях).

В целях предупреждения семейно-бытовой преступности криминологами предлагается создать сеть и активизировать деятельность консультативных центров, в которых психологи, социологи, юристы оказывали бы необходимую помощь супругам и детям в решении психологических и материально-бытовых проблем Ратифицировав Конвенцию ООН «О правах ребенка» (принята 20 ноября 1989 г.), Россия взяла на себя обязательство принимать все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительские меры защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке (ст. 19 Конвенции). Статьей 1 Федерального закона от 21 июля 1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» дети — жертвы насилия включены в категорию детей, «находящихся в трудной жизненной ситуации».

В соответствии с п. 1 ст. 15 этого Закона дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации, имеют право на особую заботу и защиту со стороны федеральных органов государственной власти, органов законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления.

Зашита прав детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, осуществляется федеральными органами государственной власти, органами законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов РФ. Такая защита должна обеспечивать выживание и развитие детей, их участие в общественной жизни (п. I ч. 2 ст. 15). Гарантируется также судебная защита прав детей, находящихся в трудной жизненной ситуации1.

Большое значение специалисты придают работе с населением. В частности, таким формам, как проведение учебных семинаров для работников правоохранительных органов, здравоохранения и социальных служб по реагированию на случаи насилия (против женщин, детей и т. д.); образование и просвещение населения; публикации плакатов, брошюр, подготовка и распространение материалов о реагировании на насилие; производство и трансляция телерадиопрограмм соответствующего содержания; консолидация общественных сил в борьбе с прочими разных видов насилия; проведение конкурсов на лучшие передачи и публикации и др.

Важно обеспечивать виктимологический аспект предупредительной деятельности, выделяя так называемые группы риск.

Значим также учет региональных особенностей распространенности и характеристик насильственной преступности5.

Совершенствование общей стратегии и тактики противодействия преступлениям.

Необходимость хорошо отработанной координации и взаимодействия подразделений правоохранительных органов.

Обеспечение высокопрофессионального решения задач через продуманную систему подготовки, переподготовки и повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов.

Организация взаимодействия государственных органов с целью координации деятельности по противодействию.

Конструктивное взаимодействие и сотрудничество с правоохранительными и контролирующими органами государств -участников СНГ и других стран.

Разработка и реализация специальных федеральных программ.

Отметим, что в современном уголовном и уголовно-процессуальном праве чаще реализуется второй подход, поскольку в законодательстве используется узкое понятие потерпевшего, а правовое регулирование защиты прав и интересов «иных лиц» находится за пределами уголовного права и процесса. Иначе говоря, сейчас «иные лица» не пользуются какой-либо правовой защитой. Естественно, что обе категории — потерпевшие и «иные лица» — в равной мере вправе претендовать на использование публично-правовых средств защиты их интересов, нарушенных преступлением.

Другой нерешенный вопрос, заключается в том, что нередко «иным лицам» не к кому предъявить свои претензии. Если у непосредственного потерпевшего такие трудности, как правило, возникают лишь тогда, когда имеют место не розыск преступника или его неплатежеспособность, то у «иных лиц», кроме того, еще и трудности юридического характера — правовая незащищенность, неполноценность правового статуса.

Для «иных лиц» подобная ситуация — общее правило. Современное уголовно-процессуальное законодательство предусматривает некоторые исключения из этого правила, например, родственники погибшего потерпевшего в качестве его правопреемников и законные представители несовершеннолетнего потерпевшего. С одной стороны, это говорит о постепенном признании прав «иных лиц» законодателем, с другой стороны, это не очень большой шаг вперед, поскольку в этом случае речь идет лишь о правопреемстве в отношении того объема прав, который причитается потерпевшему, но не может быть реализован последним по причине его смерти или несовершеннолетнего возраста. Что же касается того факта, что и самим этим лицам — родственникам погибшего потерпевшего и законным представителям несовершеннолетнего потерпевшего — причиняется моральный, а порой и имущественный вред, то это находится за пределами правового регулирования.

Представляется, что не следует исключать иных лиц из числа тех, кто может охватываться понятием «потерпевший от преступления» по тем основаниям, что они только опосредовано связаны с преступлением. Иные лица испытывают такие же страдания и проявляют такие же симптомы психологических затруднений, как и остальные категории потерпевших. Члены семей жертв убийств, партнеры и супруги изнасилованных женщин, родители ограбленных подростков, родственники потерпевших от краж и иных преступлений описывают сходные психологические симптомы от непрямой виктимизации так же, как и прямые жертвы.

Это связано как с эмоциональными и поведенческими реакциями на причинение вреда субъекту, к которому привязаны иные лица, так и с обычными человеческими представлениями о безопасности и справедливости окружающего мира, нарушаемыми преступлением, возможно — с ощущением страха и незащищенности, не покидающим нас с момента столкновения с неизвестным.

Рассматривая вопрос о преступлениях, в которых потерпевшими выступают несовершеннолетние, необходимо проводить четкое разграничение между криминологической и уголовно-правовой категориями. С точки зрения криминологической характеристики, к преступлениям, в которых потерпевшим выступает несовершеннолетний, может быть отнесено любое уголовно наказуемое общественно опасное деяние, в результате которого несовершеннолетнему причинен вред (физический, имущественный или моральный).

Соотношение преступлений против несовершеннолетнего и преступлений, в которых он выступает потерпевшим, следует рассматривать как соотношение части и целого: во всяком преступлении против несовершеннолетнего он выступает в качестве потерпевшего, но не всякое преступление, где потерпевшим выступает несовершеннолетний, является собственно преступлением против несовершеннолетних.

Таким образом, в уголовно-правовом смысле преступлениями против несовершеннолетних следует считать: вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 Уголовного кодекса РФ), вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст. 151 Уголовного кодекса РФ), подмену ребенка (ст. 153 Уголовного кодекса РФ), незаконное усыновление (удочерение) (ст. 154 Уголовного кодекса РФ), неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 156 Уголовного кодекса РФ), злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей (ч. 1 ст. 157 Уголовного кодекса РФ).

По данным научных исследований, в структуре виктимизации несовершеннолетних наибольший удельный вес составляют потерпевшие от преступлений против половой неприкосновенности (50%), 26% — потерпевшие от преступлений против жизни и здоровья, 16% — против семьи и несовершеннолетних, 4,5% — против собственности и 3,5% — против общественной безопасности. Таким образом, подавляющее большинство преступлений против несовершеннолетних составляют не собственно посягательства на семью и несовершеннолетних, а насильственные преступления против жизни, здоровья и половой неприкосновенности.

Подтверждением самостоятельности и значимости данного направления профилактического воздействия на преступность являются положения Федерального закона от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», в соответствии с которым основными задачами деятельности по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних являются: выявление и пресечение случаев вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений и антиобщественных действий; обеспечение защиты прав и законных интересов несовершеннолетних; социально-педагогическая реабилитация несовершеннолетних, находящихся в социально опасном положении.

Являясь одним из направлений профилактики преступлений, виктимологическая профилактика представляет собой методическую основу «поддержания особого подвида безопасности — виктимологической, которая обеспечивает защищенность граждан от реализации присущих им виктимных свойств и качеств, создает благоприятные условия, дающие возможность выявлять, устранять или нейтрализовывать факторы и ситуации, способствующие совершению преступлений в отношении конкретных лиц, выявлять группы риска или конкретных лиц с повышенной степенью виктимности, воздействовать на них с целью восстановления или активизации их защитных свойств, а также разрабатывать либо совершенствовать уже имеющиеся специальные средства защиты граждан от преступлений и их последующей виктимизации».

Виктимологическая профилактика преступлений в отношении несовершеннолетних обладает определенной спецификой, связанной с особенностями несовершеннолетнего как жертвы преступления. В научной литературе неоднократно отмечалось, что «виктимология правонарушения несовершеннолетних столь же важна, как и его криминология. Ряд психологических особенностей возраста несовершеннолетних в одинаковой мере может способствовать становлению и преступника, и жертвы некоторых видов преступлений».

По данным исследований, проведенных рядом автором, удельный вес несовершеннолетних потерпевших превышает удельный вес несовершеннолетних, совершивших преступления, — 31,3 % и 23,7% соответственно. По мнению исследователей, это объясняется тем, что ряд психологических особенностей возраста несовершеннолетних: доверчивость, легкая внушаемость, наивность, любопытство, неумение адекватно реагировать на быстро изменяющиеся ситуации в силу незавершенности их нравственного формирования, отставание психического развития от развития физического, преобладание в психической деятельности процессов возбуждения над процессами торможения, а иногда и просто физическая слабость ребенка, — все это способствует становлению жертв преступления более, чем становлению преступника.

Законодательное оформление прав жертв преступлений в сфере международного права открывает резолюция № 27 Комитета министров Совета Европы о компенсации ущерба жертвам «преднамеренного насилия» (1977). Принятая позднее Европейская конвенция «О компенсации ущерба жертвам насильственных преступлений» от 24 ноября 1983 г. основывалась на этом документе. Первоначально она была ратифицирована Великобританией, Нидерландами, Швецией, Данией, Люксембургом, затем ФРГ, Францией, Норвегией, Грецией, Турцией и другими европейскими странами.

Вступила в силу с 1 февраля 1988 г. Конвенция устанавливает необходимость рассмотрения государствами Совета Европы положения жертв умышленных насильственных преступлений, подвергшихся покушению на их физическое состояние или здоровье, или лиц, которые находились на попечении погибших в результате преступления, и в этой связи разработки и внедрения системы возмещения государством ущерба пострадавшим на той территории, где были совершены эти преступления, особенно в тех случаях, когда преступник неизвестен или не имеет средств к существованию.

Согласно ст. 2 Конвенции государство должно взять на себя возмещение убытков, когда их возмещение не может быть обеспечено из других источников в случае совершения насильственных преднамеренных преступлений, повлекших серьезный урон физическому состоянию и здоровью либо смерть потерпевшего. Причем возмещение ущерба должно осуществляться даже тогда, когда преступник не может быть подвергнут судебному преследованию или быть наказанным в порядке уголовного преследования.

В документе определяются правила возмещения ущерба в связи с поведением потерпевшего, его финансовым положением, получения компенсации потерпевшим из других источников (ст. 7-9).

В разделе «Международное сотрудничество» Конвенция устанавливает ряд положений о содействии и сотрудничестве в области возмещения ущерба государств, поддерживающих ее (ст. 12-13).

По своему значению Конвенция 1983 г. является первым документом международно-правового характера, посвященным защите прав и законных интересов жертв насильственных преступлений. Государственная компенсация ущерба от преступлений является показателем заботы о своих гражданах, поэтому важность подобного документа несомненна.

Следующий документ в этом плане — рекомендация Комитета министров Совета Европы от 28.06.1985 г. № R (85) 11 «Комитет министров — государствам-членам относительно положения потерпевшего в рамках уголовного права и уголовного процесса». Исходя из того, что основной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего, но при этом не противоречащее другим интересам уголовного права и процесса, рекомендации устанавливают необходимость проявления большего внимания потребностям потерпевшего на всех этапах уголовного процесса. Это в первую очередь этическое отношение к потерпевшим со стороны полиции с учетом их личного положения и уважения их прав и достоинства.

«Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью» (утв. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.), названная позднее Великой хартией жертв, устанавливает новые для международного законодательства положения, касающиеся жертв преступлений. Активный участник движения в защиту жертв преступлений К. Самнер на VI Международном конгрессе по виктимологии в 1988 г. (Иерусалим) отмечал, что «когда в 1985 году Генеральная Ассамблея ООН приняла декларацию о жертвах преступлений, она тем самым подтвердила огромное значение роли и статуса жертв для политики в области уголовного права и отправления правосудия. Больше нет необходимости спорить о более широком признании прав жертв; проблема сегодня состоит в том, чтобы признание получило свое материальное выражение в принятии эффективных программ и законодательстве».

В Преамбуле рассматриваемой Декларации Генеральная Ассамблея ООН подтверждает необходимость принятия национальных и международных мер по обеспечению всеобщего и эффективного признания и уважения прав жертв преступлений и злоупотреблений властью (п. 1), подчеркивая при этом необходимость соблюдения баланса интересов жертв и правонарушителей (п. 2). Целью Декларации провозглашается оказание содействия правительствам и международному сообществу в их усилиях, направленных на обеспечение справедливости и оказание помощи жертвам преступлений и злоупотребления властью (п. 3).конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Гавана, 27.08.-7.09. 1990 г.) в своих решениях призвал государства при разработке национального законодательства учитывать положения Декларации 1985 г. и рекомендовал правительствам государств (где это еще не сделано) рассмотреть вопрос о разработке программ помощи жертвам преступлений и компенсации причиненного ущерба.конгресс ООН (Каир, 1995 г.) в числе резолюций принял, в частности, рекомендации о детях как жертвах и исполнителях преступлений.Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Вена, 2000 г.) рассматривал блок вопросов: Правонарушители и жертвы: ответственность и справедливость в процессе отправления уголовного правосудия. В рабочем документе отмечается, что процесс отправления уголовного правосудия должен быть справедливым по отношению не только к обвиняемым/правонарушителям, но и к жертвам преступлений . Вместе с тем признается необходимость соблюдения баланса между правами жертвы и правами правонарушителя, так как, поскольку «вопрос о правах потерпевших является новым, представляется целесообразным выяснить, могут ли эти права противоречить или наносить ущерб более старым и более устоявшимся правам обвиняемого/правонарушителя и каким образом».

Данные положения представляются достаточно интересными и новыми в вопросе законодательства о жертвах преступлений. В частности, пока нет согласия относительно степени участия потерпевшего в процессе принятия решений по его делу, присутствия потерпевшего на всех основных этапах судебного разбирательства, права на получение всей информации по уголовному делу. Помимо сказанного, обсуждался вопрос об альтернативном правосудии в порядке реституции, который может быть более целесообразным как для восстановления прав потерпевшего, так и для эффективного наказания правонарушителя в рамках местной общины.

В целом можно определить следующие направления деятельности в плане виктимологической политики:

а) разработка рекомендаций об оформлении прав жертв преступлений в национальных законодательствах, поскольку уровень развития системы социальных услуг для жертв преступлений во многих странах не всегда соответствует изменениям в их правовом статусе;

б) указание на развитие программ социальной помощи, о чем свидетельствует, например, п. 13 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, где сказано, что «следует содействовать созданию, укреплению и расширению национальных фондов для предоставления компенсации жертвам преступлений» , а также оказывать социальную помощь (п. 14-17);

с) указание на более широкое применение институтов примирения жертвы и преступника и возмещения ущерба в порядке реституции.

Начало практическим виктимологическим исследованиям на международном уровне было положено в 1987 г. в связи с принятием Советом Европы Рекомендаций от 17.09.87 г. «О помощи жертвам преступлений и предупреждении виктимизации». На конференции стран — членов ЕС было принято решение о проведении стандартизированного международного виктимологического исследования и подготовке соответствующего обзора о состоянии виктимизации в разных странах. К 1992 г. в процессе проведения этого исследования было опрошено более 80 000 респондентов из 41 страны мира.

В 1987 г. в Менхенгладбахе (ФРГ) по инициативе Всемирного виктимологического общества начала издаваться компьютерная библиография на немецком и английском языках. Библиография собирает воедино всю имеющуюся научную и практическую информацию по проблематике жертв преступлений. Эта работа в дальнейшем стала составной частью многоплановой деятельности международной сети профилактики преступности и помощи жертвам преступлений (ICPIN), которая проводит обмен информацией между национальными и международными организациями помощи жертвам преступлений.

Главными в проблеме информационного обеспечения являются: определение структуры информации, в которой нуждается система профилактики преступлений; способы получения, переработки, хранения и выдачи этой информации; использование полученной информации для достижения стоящей перед системой профилактики преступности цели.

Определение структуры информации означает поиск содержательной и логически правильной классификации знаний, в которых нуждаются субъекты профилактической деятельности. Правильно выбранная классификация существенно облегчает отбор источников информации, способов ее получения, а также использования.

Структура информации для системы профилактики преступлений состоит из трех компонентов:

) информация о состоянии субъектов профилактики преступлений;

) информация о состоянии объектов профилактического воздействия;

) информация о состоянии социальных условий протекания профилактической деятельности.

Первый компонент аккумулирует сведения о силах и средствах субъектов профилактики преступлений и результаты анализа их деятельности. Такие сведения должны быть достаточно полными и, в частности, содержать численность личного состава органов, участвующих в профилактике преступлений, их нагрузку в расчете на численность населения и на количество преступлений, уголовных дел, административных производств и т.п. Кроме того, необходимы сведения о силах и средствах, приданных субъектам профилактики, и, безусловно, нужна полная информация о том, насколько эффективно эти силы и средства используются, чтобы решить вопрос о привлечении дополнительных резервов либо выявить скрытые резервы из имеющегося потенциала.

Второй компонент образует информацию, весьма объемную и разнообразную. Она охватывает следующие основные сведения:

общее число зарегистрированных преступлений;

количество и удельный вес наиболее опасных и относительно распространенных преступлений;

количество проживающих в районе, городе ранее судимых, в том числе отбывших наказания в местах лишения свободы в течение последнего года;

количество лиц, подвергшихся мерам индивидуального профилактического воздействия;

количество административных правонарушений, число лиц, привлекавшихся к ответственности за эти правонарушения, а также доставлявшихся в медицинский вытрезвитель, наркологическое отделение.

Разумеется, это не полный перечень информации, которая должна собираться об объекте профилактического воздействия, а лишь основные ее параметры. Перечень целесообразно дополнять, и он должен видоизменяться с учетом складывающейся обстановки. В то же время можно указать на некоторые общие требования к рассмотренной нами информации.

Во-первых, абсолютные показатели необходимо дополнять относительными коэффициентами, исчисленными на 1000 или 10000 жителей всего района, города или соответствующего контингента населения. Это позволит сравнить между собой состояние правопорядка в разночисленных регионах, социальных группах, коллективах. Во-вторых, статистические показатели надо брать в динамике за ряд лет (к примеру, не менее 5 лет), так как количество правонарушений за год или, тем более, за меньшие отрезки времени (полугодие, квартал, месяц, декаду) вероятнее всего окажется нерепрезентативным и по нему нельзя будет сделать достоверные выводы о тенденциях развития криминогенной обстановки.

Третий компонент, связанный с информацией о состоянии социальных условий протекания профилактической деятельности, включает в себя четыре основных блока.

. Сведения социально-демографического характера: численность и плотность населения; его половозрастная структура; соотношение городского и сельского населения, темпы изменения этого соотношения; миграция населения, в том числе раздельно коэффициенты прибытия и убытия мигрантов.

. Сведения экономического характера: среднемесячная опла-та труда рабочих и служащих, в том числе раздельно по промышленности, строительству, сельскому хозяйству; среднегодовая оплата труда работников сельского хозяйства; коэффициент текучести кадров; средний размер полезной жилой площади на душу населения в городах и поселках городского типа; численность и удельный вес населения, проживающего в домах индивидуального строения, квартирах, общежитиях; прожиточный минимум населения; объем бытовых услуг на душу населения и т.п.

. Сведения об образовательном уровне населения и удовлетворении его культурных запросов; удельный вес лиц с высшим и средним специальным образованием; высшие учебные заведения (число и количество студентов); колледжи, лицеи (число и количество учащихся); общеобразовательные школы (число и количество учащихся); театры, кинотеатры, клубы, дискотеки, стадионы и спортивные клубы (число и количество мест); число посещений этих зрелищных мест, одним жителем в год; расходы на книги, журналы, газеты на душу населения; удельный вес лиц, охваченных физкультурой и спортом.

. Сведения моральной статистики: потребление спиртных напитков и расходы на них на душу населения; число и коэффициент выявленных алкоголиков, наркоманов; коэффициент разводов; удельный вес детей, воспитывающихся в неполных семьях.

Данный перечень также является ориентировочным, и в зависимости от конкретных условий, может дополняться различными показателями.

Основными источниками информации о состоянии субъектов профилактического воздействия являются различные документальные материалы государственных органов, общественных объединений и формирований, осуществляющих предупредительную функцию. К таким материалам следует отнести штатные расписания государственных органов, списки членов общественных объединений и формирований, документы, отражающие техническую вооруженность субъектов профилактики преступлений, статистические и текстовые отчеты о результатах работы, справки проверок деятельности этих органов и организаций. Кроме того, в достаточной мере информация может содержаться в планах работы субъектов профилактики преступлений на соответствующий период. Дополнительным источником информации могут быть результаты изучения общественного мнения, полученные путем опроса населения, выступлений в средствах массовой информации, участия на собраниях трудовых коллективов, где отчитываются правоохранительные органы, и др.

Несмотря на то, что основным источником информации о состоянии объектов профилактического воздействия является государственная отчетность о преступлениях и лицах, их совершивших, сведений, содержащихся в них, недостаточно для получения полной картины состояния данных объектов, так как некоторые совершенные преступления остаются латентными. В этой связи есть необходимость дополнить государственную статистику данными, полученными путем организации массовых наблюдений.

К таковым следует отнести:

уголовные дела;

документы первичного учета преступлений, и лиц, их совершивших;

материалы об отказе в возбуждении уголовного дела;

личные дела осужденных;

административные производства;

материалы проверок;

выступления средств массовой информации;

обращения и опросы граждан (в том числе лиц, совершивших преступления) и должностных лиц.

Сведения о состоянии объектов профилактического воздействия, полученные из различных источников, должны быть сопоставлены между собой.

Принимая во внимание, что поступающая к субъектам профилактики преступлений информация является первичной, ее необходимо переработать таким образом, чтобы она имела логическую структуру, была удобна для хранения и выдачи. Переработка информации осуществляется, главным образом, статистическими методами, т.е. путем создания информационно-поисковых и информационно-справочных систем. Важным направлением переработки информации является прогнозирование состояния профилактической деятельности.

Хранение и выдача информации, необходимой для профилактики преступлений, осуществляется в виде действующих АБД.

Недостатки нормативно-правового регулирования:

Изучение российского законодательства показывает, что большинство правовых норм регулируют деятельность по предупреждению преступлений косвенным образом, воздействуя на участников общественных отношений самим фактом своего существования. Почти все федеральные законы, регулирующие отношения в сфере борьбы с теми или иными видами преступлений, носят многоцелевой характер и определяют преимущественно порядок осуществления организационно-управленческой, оперативно-розыскной или уголовно-процессуальной, а не профилактической деятельности.

Отсутствие на федеральном уровне отдельного законодательного акта, надлежаще регулирующего вопросы организации системы профилактики правонарушений, режима жесткого контроля над нею со стороны государства, утрата опоры на население, недооценка роли общественных сил в борьбе с преступностью, обуславливают серьезные недостатки федерального законодательства и низкий уровень профилактики правонарушений.

В современных условиях возрастает необходимость правового регулирования предупреждения преступлений, поскольку эта деятельность осуществляется в основном хаотично и в минимальном режиме. Ее правовая регламентация сводится к отдельным ведомственным нормативным актам, регулирующим деятельность служб и подразделений правоохранительных органов. Несмотря на серьезность ситуации с преступностью, в стране нет единой концепции развития, закона и структуры системы органов, осуществляющих предупредительную деятельность.

Отсутствие законодательного регулирования профилактической деятельности в современной России порождает разнобой в реализации этой важной функции государства различными органами и организациями, а в ряде случаев, например, при осуществлении индивидуальной профилактической деятельности, приводит к нарушениям прав граждан.

Разработка и принятие специализированного Федерального закона, регулирующего предупреждение преступлений, определено требованиями Конституции Российской Федерации, поскольку ограничение прав и свобод человека может осуществляться только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц (п.3 ст.55 Конституции РФ).

Автор подчеркивает, что необходимость принятия закона определяется также процессом и существом глубокого реформирования общественных отношений в современной России, обусловливающего кардинальные изменения в деятельности государства по предупреждению преступлений, серьезностью криминальной ситуации в стране, что неизбежно ведет к необходимости правового регулирования предупредительной деятельности — одного из приоритетных направлений борьбы с преступностью. В настоящее же время оно носит фрагментарный характер и осуществляется в основном ведомственными нормативными актами. Результатом такого положения являются разрозненность, слабая скоординированность предупредительной деятельности и, в конечном счете, незначительная эффективность предупреждения преступлений.

С позиции автора, в обществе давно назрела социальная потребность принятия базового федерального закона «Об основах государственной системы предупреждения преступлений», согласно которому в дальнейшем могли бы приниматься соответствующие законы по отдельным направлениям предупредительной деятельности, а также на различных уровнях (федеральном, субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления). Промедление в его принятии «толкает» субъекты Российской Федерации на принятие региональных нормативных правовых актов в рассматриваемой сфере, что объективно порождает разнобой правовой базы, различные подходы, которые не отражают специфику территориальных различий.

Заключение

Подводя итоги, необходимо отметить, что противодействие насилию является одной из наиболее серьезных и острых проблем в современном мире, требующих всестороннего изучения. При этом причины и условия распространения насильственной преступности порождены неблагоприятными экономическими и социальными условиями в обществе, существующим неравенством в возможности удовлетворения социальных потребностей, духовным вакуумом, распространением таких социальных болезней, которыми являются пьянство, алкоголизм, наркомания и бездуховность. В связи с этим перед субъектами системы предупреждения преступлений стоят такие неотложные задачи, как организация эффективной системы противодействия распространению тяжкой насильственной преступности, которая будет призвана оказать воздействие на факторы, детерминирующие проявление насилия.

Проведенный в данной работе анализ данных, раскрывающих особенности механизма совершения тяжких насильственных преступлений в общем и изнасилований в частности, позволил установить, что значительная часть рассматриваемых преступлений, в той или иной степени детерминированы личностью и (или) поведением самой жертвы. При этом было установлено, что способствующее виктимизации поведение потерпевшего, как правило, являлось результатом реализации отрицательной нравственно-психологической характеристики и негативных отклонений личности.

Кроме того, в результате данного исследования было установлено, что нередко жертвами тяжких насильственных преступлений являются лица, имеющие аналогичные с преступником характеристики, т.е. преступники и потерпевшие от рассматриваемых деяний по существу одни и те же социальные типы: ранее судимые, пьяницы и алкоголики, наркоманы, бродяги и беспризорные, воры, хулиганы и т.п. Более того, часто именно эта однотипность свойств личности потерпевших и преступников является основой их взаимоотношений, базирующихся на общности интересов, наклонностей, стремлений, уровня образования и развития, увлечений, профессиональных качеств и т.д.

Также в результате исследования была установлена определяющая роль в генезисе насильственного деяния взаимоотношений между преступником и потерпевшей. К наиболее значимым из них относятся взаимоотношения социально-бытового и случайного характера. При этом наиболее типичным видом виктимного поведения потерпевшей при связях случайного характера являлось неосмотрительное и аморальное поведение жертвы, а к факторам, детерминирующим совершение изнасилования, относилось алкогольное опьянение преступника и потерпевшей. Совершению рассматриваемых преступлений при социально-бытовых связях способствовало как неосмотрительное аморальное, так и противоправное поведение жертвы.

Таким образом, система предупреждения тяжких насильственных преступлений требует незамедлительного дополнения ее мероприятиями виктимологического характера. Виктимное поведение потерпевшей, в целом не являющееся характерным для индивида (ситуативное), требует применения главным образом мероприятий разъяснительного характера, для чего необходимо более широкое применение возможностей средств массовой информации, введение в качестве обязательных предметов в рамках школьной программы конфликтологии и основ виктимологии, в рамках которых необходимо обучать приемам самозащиты и т.д.

Виктимное поведение потерпевшей, являющееся следствием реализации личностной виктимности субъективного плана (т.е. виктимогенной деформации личности пострадавшего), требует индивидуального профилактического воздействия в отношении данной категории лиц, направленное на минимизацию асоциальных характеристик их личности, для чего необходимо использовать возможности специальных социальных служб, деятельность которых должна осуществляться на основе сочетания воспитания, помощи и социального контроля.

Таким образом, только комплексный подход к организации системы предупреждения тяжких насильственных преступлений, предполагающий включение в себя, помимо традиционного, еще и виктимологическое воздействие, причем как на уровне общего, так и специального предупреждения, позволит предотвратить совершение новых преступлений насильственной направленности.

Виктимологическая профилактика преступлений, имеющая организационное построение (субъекты, объекты, цели, задачи, функции и принципы деятельности), включающая меры воздействия (убеждения, помощи и приемы, применяемые в различных видах (общих и индивидуальных) и формах (ранних и непосредственных) воздействия, реализуемая механизмом информационно-аналитического, организационно-методического, правового направлений направленная на специфическое и профилактического воздействия (виктимность и ее виды).

По мере формирования и развития новых направлений виктимологии в арсенале виктимологической безопасности будут использованы и другие меры, направленные на профилактику иных угроз, возникающих в жизненных ситуациях. В основе этого лежит огромный превентивный потенциал служб и подразделений органов внутренних дел, который, являясь одним из самых содержательных в виктимологическом аспекте, к сожалению, в настоящее время полностью не реализован.

Таким образом, деятельность органов внутренних дел должна быть сориентирована в дополнение к борьбе с преступностью, также и на противодействие криминальной виктимности, то есть: 1) на выявление отдельных лиц и групп с повышенной степенью виктимности и воздействие на них в целях восстановления или активизации их защитных свойств и последующей девиктимизацин; 2) недопущение, устранение или нейтрализацию детерминационного «комплекса виктимности» (осуществляется совместно с другими субъектами этой деятельности); 3) участие в разработке либо совершенствовании уже имеющихся специальных видов, форм и методов повышения охранно-защитных возможностей потенциальных жертв преступлений.

Очевидно, что реализация обозначенных в работе предложений и достижение позитивных результатов возможна не только при условии изменения субъективного взгляда на виктимологическую профилактику сотрудников органов внутренних дел, но и путем активного проведения организационно-управленческих мероприятий, внесения изменений и дополнений в нормативные и правовые акты, регламентирующие их деятельность и обязывающих выполнять те или иные функции по защите жертв преступлений.

Предложения

.Разработка и принятие Государственной концепции виктимологического воздействия на преступность, которая определит основные направления формирования системы государственной и негосударственной виктимологической профилактики, обеспечения безопасности и помощи жертвам преступлений, а также особенности структурного, ресурсного и материального финансирования системы государственной поддержки указанных направлений виктимологического воздействия на преступность;

создание и принятие основе положений Международной декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью и иных международно-правовых документов Российской Декларации прав потерпевших от преступлений, отражающей общие принципы правового положения жертв преступлений в национальной правовой системе и служащей ориентиром при формировании специального законодательства;

разработка и принятие федерального закона «О потерпевших от преступлений и злоупотребления властью», который, наряду со специальным виктимологическим законодательством, защищал бы наиболее незащищенные категории населения (женщин, детей, престарелых);

проведение виктимологических экспертиз нормативных актов;

принятие МВД РФ Инструкции по организации и проведению виктимологической профилактики.

По мнению автора требуется упорядочить (возможно, даже кодифицировать) законодательство в сфере профилактики в целом и виктимологической профилактики в частности. Следует также разработать систему мер виктимологической профилактики и четко распределить обязанности по их реализации между компетентными органами и должностными лицами. Нормы по виктимологической профилактике должны носить императивный характер и быть обеспечены контролирующими надзорными функциями прокуратуры и суда.

Необходимо создание информационной базы виктимологической профилактики, которая в настоящее время практически отсутствует. В существующей в последние годы форме статистической отчетности приводится неполный перечень категории потерпевших без какой-либо привязки последних к виду самого преступного посягательства, можно найти данные, которые свидетельствуют только о количестве потерпевших. Речь в данном случае идет о создании достаточно полной системы учета и статистики жертв преступлений в государственной отчетности всех правоохранительных органов.

Проведенное исследование, как и исследования других авторов, подтвердило вывод о том, что основная масса таких тяжких насильственных преступлений (как убийства и причинение тяжкого вреда здоровью) — это традиционные преступления, совершаемые на почве межличностных конфликтов в сфере быта и досуга (в том числе на почве семейных конфликтов). Несмотря на определенные изменения всего уклада современной жизни, такие преступления и их механизмы в целом сохранили свою типичность, однако необходимость совершенствования форм и методов их профилактики не только не снизилась, но стала еще более актуальной. Поэтому на фоне крайне неблагоприятной динамики насильственных преступлений сегодня еще более остро стоит вопрос о создании таких специализированных комплексных социальных программ, как, например, программы оздоровления семьи и быта, важной частью которых должны стать профилактика и борьба с пьянством и алкоголизмом. Особое значение при этом имеет комплекс мер, направленных на сдерживание криминогенного потенциала молодежи и подростков, на социальную поддержку студентов и учащихся системы профтехобучения, с тем, чтобы они не решали свои проблемы противоправными способами, чтобы оздоровить их быт и досуг, чтобы выстраивать нормальный стиль поведения и взаимоотношений в среде молодежи.

Эффективное использование средств массовой информации, совершенствование форм и методов правовой пропаганды также имеют большое воспитательное и профилактическое значение в деле предупреждения насильственных преступлений и защиты потенциальных и реальных жертв насилия. К сожалению, в последние годы взаимодействие правоохранительных органов со средствами массовой информации пока ограничивается сообщениями о совершенных преступлениях и обращение за помощью в деле розыска преступников.

В контексте указанных соображений следовало бы, на взгляд автора, положительно решить вопрос о разработке и принятии федерального законодательства, касающегося предупреждения преступлений, в рамках которого необходимо уделить внимание и виктимологической профилактике.

Эффективное использование средств массовой информации тесно связано и с пропагандой правовых знаний, с повышением правовой культуры общества, со снижением как никогда высокого уровня нигилизма.

Сказанное в полной мере относится и к регулированию административно-юрисдикционной деятельности полиции, в адрес которой в течение последнего десятилетия постоянно высказываются критические замечания, относящиеся как к несовершенству самого законодательства, так и к недостаткам в регламентации его применения. Можно также констатировать общепризнанность точки зрения о несоответствии потенциальных возможностей служб и подразделений органов внутренних дел и их реальных результатов.

виктимологический профилактика изнасилование

Библиографический список

Нормативно — правовые акты

1. Конституция РФ с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 № 6-ФКЗ и от 30.12.2008 N 7-ФКЗ).

. Уголовный кодекс Российской Федерации от 6 декабря 2011 года.

. Всеобщая декларация прав человека. Принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г. // Российская газета. — 1998. — 10 декабря.

. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью: утв. резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г. // Советская юстиция. — 1992. — №№9-10. — С. 39.

Учебники, учебные пособия

5. Алексеев А.И. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы. — М.: НОРМА, 2001.

. Алиев Р.Х. Виктимологическая профилактика насильственных преступлений // Общество и право. 2008. № 3 (21). С. 208-211.

. Батагов С.Р. Виктимологические проблемы в сфере экономической преступности: автореферат диссертации на соискание ученой степени к.ю.н. — М., 2008. — 26 с.

.Варчук Т.В., Лапин А.А. Виктимологические аспекты криминологической безопасности // Вестник Московского университета МВД России. 2007. № 5. С. 47-49.

.Варчук Т.В. Виктимология: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. С.Я. Лебедева. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. — 191 с.

.Варчук Т.В. Учение о жертве преступления // Юридическая психология. 2008. № 4. С. 39-42.

. Вишневецкий К.В. Криминогенная виктимизация социальных групп в современном обществе: монография / Под ред. С.Я Лебедева. — М.: Юнити-Дана, 2010. — 295 с.

. Вишневецкий К.В. Криминогенная виктимизация социальных групп в современном обществе. Автореф. дис…. д-ра юрид. наук. — М., 2008. — 44 c.

.Вишневецкий К.В. Место виктимологической теории в криминологии // Общество и право. 2010. № 1. С. 208-212.

. Варчук Т.В., Вишневецкий К.В. Виктимология. -М., 2009.

. Вишневецкий К.В. Виктимология. М.,2008.Гаптелганиев Р.Г. Виктимизация как процесс реализации криминальной виктимности // Российский следователь. 2010. № 23. С. 19-22.

.Гаптелганиев Р. Криминальная виктимология: понятие, виды и степень виктимности // Мировой судья. 2009. № 7. С. 7-9.

.Горшенков Г.Н. Криминология массовых коммуникаций. — Н. Новгород, 2003.

.Задорожный В.И. Концептуальные основы виктимологической профилактики преступлений: дис…. д-ра юрид. наук. — М., 2006. — 606 с.

.Задорожный В.И. Проблемы совершенствования организационного и правового обеспечения виктимологической профилактики преступлений // Российский следователь. 2006. № 3. С. 34-38.

.Кабанов П.А. Современная криминальная виктимология: понятие, сущность, состояние и перспективы развития // Следователь. 2007. № 5. С. 33-39.

.Карпович О.Г. Актуальные вопросы борьбы с коррупцией в России // Российская юстиция. 2010. № 4. С. 44-47.

.Квашис В.Е. Основы виктимологии: проблемы защиты прав потерпевшего от преступлений. — М., 1999.

.Клещина Е.Н. Виктимизация: понятие и виды // Закон и право. 2010. № 3. С. 111-112.

.Клещина Е.Н. Криминологическое учение о жертве преступления и проблемы его реализации в законодательстве и деятельности органов внутренних дел: автореф. дис…. д-ра юрид. наук. — М., 2010. — 64 c.

.Конева М.А. насильственные действия сексуального характера. М.,2002.

.Криминология: Учебник для вузов / Под ред. В.Д. Малкова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2006. — 528 с.

.Лелеков В.А., Щеголева А.Н. Информационно-аналитический аспект виктимологической профилактики преступности несовершеннолетних // Общество и право. 2008. № 1 (19). С. 257-259

.Лупарев Г. Народная виктимология в пословицах и поговорках // Юридический мир. 2005. № 8. С. 61-63.

.Молоствов А.В. Представления осужденных о жертвах преступлений: структурная характеристика // Закон и право. 2006. № 10. С. 66-67.

.Мумаев С.-М.С. Виктимологические аспекты профилактики насильственных преступлений: на материалах убийств и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью: автореферат диссертации на соискание ученой степени к.ю.н. — М., 2010. — 33 с.

.Николаева Ю.В. Виктимологическая профилактика преступлений: объект, субъект, правоотношения // Административное и муниципальное право. 2008. № 6. С. 73-77.

.Окс Л.Е. Некоторые проблемы совершенствования правового обеспечения виктимологической профилактики преступлений // Российский следователь. 2009. № 5. С. 29-30.

.Овчинский С.С. Криминальное насилие. М.,2007.

.Ривман Д.В., Устинов В.С. Виктимология. — Н. Новгород, 1998. 210 с.

.Ростокинский А.В. Виктимность и девиация // Российский следователь. 2009. № 13. С. 18-20.

.Сидоренко Э.Л. СМИ как фактор, воздействующий на криминализацию и виктимизацию населения // Право и государство. 2005. № 5. С. 147-150.

.Ситковский А.Л. Криминальная виктимизация в России: состояние и тенденции развития // Российский следователь. 2010. № 20. С. 26-33.

.Солодовников С.А. Виктимологическая статистика и отношения «преступник-жертва» в системе криминологического анализа // Закон и право. 2004. № 12. С. 22-24.

.Судакова Т.Н. Убийцы и их жертвы: (криминологическое, виктимологическое и уголовно-правовое исследование): автореферат диссертации на соискание ученой степени к.ю.н. — Владивосток, 2002. — 32 с.

.Широкова Е.А. Некоторые виктимологические аспекты убийств на Дальнем Востоке // Российский следователь. 2011. № 13. С. 30-33.