Содержание
Оглавление
Введение3
Глава 1. Лингвистическая природа метафоры7
1.1.Определение метафоры7
1.2.Типы метафор. «Живые» и «мертвые» метафоры10
1.3.Функции метафор15
1.4.Структурно-семантическая характеристика метафор23
Глава 2. Метафора в политическом дискурсе30
2.1. Особенности публицистического стиля30
2.2. Структурные характеристики английской политической метафоры 35
2.3. Семантические особенности метафоры в политическом дискурсе38
Заключение44
Библиография45-46
Приложение
Введение
Изучая причины значения слова, отличающиеся от своего прямого смысла, Аристотель подчеркивал: «Поскольку количество слов ограниченно, неизбежно, что одно и то же слово наделено многими значениями». Аристотель понимал метафору как сокращенное сравнение, из которого исключено указание на общий признак сравниваемых объектов, иными словами как «несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии» [Аристотель, 1982, с. 669]. Языковед Г.К. Скляревская в своей статье «Языковая метафора в словаре» подчеркивала, что как только метафора была осознана, вычленена из ряда других явлений и описана, сразу возник вопрос о ее двойной сущности: бытовом средстве языка и поэтической фигуре. При этом она ссылается на теорию Цицерона, утверждавшего: «Подобно тому, как одежда, сперва избранная для защиты от холода, впоследствии стала применяться также и для украшения тела и как знак отличия, так и метафорические выражения, введенные из-за недостатка слов, стали во множестве применяться ради услаждения» [Цицерон, 1972, с. 234]. Г.Л. Скляревская подчеркивает, что из этого высказывания видно, что именно языковая метафора первозданна и первична [Скляревская 1987: 62]. М.В. Ломоносов дал следующее определение этого явления: «Метафора есть перенос речения от собственного знаменования к другому, ради некоторого их подобия». В последние годы в лингвофилософских исследованиях метафоры наметилась тенденция определять метафору как взаимодействие того объекта, который является референтом концептуализации и некоторых признаков, ассоциируемых с чувственным образом реалии, чье имя используется при разрешении проблемной понятийно-номинативной ситуации, а именно ситуации формирования нового понятия и его вербализации (см., например, труды М. Джонсона, Дж. Лакоффа, М. Тернера, Ж. Фоконье, Н. Д. Арутюновой, А. Н. Баранова, Ю. Н. Караулова, И. М. Кобозевой, Е. С. Кубряковой, А. П. Чудинова и др.). Так, в частности, Н. Д. Арутюнова, понимает метафору в самом широком смысле и характеризует ее как «любой способ косвенного выражения мысли» [Арутюнова 1990: 296-297].
Метафора в разговорной речи имеет широкий диапазон употребления и дает возможность выразить свою мысль образно, живо, эмоционально и намеченную информацию передать слушателю в краткой форме. В таких ситуациях не столько важно полное соблюдение существующих норм языка, сколько экстренная передача информации.
Метафора в художественной литературе употребляется чаще, чем в разговорной речи. Если метафора в разговорной речи появляется на основе социальной необходимости (для именования различных понятий), то литературно-художественная метафора появляется из творческой и эмоционально-эстетической необходимости в деятельности писателя. Ибо каждый день писатель с целью образного выражения употребляет слова в различных значениях, по качественным и сходным признакам создает такие образы, которые быстро протекают в сознании читателя.
Употребление метафоры в политической речи происходит не менее часто, чем в иных дискурсах и касательно функций политической метафорики существует несколько точек зрения. Пожалуй, можно согласиться с И. М. Кобозевой, утверждающей, что в разных типах дискурса у метафоры разные функции. Так, в поэтическом тексте главные функции метафоры — эстетическая (украшение речи) и активизационная (средство активизации восприятия адресата), познавательная функция при этом отходит на второй план. В научном дискурсе на первом месте находится познавательная и эвристическая функции метафоры, которые позволяют осмысливать новый объект исследования, с опорой на знания о других типах объектов. Для дискурса науки важна и аргументативная функция метафоры (средство убеждения в правильности или правдоподобности выдвигаемых тезисов или постулатов) [Кобозева 2001: 134-135]. Далее И. М. Кобозева перечисляет функции метафоры в политическом дискурсе, называя среди основных эвристическую, аргументативную и «интерактивную функцию сглаживания наиболее опасных политических высказываний, затрагивающих спорные политические проблемы, минимизируя ответственность говорящего за возможную буквальную интерпретацию его слов адресатом» [там же: 134]. А. В. Степаненко разграничивает такие функции метафоры в политическом дискурсе как: прагматическую, когнитивную, эмоциональную, репрезентативную и др. [Степаненко 2002: 24].
В нашей работе мы придерживаемся мнения о назначении метафоры в политическом дискурсе, принадлежащего лингвисту А.П. Чудинову, выделяющего среди основных его функций когнитивную, коммуникативную, прагматическую и эстетическую функции. Актуальность исследования заключается в том, при изучении метафор в политическом дискурсе был использован структурно-функциональный метод в когнитивном аспекте.
Объектом работы следует считать явление метафоры как таковое, в то время как предмет метафорика политического дискурса.
Цель настоящей работы рассмотреть метафоры политического дискурса в английском языке, исходя из их структурных и функциональных особенностей.
Предполагается решить следующие задачи:
— рассмотреть существующие дефиниции метафоры ;
— изучить функции и структурные характеристики метафоры;
— выбрать примеры употребления метафор в английском политическом дискурсе и провести их анализ.
Методология исследования включает в себя методы анализа и синтеза при изучении теоретического материала, а также описание; практический материал был получен методом сплошной выборки из источников англоязычной прессы и проанализирован с использованием структурно-функционального подхода.
Работа состоит и введения, 2 глав, заключения и списка используемой литературы.
Глава 1. Лингвистическая природа метафоры
1.1.Определение метафоры
В Большом энциклопедическом словаре «Языкознание» (1998) находим следующее толкование термина «метафора»: «троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т.п., для характеризации или наименования другого класса объектов, аналогичных данному в аком-либо отношении. В расширительном смысле термин «метафора» применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении» [Языкознание. БЭС 1998: 296]. Таким образом, автор статьи Н.Д. Арутюнова, обобщив материал по данному вопросу, считает для метафоры справедливым и основополагающим установление таких характерных черт, как перенос имени («употребление слова для характеризациидругого класса объектов») и основание сходства («аналогичного данному классу в каком-либо отношении»). О сходстве, аналогии говорят все работы, посвященные метафоре, при этом часто оперируют понятиями «сравнение», «двуплановость (удвоение)», «исходное» и «новое значение», а также «признак». Рассмотренное выше определение затрагивает, прежде всего, механизм метафоризации перенос имени и основание этого переноса (по сходству). Структурные элементы этого механизма предстают уже как часть толкования всего явления. Так, уже А.А. Потебня выделял два мысленных комплекса: познаваемого и прежде познанного, а также средства представления их (комплексов) сравнения; у него слово это «материальное выражение мысли» (Потебня A.A. «Из записок по теории словесности», цит. по [Подхомутников 2002: 17]).
Таким образом, эти трактовки говорят о метафоре, непременно использующей для своего проявления две сущности, два предмета мысли, два понятия, два концепта, и, что очень важно, всегда при этом имеется в виду, что один концепт известен, «изучен». Он есть основание, некий эталон для сравнения или «источник переноса», а другой с помощью этого сравнения и переноса познается, характеризуется с какой-то стороны, часто неожиданной. М.В. Никитин, описывая понятие метафоры, говорил об известном сходстве денотатов (предположительно двух), на основании чего имя одного становится также именем второго [Никитин 2002: 259].
При создании метафоры, таким образом, устанавливается некоторое сходство двух понятий, двух сущностей, усматривается нечто общее, это позволяет осуществить перенос имени (по сходству). Это общее «нечто» связывают с понятием признака или признаков при условии своей аналогичности они являются основанием для переноса. В сфере языка признаки концептов функционируют как компоненты значения. Возможно, поэтому часто говорится не о переносе имени, а о переносе значения, переносном значении. При построении метафоры в двух сущностях выделяются некоторые признаки, в силу схожести которыхмежду данными сущностями возникает нечто вроде притяжения, и сущность, которая мыслится как сравниваемая, обретает возможность именоваться словом эталоном сравнения.
Как указывает А.Ю. Фетисов, в метафорической структуре можно выделить четыре элемента: две сравниваемые сущности и два их признака, что позволит представить весь механизм метафоризации в виде пропорции [Фетисов 2000: 7], о которой упоминал еще А.А. Потебня, говоря о «хорошей метафоре»: сущность А имеет признак а, он же имеется и у сущности B, при этом у А и В предполагается признак х, который часто не выражен и требует домысливания, и именно он создает целостность метафорического выражения и его образ. Например: (о грустном человеке) «сосуд скорби» — человек (сущность А) сравнивается с емкостью (сосуд сущность В), и у того и у другого выделяется способность вмещать в себя что-то (общий признак а). Наполненность и, очевидно, до краев, — грустью является пропущенным, но восстановимым признаком х, причем «текучесть» грусти сама по себе является образным понятием [Потебня 1990: 203].
Такой элемент х можно восстановить не всегда, и необязательно потому, что утеряна связь с источником сравнения, а в силу того, что он лишился своего функционального назначения перестал быть так называемым образом. Например, в случаях «ушко иголки» или «ножка стола» источником переноса можно считать человека и его склонность видеть себя мерой всех вещей. Но из-за частого обиходного употребления эти переносы, хотя и не утратили образ, но не нуждаются в нем.
По мнению И.Р. Гальперина, образность создается взаимодействием предметно-логического значения с контекстуальным, причем основой образности всегда является предметно-логическое значение [Гальперин 1958: 126]. В качестве примера образности он приводит строку из сонета У.Шекспира: My body is a frame whereinthy portrait held, указывая, что в слове frame реализуется отношение двух значений: предметно-логического «рама» и контекстуального «то, что обрамляет, место для хранения». В контексте дается возможность сопоставления таких понятий как «мое тело как сосуд, в котором хранится твой образ», и «рама», в которой заключен портрет.
Как указывает И.Р. Гальперин, отношения между различными типами лексических значений, а именно между предметно-логическим и контекстуальным, используемые в стилистических целях, могут быть разделены на следующие виды:
1)отношения по сходству признаков (метафора);
2)отношения по смежности понятий (метафора);
3)отношения, основанные на прямом и обратном значении слова (ирония).
Метафора, по его определению, это отношение предметно-логического знания и контекстуального значения, основанного на сходстве признаков двух понятий [Гальперин 1958: 125].
1.2. Типы метафор. «Живые» и «мертвые» метафоры
И.Р. Гальперин различает живую (подлинную) и стертую или мертвую метафоры, выделяет развернутую метафору, отмечая, что она может быть выражена любой значащей частью речи: существительным, прилагательным, глаголом, наречием.
Например:
As his unusual emotions subsided, these misgivings melted away. Когда его необычные эмоции улеглись, эти опасения постепенно исчезли. Метафора выражена глаголом, который выступает в функции сказуемого в предложении. В глаголе to melt (в форме melted) реализуется отношение двух значений. Одно значение предметно-логическое «таяние», второе значение контекстуальное — «исчезновение» (один из признаков таяния).
Пример метафоры, выраженной именем прилагательным, так называемого метафорического эпитета:
And winds are rude in Biscays sleepless bay (G. Byron). И сильны ветры в бискайских беспокойных водах. Метафора выражена прилагательным sleepless, в нем происходит отождествление двух понятий: «бессонный» и «беспокойный».
Пример метафоры, выраженной наречием:
The leaves fell sorrowfully. Грустно падают листья[Гальперин 1981: 141].
В зависимости от структуры различаются простые и развернутые метафоры. Простая метафора, как в приведенных выше примерах, строится на актуализации одного или нескольких признаков, которые являются общими для метафоризируемого и метафоризирующего компонентов. Однако в художественной речи, и особенно в поэзии, нередко встречаются случаи, когда автор с целью развития образа актуализирует и другие признаки, развивающие первые. Например: «И вот теперь разнежен весь мой дом / Целебным поцелуем валерианы, / И медицина мятным языком / Давно мои зализывает раны» (Б. Ахмадуллина). В первой строке наблюдается когнитивная метафора «дом разнежен», которая подхватывается и развертывается метафорой второй строки, являющейся обстоятельством образа действия, которое относится к сказуемому метафоре; целиком построены на метафорах, из которых вторая развертывает первую, и две следующие строки: «медицина зализывает раны» «мятным языком».
