Содержание
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. УСАДЬБА ДЕМЬЯНОВО В XVIII — НАЧАЛЕ XX ВЕКА
1.1. Демьяново в XVIII — первой половине XIX века
1.2. Усадьба Демьяново при В.И. Танееве (1883 — 1917 гг.)
ГЛАВА 2. УСАДЬБА ДЕМЬЯНОВО ПОСЛЕ 1917 ГОДА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ
ПРИЛОЖЕНИЯ
Выдержка из текста работы
"…В последнее время в общественном сознании сформировался устойчивый интерес к нашему прошлому, к реалиям быта наших предков, к истории дворянских гнезд… Изучая усадебный мир прошлого, мы глубже проникаем в наш сегодняшний духовный мир, лучше понимаем процесс формирования национального менталитета…".
Усадебная культура — огромный пласт культуры России. Усадебная организация культурной среды во многом предопределяла культурную среду страны. Ведь многие усадьбы являлись не только хозяйственно-экономическими и административными, но и культурными центрами. Каждая усадьба включала в себя элементы, необходимые для полноценной жизни — бытовые, хозяйственные, культовые и др. Эти элементы были характерны для определенного времени. Именно поэтому так важно изучение усадеб. Изучая жизнь усадеб в различное время, мы изучаем историю и культуру России на различных этапах. Конечно, современных исследователей интересует и архитектура, и садово-парковые ансамбли, но "… основным в последние годы становится другой исследовательский импульс — постараться выявить культурную значимость и притягательную силу усадебного мира в самом жизненном статусе, в его общественно-хозяйственной природе, наконец, в его бытовом укладе…". Воспоминания, описания, предания — все играет важную роль в понимании этой проблемы.
В настоящее время изучено много крупных усадеб России, таких, как, Царицыно, Середниково, Архангельское и др. Но существует очень много среднепоместных и мелкопоместных усадеб, которые не всегда обращали на себя внимание исследователей. К таким усадьбам относится и усадьба Демьяново. Интересным является дачный период в истории усадьбы. В это время в Демьянове снимали дачи яркие представители отечественной культуры и науки. Материалы об этом периоде являются важным пластом в исторической реконструкции усадьбы.
Цель данной работы — на основе опубликованных, а также архивных материалов реконструировать историю усадьбы.
Цель работы определила и ее задачи.
Во-первых, выявление всех владельцев. Во-вторых, характеристика этапов создания архитектурного ансамбля. В-третьих, на основе мемуарных источников охарактеризовать наиболее яркий — дачный период Демьянова. В-четвертых, на основе архивных данных реконструировать советский период усадьбы.
Хронологические рамки работы — начало XVIII века — современность.
Работа состоит из введения, двух глав и заключения. Первая глава рассматривает историю усадьбы в XVIII — начале XX вв. Она делится на две части. Первая часть "Усадьба Демьяново в XVIII — первой половине XX вв." начинается с первых упоминаний о селе Демьяново Клинского уезда. Затем рассматривается период владения усадьбой Г.Я. Наумовым, его сыном И.Г. Наумовым. В то время создается существующий ансамбль, строится церковь Успения Пресвятой Богородицы, начата разбивка парка. При последующих владельцах, семье Мертваго, Демьяново приобретает черты культурного центра: многочисленные приемы, вечера. Здесь собирается весь цвет богатых и образованных помещиков Клина, Москвы. Также усадьбу посещают Г.Р. Державин и А.С. Пушкин. При содействии Д.Б. Мертваго происходит освящение церкви Успения.
Периоду владения Демьяновым В.И. Танеевым посвящена вторая часть первой главы. 1883 — 1917 гг. — наивысший расцвет в истории усадьбы. В это время здесь сдавались дачи, и этот период самый интересный и насыщенный. "…Жизнь в усадьбе приобрела более камерный, интимный характер, замыкаясь на кругу семьи и близких друзей. Основной особенностью и содержанием усадебной жизни стали интеллектуальная среда, создаваемая собиравшимися там людьми, и особенно ясное осознание усадьбы как фамильной реликвии…". В Демьяново снимали дачи на протяжении 15 лет семьи К.А. Тимирязева, А.М. Васнецова, А. Белого, А.Н. Скрябина. Часто бывали в усадьбе П.И. Чайковский, С.И. Танеев — брат. В.И. Танеева, композитор и музыкант. К.А. Тимирязев ставил здесь многочисленные опыты, а А. Васнецов написал свыше 50 этюдов усадьбы. Самые яркие представители науки и культуры того времени приехали в Демьяново на прочтение лекций. Несомненно, эти люди создавали в Демьянове такую среду, которая позволяет говорить об усадьбе того времени как о культурном гнезде. Сам В.И. Танеев был умнейшим человеком, интереснейшим собеседником. В Демьянове у него находилась уникальная библиотека, из более чем 20 тысяч книг по философии, религии, социологии, истории Французской буржуазной революции XVIII века.
Вторая глава работы посвящена истории усадьбы после 1917 года и до современности. Время национализации и отмены частной собственности не могло не сказаться отрицательно для имения. Судьба усадьбы в это время типична для множества усадеб. По сути, усадьбы остались без хозяев. Новые же хозяева порой бездумно относились к тем сокровищам, которые им достались. Непродуманное использование приносило горькие плоды: усадьба делилась, передавалась различным организациям и в конце концов разрушалась. В разные годы землей и постройками усадьбы владели: Клинский дом лишения свободы, ветеринарный пункт, сотрудники поезда Троцкого и др.
Сейчас на территории усадьбы находится туберкулезный диспансер. Выстроены гаражи, хозблок и другие постройки для диспансера. Главный дом разрушен, не сохранилось ни одного дачного дома.
Отечественная усадебная культура и проблемы эволюции русской усадьбы изучались на протяжении всего XX столетия.
Особенно следует упомянуть публикации в журнале "Старые годы". На страницах журнала был опубликован ряд работ Н. Врангеля, И. Грабаря, С. Маковского, И. Бондаренко. Именно эти искусствоведы начали пробуждать в обществе интерес к красоте русской усадьбы. Популяризации русской усадьбы способствовала и книга Ю. Шамурина "Подмосковные". Замечательный фотографический материал и заметки о "дворянских гнездах" публиковал журнал "Столица и усадьба".
Большую роль в изучении русских усадьб сыграло Общество Изучения Русской Усадьбы, созданное группой энтузиастов во главе с искусствоведом В.В. Згурой 22 декабря 1922 года. Эти люди прививали общественному сознанию мысль о том, что погибающие памятники усадебного быта имеют уникальную художественную ценность и сохраняли культурное наследие.
Нельзя не упомянуть работу А.Н. Греча "Венок усадьбам". Это результат многолетних экспедиций по обследованию усадьб. В работу входят 47 очерков с подробным описанием отдельных усадеб и усадеб Московской губернии и близлежащих губерний.
Что касается современности, то, несомненно, большую роль в изучении такого феномена русской культуры, как усадьба, играет Общество Изучения Русской Усадьбы, возрожденное в 1992 году. "…В изучении проблемы "усадьба — культурное гнездо", интересующий многих исследователей, центральное место занимает "личностный" аспект — биографии владельцев, их домочадцев, гостей, то есть всех тех, кто и создавал в усадьбе ту неповторимую атмосферу, которая нашла отражение в многочисленных мемуарах, письмах и художественной литературе…". Именно этой проблемой занимаются многие члены ОИРУ: Е.Э. Спрингис, А.И. Фролов и другие. Задача, которую ставят перед собой члены ОИРУ: выявление и фиксация того, что еще сохранилось. Возродились и экскурсии общества по подмосковным усадьбам.
Необходимо упомянуть и о союзе между усадьбоведением и краеведением.
"…Оно (краеведение) придает местности… историзм, открывает ее в прошлом… Когда мы узнаем, кто жил в том или ином доме, для нас этот дом наполняется духовным содержание…".
Усадьбоведение — это комплексная наука. Она помогает нам понять связь между хозяйственно-экономической и культурной деятельностью человека. Ведь мемориальные усадьбы "…вошли в русскую художественную культуру двумя путями: как архитектурно-парковые ансамбли… и как зримые, хотя и молчаливые и потому таинственные свидетели жизненных будней и творческих вдохновений великих творцов русского искусства…" , науки, культуры.
При создании работы была использована литература общего плана , которая помогла составить общую картину усадебной жизни: подробно рассмотреть проблему эволюции усадебной культуры, принципы формирования усадебного ансамбля, садов и парков.
Также была использована литература по истории охраны культурного наследия, музейному строительству, необходимая для реконструкции советского периода истории Демьянова.
Специальной литературы по усадьбе Демьяново практически нет. Поэтому было использовано много различных источников.
Первая группа источников — воспоминания и мемуары. Они сыграли важную роль при характеристике периода владения усадьбой Д.Б. Мертваго , а также при реконструкции дачного периода усадьбы. Эти материалы помогли установить даты посещения усадьбы различными деятелями культуры, искусства и науки.
Вторая группа источников — дневники. Просмотренные дневники позволили установить даты посещений и продолжительность посещений усадьбы П.И. Чайковским и С.И. Танеевым.
Третья группа источников — эпистолярное наследие. В письмах П.И. Чайковского содержится описание усадьбы, а А.Н. Скрябин в своих письмах описывает быт Демьянова.
Также были использованы административно-экономические, архитектурные, географические справочники, в которых содержатся сведения об архитектуре усадьбы, о церкви, о количестве жителей и т. д.
В ходе работы были выявлены архивные материалы.
Использованы фонды РГАДА, в материалах которых были выявлены первые упоминания о селе Демьяново, о первых владельцах. Сведения из фонда 1356 использованы в приложении.
В ЦИАМе были просмотрены фонды Московской духовной консистории, которые дали сведения о состоянии церкви Успения, а также о ее освящении. Также был найден план имения Демьяново.
С помощью материалов ЦГАМО реконструирован послереволюционный период усадьбы.
Наконец, материалы из фондов ОПИ ГИМа были также использованы при реконструкции послереволюционного периода.
В них содержатся сведения о постановке усадьбы на учет отдела по делам музеев Главнауки Наркомпроса. В материалах музея "Старая Москва" — записи об усадьбе краеведа П.В. Кислякова, датированные 1932 годом.
1. Усадьба демьяново в XVIII — начале XX века
1.1 Демьяново в XVIII — первой половине XIX века
Демьяново — село в двух верстах к югу Клина, поблизости от выезда из города по Московскому тракту, на правом берегу реки Сестры. Первое упоминание о селе в документах датируется 1709 годом.
В "Книге переписной церковнослужителей, дьяков и подъячих, работников, сторожей и другого населения г. Клина…" за 1709 год есть такое указание: "- Вотчина стольника Андрея Михайлова сына Колычева село Демьяново на реке на Сестре…". Также сохранилось подробное описание жителей, кто сколько платил церковной дани. "…В том селе одне дворовые люди. Иван Афонасев 65 лет, Кузьма Гарасимов 40 лет… Во дворе вдова Агафья Никифоровна… муж ее умре тому два года, а сын взят в солдаты… платя они церковной дани рубль шесть алтын две деньги…".
В середине XVIII века село принадлежало генерал-майору Г.Я. Наумову.
В 1760 — 1770 годах вместе с деревнями Бородиной, Сохиной, Стребловой и Федяевой село переходит во владение сына Г.Я. Наумова камер-юнкера И.Г. Наумова. Согласно "Экономическому примечанию Клинского уезда" число дворов составляло 16, "…душ мужских — 78, женских — 66. Под селениями 22 десятины, сенных покосов — 118 десятин, лесу — 179 десятин…". Дается такое описание: "…Село на правом берегу реки Сестры и безымянных отвершков — одного на левой, а другого по обе стороны. Церковь каменная Успения Пресвятыя Богородицы, господский дом деревянный, при оном сад с плодовыми деревьями…".
Именно с деятельностью И.Г. Наумова связано создание ансамбля усадьбы.
Успенская церковь была выстроена из кирпича в 1746 году на средства Г.Я. Наумова вместо сгоревшей деревянной. А во второй половине 1770-х годов отдельно от нее поставлена колокольня, под которой был устроен придел. Здание церкви скромно обработано в стиле барокко. "…Двусветный четверик Храма перекрыт сомкнутым сводом и завершен главой на восьмигранном барабане. С запада к нему примыкает притвор, отделенный от основного объема двумя крупными столбиками…". Такое решение является уникальным в культовой архитектуре Подмосковья. Колокольня трёхярусная. Фасады ее декорированы спаренными пилястрами, купол завершен шпилем.
Усадебный комплекс создан в стиле раннего классицизма с чертами барокко. Центральное место занимает большой жилой дом. С одной стороны дома находится хозяйственный двор, с другой — роща с садовыми павильонами. Кирпичный двухэтажный дом с подвалом неоднократно горел и терял свой облик при ремонтах. "…Его продольные фасады одинаково обработаны пилястрами большого ордера, крепующими средние и крайние участки стен. Центральные пилястры объединялись деревянным фронтом в портик…".
Хозяйственные постройки второй половины XVIII века обработаны комплексом из трех длинных корпусов, расположенных по периметру хозяйственного двора.
Разбивка парка также была начата при И.Г. Наумове. Усадебный парк делился на две части: регулярный — с сеткой липовых аллей перед домом и пейзажный — из смешанных пород с каскадом прудов. Пруды эти назывались Царский, Зеленый и Верхний. В западной части усадьбы находились Святой и Церковный пруды. На искусственном холме возле Царского пруда возвышалась колонна со статуей Минервы, поставленная в 1785 году в память посещения усадьбы Екатериной II.
В 1780 году в усадьбе "…79 дворов, душ мужска 285, женска — 295. Земли отмежновано 33 десятины, из которой половиною частию владеют церковники, а другою частию земли вышепоказанной помещики Наумовы…".
В это время к старой небольшой трапезной церкви Успения приделали новую трапезную, которая стала "теплой церковью". "…Теплая… состоит в твердости утварию, холодная исправна, а теплая средственно…".
Что касается утвари церкви, то "…в церкви Успения Пресвятыя Богородицы сосуды серебряные, а в придельной святителя Димитрия Ростовского чудотворца — оловянные. По резолюции его преосвященства исполнить велено: вместо сосудов оловянных…серебряные позлощенныя…".
В наше время иконостас и внутренняя отделка утрачены.
И.Г. Наумов умер в 1798 году. Его могила находится на Демьяновском кладбище. Был он женат на княжне Варваре Алексеевне Голицыной. Их дочь Мария Ивановна стала наследницей имения. Она вышла замуж за Александра Яковлевича Римского-Корсакова, который был камергером при Екатерине II.
Мария Ивановна была хороша собой, "…умна, приветлива и великая мастерица устраивать праздники…" праздники она устраивала в Москве в своем доме, а в усадьбе совсем не жила. В Демьяново жил ее муж — А.Я. Римский-Корсаков, который там и умер. За время владения усадьбой Римскими-Корсаковыми господский дом становится трехэтажным.
В 1807 году имение покупает А.А. Полторацкая. Дочь ее Варвара Марковна в 1804 году вышла замуж за Дмитрия Борисовича Мертваго. Д.Б. Мертваго родился в 1760 году, в 15 лет вступил в службу. С 1787 по 1797 год был советником Уфимского наместнического правления. С 1797 по 1802 год был членом провиантской экспедиции. В 1802 году определен начальником поступивших в казенное управление Крымских соляных промыслов, а в 1803 году стал таврическим гражданским губернатором. Вот как характеризует Мертваго его брат С.Б. Мертваго: "…Пылкий и основательный ум, чтение, наблюдательность, заменяли ему недостаток учения при воспитании. У удивлению всех знавших его, он, действительно, ничему не учился. Чувствительное и доброе сердце, которое отражалось на открытом благовидном лице его, веселый нрав, ласковость в обхождении, дар слова, твердость и справедливость во всех делах и случаях, непоколебимая честность, совершенное бескорыстие при всегдашнем недостатке и при многих случаях обратиться недозволенным образом, деятельность в исполнении должностей, усердие к распространению добра, привлекали к нему всеобщую любовь и уважение даже от недоброжелателей и завистников…". Д.Б. Мертваго был крестным отцом С.Т. Аксакова. От брака с В.М. Полторацкой имел трех сыновей и пять дочерей.
При женитьбе Д.Б. Мертваго жена его не получила никакого имения в приданое, кроме дома в Петербурге, который приносил доход до 4 тысяч рублей. И вскоре А.А. Полторацкая купила "…село Демьяново с деревнями 295 душ за 135 тысяч рублей…". Со своей дочери она взяла обязательство, что, получив Демьяново, она отказывается от наследования отцовского имения. Сама же А.А. Полторацкая взяла из имения на вырубку одну тысячу десятин строевого леса в течение 10 лет. Когда были закончены все юридические формальности, А.А. Полторацкая и В.М. Мертваго поехали в имение, ЧТОБЫ Варвара Марковна вошла во владение. "…Тут, увидя огромный каменный дом, большой сад, оранжереи и прочее великолепие, соблазнилась, узъявила она (А.А. Полторацкая) раскаяние и желание возвратить себе обратно…" Варвара Марковна охотно согласилась. Семья Мертваго в это время продает свой дом в Петербурге, чтобы расплатиться с долгами, за 35 тысяч рублей. Вскоре Дмитрий Борисович получает увольнение от службы. Он предлагает тёще следующее: если она отдает Демьяново, то он с семьей поселяется там, если же нет, то они уезжают в Казань к матери Дмитрия Борисовича, в Бугульминскую деревню. А.А. Полторацкая согласилась отдать имение, но с условием, что ей будет принадлежать дом, который был продан Мертваго. Хозяин дома продавал его уже за 40 тысяч рублей. Стороны пришли к такому соглашению: Мертваго отдают Полторацкой 11 тысяч рублей, которые остались от проданного дома и принимают на себя ее долг по имению 29 тысяч рублей. 28 апреля 1810 года Варвара Марковна родила дочь Надежду, и семейство Мертваго переехало в Демьяново. Из 29 тысяч долга 15 тысяч нужно было отдать в декабре того же года. Для этого Мертваго продал бриллиантовые знаки ордена за 7 тысяч 500 рублей, а остальные взял взаймы.
Мертваго пишет о том, как они начали жить в имении: "…Начав жить в деревне, сначала нуждался я чрезвычайно. Дохода столь мало, что не достаточно на неминуемые издержки, при бережливости до такой степени, что, привыкнув во все время моей жизни пить виноградное вино, должен я был оставить его и не иметь в доме…".
В своих записках Д.Б. Мертваго упоминает о посещении Демьяново Г.Р. Державиным: "…В следующее лето (1813 г.) заезжает ко мне Гаврила Романович Державин…".
В сентябре 1817 года двор императрицы Елизаветы Алексеевны, совершая путешествие из Петербурга в Москву, делает остановку в Клину. Московский губернатор поручает начальнику почт узнать, нельзя ли остановиться у Мертваго по расписанию, Елизавета Алексеевна должна была прожить в Клину 3 дня, Мария Федоровна один день.
Однако двор так и не разместился у Мертваго. Лишь после узнал Дмитрий Борисович о дворовых сплетнях: "…Государыне сказали, что я по недостаточному состоянию учредил фабрику ткацкую, занял ею весь дом, и сам живу в углу…".
Но все же Мария Федоровна посетила Демьяново спустя несколько дней. Она гуляла с Дмитрием Борисовичем по саду, завтракала с его семьей и так отзывалась об имении: "…Я очень сожалею, что жила не у него. Нельзя лучше быть порядка, как я у него в доме видела. Какая везде опрятность, чистота, все домашнее небогатое, но все со вкусом и прекрасно…".
В 1811 году В.Л. Пушкин по дороге в Петербург заезжал к помещикам Мертваго. В Петербург он вез племянника — А.С. Пушкина. А сам А.С. Пушкин бывал здесь в 1833 году.
Семья Мертваго принадлежала к высшему кругу общества. О временах владения Демьяновым этой семьей можно говорить как о периоде формирования традиций историко-культурного гнезда. Были определены так называемые приемные дни, когда в Демьяново съезжались почти все соседи и многие знакомые из Клина. Вот как описывает один из приемных дней гостья Мертваго: "…Из залы мы вошли в широкий коридор, в конце его тремя широкими ступенями спустились в летнюю гостиную. В раскрытые окна этой комнаты виднелись деревья парка, в растворенные стеклянные двери, в уровень с паркетом, пестрел цветник… В зале был накрыт длинный стол, с блестящим серебром, хрусталем, цветами и фруктами. Обед был роскошен и шел долго. Официанты в белых перчатках подавали десерт и чай…горничные в шелковых и раскрахмаленных кисейных платьях, с собранными под сетку волосами…".
Варвара Марковна сама заведовала хозяйством, включая ткацкую фабрику, на которой вырабатывали кисей, миткаль и холстины.
С именем Дмитрия Борисовича связано одно знаменательное событие в жизни Демьяново. Это освящение церкви Успения. Д.Б. Мертваго в июле 1822 года подает прошение: "…Филарету, архиепископу Московскому и Коломенскому, святотроицкой Сергиевы Лавры священно-архимандриту и разных орденов кавалеру. В Успенской церкви в теплом приделе во имя святителя Димитрия Ростовского чудотворца для избежания сырости поднять пол… и внизу сделать трубы, дабы через них мог проходить воздух и осушить оную…". Вскоре на прошение пришла резолюция: "…Когда предполагаемое устроение здания совершится, тогда освящение совершить местному священнику. А когда и другой придел св. Агапоклеи надлежащим образом подготовлен будет, произвести и его освящение…".
Освящение придела святой мученицы Агапоклеи было совершено 16 сентября 1822 года, а освящение придела во имя святого Димитрия Ростовского — 17 сентября 1822 года. Обряд освящения был совершен священником Успенской церкви Василием Ивановым.
В доме Мертваго часто бывали инженеры. Как раз в то время возле Демьянова строился Екатерининский канал под начальством Николая Николаевича Загоскина, брата писателя Загоскина. В 1831 году Н.Н. Загоскин женится на дочери Мертваго Екатерине. Венчались они в Демьяново, в Успенской церкви. Пышного торжества не было, "…день прошел обычным порядком, только на лицах новобрачных выражалось бесконечное счастье…".
Позже усадьбой владел сын Д.Б. Мертваго — Д.Д. Мертваго, надворный советник. В 1852 году в Демьянове было "…5 дворов, 10 душ м. п., 12 ж….". А уже в 1874 году "…дворов 163, душ мужска — 468, женска — 531…".
В роду Мертваго усадьба находилась до 1883 года, когда ее, пришедшую в упадок, приобрел В.И. Танеев.
1.2 Усадьба Демьяново при В.И. Танееве (1883 — 1917 гг.)
В.И. Танеев — выдающийся представитель русской революционно-демократической мысли, старший брат талантливого русского композитора и музыканта С.И. Танеева.
Родился В.И. Танеев в 1840 году. Отцу его, Ивану Ильичу, было тогда 44 года, а матери Варваре Павловне — 17 лет.
В 13 лет его отдали в училище правоведения, которое он закончил в 21 год. После этого Владимир Иванович занялся самообразованием. Изучая естественные науки и историю Французской буржуазной революции.
В 1883 году Владимир Иванович купил имение Демьяново. Вступив во владение, он сразу же занялся благоустройством крестьянской жизни. Чтобы познакомиться с крестьянами, он пригласил к себе старост соседних деревень. Выяснилось, что у крестьян было пастбище по другую сторону железной дороги, пользоваться им они не могли. Им приходилось арендовать землю у помещика. Владимир Иванович дал крестьянам для выпаса скота безвозмездно 40 десятин земли и налоги за эту землю выплачивал сам. Находящийся в имении сандальный завод работал водяной силой. Для него на реке была сделана плотина, и из-за нее образовался большой пруд, покрывавший ценный заливной луг и уничтожавший крестьянский покос. Владимир Иванович приказал снять плотину, освободил заливной луг крестьян и закрыл сандальный завод, как вредное производство.
Произошли изменения и с постройками усадьбы. Построены два жилых флигеля: двухэтажный кирпичный, в котором В.И. Танеев провел свои последние годы, и одноэтажный деревянный, служивший дачей Бугаевой А.Д., матери А. Белого.
В это же время проводятся работы по разработке столбов, которые отделяли приделы церкви. Устроено перекрытие поздней трапезной системой парусных сводов.
В.И. Танеев имел уникальную библиотеку. В ней были очень полно представлены отделы социологии, истории Французской буржуазной революции XVIII века, а также имелось много книг по другим наукам. Число книг превышало 20 тысяч. В воспоминаниях А. Белого есть такое упоминание о библиотеке: "…Что было ценностью, так это его библиотека;…социологический отдел был едва ли не наиболее богато представленным среди всех библиотек;…ценность представляло собрание редких, роскошных изданий; как только где-нибудь выходило издание в нескольких экземплярах, Танеев не успокаивался, пока из Лондона, Парижа, Берлина, Вены не получал он своего экземпляра, библиотека имела и богатую библиографию…".
Как-то Танеев предложил Белому назвать любого автора, портрет которого и библиографический материал о котором он хотел бы иметь под рукой сию же минуту. Белый назвал Сер-Пеладана, руководствуясь мыслью: Танеев и Сер-Пеладан — что общего? Через несколько минут Танеев предоставил Белому серию томов Сер-Пеладана с его портретом.
Для того, чтобы устроить библиотеку, Танеев предпринимает перестройку главного дома. На это потребовались огромные средства, проводилась она достаточно долго — около 8 лет. В 1900 году он перевозит из Москвы библиотеку и размещает ее в 3-х залах. Чтобы расставить книги по своей системе и привести библиотеку в порядок, Танеев потратил около 10 лет. Пользоваться своей библиотекой он разрешал лишь тем, кому доверял. Танеев вел обширную переписку со многими учеными Европы, писателями, историками, социологами, в том числе и с Карлом Марксом. Эта переписка также хранилась в его библиотеке.
Из-за того, что на перестройку дома ушло много средств, Танеев решает в 1896 году заложить имение. По описи Московского отделения государственного дворянского земельного банка "…в имении 276 десятин…, пашни — 38 десятин, леса — 31 десятина, выгона — 54 десятины, луга — 18 десятин… постройки в исправном состоянии и удовлетворяют потребности хозяйства…". Банк оценил имение в 40 тысяч рублей и постановил: "…предоставить ссуду в 28 тысяч 800 рублей сроком на 66 лет, 6 месяцев, обусловить выдачу этой ссуды предоставлением обязательства страховать включенные в оценку постройки в сумме не ниже 2430 рублей. Воспретить рубку произрастающего в имении леса без особого на то разрешения Банка…".
В большом доме Танеев жил только летом, пока было тепло. Отопить дом было трудно, и к зиме он перебирался в маленький флигель, находящийся на территории усадьбы.
Огромный старинный письменный стол в кабинете Танеева всегда был завален бумагами, папками, книгами. У стен стояли массивные книжные шкафы красного дерева. Соседняя спальня по убранству была скромна: простая железная кровать, гардероб и умывальник. Кроме кабинета и спальни Танеева на первом этаже большого дома находилась столовая и очень большой двусветный белый зал с хорами. Здесь на высоком постаменте стояла копия Венеры Милосской. Владимир Иванович увлекался собиранием копий скульптур. Из белого зала виднелась анфилада комнат, расположенных вдоль заднего фасада большого дома. В застекленных шкафах, сделанных под красное дерево и занимавших все стены этих комнат, и размещалась уникальная библиотека. Всего в главном доме было 20 комнат. Жил Танеев очень скромно и все свои свободные средства вкладывал в создание библиотеки.
Помещичий дом делил парк на две части: Старый парк и Новый парк. Старый парк простирался по пологому склону от большого дома к Царскому пруду. Другой берег пруда был изрезан оврагами. Царский пруд был очень глубоким. Предание гласит, что во время приезда Екатерины II на берегу этого пруда конюхи мыли золотую карету императрицы. Карета была очень тяжелой, а берег пруда крутой. Конюхи не удержали карету, и она скатилась в самую глубокую часть пруда, навеки скрывшись под водой. В.А. Васнецов, сын А.М. Васнецова вспоминает: "…когда мы, мальчишки, любители рыбной ловли, протягивали невод в глубокой части Царского пруда, он всегда застревал там, зацепившись за…золотую карету. А я сам как-то в засушливое лето нашел старинную трость, погребенную в прибрежном иле…". А.А. Белый вспоминает, что как-то в пруду поймали осетра с кольцом и датой эпохи Годунова.
Новым назывался парк между главным домом и церковью. Во времена Танеева главный фасад дома был обращен к благоустроенному Новому парку. Большая терраса была увита диким виноградом. Перед домом находилась зеленая поляна и цветник. А за ними начинался парк с липовыми аллеями, лужайками и прудом. У берега пруда были выстроены мостки с квадратным отверстием посередине. В праздник Преображения сюда направлялся крестный ход. Через отверстия в мостках совершался обряд водосвятия. Поэтому пруд называли Святым. К парку примыкал старый бор с вековыми елями. Это был остаток дремучих лесов, некогда богатых зверьем. И за этим бором закрепилось название Зверинец.
Следует заметить, что хозяйство в усадьбе было неприбыльным. Здесь были лошади, стадо коров, овцы. Сеяли овес и клевер, были картофельные поля. Но все это обеспечивало потребность семьи Танеева, рабочих и дачников.
С давних времен, когда в Демьянове велось большое хозяйство, остались длинные одноэтажные кирпичные корпуса. Два таких корпуса, которые располагались на окраине липового парка, были переоборудованы под дачные помещения с мезонинами и террасами, обращенными в парк. В демьяновские дачи попадали в основном знакомые Танеева, на дачи шла очередь. Арендная плата за дачи была доходной статьей в имении. Например, в 1894 году доход от дач был таким: "…дача № 1 — 350 рублей, дача № 2 — 150 рублей, дача № 3 — 200 рублей, дача № 4 — 200 рублей…". Всего на сумму 900 рублей.
В Демьяново снимали дачи А.Васнецов, А. Бугаева (мать А. Белого), Н. Скрябин, профессора Московского Университета. 17 лет жил в летнее время в Демьянове К.А. Тимирязев, который дружил с В.И. Танеевым более 40 лет. Неоднократно бывали в усадьбе С.И. Танеев, П.И. Чайковский, А. Белый и многие другие.
Семья А. Белого снимала дачу в течение 10 лет, с 1884 по 1894 год. В своих воспоминаниях А. Белый пишет: "…очень уж хороши там окрестности: белоствольные рощи, медовые луга. Демьяново славилось розами, оранжереями и монументальной крокетной аллеей, шире которой не видывал я; отсюда раздавалось щелканье крокетных молотков и спор тогдашних крокетистов: отца и семейства Феоктистовых…". Оранжереями Демьяново, действительно, славилось. Там выращивали даже персики и ананасы.
В воспоминаниях А. Белого часто фигурирует Григорий Аветович Джаншиев, писатель, автор "Эпохи великих реформ", который летом тоже отдыхал в Демьянове и был дружен с семьей Танеева.
Григорий Аветович не любил споров, и этим являл резкий контраст с отцом А. Белого, который в деревне скучал. Гуляя по парку, Бугаев высматривал Джаншиева и со всех ног устремлялся к нему. Джаншиев обращался в бегство. Так они и бегали, высматривая друг друга и приседая в кустах. Танеевы и все дачники знали эту охоту на Джаншиева и всегда очень смеялись.
В большом зале дачи Бугаевых была устроена клубная комната. Днем здесь музицировали, а вечерами пели хором. Александра Дмитриевна Бугаева была красивой, статной дамой. ЕЕ почему-то называли генеральшей. В длинном ярком одеянии, под кружевным зонтиком и в сопровождении двух фокстерьеров она гуляла по парку. Владимир Иванович оказывал ей знаки внимания, сопровождал на прогулках, наносил визиты, дарил цветы и читал ей стихи.
Танеев определял строгие порядки: что можно и что нельзя в парке, на даче. Нельзя было трогать цветы, бросать окурки. Одно время он запретил военным появление в парке и не сдавал им дач на том основании, что "…они, убийцы, носят саблю и всегда могут кого-нибудь зарубить; а он охраняет благополучие дачников…". Танеев сам срезал розы и преподносил их какой-нибудь дачнице, заодно быстрым взглядом осматривая быт дачи. Танеев очень любил маленьких детей. В его кармане всегда лежала коробочка из карельской березы с мятными конфетами. Встретит Танеев ребенка в парке, всегда угостит конфеткой. К более старшему возрасту относился строже и запрещал ездить по аллеям парка на велосипедах.
В это время в Демьянове также жили: профессор Л.М. Лопатин, бывший московский губернатор В.С. Перфильев, семья Сыроечковских, Аппельроты, Эртели. С 1910 по 1917 год Белый приезжал в Демьяново к матери, которая продолжала снимать дачу. В 1910 году А. Белый пишет в Демьяново статью "Кризис сознания и Генрих Ибсен".
В 1885 году в Клину произошел сильный пожар. Кто-то поджег город с трех сторон, и он горел 4 дня. Город после пожара представлял собой пустое место, т. к. почти все дома в Клину были деревянные. Владимир Иванович и его жена Елена Сергеевна организовали доставку хлеба, овощей и молока для наиболее бедной части населения. Каждый день в Демьянове выпекался хлеб. Все продукты раздавали в городе бесплатно. Раздача хлеба и продуктов продолжалась три недели, пока не наладилось обычное снабжение.
Много времени проводил в усадьбе брат В.И. Танеева Сергей Иванович Танеев, выдающийся русский композитор и музыкант. Обычно он приезжал на несколько дней, что было радостью для всех обитателей Демьяново — это означало возможность послушать его игру. Каждый вечер Сергей Иванович играл для гостей произведения Моцарта, Бетховена, Шопена. В дневниках С.И. Танеева множество упоминаний о Демьянове. Например: "…1898 г., 1 февраля, воскресенье. Поехал в Клин в 10 часов. После обеда у Модеста Ильича (Чайковского), в 2 часа пошли в Демьяново. Там Елена Сергеевна, Володя, Павлуша и Алекс[андра] Алексеевна Маклакова… Ходил гулять. Я в первый раз ездил на лыжах. Пили чай…".
Вместе с С.И. Танеевым часто бывал в имении и П.И. Чайковский, чья усадьба была неподалеку. В своих дневниках он пишет:
"…30 августа 1886 года. Погода небывало чудная. После обеда немедленно отправились в Демьяново. Чудный парк, но скверный дом, подобный старой казарме. Прогулка по парку и к реке. Чай. Большая прогулка по чудесной местности…".
Сергей Иванович был очень приятным собеседником. В Демьянове летом у Владимира Ивановича находились его сыновья и дочери с их многочисленным потомством. Сергей Иванович всех их очень любил. Но уже через день — два говорил, что надо ему уезжать из Демьянова: "…Здесь у меня столько племянников, племянниц, внуков, внучек, и все они такие милые, с каждым из них хочется поговорить и вот, гладишь, весь день и пройдет, а ведь надо работать…".
У В.И. Танеева было три сына и две дочери. Сын Сергей был уездным лесничим. В Демьянове было отведено специальное помещение под контору лесничества. Умер он совсем молодым. Павел работал в торфяной промышленности, в последствии он стал одним из крупнейших в СССР ученых в области торфа. Владимир бывал в Демьянове редко. Погиб в первую мировую войну. Внучатое поколение Танеева все летнее каникулярное время жило в Демьянове. И мальчики, и девочки принимали участие во всех полевых работах.
В 1892 году в Демьянове снимали дачу Скрябины. А.Н. Скрябину было в то время 20 лет. С.И. Танеев был его учителем в консерватории, и вместе они проводили много времени. А. Скрябин писал Н.В. Секериной, которая была его юношеским увлечением:
"…Демьяново. 14 июля 1892 г. Наконец-то я могу пожить оседлою жизнью и хотя сколько-нибудь заняться музыкой…". Сохранились воспоминания тёти А. Скрябина Л.А. Скрябиной, которая тоже жила на даче в Демьянове: "…Когда Шуринька был в веселом настроении, у него являлось желание бегать и прыгать по парку… Когда он начинал прыгать через клумбы, Владимир Иванович с ужасом бегал за ним, думая, что все его цветы будут помяты… Все же кончилось это тем, что под конец лета, прыгая, он вывихнул себе ногу. Почти целую неделю ему пришлось лежать…".
В 1904 году Климент Аркадьевич Тимирязев впервые провел все лето в Демьянове. Это первое лето Тимирязевы жили в маленькой даче, а начиная со следующего 1905 года занимали самую большую дачу и приезжали туда каждый год, кончая 1917 годом. Большая дача, в которой Тимирязевы жили 13 лет, представляла собой западную половину длинного каменного здания, вытянутого с запада на восток, обращенного главным фасадом на юг — в парк и имела второй этаж деревянный. В восточной части этого корпуса было еще две дачи. В нижнем этаже большой дачи было 10 комнат, 5 из них большие, а наверху — еще 4 комнаты. С южной стороны находился балкон в 2 этажа, а с западной, узкой стороны — обширная терраса. В этом западном конце здания была расположена зала. В ней стоял письменный стол Климента Аркадьевича, за которым он работал. Окна в этой зале выходили на три стороны: на юг, запад и север. В восточной стене был мраморный камин, сделанный специально для Тимирязева. Обстановка залы состояла из кресел, дивана, кушетки, шкафчиков, большого стола — все из красного дерева с обивкой красного цвета. Эту залу Климент Аркадьевич любил больше других комнат и проводил в ней или на террасе весь день и вечер, когда не работал в своей лаборатории. По желанию Климента Аркадьевича, около дачи, где жили Тимирязевы, траву не косили. Здесь вырастали мальвы, коровяки, пижмы, лопухи, белена и другие растения. В августе они были выше человеческого роста.
Лаборатория Тимирязева находилась в двух южных комнатах. Здесь помещались все научные приборы, привезенные на лето или сконструированные им вновь, реактивы, посуда. Во многих работах помогал ему сын Аркадий Климентович — физик. Около одного из окон лаборатории был сложен кирпичный столб из гелиостата. С этой же южной стороны Климентом Аркадьевичем был установлен вегетационный домик. Для того, чтобы этот домик мог найти применение, Тимирязев старался построить его дешевым и простым. Им был составлен чертеж для постройки, по которому клинский столяр Федор Дмитриевич Дмитриев сделал все составные части. В землю были врыты 4 столба, к ним на крючках и задвижках приделали рамы, обтянутые железной решеткой, чтобы защитить посевы от птиц. С южной стороны была устроена дверь для установки вегетационных сосудов внутри домика. В этом домике выращивались растения с двумя задачами: вырабатывались наиболее упрощенные приборы и методы.
В 1905 году, когда сын В.И. Танеева Владимир был преподавателем Херсонского сельскохозяйственного училища и проводил каникулярное время у отца, в Демьяново приехали ученики выпускного класса этого училища (14 человек) с преподавателем математики Чирьяковым. Климент Аркадьевич предложил прочитать лекцию ученикам о связи агрономии с физиологией растений. Лекция состоялась в июле 1905 года. На ней были показаны опытные растения в вегетационных сосудах. Лекцию собралось слушать и поселение Демьянова. Двухсветная зала в большом доме, в которой была размещена библиотека Танеева, еле вместила всех желающих. После лекции Клименту Аркадьевичу устроили бурную овацию. Затем все желающие отправились в поле, где по указанию Тимирязева были поставлены опыты в полевом масштабе.
После отъезда учеников у К.А. Тимирязева и В.И. Танеева возникла мысль организовать сельскохозяйственную школу в Демьянове. Жилых построек и построек для аудиторий и кабинетов было достаточно. Предполагалось иметь несколько специальностей: огородническую, полеводческую, животноводческую, садоводство, пчеловодство. Под председательством Тимирязева было проведено совещание. Необходимые условия были налицо. Но нужно было просить разрешения у министерства земледелия. А так как и Тимирязев, и Танеев считались революционерами, разрешения они получить не могли.
Чтение публичных лекций на самые различные темы стало традицией Демьянова. Так, вскоре состоялся доклад доктора филологических наук А.В. Адольфа о статуе Афины Лемносской, которая стояла у Танеева в большой зале. А.А. Васнецов читал серию лекций о Москве.
В ноябре 1909 года К.А. Тимирязев готовился к съезду естествоиспытателей и врачей. Это было сопряжено с большими хлопотами, и он был разбит параличом. Благодаря уходу и лечению стал ходить с палкой, но все же медленно и плохо владел одной рукой.
Демьяново стало источником творческих вдохновений художника А. Васнецова, который почти 15 лет снимал здесь дачу. Он писал: "…Как бывало в Демьянове хорошо. С утра этюды, придешь, пообедаешь, отдохнешь и опять этюды тут же под боком, близко, как хорошо!…". А. Васнецов написал там сотни этюдов, и мотивы демьяновской природы послужили ему сюжетом для многих картин. В Демьяново у него было много излюбленных уголков. Он намечал план работы на лето. Работал Васнецов с упоением и много. Иногда он в один день писал два этюда в разные часы. И начатые, и законченные этюды висели на стене в "мастерской". Это был большой летний чулан, выходивший на террасу дачи. Самым излюбленным местом Васнецова был небольшой холм, где он из кирпичей сложил скамеечку. Сюда он приходил в вечерние предзакатные часы.
Васнецов был дружен с Тимирязевым. Вместе они бродили по полям и лесам, часто любовались закатами с террасы тимирязевской дачи. Васнецов не любил, когда кто-нибудь смотрел, как он пишет. Исключением был Тимирязев. После своей болезни он долго не мог ходить, и его возили на прогулку в коляске. Когда Васнецов писал этюды в парке, Климент Аркадьевич всегда просил подкатить коляску поближе. Позже, когда Тимирязев стал передвигаться с палочкой, он усаживался рядом с художником на своей раскладной стульчик, и его присутствие не мешало Васнецову.
Демьяновские окрестности и парк запечатлены в большой тематической картине "Шум старого парка", которую художник показал на персональной выставке 1927 года. "…Это мой эпилог! Здесь отражен мой пройденный путь…", — сказал он показывая картину.
Днем почти все живущие в Демьянове были заняты своими делами: Тимирязев — в лаборатории, Танеев — в библиотеке, Васнецов — на этюдах, Богоявленский — на прудах и речке вместе со своими студентами. Вечером же демьяновское общество постепенно стекалось в парк. Собиралось 2 — 3 компании, в одной шли серьезные разговоры, в другой был слышен смех. Но, когда приходил Танеев, его окружали плотным кольцом. Он был великолепным рассказчиком. "…Так и движется медленно, степенно по "большому кругу" парка, оживленно беседуя, общество демьяновских дачников…".
Знаменательным событием в спокойной демьяновской жизни был день именин В.И. Танеева. К этому дню заблаговременно съезжались гости из Москвы и Петербурга. Приезжали ученые, писатели, общественные деятели. Часто приезжал министр народного просвещения. Всегда желанным гостем был известный химик профессор И.Д. Каблуков. За два дня до этого события в просторной кухне большого дома с утра до вечера кипела работа. В двухсветном зале устанавливали столы во всю его длину в три ряда. Отмечали праздник с широтой и размахом. Многие гости проводили в Демьянове по нескольку дней, в том числе и Каблуков.
И еще один праздник всегда отмечали в Демьянове. Это праздник Преображения. На церковном дворе устанавливали парусиновые белые палатки, в которых торговали фруктами, подсолнухами, орехами, пряниками, конфетами.
В 1909 году церковь обновили. В комиссию по сохранению древних памятников Императорского Московского археологического общества было доложено отношение о том, что "…причт и староста села Демьянова, Клинского уезда, просят разрешить им окрасить масляной краской крышу на храме, исправить штукатурку наружных стен храма и окрасить их клеевою краскою…". На что было дано разрешение.
Итак, усадьба просуществовала до 1917 года. В.И. Танеев, человек образованный и интеллигентный, бережно заботился о своем имении. И усадьбу в это время даже назвали "Танеевкой".
2. Усадьба Демьяново после 1917 года
После октябрьской революции Демьяново постигла участь большинства "дворянских гнезд". На основании Декрета о земле, принятого на II Всероссийском съезде Советов 26 октября 1917 года, помещичьи имения со всеми усадебными постройками и принадлежностями объявлялись общенародным достоянием и подлежали конфискации.
Таким образом, первоначально бывшие дворянские гнезда были переданы в ведение народного комиссариата земледелия. Но процесс конфискации помещичьих усадеб сопровождался частыми случайными погромами и разорениями. Крестьяне самовольно захватывали и делили не только помещичью землю и инвентарь, но и имущество из дворцов, среди которого были старинная мебель, портреты, предметы прикладного искусства.
С целью сохранения культурных ценностей в первые же месяцы после революции создаются специальные учреждения. Таким учреждением была Комиссия с несколькими подотделами, в том числе музейно-бытовым, сформированная в ноябре 1917 года при Московском Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Ее деятельность распространялась не только на Москву, но и на Подмосковье.
Фактическая судьба усадеб находилась в руках местных органов власти. Поэтому, пока невозможно было обеспечить централизованную охрану. На заседании музейно-бытовой подкомиссии 18 февраля 1918 года было подготовлено обращение "Ко всем земельным комитетам и местным Советам", в котором говорилось:
"1. Строжайше воспрещаются все разделы домашнего имущества в усадьбах.
2. Ответственность за сохранность имущества возлагается на местные земельные комитеты.
3. Всякое самовольное расхищение будет караться самым суровым образом.
4. Все предметы, имеющие особое художественное, научное и историческое значение, подлежат по требованию Московского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов передаче в музеи и галереи как собственность Российской республики….
28 мая 1918 года при Народном Комиссариате Просвещения РСФСР был образован Отдел по делам музеев и охраны памятников искусства и старины во главе с Н.И. Троцкой. Вскоре Музейный отдел объединил все ранее существовавшие отдельные учреждения и стал, таким образом, центральным и единым органом, руководящим и управляющим всей музейной системой в стране.
В Подмосковье и другие губернии выезжают эмиссары Музейного отдела с целью обследования усадеб и обеспечения охраны наиболее ценных из них. В ходе осмотра, который проходил поэтапно, определялось состояние архитектурных памятников, велась их фотофиксация. В тех случаях, когда существовавшие условия не гарантировали полной сохранности находившихся в усадьбах художественно-исторических ценностей, последние вывозились в столицу в Национальный музейный фонд. За 4 месяца удалось провести систематическое изучение более чем 50 бывших помещичьих имений.
Сложившееся к осени 1918 года советское законодательство в области охраны культурно-исторического наследия, и в частности декрет об учете памятников, позволило отделу развернуть работу по превращению всех выдающихся частных художественных и другого рода собраний, имевшихся в стране и давно уже бывших фактически законченными музеями, в государственные.
Всего за 1917 — 1920 гг. на учет было взято 1,5 тысячи произведений гражданского и культурного зодчества, свыше 500 помещичьих усадеб. За это время были выработаны и прошли проверку в необычайно сложных обстоятельствах правовые нормы государственной охраны историко-культурного наследия, формы и методы их осуществления на практике.
17 год можно считать точкой отсчета нового времени для усадеб. Отменена частная собственность, по всей стране идет национализация земли. В это время тысячи усадеб остаются без своих хозяев.
Летом 1917 года последнему владельцу В.И. Танееву исполнилось 77 лет. Он очень сильно болел, по нескольку дней не поднимался с постели. Этим летом, как и предыдущие 13 лет, в Демьянове на даче жили Тимирязевы и Васнецовы. Летом 1917 года в последний раз приезжает в усадьбу П. Белый. Он вспоминает: "…постоянно вдвоем бродили в парке старики; Климент Аркадьевич прихрамывал (последствия паралича); и из груди его вырывалось уже пламенное сочувствие делу Ленина; Танеев молчал, как могила, по адресу Ленина… Постепенно сезон дач заканчивался, все разъезжались. В.А. Васнецов пишет в своих воспоминаниях: "…Накануне отъезда вечером отправились мы с отцом на нашу любимую скамеечку на высоком холме и молча просидели там до поздних сумерек. Отец был погружен в глубокие и, видимо, печальные раздумья… предчувствия отца оправдались. Никогда не видел он больше Демьянова, не сидел на своей скамеечке раздумий, не любовался закатами и не писал этюдов. Тот вечер оказался для него действительно прощальным. Это было осенью 1917 года…".
После революции в Клинском уезде были организованы уездный совет, при нем земельный отдел, и в волостях — волостные советы. Демьяново относилось к Давыдковской волости. Давыдковский волостной совет состоял из 20 человек. Из них половина — местные крестьяне из соседних деревень, которые хорошо знали В.И. Танеева. Он пригласил к себе представителей волостного совета и заявил, что передает совету полностью все свое имение, за исключением библиотеки. Для работы волостного совета он рекомендовал занять в усадьбе канцелярию Клинского лесничества, отапливаемое и благоустроенное помещение. В свою очередь представители волсовета передали В.И.Танееву в полную собственность домик-дачу, в которой он жил, пообещали охранять библиотеку.
На основе сохранившихся архивных материалов можно проследить историю усадьбы в послереволюционные годы. Претендентов на усадьбу было много.
В 1919 году имение В.И. Танеева было передано отделу народного образования. Там предполагалось образовать "…две школы — первой и второй ступени с сельскохозяйственным отделением…". 31 июля 1919 года состоялось заседание Коллегии Земельного отдела Московского Губернского Совета. Заводская организация объединенных государственных электротехнических предприятий возбудило ходатайство о передаче имений Клинского уезда, в том числе и Демьянова. 21 октября 1919 года на административном заседании Губернского Земельного отдела постановили образовать комиссию из представителей Губземотдела, объединенных государственных электротехнических предприятий (ОГЭП) и Клинского Уездного Земельного отдела (УЗО). Представителю Клинского УЗО — инструктору-землемеру Н. Сен-Желену поручено "…открыть в ближайший срок занятия означенной комиссии…". 10 ноября 1919 года была получена записка Н. Сен-Желена, в которой говорилось, что "…передача имения ОГЭП является не только нежелательной, но и прямо недопустимой с точки зрения целесообразности, т.к. в имении уже начаты организационные работы по образованию школ…".
В 1918 — 1919 гг. в Демьяново приезжал сын А. Васнецова — В. Васнецов. С горечью пишет он: "…по аллеям парка ездили на телегах, прогоняли скот, а главная дорога превратилась в проезжую дорогу с глубокими колеями и неизбежными лужами. Изящная Екатерининская колонна была взорвана и валялась на земле…".
В мае 1920 года в Могубземотдел обращаются рабочие Московского Ремонтного Артиллерийского завода (МРАЗ) с просьбой предоставить имение в распоряжение завода "…с изъятием занятой части у огородников и бывшего помещика…". Дело в том, что в 1918 году в Клину образовался Коллектив Клинских огородников, семь членов которого имели участки земли на территории Демьянова. Инструктор-землемер Н. Сен-Желен на отношение МРАЗ в Мосгубземотдел о предоставлении рабочим имения Демьяново сообщил, что "…в настоящее время уже передано для обработки 20 десятин Клинскому Дому Лишения Свободы, 20 десятин — 7-му запасному батальону, квартирующемуся в г. Клину и приблизительно около 20 десятин было передано под распашку крестьянам смежного селения. Огородникам отведена в имении площадь всего около 4 десятин, бывшему помещику предоставлено 600 кв. саженей. На основании вышеизложенного считаю передачу имения бывшего Танеева для обработки МРАЗ совершенно невозможным….
Между тем усадьба постепенно разрушалась. "…Прекрасный когда-то парк сильно поредел, многие деревья были вырублены, другие упали сами собой. Одни аллеи заросли, другие были изъезжены. В парке пасся скот. Зеленая лужайка перед большим домом была распахана. Пруды обмелели и сильно заросли, а из Царского пруда вода ушла совсем. Печально было видеть такой чудесный и живописный уголок Подмосковья в запустении…".
Января 1921 года Управляющему канцелярией Предреввоенсовета Республики товарищу Зейцу был выдан мандат за номером 366 "…на право подыскания имения или сельского хозяйства для коммуны сотрудников поезда и канцелярии Предреввоенсовета Республики…". А 24 февраля 1921 года Зейц доложил председателю Мосовхоза, что было осмотрено несколько имений, и наиболее подходящим оказалось имение Демьяново. Сотрудники поезда Троцкого просили закрепить имение за ними.
В это время демьяновская земля использовалась уже по другому: "…Земля предоставлена во временное пользование постановлением УЗО: 37 десятин — на распашку жителям деревни Акулово, 6 десятин — под огород милиции, 50 десятин — коллективу огородников, 1/2 десятины — садовнику Висмаку под распашку, 1 десятина — под огород Танеева, 1/2 десятины — ветеринарному пункту, часть земли — в распоряжение покосной комиссии, часть — под лесом. Яблоневые сады в ведении УЗО. Постройки предложено передать ветеринарному пункту и инженерной дружине №293…". Сведения эти не совсем точны, т.к. план усадьбы был утерян. Земельный отдел Мосгубсовета запрашивает у Н. Сен-Желена сведения, как используется каждая часть земли, как используются строения, имеются ли свободные угодья, какие затруднения могут произойти, если все имение будет передано одной организации. Н. Сен-Желен сообщает, что все земли распаханы с осени 1920 года, за исключением 6 десятин, отведенных милиции. Строения же, за исключением дома, где живет В.И. Танеев, садовник Висмаку и ветеринарный фельдшер, все приведены в полную негодность. Из всех затруднений, которые могли бы произойти при передаче имения поезду Троцкого, наиболее существенными были те, которые связаны с землей, предоставленной под распашку жителя деревни Акулово. Но сотрудники поезда Троцкого не считали затруднительным совместное пребывание двух организаций в одном имении.
21 марта 1921 года на судебном заседании Коллегия Мосземотдела постановила: "…предоставить коллективу сотрудников поезда — право на временную разработку пустующих частей имения в юго-западной стороне, в размере до 50 десятин вместе с бывшей церковной землей, без права передачи, какой-то ни было другой организации…".
Вскоре Предреввоенсовет подает прошение в Губернскую Военно-Инженерную Дистанцию — орган, занимающийся расквартированием в губернии воинских частей. Предреввоенсовет просил выдать ордер на все пустующие постройки в имении для размещения своих сотрудников и красноармейцев. Просьба была удовлетворена. Предоставлены усадебные помещения, "…за исключением тех, которые будут необходимы Уездному отделу…" , на тот срок, пока в распоряжении сотрудников находится отведенная часть земли.
В июле 1921 года секретариат поезда Троцкого прелагает организовать совхоз "Демьяново", и землеустройство его включить в план работ 1922 года для исполнения вне очереди. Однако, было ли это сделано, сказать трудно.
В октябре 1921 года умирает В.И. Танеев. Похоронили его на Демьяновском кладбище.
Усадьба не была забыта Обществом Изучения Русской Усадьбы. Среди экскурсий, устраиваемых Обществом, была экскурсия и в Демьяново. В "Плане летних экскурсий на 1925 год…" такая поездка была запланирована на 30 августа. Экскурсия объединяла Майданово, дом Чайковского и Демьяново. "…Усадьба второй половины XIX века со следами конца XVIII века". Руководитель Н.М. Черемухина. Сбор на Октябрьском вокзале в 9 ч. Плата 3 рубля…".
По данным на 1933 год Успенская церковь входила в список сооружений религиозного культа Московской губернии, состоящая на учете отдела по делам музеев Главнауки Наркомпросса. Усадьба состояла на учете того же отдела.
Наконец, последняя организация, нашедшая пристанище в этой старинной усадьбе — туберкулезный диспансер. Скорее всего, был он выстроен в 50-е годы XX века и находится там до сих пор.
Как говорилось выше, огромную ценность в усадебном наследии Демьянова имела библиотека, о которой заботился В.И. Танеев. Новая власть не могла не обратить на это внимание. Нарком просвещения А.В. Луначарский получил сведения о том, что библиотека представляет большой интерес. Он поручил М.Н. Покровскому поговорить с В.И. Танеевым о продаже библиотеки. Танееву было предложено 100 тысяч рублей, но он отказался от продажи. На семейном совете было решено отдать библиотеку безвозмездно.
Весною 1919 года на заседании Совнаркома под председательством В.И. Ленина был принят по предложению М.Н. Покровского и Д.Б. Рязанова декрет, по которому В.И. Танееву назначалось особая пенсия. Библиотека была национализирована и перевезена в Социалистическую Академию общественных наук.
В.И. Ленин на основании постановления Совета Народных Комиссаров от 25 марта 1919 года выдал В.И. Танееву охранную грамоту за № 4412 от 26 апреля 1919 года за своей личной подписью.
В феврале 1920 года на Д.Б. Рязанова было возложена задача создания первого в мире музея по марксизму, вместо которого он предложил организовать научно-исследовательский институт Маркса и Энгельса (ИМЭ). Эта организация отпочковалась от Социалистической Академии. Из библиотеки Танеева перешли в ИМЭ несколько десятков книг по истории французского социализма и коллекция гравюр по истории Французской революции. Вся остальная часть библиотеки — религия, философия, изящная литература, история литературы — осталась в библиотеке Социалистической Академии, в архиве которой хранится опись книг Танеева.
После смерти В.И. Танеева в 1921 году, сын его П.В. Танеев предложил ИМЭ купить некоторые книги и гравюры, уцелевшие после национализации, что и было сделано ИМЭ.
В бывшей секретной части архивного фонда Института Маркса-Энгельса при ЦК КПСС, хранящегося в Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), имеется несколько документов 1935-1936 гг., связанных с историей приобретения Институтом библиотеки Танеева. В 1935 году наследники Танеева — сын Павел Владимирович и его жена Эмилия Павловна — предъявили ИМЭ претензии об оплате переданных Танеевым библиотеки и гравюр. 15 августа 1935 года на распорядительном совещании дирекции ИМЭ Э. Цобель сообщил о том, что при получении библиотеки Танеева, последнему была выплачена обусловленная сумма. Но т.к. в бухгалтерии не оказалось никаких сведений о расчетах с Танеевым, юрисконсульт ИМЭ Крутиков обратился к Д.Б. Рязанову с просьбой "…сообщить, действительно ли Танееву Институтом была оплачена стоимость библиотеки и собрания гравюр. Если оплата действительно была произведена, убедительная просьба установить хотя бы приблизительные размеры выплаченной Танееву суммы…".
В письме Д.Б. Рязанов говорит о том, что наследники не могут иметь никаких претензий к ИМЭ. Библиотека была национализирована, а не передана или продана. Он напоминает о том, что "…передача произошла при действии закона 18 апреля 1918 года об отмене наследования и что согласно примечанию первому к статье 59 гражданского кодекса РСФСР бывшие собственники не имеют права возврата имущества, перешедшего в ведение трудящихся до 22 мая 1922 года…". Полученные от Рязанова сведения были сообщены председателю Комитета по заведованию учеными и учебными учреждениями ЦИК СССР Ю.М. Стеклову с просьбой уведомить об этом П.В. Танеева. Но неудовлетворенные таким разрешением их просьбы Танеевы подали 11 марта 1936 года заявление на имя И.В. Сталина. В РЦХИДНИ сохранился текст письма заместителя директора ИМЭ В.Г. Сорина в V часть Особого сектора ЦК ВКП(б) от 28 марта 1936 года, в котором повторялись сведения, полученные от Д.Б. Рязанова. Наследники ничего не смогли добиться от ИМЭ.
Что касается усадьбы, за советский период на территории Демьянова выстроены современные здания и сооружения, не связанные с мемориальным комплексом. К западу от главного дома — туберкулезный диспансер, восточнее церкви Успения — одноэтажные дома — поселок Демьяново.
Ассортимент зеленых насаждений парка достаточно широкий. По данным исследований 1976-1977 гг. всего в парке имеется 18 видов деревьев и кустарников — 5 местных, 13 интродуцентов. Местные — липа широколиственная, вяз гладкий, береза плакучая, клен остролистный, сосна обыкновенная. Интродуценты — лиственница сибирская, ель колючая, тополь канадский, туя западная, венгерская сирень и др.. На кладбище Демьянова захоронены Танеевы, Чайковские.
В 1990 году усадьба стала филиалом дома — музея П.И. Чайковского в Клину.
Незадолго до юбилей П.И. Чайковского, в марте 1990 года, кем-то были разрушены надгробия на Демьяновском кладбище. Музей организовал восстановление надгробий двух братьев Петра Ильича — Модеста и Ипполита, и племянника его — Владимира Львовича Давыдова.
Сейчас ландшафт Демьянова оставляет одно впечатление: место это чем-то не угодило клинским жителям, и они прониклись к нему чувством агрессии. Возникает вопрос: "…разрушение Демьянова и забвение всего, что с ним связано, это что — осмысленная воля людей или еще один из множества примеров всеобщего дурмана, который настигает нас повсюду из-за отсутствия сколько-нибудь сильных, авторитетных структур, ведущих культурную политику…".
Тем не менее, в планах музея есть реставрация памятников архитектуры, приспособление мемориальных построек и организация в них экспозиции, воссоздание утраченных построек — оранжереи, дач и др., благоустройство некрополя, вывод туберкулезного диспансера с последующим сносом дисгармоничных построек (хозблока, гаражей), воссоздание каскада прудов.
Клин имеет все данные для того, чтобы стать крупным культурным центром. Вокруг музея П.И. Чайковского, знаменитого на весь мир, можно создать целый заповедник, куда вошло бы Демьяново с его историческими достопримечательностями, Фроловское, Майданово, Шахматово, Боблово. Правильная культурная политика — это помимо прочего, эффективная финансовая политика. Нельзя пренебрегать сокровищами, которые сами просят, чтобы их взяли.
Заключение
"…Сегодня усадьба как уникальное явление отечественной культуры безвозвратно уходит в прошлое. Перестраиваются и разрушаются усадебные постройки, а непродуманное использование ансамблей, которое нередко принимает просто чудовищные формы, приводит к утрате того неповторимого образа, который когда-то создавался домом, парком, окружающим ландшафтом…".
В этом смысле судьба Демьянова трагична, как, впрочем, и многих других усадеб. Практически, от Демьянова не осталось ничего. Именно поэтому так важно исторически реконструировать все основные периоды жизни усадьбы, попытаться воспроизвести нравы, обычаи, быт, царившие там. На основе выявленных источников установлены владельцы усадьбы, этапы строительства усадьбы.
Ансамбль сложился в 1770-е годы при сыне первого владельца Г.Я. Наумова — И.Г. Наумова. К этому периоду относится строительство дома и разбивка парка. В состав усадьбы вошла и созданная в 1746 году церковь. А во второй половине 1770-х годов отдельно от нее поставлена колокольня. В это время усадьбу посетила Екатерина II.
При дочери И.Г. Наумова — М.И. Римской-Корсаковой строятся хозяйственные постройки, состоящие из трех длинных одноэтажных корпусов.
Уже в первой половине XIX века в усадьбе формируются традиции культурного гнезда. В это время усадьбой владеет семья Д.Б. Мертваго. В приемные дни к ним съезжался весь цвет богатых и образованных помещиков Клина, а также гости из Москвы и Петербурга. Посещала усадьбу императрица Мария Федоровна. Проездом бывал Г.Р. Державин. Несколько раз приезжал к Мертваго А.С. Пушкин.
В роду Мертваго усадьба находилась до 1883 года. Но в 1830-1880-х годах она постепенно приходила в упадок.
В 1883 году усадьбу приобрел известный социолог и философ В.И. Танеев. "Таневский" период — наиболее насыщенный и интересный. Именно тогда, когда основные постройки сдавались под дачи, Демьяново становится важнейшим культурным гнездом Подмосковья, притягательным для многих деятелей науки и художественной культуры. На основе дневников, воспоминаний и мемуаров удалось воспроизвести это время. С этим периодом связаны имена многих выдающихся представителей русской культуры и науки.
На дачах, в приспособленных для этого усадебных корпусах, жили К.А. Тимирязева, А.М. Васнецов, А.Н. Скрябин, профессура Московского и Петербурского университетов. Частыми гостями в усадьбе были С.И. Танеев — великий русский композитор и музыкант, брат В.И. Танеева, П.И. Чайковский. Родным местом называет Демьяново А. Белый, который неоднократно бывал там.
А.М. Васнецов написал свыше 50 этюдов Демьяново. К.А. Тимирязев организовал в имении лабораторию и поставил здесь множество опытов. Периодически в Демьянове читались лекции на различные темы. Лекторами были ученые, писатели, художники. С имением Танеева связан культурный расцвет Демьянова.
Большой историко-культурной ценностью в усадебном наследии Демьянова была библиотека, судьба которой в дальнейшем связана с различными учреждениями. Часть ее перешла в Социалистическую Академию общественных наук, другая часть — в Институт Маркса-Энгельса.
На основе архивных источников реконструирована судьба усадьбы после 1917 года, во времена отмены частной собственности и национализации.
После 1917 года на территории усадьбы выстроены современные здания и сооружения, не связанные с мемориальным комплексом. К западу от главного дома — туберкулезный диспансер, восточнее церкви Успения — одноэтажные дома — поселок Демьяново. Сейчас мемориальный комплекс "Демьяново" является филиалом дома — музея П.И. Чайковского в Клину. Работник дома — музея предлагают реставрацию памятников архитектуры усадьбы и даже организацию в них экспозиции. Но пока это только на словах Тем не менее, даже разрушенная, усадьба не утрачивает своего мемориального значения. Возможно, через несколько лет мы увидим ее восстановленной.
Список литературы и источников
Источники
1. Опубликованные
А. Законодательные акты:
1. "Декреты Советской власти". -М., 1957.
Б. Воспоминания, дневники, письма:
1. Белый А. "На рубеже двух столетий". -М.-Л., 1930.
2. Благово Д.Д. "Рассказы бабушки: из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д.Д. Благово". -Л., 1989.
3. Васнецов В.А. "Страницы прошлого. Воспоминания о художниках братьях Васнецовых". -Л., 1976.
4. "Дневники П.И. Чайковского. 1873-1891 гг.". -М., -пб., 1927.
5. Лавров А.В. "А. Белый в 1900-е годы: жизнь и литературная деятельность". -М., 1995.
6. "Летопись жизни и творчества А.Н. Скрябина". -М., 1985.
7. Лобанов В.М. "Творческий путь А.Васнецова". // "Васнецов А. Сборник материалов". -М., 1957.
8. Мертваго Д.Б. "Записки Д.Б. Мертваго". -М., 1867.
9. Мертваго Д.Б. "Пугачевщина. Из записок Д.Б. Мертваго". -М., 1867.
10. Пассек Т.П."Воспоминания "из дальних лет", т. 1, -М., 1963.
11. "Переписка П.И. Чайковского и С.И. Танеева". -М., 1951.
12. "Письма Д.Б. Рязанова 1935 года по вопросу приобретения Институтом Маркса-Энгельса библиотеки В.И. Танеева". //"Археографический ежегодник за 1995 г.". -М., 1997.
13. "Скрябин. Письма". -М., 1965.
14. Скрябина Л.А. "Воспоминания". // "Скрябин А.Н. 1915-1940 гг.". — М.-Л., 1940.
15. Танеев В.И. "Детство, юность, мысли о будущем". -М., 1959.
16. Танеев П.В. "Воспоминания о К.А. Тимирязеве". // "Тимирязев К.А.". -М., 1940.
17. Танеев С.И. "Дневники. 1894-1909". Т. 1. -М., 1981.
18. Танеев С.И. "Дневники. 1894-1909". Т. 2. -М., 1983.
19. Танеев С.И. "Дневники. 1894-1909". Т. 3. -М., 1986.
20. Тимирязев А.К. "Из воспоминаний о С.И. Танееве". // "Танеев С.И. Материалы и документы". Т. 1. -М., 1952.
В. Справочные издания:
1. Административно-экономический справочник по Московской губернии за 1924 год. -М., 1924.
2. Благовещенский И.А. "Краткие сведения о всех церквах Московской епархии в алфавитном порядке исчисленных". -М., 1874.
3. "Древности. Труды комиссии по сохранению древних памятников Императорского Московского Археологического Общества". Т. 4. -М., 1912.
4. Картавцов И. "Усадьбы Московской губернии. Опыт библиографи-ческого указателя". -М., 1927.
5. "Населенные местности Московской губернии". -М., 1911.
6. "Населенные местности Московской губернии". -М., 1913.
7. Нистрем К. "Указатель селений и жителей уездов Московской губернии". -М., 1852.
8. "Памятники архитектуры Московской области". Т. 1. -М., 1975.
9. "Памятники архитектуры Московской области". Т. 1. -М., 1998.
10. "Памятные места Московской области". -М., 1954.
11. "План летних экскурсий, устраиваемых ОИРУ, на 1925 г.". // "Русская усадьба". Сборник ОИРУ, вып. 4. -М., 1998.
2. Неопубликованные
1. РГАДА
ф. 350, оп. 1, д. 182;
ф. 1320, оп. 2, д. 242;
ф. 1355, оп. 1, д. 764;
ф. 1356, оп. 1, д. 2301.
2. ОПИ ГИМ
ф. 54, оп. 1, дд. 1143, 1144;
ф. 402, оп. 1, д. 984.
3. ЦИАМ
ф. 203, оп. 207, д. 679;
ф. 203, оп. 744, д. 1522;
ф. 206, оп. 1, д. 1531;
ф. 206, оп. 2, д. 242а;
ф. 275, оп. 2, д. 297.
4. ЦГАМО
ф. 4997, оп. 1, дд. 270, 858.
2. Литература
1. "Архитектура русской усадьбы". // под. общ. ред. Н.Ф. Гуляницкого. -М., 1998.
2. Бахрушин С., Богоявленский С. "Подмосковные усадьбы XVIII века". // "История Москвы". Т. 1. -М., 1952.
3. Вороник И., Ильин М. "Дневники Подмосковья". -М., 1947.
4. "Все Подмосковье". / под ред. Н.А. Солнцева. -М., 1967.
5. Длугач Д., Шиллер П., Романов С. "Подмовсковные". -М., 1947.
6. Жуков Ю.Н. "Сохраненные революцией. Охрана памятников истории и культуры в Москве (1917-1921)". -М., 1985.
7. Жуков Ю.Н. "Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры". -М., 1989.
8. Каждан Т.П, "Художественный мир русской усадьбы". -М., 1997.
9. Некрасов А. "Художественные памятники Москвы и городов Московской губернии". -М., 1928.
10. Полякова М.А. "Общество изучения русской усадьбы (1992-1997): люди и время". // "Русская усадьба". Сборник ОИРУ, вып. 4. -М., 1998.
11. Равикович Д.А. "Формирование государственной музейной сети (1917 — 1-ая половина 60-х гг.)". -М., 1988.
12. Сапунов Б.В. "Грезы о прошлом". // "Русская усадьба". Сборник ОИРУ, вып. 5. -М., 1999.
13. Спрингис Е.А. "Московские жители в селе Останкине: к истории дачной жизни в столице середины второй половины XIX века". // "Русская усадьба". Сборник ОИРУ, вып. 5. -М., 1999.
14. Стернин Г.Ю. "Русская загородная усадьба в современных историко-культурных интересах". // "Русская усадьба". Сборник ОИРУ, вып. 4. -М., 1998.
15. Тихомиров Н. "Архитектура Подмосковных усадеб". -М., 1955.
16. Шамурин Ю. "Подмосковные", ч. 1, 2. -М., 1912-1914.
17. Шевелева О.И. "Жизнь городской и загородной усадьбы во второй половине XIX века начале XX века". // "Русская усадьба". Сборник ОИРУ, вып. 5. -М., 1999.
18. Щукина Е. "Подмосковные усадебные сады и парки второй половины XVIII века". -М., 1952.
