Уголовная ответственность за мошенничество в сфере недвижимости, Уголовное право

Выдержка из текста работы

Трудности возникают и на практике при квалификации деяний. Так, суды зачастую не могут разделить способы совершения мошенничества, такие как обман и злоупотребление доверием, что приводит к смешению понятий.

Правильное разрешение обозначенных вопросов имеет важное теоретическое и практическое значение, что позволяет сделать вывод об актуальности изучения проблем привлечения к ответственности за мошенничество в настоящее время.

Цели и задачи исследования.

В процессе реализации поставленной цели будут решены следующие задачи:

Положения, выносимые на защиту.

3. Потерпевшим от мошенничества, совершенного с причинением значительного ущерба гражданину, является только физическое лицо. Тем не менее, как указал Конституционный Суд РФ, в силу принципа юридического равенства правило определения значительного ущерба гражданину при квалификации мошенничества по части второй статьи 159 УК РФ применяется равным образом к любым гражданам, в том числе являющимся индивидуальными предпринимателями.

На давнюю историю мошенничества указывает тот факт, что еще в Русской Правде содержались положения о корыстном злоупотреблении доверием. Тем не менее, как таковой термин «мошенничество» там не использовался. Однако, смыл, вкладываемый в понятие мошенничества в настоящее время, названным документом передавался.

В частности, в статье «О человеке» Русская Правда содержала положение о том, что человек, который обманом получил деньги и пытался скрыться в другой земле, не может пользоваться доверием, также как и вор.

Так, в статье 58 Судебника 1550 года содержалась норма «А мошеннику та же казнь, что и татю, а обманщика бити кнутьем». Как видно, термин «мошенник» был обозначен в законе, наряду с разбоем и воровством. Однако дефиницию данного термина законодатель вводить не стал. Кроме того, следует отметить, что мошенник приравнивался к обманщику.

В тоже время определения обмана в качестве разновидности преступлений в законе также не давалось. Объяснялось это тем, что в существующих в то время реалиях мошенничество в качестве самостоятельного общественно-опасного деяния не сформировалось. Это было связано со слабыми производственными отношениями в обществе, крайней экономической отсталостью государства. Однако уже с развитием торговых отношений, укреплением внутренних и международных рынков такая опасность возникла.

В первую очередь преобладающую роль обман играл в сфере торговли, но в дальнейшем распространился и на иные социальные сферы. Специфика этого преступления сделала мошенничество прерогативой имущего сословия, поскольку оно требовало определенных знаний, навыков, образования, профессии и социального статуса.

То есть в качестве одного из сущностных признаков мошенничества, пусть и альтернативного, указывается обман. Это безусловно является значительным шагом вперед в определении сущности мошенничества.

В частности, выделяются и такие признаки мошенничества, как обман и вымысел, то есть способы перехода имущества к злоумышленнику, а также указывается, что виновные именно «присваивает» имущество.

Независимо от того факта, что в Указе всё еще с трудом разграничиваются понятия мошенничества, кражи и грабежа, можно говорить о том, что наметились определенные предпосылки их самостоятельной квалификации.

Последующее законодательное регулирование характеризуется тем, что мошенничество прочно укрепилось в качестве самостоятельного вида преступления против собственности и происходит постепенная детализация отдельных его характеристик.

Закрепление новых норм диктовалось множественными фактами проявления мошенничества и хищениями государственного имущества.

Октябрьская революция нарушила эволюционное развитие капиталистических отношений в России, в связи с чем произошли изменения и в ходе развития понятия мошенничества.

Выразилось это в том, что законодатель с содержательной точки зрения отказывается от увязывания уголовного и гражданского законодательства при регламентации уголовной ответственности за данное преступление.

Таким образом, советский законодатель счел целесообразным определить сущность мошенничества с опорой на такие термины, как «обман» и «злоупотребление доверием», признав их в правовом плане равноценными способами мошенничества.

Следствием несовершенства законодательства явилась недостаточно высокая эффективность борьбы с мошенничеством была, причиной которой являлась, в том числе, мягкость наказания, не соответствующая степени общественной опасности преступления.

Как видно из определения, состав мошенничества был значительно расширен путем включения в дефиницию слов «иные личные выгоды».

Причем в отличие от УК 1922 года новый кодекс относил мошенничество против личной собственности к усеченному составу преступления. Преступление считалось оконченным с момента совершения обманных действий, при которых преступник не успел завладеть имуществом. Что касается мошенничества против государственной или общественной собственности, то здесь окончанием преступления признавалось время перехода имущества в пользование мошенника.

Уголовный кодекс РСФСР 1960 года разделил по различным главам статьи об ответственности за мошенничество в отношении социалистической и личной собственности, определил, что предметом мошенничества в отношении социалистической собственности является лишь имущество, тогда как в отношении личной собственности — не только имущество, но и право на имущество граждан. Кроме того, выделялось простое, квалифицированное и особо квалифицированное мошенничество.

Под мошенничеством по версии законодателя следовало понимать завладение государственным или общественным имуществом путем обмана или злоупотребления доверием.

Следовательно, основное отличие видится в терминологических словосочетаниях «хищение чужого имущества» и «завладение чужим имуществом». Проводя разграничение, необходимо отметить, что значения слов хищение и завладение неравнозначны. Так, завладение не всегда может являться хищением в прямом смысле этого слова: можно завладеть чужим имуществом на определенное короткое время, не имея умысла и намерений похитить такое чужое имущество. Хищение — это более удачный термин нежели завладение, поскольку позволяет четко очертить круг привлекаемых к ответственности лиц..

Тем не менее, на этом развитие законодательство о мошенничестве не остановилось. Происходило развитие экономических отношений, модернизацией банковского сектора, развитием отрасли страхования, инвестиционной деятельности, информационных и промышленных технологий и предоставлением новых видов услуг, которые неизбежно порождают новые схемы, способы хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество.

Стало возможным говорить о появлении семейства норм об ответственности за различные виды мошенничества.

Конкретизация составов мошенничества в зависимости от сферы правоотношений, в которой они совершаются, направлена на снижение число ошибок и злоупотреблений во время возбуждения уголовных дел о мошенничестве, будет способствовать повышению качества работы по выявлению и расследованию таких преступлений, правильной квалификации содеянного.

При описании составов новых видов мошенничества законодатель ориентировался на то, что посягательства совершаются в определенной области (сфере) отношений либо с использованием определенных технологических средств (инструментов).

Обращает на себя внимание и то, что наказываются деяния, являющиеся специальными случаями мошенничества, менее строго; основные составы преступлений не предусматривают наказания в виде лишения свободы. Законодатель презюмирует, таким образом, меньшую общественную опасность специальных видов мошенничества.

Необходимо также отметить тот факт, что нормы, установленные новыми статьями УК РФ, являются бланкетными, так как в них определяются не все признаки предусмотренных ими преступлений и отсутствующие признаки определяются в других законах (не уголовном) и (или) иных нормативных правовых актах.

Таким образом, законодательство об ответственности за мошенничество прошло длительный путь развития и трансформаций, которые были основаны на меняющихся общественных, политических и экономических отношениях, и сводились к совершенствованию законодательного понятия мошенничества и характеристики его состава.

Традиционно термин «мошенничество» связывается с такими действиями, как обман и злоупотребление доверием.

Что касается этимологии, то слово «мошенник» является синонимом таких терминов, как «жулик», «плут», а сам термин характеризует человека, занимающегося обманом и неблаговидными жульническими действиями с корыстными целями.

В юридической литературе развернулась обширная дискуссия, выражающаяся в указании недостатков законодательного определения, в частности правильности отнесения мошенничества к формам хищения.

Сам термин «хищение» выступает в качестве родового по отношению к видовым понятиям кражи, присвоения и иных преступлений против собственности, обладающих набором характерных общих объективных и субъективных признаков. Именно этот факт и стал для законодателя основанием для объединения их в определенную группу имущественных посягательств.

1) конкретный способ совершения преступления против собственности (в этом случае хищение считается признаком того или иного деяния);

2) юридическая категория, понятие, характеризующее любую форму и вид хищения.

Именно в последнем значении термин применяется для характеристики преступлений главы 21 УК РФ.

Итак, законодатель в качестве родовой категории определил хищение как совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Тем не менее, отмечается, что представленное определение не самое лучшее, неудачно как по содержанию, так и по форме.

Вследствие определенной консервативности науки уголовного права и неуклонным процессом развития и совершенствования социально экономических отношений, принимает особую актуальность вопрос о несовершенстве законодательного определения хищения и необходимости дальнейшей модернизации названной уголовно-правовой дефиниции.

С другой стороны, как справедливо отмечает А. Успенский, принимая во внимание требования законодательной техники, в связи с закреплением в тексте УК РФ дефиниции хищения отпала необходимость вводить в тот или иной состав большое количество элементов, определяющих принадлежность общественно опасного деяния к роду хищения.

Не соглашается с отказом от законодательного понятия хищения профессор Н.А. Лопашенко, указывая, что это будет принципиально неверно, а также едва ли удачно с точки зрения законодательной техники, поскольку для всех составов хищений придется повторять один и тот же (пусть даже и сокращенный) перечень обязательных признаков, к которым относятся: 1) направленность против чужого имущества, которое выступает предметом хищения; 2) изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц; 3) противоправность действия; 4) безвозмездность действия; 5) причинение ущерба собственнику или законному владельцу имущества; 6) совершение с корыстной целью.

Существует и такое мнение, что закрепление любой нормы-разъяснения на уровне примечаний к отдельным главам является не совсем удачным подходом к законодательному толкованию, так как при этом эффективность использования разъяснения существенно уменьшается, так как ограничивается нуждами небольшой группы деяний, а всякие попытки практической адаптации в рамках иных норм ведут к дефекту понимания и искривлению ее содержания. Поэтому более перспективным видится закрепление определений на уровне отдельной главы, которая бы распространяла свое действие на все нормы в рамках уголовного закона.

Общее понятие хищения можно в силу этого с полным основанием расценить как полезный и необходимый инструмент познания подлинной антисоциальной и правовой природы корыстных посягательств на собственность, как надежный помощник работнику органа дознания, следователю, прокурору, судье в их деятельности, связанной с применением уголовного закона.

В доктрине уголовного права подчеркивается: сущность хищения состоит в том, что в результате такого посягательства собственник или иной владелец теряют возможность пользоваться и распоряжаться имуществом по своему усмотрению, а виновный получает возможность использовать чужое имущество в целях личной наживы.

Общественная опасность хищений чужого имущества определяется еще и тем, что в своей массе они вносят дезорганизацию в экономическую жизнь страны, создают возможности для паразитического обогащения одних за счет других, негативно влияют на неустойчивых членов общества.

Отмечается в литературе и неудачность формулировки действие при хищении — «изъятие и (или) обращение». В этой связи имеется несколько подходов к трактовке хищения.

Так, сторонники первого подхода полагают, что хищение конструируется из двух элементов: изъятия имущества у собственника или иного владельца и обращения его в пользу виновного или других лиц. Так они объясняют использование в УК РФ союза «и (или)», указывая, что изъятие находится в тесной связке с обращением; только лишь изъятия для хищения недостаточно, оно должно сопровождаться обращение имущества в свою пользу или пользу других лиц.

Приверженцы других подходов уверены, что для признания хищения необходимо только изъятие имущества, либо только обращение имущества в свою пользу или пользу других лиц.

Такое разнообразие подходов к сущности и характеру действий при хищении создаёт трудности для единообразного применения уголовного закона, в том числе при определении ответственности за мошенничество.

Исследуя значение терминов «изъятие» и «обращение», профессор Н.А. Лопашенко отмечает, что под изъятием понимается исключение имущества из владения собственника или законного владельца, устранение (удаление) последнего, при этом под обращением понимается как замена собственника или законного владельца на незаконного пользователя. Указывается на то, что все определяющие термины, кроме одного, употреблены во множественном лице, а значит они относятся сразу и к понятию изъятия, и к понятию обращения. В этой связи возможен лишь один вывод: ни изъятие, ни обращение в отдельности не могут обозначить хищение, они характеризуют разные стадии процесса совершения хищения.

Что касается мошенничества, то при его совершении имущество или право на имущество передаётся самим потерпевшим под влиянием обмана или злоупотребления доверием. В этой связи в данном случае можно говорить о специфической форме изъятия — производимой руками потерпевшего.

Тем не менее, это обстоятельство не противоречит тому, что изъятие имущества осуществляется все же виновным, поскольку воля потерпевшего фальсифицирована обманом, направленным не на то, чтобы просто ввести в заблуждение, а на то, чтобы склонить обманываемого к невольному участию в процессе изъятия имущества из своего же имущественного фонда.

Из этого некоторые авторы делают вывод, что при формулировке дефиниции мошенничества законодатель в какой-то степени вышел за пределы родового понятия хищения. К аргументам такой позиции относят то, что понятие хищения не охватывает всех возможных способов совершения мошеннических действий. Заключают такие авторы, что правовая сущность мошенничества заключается не в хищении, а в причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.

Например, мошенничество в сфере экономической деятельности — это завуалированное изъятие или обращение чужого имущества в свою пользу либо в пользу других лиц, совершаемое в процессе осуществления предпринимательской или хозяйственной деятельности.

Мошенничество в сфере оборота недвижимости определяется как, во-первых, хищение денежного эквивалента стоимости объекта недвижимости при добровольном, под влиянием обмана со стороны виновного вступлении потерпевшего в гражданско-правовую сделку по поводу оборота недвижимого имущества; во-вторых, это приобретение виновным права собственности и иных вещных прав на чужое недвижимое имущество в свою пользу или в пользу иного лица в результате сделки, в которую потерпевший добровольно вступает под влиянием обмана со стороны виновного.

Объектом мошенничества, как и любого другого хищения, является собственность как экономико-правовая категория.

Исходя из законодательного определения, предметом мошенничества может выступать чужое имущество или право на чужое имущество.

В последние годы широкое распространение получили различные проявления мошенничества, не связанного с непосредственным завладением чужим имуществом, а состоящего в обманном приобретении права на него.

Важным признаком мошенничества, позволяющим отграничить его от иных форм хищения, является такой признак объективной стороны состава, как способ совершения преступления.

Под способом совершения преступления понимается определенный порядок, метод, последовательность движений и приемов, применяемых виновным лицом, тогда как средством совершения преступления следует считать вещи, которые используются преступником для воздействия на объект (предмет) преступления.

Способами совершения мошенничества выступают обман и злоупотребление доверием.

Обман характеризуется как сознательное введение в заблуждение кого-либо относительно определенных обстоятельств событий, явлений, фактов путем искажения действительного представления о них. Так, термин «введение в заблуждение» охватывает все формы обмана, в т.ч. и умолчание об истине; здесь отражена существенная черта обмана: его способность вызывать у другого лица искаженное представление о тех или иных обстоятельствах, что весьма важно для уголовно-правовой оценки поведения обманывающего; она совпадает с толкованием обмана в современном русском литературном языке, аналогичное определение дают и цивилисты при анализе законодательства о недействительности сделок, заключенных под влиянием обмана.

Обман в форме активного поведения характеризуется тем, что виновный, сообщая ложные сведения, искажает истину и стремится таким образом ввести обманываемого в заблуждение. Обманы могут совершаться как в письменной, так и в устной форме.

Обман, совершаемый действием, может выражаться и в конклюдентных действиях или поступках, на основании которых можно сделать вывод об утверждении или отрицании тех или иных обстоятельств.

Склонение другого лица к определенному поведению становится возможным в силу того, что обман создает или укрепляет в сознании потерпевшего ошибочное представление о наличии оснований для этого. Посредством обмана потерпевший соглашается совершить действие, ошибочно полагая, что на нем лежит обязанность или что совершение указанного обманщиком действия выгодно для него.

Поэтому следует не только учитывать положения об обязательности или выгодности передачи имущества, но и иметь в виду, что, передавая определенное имущество, лицо рассчитывает на ответное поведение просящего (или ожидает от него совершения значимого действия). Следовательно, если лицо передает вещь, не уповая на ответное поведение обманщика (или на нем не лежит обязанности передачи имущества), то и состава мошенничества не будет.

В качестве самостоятельного способа совершения мошенничества выступает злоупотребление доверием.

Некоторые ученые-правоведы считают злоупотребление доверием разновидностью обмана или формой обмана.

Анализируя рассматриваемый способ совершения мошенничества, следует отметить, что при злоупотреблении доверием отсутствует воздействие на психику другого лица с целью введения его в заблуждение относительно каких-либо обстоятельств, даже тех, которые будут иметь место в будущем.

Хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем злоупотребления доверием с объективной стороны характеризуется наличием специфической социальной связи между потерпевшим и лицом, совершающим преступление, которая выражается в отношениях доверия. При этом доверительные отношения при мошенничестве определяются как отношения доверия не вообще, а по поводу конкретного имущества, что позволяет отграничить мошенничество от так называемой кражи путем доверия.

Злоупотребление доверием чаще всего встречается в сочетании с обманом. Обычно преступник стремится прежде всего завоевать доверие жертвы, чтобы легче было совершить обман. Обман во многих случаях не мог бы быть совершен, если бы потерпевший не испытывал определенного доверия к обманщику. Поскольку обман используется преступником не только для того, чтобы побудить потерпевшего передать имущество, но и с целью расположить к себе потерпевшего, заручиться его доверием, такой обман выглядит одновременно как злоупотребление доверием. Поэтому злоупотребление доверием и обман в мошенничестве очень часто взаимно переплетаются. Как самостоятельный способ совершения мошенничества вне связи с обманом злоупотребление доверием играет роль значительно реже.

Злоупотребление доверием сравнительно редко играет роль самостоятельного способа мошенничества не только потому, что оно обычно сочетается с обманом.

Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него.

Следует также учитывать, что злоупотребление доверием возможно только в отношении вменяемого и вышедшего из малолетнего возраста потерпевшего. В противном случае, когда виновный пользуется доверием невменяемого или малолетнего с тем, чтобы заставить его передать ему имущество или право на него, мошенничество отсутствует и содеянное квалифицируется как кража.

Специфичность развития причинной связи при мошенничестве состоит в том, что в акте перехода имущества из владения потерпевшего к виновному непосредственное участие принимает сам потерпевший, действующий под влиянием заблуждения. При этом в любом случае мошенничества должно быть установлено, что заблуждение имело место в результате предшествующего по времени обмана со стороны виновного.

Субъективная сторона мошенничества характеризуется прямым умыслом.

Мошенничество характеризуется корыстным мотивом и целью незаконного завладения чужим имуществом.

В целом понятие мотива преступления характеризуется совокупностью побуждений к совершению преступления, при этом побуждение должно перейти в действие, осознаваться виновным как мотив к действию, к исполнению волевых действий с целью добиться преступного результата.

Общие признаки мотива преступления характерны и для мошенничества. Основным движущим фактором такого преступления является достижение преступного результата на незаконное присвоение чужого имущества. Сущность корыстного мотива состоит в стремлении виновного удовлетворить свои материальные потребности за чужой счет, за счет изъятия имущества, на которое у него не имеется прав.

Для признания действий мошенническими важно, чтобы умысел виновного на хищение имущества или на получение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием возник до или в момент заключения того или иного договора или передачи имущества виновному в результате доверительного к нему отношения. Если же лицо при заключении договора или в момент передачи имущества рассчитывало выполнить свои обязательства, но в силу сложившихся обстоятельств не смогло этого сделать либо намерение присвоить полученное возникло после заключения договора или передачи имущества, действия виновного не могут быть расценены как мошенничество, а образуют иные формы хищения либо гражданско-правовые деликты.

В зависимости от предмета посягательства и способа совершения мошенничества решается вопрос о моменте окончания состава этого преступления.

Мошенничество считается оконченным, когда лицо приобретает право на чужое имущество либо когда имущество изъято и у лица, то есть поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению.

Если же предметом является право на чужое имущество, то мошенничество считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным.

Такое решение вопроса об окончании состава мошенничества, предметом которого является право на чужое имущество, представляется обоснованным, так как в соответствии с нормами гражданского права приобрести права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием невозможно.

Анализируя изложенное, можно сделать вывод, что обман подразумевает информационное воздействие на другого человека, заключающееся в сознательном введении его в заблуждение относительно определенных обстоятельств событий, явлений с целью склонить обманываемого к определенному поведению. Злоупотребление доверием, несмотря на редкое фигурирование в качестве единственного элемента, является одним из самостоятельных способов совершения мошенничества.

Квалифицированные виды мошенничества подразумевают факты совершения названного преступления, сопровождающиеся сопутствующими отягчающими наказание признаками.

Как показывает анализ судебной практики по уголовным делам о мошенничестве, такие преступления нередко совершаются в соучастии, а именно группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, при наличии признаков, характеризующих соучастие, а именно при планировании, заранее обдуманном умысле на совершение хищения путем обмана или злоупотребления доверием, корыстной мотивации на завладение чужим имуществом, а также в крупном и особо крупном размере.

Таким образом, для наличия указанного квалифицирующего признака необходимо участие в совершении мошенничества двух или более лиц. Эти лица должны обладать признаками субъекта преступления. Невменяемые лица и лица, не достигшие возраста, с которого наступает уголовная ответственность, в состав группы юридически не входят, хотя фактически они могут непосредственно участвовать в хищении.

Некоторые авторы, которые оспаривают эту точку зрения. Например, Н.Н. Лунин отмечает, что на практике преступники зачастую привлекают малолетних с целью избежать определенных препятствий в совершении преступления. Учитывая данное обстоятельство, считая, что только так можно совершить преступление, взрослый преступник вовлекает в группу таких лиц, и умысел его направлен именно на совершение преступления группой лиц.

Потерпевшим от мошенничества, совершенного с причинением значительного ущерба гражданину, является только физическое лицо.

Ряд авторов предлагают отказаться от указания потерпевшего при причинении значительного ущерба. Мотивируют они это тем, что Конституция РФ декларирует равную защиту всех форм собственности.

Как указал Конституционный Суд РФ, в силу принципа юридического равенства правило определения значительного ущерба гражданину при квалификации мошенничества по части второй статьи 159 УК РФ применяется равным образом к любым гражданам, в том числе являющимся индивидуальными предпринимателями. Предоставление гражданину права заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, приобретение им статуса индивидуального предпринимателя не лишает его остальных прав, в том числе в сфере уголовно-правовой охраны собственности.

При этом использование виновным своего служебного положения в процессе мошенничества предполагает наличие непосредственной связи совершаемых преступных действий с осуществлением его служебных правомочий.

Однако общепризнанного определения рассматриваемого признака до сих пор не выработано научной общественностью, что подтверждается многочисленными попытками ученых предложить свое определение.

Обман или злоупотребление доверием, совершенные с целью наживы, тем сложнее и опаснее, чем больше в них количество участников. Причем это участие в системе организованной группы преступников сопровождается обязательным распределением четких ролевых функций в системе многоходовых «шахматных» комбинаций.

Особо крупным размером мошенничества признается стоимость имущества, превышающая 1 млн. руб.

Законодатель, усиливая в данном случае уголовную ответственность, исходил из высочайшей степени общественной опасности самого факта утраты гражданином жилья. Следовательно, основанием для квалификации действий, виновных как раз и является сам по себе факт утраты потерпевшим права на жилое помещение.

Это изменение справедливо основано на учете высокого уровня социальной значимости жилья и его роли в обеспечении жизненно важных интересов потерпевшего, которые представляют не меньшую ценность для потерпевшего, а посягательство при таких обстоятельствах не менее общественно опасно, чем при особо крупном размере мошенничества до одного миллиона рублей.

В данном случае на квалификацию не влияют ни характер мошеннических действий, ни их последовательность, ни уровень организации виновных лиц, ни реальная стоимость утраченного потерпевшим жилья.

Например, состав данного преступления будет образован в следующей ситуации: лицо, рассчитывая улучшить свои жилищные условия, по договору передает свою квартиру в собственность застройщику, уполномоченные лица которого, несмотря на то, что были обязаны в определенные сроки возвести для клиента новый дом (иное жилье), условия договора не исполнили, вырученные от реализации квартиры потерпевшего деньги похитили.

В УК РФ имеется ряд составов преступлений, смежных с мошенничеством. В процессе реализации норм уголовного закона могут возникать сложности с квалификацией некоторых деяний. Рассмотрим наиболее актуальные из них с целью провести разграничение, способствующее облегчить эту задачу на практике.

Сложность разграничения определяется, прежде всего, тем, что данные составы имеют целый ряд общих признаков. А именно:

1) у них единый объект преступления (отношения собственности);

2) каждое из этих преступлений относится к корыстным посягательствам на чужую собственность и они связаны с причинением ущерба собственнику (реальные убытки при мошенничестве и неполучении должного, упущенная выгода при причинении имущественного ущерба);

3) у них идентичны способы совершения преступлений (обман или злоупотребление доверием).

Существенные отличия составов, которые позволяют провести разграничение, можно свести к следующим.

Имущественная выгода при мошенничестве определяется размером, количеством, стоимостью неправомерно полученного в безвозмездное пользование чужого имущества. При совершении преступления в виде причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения имущественная выгода выражается в неуплате, непередаче должного, недополучении собственником чего-то причитающегося ему, то есть эта выгода необязательно влечет за собой уменьшение уже имеющегося в наличии имущества в фондах собственника.

Следовательно, основное отличие между рассматриваемыми составами преступления заключается в механизме извлечения виновным незаконной имущественной выгоды.

Кроме того, в отличие от мошенничества корыстная цель не является обязательным признаком причинения ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, хотя, как правило, данное преступление совершается из корыстных побуждений.

Следующим актуальным в судебной практике и в теории уголовного права является вопрос о разграничении составов и квалификации деяния, если лицо, осуществляя незаконную предпринимательскую деятельность, изготавливает и реализует фальсифицированные товары под видом подлинных, обманывает потребителей данной продукции относительно качества и иных характеристик товара, влияющих на его стоимость, посредством незаконного использования чужого товарного знака.

При мошенничестве потребители могут быть введены в заблуждение любыми действиями, направленными на получение от граждан сумм, превышающих стоимость приобретенного товара, например посредством продажи фальсифицированных товаров.

В частности, что касается товарного знака, то информация о нем дает возможность отличить товары одного изготовителя (продавца) от аналогичных товаров другого изготовителя (продавца), доносит до потребителя информацию о качестве товара.

То есть, основным критерием отграничения мошенничества от незаконного предпринимательства, если эти деяния сопряжены с незаконным использованием товарного знака, должен быть характер обмана.

Сходство взяточничества и мошенничества, которое и объясняет возможность их смешения на практике, проявляется в следующем. Коррупционеры, как и мошенники, де-юре создают иллюзию публичных отношений: псевдоравенство всех перед законом, псевдодобросовестность государства перед обществом и гражданином, наличие у них псевдосвободы. Но де-факто они утверждают приоритет прав одного над свободами других, неравный доступ к закону и суду, закрытость государственной службы и ее недоступность общественному контролю. В этих условиях чиновники злоупотребляют доверием общества и отдельных граждан, используя их достояние в своих интересах.

Первоначально действия Н. были квалифицированы как взяточничество, однако впоследствии было установлено, что совершено хищение чужого имущества в форме мошенничества. Также очевидно, что Н. являлся должностным лицом, использовал свое служебное положение, он обвинялся в получении взятки путем вымогательства за совершение законных действий.

Известно, что разграничение преступлений происходит на основании оценки объекта посягательства. В данном случае было признано, что таким объектом является право собственности ООО, а Н. совершил хищение чужого имущества в форме мошенничества, что и было принято во внимание государственным обвинителем.

То есть, об обмане предлагается судить не столько по факту введения лица в заблуждение, сколько по содержанию должностных инструкций, по наличию в них полномочий, необходимых для достижения нужного взяткодателю результата.

Однако, как мошенничество расценивается принятие лицом, являющимся должностным, ценностей, когда этот чиновник ложными уверениями, действиями либо путем умолчания ввел передающее ему ценности лицо в заблуждение относительно своей должности, полномочий и возможности совершить незаконные действия.

Тем не менее, из анализа такого рода преступлений можно увидеть, что межличностного обмана, с которым имеет дело мошенничество, во взяточничестве нет, поскольку потерпевшие по этой категории дел не заблуждаются в неправомерности своего обращения к должностному лицу и в нарушении последним порядка предоставления требуемых услуг. Ими осознается правовая необеспеченность сложившихся между сторонами отношений и допускается вероятность неисполнения принятых на себя обязательств.

Более или менее ясны критерии разграничения мошенничества и получения взятки, когда для обеих сторон очевидно, что чиновник в принципе не может использовать свое служебное положение, совершая незаконные действия либо влияя на служебное поведение другого должностного лица, а потому предметом преступной договоренности сторон становится исключительно совершение за взятку законных действий, входящих в служебные полномочия этого чиновника. Если в этом случае должностное лицо обманывает относительно наличия у него таких полномочий, которые оно собирается использовать в пользу передавшего ценности лица, то имеет место мошенничество.

Не вызывает особых затруднений разграничение мошенничества путем злоупотребления доверием от присвоения либо растраты чужого имущества. Так, при присвоении и растрате умысел на хищение имущества возникает у виновного уже после того, как ему были вверены материальные ценности и он ими некоторое время владел на законном основании. При мошенничестве же, получая имущество, злоумышленник уже знает, что не будет выполнять своих обязательств перед собственником или законным владельцем, а обратит противозаконно и безвозмездно данное имущество в свою пользу или пользу других лиц.

Генезис становления и развития отечественного уголовного законодательства свидетельствует о том, что представления о мошенничестве в уголовно-правовом смысле часто видоизменялись, исходя из политических, экономических и иных реалий, что отражалось, в том числе, и нормах законодательства, что выражалось в совершенствовании законодательного понятия мошенничества и характеристики его состава.

Традиционно термин «мошенничество» связывается с такими действиями, как обман и злоупотребление доверием. В юридической литературе развернулась обширная дискуссия относительно правильности отнесения мошенничества к формам хищения, в ходе которой затрагивался, в частности, вопрос о недостатках самой формулировки понятия «хищение», применительно к рассматриваемому составу. Некоторые авторы указывают на необходимость отказа от родового понятия хищения. Тем не менее, такой подход следует считать неверным, в том числе с позиции юридической техники, поскольку тогда для всех составов хищений придется повторять один и тот же перечень обязательных признаков. При этом следует учитывать, что понятие «хищение», даваемое для нужд главы 21 УК РФ, не может и не должно совпадать с таким же понятием в других главах и разделах уголовного закона.

Важным признаком мошенничества, позволяющим отграничить его от иных форм хищения, является такой признак объективной стороны состава, как способ совершения преступления, которым являются обман и злоупотребление доверием.

Обман подразумевает информационное воздействие на другого человека, заключающееся в сознательном введении его в заблуждение относительно определенных обстоятельств событий, явлений с целью склонить обманываемого к определенному поведению.

В качестве самостоятельного способа совершения мошенничества выступает злоупотребление доверием, которое некоторые ученые-правоведы считают разновидностью обмана или формой обмана.

Потерпевшим от мошенничества, совершенного с причинением значительного ущерба гражданину, является только физическое лицо. Тем не менее, как указал Конституционный Суд РФ, в силу принципа юридического равенства правило определения значительного ущерба гражданину при квалификации мошенничества по части второй статьи 159 УК РФ применяется равным образом к любым гражданам, в том числе являющимся индивидуальными предпринимателями.

Для квалификации совершенного преступного деяния как мошенничества, совершенного обвиняемым с использованием служебного положения, следует обратить внимание, что под лицами, использующими свое служебное положение при совершении мошенничества, следует понимать должность лиц, которые используют для совершения хищения чужого имущества свои служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации. При этом использование виновным своего служебного положения в процессе мошенничества предполагает наличие непосредственной связи совершаемых преступных действий с осуществлением его служебных правомочий.

Критерием отграничения мошенничества от незаконного предпринимательства, если эти деяния сопряжены с незаконным использованием товарного знака, является характер обмана, который в последнем случае заключается в информации относительно качества и иных характеристик товара, влияющих на его стоимость, посредством незаконного использования чужого товарного знака.

При разграничении мошенничества и получения взятки следует исходить не столько из факта введения лица в заблуждение, сколько из содержания должностных инструкций, по наличию в них полномочий, необходимых для достижения нужного взяткодателю результата.