Пример дипломной работы по краеведению: Жанр послания в творчестве А.С. Пушкина

Выдержка из текста работы

Неоспорима культурная значимость эпистолярного жанра в последующей детей. Приобретение навыков и умений составления собственных писем будет способствовать расширению их кругозора, знакомство с образцами писем классиков русской литературы может существенно пополнить их лексический запас, обогатить речь. Лексика русского языка динамичной. С изменением условий меняется лексический состав языка: некоторые лексические единицы исчезают из употребления, становясь архаизмами, уступая место новым. Зачастую это связано с модернизацией общества, с увеличением международных контактов в современном мире. В этой знакомство школьников с образцами писем классиков русской литературы может способствовать формированию у них представлений о культуре письменной речи.

На протяжении многих лет ученые (С.Г. Бархударов, В.В. Бабайцева, Л.И. Величко, A.B. Текучев и др.) активно обсуждали и обсуждают вопросы формирования навыков и умений письменной речи у школьников, поскольку уровень их сформированности показателем языковой зрелости обучаемого (Л.A. Гдалевич, И.Н. Зайдман, Р.Г. Илешева и др.).

Степень научной разработанности проблемы. В настоящее время продолжаются научно-теоретическая и экспериментальная разработка и апробация инновационных моделей обучения разным стилям и жанрам письменной речи (в том числе и эпистолярному) школьников, охватывающие их организацию, содержание, структуру, принципы и методику обучения (H.A. Акиныпина, A.B. Глузман, Н.И. Жинкин, Л.П. Рупосова, И.А. Фигуровский и др.).

В контексте данного исследования особую значимость приобретают труды лингвистов, исследующих эпистолярный текст с разных теоретико-методологических позиций: рассматриваются текстовые категории письма, структурно-семантические особенности эпистолярного текста (Л.В. Нежникова, С.А. Стряпчая и др.); определяются основные характеристики частных и деловых писем, анализируются этикетные формы обращения в эпистолярном жанре (Е.В. Балашова, Р.В. Ившин и др.);изучаются жанрово-стилистические особенности частных и деловых писем (К.Н. Кабанова, Т.В. Степанова, Е.Э. Зарецкая и др.); решается вопрос о типологии эпистолярных текстов (Н.Ю. Бусоргина, Н.В. Макаров); анализируются коммуникативный и когнитивный компоненты текста делового письма (А.З. Бабайлова, Г.Х. Даутова, A.A.Залецкая и др.); рассматриваются особенности синтаксиса в частном и деловом письмах (A.A. Акишина, E.H. Зарецкая, Т.Н. Кабанова и др.) и т.д.

Несмотря на интенсивное развитие коммуникации с помощью современных информационных технологий, традиционная переписка до сих пор не утратила своих позиций как а не только делового, но и в значительной степени частного, межличностного общения. В силу этого эпистолярный жанр заслуживает пристального исследовательского внимания методистов. Обучение учащихся эпистолярному жанру должно строиться на основе изучения закономерностей языковой эпистолярного текста. Это должно способствовать эффективности овладения нормами письменной межличностной коммуникации, формированию навыков, умений точного выражения смыслового и коммуникативного содержания сообщения, адекватного его понимания адресатом, а также воздействия на последнего. Более того, овладение эпистолярным жанром дает возможность детям научиться использованию в письменной речи стилистических языка в зависимости от условий и общения.

Однако, несмотря на то, что в отечественной лингвистической и методической литературе получили широкое освещение различные вопросы обучения школьников разным жанрам и стилям письменной речи, до сих пор отсутствуют специальные исследования, направленные на разработку методической модели обучения эпистолярному жанру детей.

Эпистолярный жанр и его развитие — одна из интереснейших проблем в отечественном литературоведении. Это связано с тем, что жанр письма, занимая равноправное место среди других эпических жанров, недостаточно исследованной областью филологии.

Частное письмо — тип эпистолярного текста, включающий в себя семейные, частные деловые письма, дружескую и любовную переписку. Такие письма обычно не предназначены для публикации, и тем не менее эпистолярное наследие известных деятелей искусства и культуры довольно часто издается как в составе собраний сочинений, так и отдельными книгами. Их авторы являются, по мнению лингвистов, носителями элитарного типа речевой культуры, т.е. «обладают истинным мастерством владения языком, всем его богатством при соблюдении всех и ограничений» [Кормилицына, 2009: 228]. Предполагаем, что такие письма можно рассматривать как образцовые не только по структуре, но и языковому оформлению.

В языкознании письма изучаются не так давно, как в литературоведении, однако и лингвисты уже успели накопить солидный опыт в исследовании эпистолярного жанра. Если литературоведов интересуют прежде всего письма известных писателей и поэтов, то для лингвистов известность и профессия автора не являются основным критерием отбора материала. Наибольшей популярностью в лингвистических исследованиях эпистолярного жанра пользуются функционально-стилистический и коммуникативно-прагматический аспекты. Рассуждая на тему реализации в эпистолярном жанре того или иного функционального стиля, сложно обойтись без упоминания такого понятия, как «эпистолярный стиль» (этим термином принято обозначать «стилистическую особенность писем (посланий) как одной из разновидностей письменной литературной речи» [Поротопопова 2003: 631]). Целый ряд отечественных исследователей (Т. Г. Винокур, Л. Н. Кецба, О. В. Протопопова, Л. В. Щерба) и зарубежных лингвистов (Ш. Балли, 32 Р. Мейер) выделяют наряду с различными функциональными стилями также и эпистолярный стиль. При этом, почти все исследователи отмечают, что эпистолярный стиль, даже в период своего процветания (XVIII-XIX вв.), занимал и по сей день занимает особое место в системе функциональных разновидностей русского языка. По мнению Л. В. Щербы, эпистолярный стиль расслоен на множество жанровых разновидностей и представляет собой совокупность стилевых вариантов, используемых в зависимости от социальных взаимоотношений корреспондентов [Щерба, 1957, с. 119]. Выбор стилевого варианта в письмах может быть обусловлен еще и темой письма, его типовой интенцией и другими факторами: «Стилистический синкретизм эпистолярного стиля, обусловленный полифункциональностью письма как а коммуникации, делает эпистолярный стиль открытым для разнообразных лексико-фразеологических и грамматических . Трудно назвать слово или фразеологический оборот, словоформу или синтаксическую конструкцию, которые бы не могли быть использованы в письмах…» [Балакай, 2002, с.46 ]. Это еще больше затрудняет определение данного понятия.

В контексте данного исследования особую значимость приобретают труды лингвистов, исследующих эпистолярный текст с разных теоретико-методологических позиций: рассматриваются текстовые категории письма, структурно-семантические особенности эпистолярного текста (Л.В. Нежникова, С.А. Стряпчая и др.); определяются основные характеристики частных и деловых писем, анализируются этикетные формы обращения в эпистолярном жанре (Е.В. Балашова, Р.В. Ившин и др.);изучаются жанрово-стилистические особенности частных и деловых писем (К.Н. Кабанова, Т.В. Степанова, Е.Э. Зарецкая и др.); решается вопрос о типологии эпистолярных текстов (Н.Ю. Бусоргина, Н.В. Макаров); анализируются коммуникативный и когнитивный компоненты текста делового письма (А.З. Бабайлова, Г.Х. Даутова, A.A.Залецкая и др.); рассматриваются особенности синтаксиса в частном и деловом письмах (A.A. Акишина, E.H. Зарецкая, Т.Н. Кабанова и др.) и т.д.

Несмотря на интенсивное развитие коммуникации с помощью современных информационных технологий, традиционная переписка до сих пор не утратила своих позиций как а не только делового, но и в значительной степени частного, межличностного общения. В силу этого эпистолярный жанр заслуживает пристального исследовательского внимания методистов. Обучение учащихся эпистолярному жанру должно строиться на основе изучения закономерностей языковой эпистолярного текста. Это должно способствовать эффективности овладения нормами письменной межличностной коммуникации, формированию навыков, умений точного выражения смыслового и коммуникативного содержания сообщения, адекватного его понимания адресатом, а также воздействия на последнего. Более того, овладение эпистолярным жанром дает возможность учащимся научиться использованию в письменной речи стилистических языка в зависимости от условий и общения.

Таким образом, актуальность нашего исследования обусловлена необходимостью вернуть утраченный интерес к эпистолярному жанру как к у воспитания духовности, способствующему восстановлению духовной поколений.

Объектом исследования частное письмо в художественном тексте русских писателей 19 века в аспекте коммуникативной стратегии, выявляющей общие и индивидуальные свойства жанра эпистолярного текста XIX в.

Предметом исследования выступают лексические и лингвостилистические особенности исследуемых писем, а также их композиционно-жанровое и структурное своеобразие.

Целью исследования анализ лексических, грамматических и функционально-стилевых актуализации маркеров коммуникативных стратегий эпистолярного дискурса на примере писем персонажей произведений А.С. Пушкина, выявление и описание индивидуальных отличительных черт данного эпистолярия на фоне общепринятых канонов составления писем в ХIХ веке.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: исследовать лингвистические особенности эпистолярного текста (определить основные характеристики письма как особого типа текста, способы реализации коммуникативных функций, жанрово-стилистические особенности языковых единиц и др.); рассмотреть малую коммуникативную форму — частное письмо в ее жанровой специфике и речевом оформлении; на основе писем персонажей выявить их художественную роль в структуре произведений А.С. Пушкина.

Теоретико-методологической основой _операц исследования являются философское понимание триединства «язык — мышление — речь», которое определяет творческий характер усвоения родного языка; исследования в области лингвистики, в том числе и коммуникативной лингвистики (Т.Г. Винокур, И.Р. Гальперин, С.Г. Ильенко, Г.А. Золотова, Г.В. Колшанский, Ю.А. Сорокин и др.); исследования, посвященные проблематике обучения русскому языку детей в условиях домашнего обучения (Л.A.Гдалевич, A.B. Глузман, М.Х. Гонопольский и др.), а также работы, посвященные коммуникативной методике обучения родному языку (Е.А. Быстрова, Л.А. Константинова, Т.П. Новикова, Т.И. Чижова и др.).

Для достижения исследовательской цели и поставленных задач обусловили выбор комплекса методов и приемов: в качестве основного избран метод лингвистического описания, включающий наблюдение, систематизацию, обобщение языковых фактов и позволяющий выявить речевую структуру письма.

Новизна данной заключается в том, что исследование письма находится на пересечении нескольких дисциплин, они являются объектом истории, литературоведения, языкознания и других наук. Лингвисты исследовали только некоторые особенности отдельных видов писем, следовательно, целостная картина данного вида литературной в науке отсутствует. Эпистолярный жанр (как речевой, публицистический, литературный, философский) объектом неослабевающего внимания ученых. Количество работ, соз только в последние 15 лет — велико. Междисциплинарные исследования направлены на постижение феномена человека, что актуально для современного научного дискурса. В литературоведческом плане особенно важно, что со времен Ю.Н.Тынянова письма писателей рассматриваются как литературный текст. Это предполагает соответствующую методологию его изучения. Антропологический подход в гуманитарных науках (постижение феномена человека через феномен письма) в соединении с «классическими» методами может быть результативным для понимания сущности такого «вечного» жанра, как письмо. (Шишкина А.А., 2013, с.112).

Этот факт стал причиной нашего обращения к проблемам, связанным с историей и теорией эпистолярного жанра на материале произведений русской литературы XIX в., в частности произведений А.С. Пушкина.

Структурно работа состоит из введения (в котором дается обоснование выбранной темы, определяется актуальность и новизна, объект и предмет исследования, намечаются основные этапы работы, определяется теоретическая и практическая значимость), двух глав (в первой главе рассматривается история изучаемого вопроса, теория эпистолярного творчества; во второй главе производится анализ лексика и стилистические особенности писем в структуре произведений А.С. Пушкина), заключения, приложений и списка использованной литературы (39 источников).

эпистолярный жанр пушкин лексика

ГЛАВА 1. ТЕОРИЯ ЭПИСТОЛЯРНОГО ЖАНРА

1.1 Из истории эпистолярного жанра

Эпистолярный жанр (от греч.эпистола — послание, письмо) — один из древнейших жанров в литературе. Он возник еще во времена античности. Одним из первых произведений, написанных в этом жанре, считается послание Горация Флавия к братьям Пизонам о науке поэзии. По определению Аристотеля — философа, писателя, ученого — эпистолярная форма «позволяет автору оставаться самим собой».

Письмо как литературный жанр распространилось со времен античности в греческой и особенно в римской литературе. Письма Цицерона, Сенеки, Плиния Младшего — образцы ранней эпистолярной литературы. На Востоке, в Греции, Риме, Древней Руси, средневековой Европе искусства писать письма достигло высокого развития. Римляне причисляли это искусство к изящным и свободным, оно составляло часть воспитания.

В античных эпистолярных теориях письма называли «половиной диалога» (т. е. диалогом без собеседника), но при этом подчеркивали отличие письма как письменной формы речи от речи разговорной: «…письмо нуждается в более тщательной обработке, чем диалог: ведь диалог подражает речи, сказанной без подготовки, экспромтом, письмо же пишется и посылается как подарок» [Ковалева, 2002, с. 79].

Эпистолярный жанр на Руси оформился еще в XVI веке («Переписка Ивана Грозного с князем Курбским»). В русской литературе самыми известными произведениями, написанными в эпистолярной форме, были «Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина, «Роман в письмах» А.С. Пушкина, роман «Бедные люди» Ф.М. Достоевского.

«Письма русского путешественника», опубликованные на страницах «Московского журнала» (1791 — 1792), — это своеобразные путевые заметки, написанные в форме писем к друзьям, об увиденном и пережитом автором во время его путешествия по Германии, Швейцарии, Англии и Франции в 1789 — 1790-х годах. Содержанием писем являются описание жизни, государственного устройства, культуры европейских народов, многочисленные беседы автора с известными писателями и философами.

Особое значение имеет в «Письмах» образ рассказчика — «чувствительного» молодого путешественника, странствующего по Европе. Именно в его непо енном и эмоциональном восприятии узнает читатель об особенностях в других странах.

«Письма русского путешественника» — не только широкая панорама Европы, но и произведение, в котором закладывались основы сентиментализма как мировоззрения и художественного метода.

«Письма изобретены для сообщения мыслей своих отсутствующим», — говорится в «Новом и полном письмовнике, или всеобщем секретаре, содержащим в себе письма: известительные, советы подающие, обличительные…» 1829 года. И далее: «Они служат вместо изустного разговора и как бы пред глаза представляют людей, удаленных друг от друга. Искусство писать письма есть способ, которым почти все в обществе содержатся» [Панкеев, 2011, с. 85]

Авторы письмовника сравнивают письмо человека с его собственным портретом, который легко испортить даже одной не ьной чертой. Они считают, что «письменный слог должен быть не слишком высок, но и не слишком шутовской, он должен быть похож на обыкновенный разговор» [Панкеев, 2011, с. 87].

Древние риторики и «письмовники» давали а переписки и образцы искусства писать письма и настаивали на том, что задача письма — называть вещи своими именами, оставаться документами, бытовыми явлениями при всем искусном оформлении. Общий сюжет письма может отсутствовать. К композиции письма нет ничего обязательного, все зависит от намерений пишущего, он властен оборвать повествование на полуслове и вернуться к теме, затронутой вначале. В конце же может и не ставить подписи. Для сравнения с теми требованиями, которые предъявлялись древними риториками и «письмовниками» к личной переписке, приведем требования, которые предъявлялись в XIX веке. Из книги «Жизнь в свете, дома и при дворе», изданной в 1890 году понятно, что во многом было право общество, строго следящее за ами приличия, и во многом было правы наши предшественники, соблюдающие этикет. Авторы этой считают, что «…следует писать о том лице, которому предназначается письмо, и касаться предметов, могущих интересовать его, затем уже можно сообщить о самом себе, описать свою обстановку и препровождение времени, в заключение снова обратиться к личности корреспондента, расспросить о обстоятельствах, имеющих к нему отношение, и затем выразить желание скорого свидания» [Панкеев, 2011 с. 89]

В XIX веке письмам придавалось не меньшее значение, чем теперь. Об этом свидетельствует и более ранний, изданный в 1881 году, сборник «Хороший тон» Германа Гоппе [Панкеев, 2011, с. 86]. Есть смысл перенять и некоторые а, бытовавшие тогда. Ибо значимая часть хороших манер — это не дань моде, не сиюминутные веяния, а отшлифованные временем а, следование которым избавляет нас от неудобств, принося радость от общения.

Так, «Сборник советов и наставлений», выпущенный в 1889 году, был в свое время буквально настольной книгой. Основные приемлемы и сейчас, они возрождаются ( а обращения, оформления писем и т. д.). Книга повествует нам о том, что «в искусстве составлять письма играет весьма важную роль умение отличать того, к кому мы пишем, дать верный тон своему письму, т.е. такой тон, который вполне верно согласовался бы с теми чувствами и отношениями, к которому пишем». И далее: «Всякое письмо, кем бы оно написано ни было, отражает нравственный облик пишущего, мерило его образования. Вот почему следует в переписке быть утонченно-остроумным и твердо помнящим ту святую истину, что по письмам люди метко заключают о моральном достоинстве» [Панкеев, 2011, с.90]

Письмо приспособлено к передаче возможно большей и разнообразной информации в возможно меньшем объеме послания. Подобная «экономность» сообщения закрепилось исторически: ведь частная переписка отражает всю повседневную жизнь людей за пределами их официальных отношений, а это огромный комплекс эмоций, размышлений, поступков.

Прием эпистолярного жанра использует и А.С. Пушкин. Причем в его произведениях письмо, выражение мыслей и чувств на бумаге становится своеобразной проверкой для героя. «Ум» и «сердце», «чувства» и «разум» обязательно соседствуют в письмах пушкинских героев, что позволяет расценивать их с двух этих позиций. Так, весь роман Пушкина «Капитанская дочка» написан в виде большого письма, послания, «записок» — так определяет их сам Пушкин. Роман Ф.М. Достоевского «Бедные люди» (1845) — центральное произведение раннего периода его творчества. Он написан в эпистолярной форме в виде переписки чиновника Макара Девушкина и Вареньки Доброселовой. Можно сказать, что это своеобразная лирическая исповедь. Бедность, полное бесправие и унижение человеческого достоинства «маленького» изображены здесь с поразительными подробностями и огромной художественной силой.

В.Г. Белинский назвал «Бедных людей» подлинно социальным романом. Герой Достоевского смутно ощущает, что причина его личной трагедии порождена социальными условиями. Девушкин готов взбунтоваться против богатых и сильных, но тут же к нему приходит осознание собственной незначительности и необходимости смирения перед судьбой. В этих противоречиях — зерно одной из важнейших проблем всего последующего творчества Достоевского — проблемы бунта и смирения. Форма романа в письмах позволила писателю точно передать психологию «бедных людей», их душу. Автор сочувствует своим бедным героям, показывает красоту их души и внутреннее благородство.

Писателя волнует проблема самосознания, но вместе с тем судьба главных героев изображается на широком фоне повседневной многочисленных обитателей Петербурга. Писатель окружает героев их социально-психологическими «двойниками», история каждого из которых представляет как бы еще один типичный, возможный поворот судьбы Девушкина и Вареньки. Тем самым Достоевский подчеркивает закономерность, всеобщность их трагической социальной судьбы. Неслучайно роман получил высокую оценку прогрессивных русских критиков, а В. Г. Белинский сказал о нем: «…Роман открывает такие тайны характеров на Руси, которые до него и не снились никому». Созданный в традициях гоголевского (сюжет о бедном чиновнике, «физиологические» вставки и другие особенности), роман Ф.М. Достоевского стал произведением глубоко новаторским и по форме, и по содержанию. Таким образом, эпистолярный жанр в русской литературе представлен высокохудожественными образцами — романами Карамзина, Пушкина, Достоевского. Он способствовал развитию русской литературы, ее психологической и социальной линии, принципов гуманизма великой русской литературы.

Значение частных писем больше, так как интимная беседа позволяет о многом говорить открыто, поднимать вопросы, которые публично ставить нельзя — политические, философские, исторические. То есть эпистолярная литература открывала возможность для обмена мнениями по проблемам, которые считались недискуссионными.

Деятели культуры и искусства подняли язык писем на уровень языка художественных произведений. Они даже публиковали некоторые свои письма в качестве художественных и публицистических произведений. Например, статьи Н.В.Гоголя в «Выбранных местах из переписки с друзьями» являются отрывками из личных писем автора. Личные письма А.С.Пушкина, П.А.Вяземского, В.А.Жуковского и многих других писателей читали в свое время в кружках и салонах как литературные произведения. А сами авторы писали письма не с меньшим старанием, чем свои художественные произведения. Сохранились черновики некоторых писем известных деятелей культуры и искусства, которые свидетельствует о тщательной работе над содержанием и слогом писем. Все это особенно важно, когда речь идет об эпистолярном наследии великих людей, писателей, так как их письма историческими документами для характеристики самих авторов и современной им эпохи, их языка.

Обращение к эпистолярному наследию творческой интеллигенции неслучайным, поскольку дружеские письма писателей, театральных деятелей, художников конца XIX — начала XX веков имеет большое значение для современной культуры как в собственно языковом отношении (особенно в свете современной языковой ситуации), так и в культурно-историческом.

Творческая интеллигенция была носителем элитарной речевой культуры, что проявлялось, прежде всего, в особом языковом вкусе, то есть в системе идейных, психологических, эстетических и иных установок или общественной группы в отношении языка и речи на данном языке, в простоте и живости построения фразы, в явном самоконтроле речевого поведения. Именно в дружеских письмах, характерной чертой которых являются «раскованность», содержательная свобода, доверительно-дружеские отношения между коммуникантами, раскрывается «секрет» использования языка, обнаруживается система речевых предпочтений.

Дружеская переписка носила не только интимный характер, но и становилась своеобразной формой общественно-публицистических и литературных бесед, являясь творческой «лабораторией», в которой формировался русский литературный язык, наиболее полно раскрывалась языковая личность. Дружеские письма творческой интеллигенции — это своеобразные документы эпохи.

В данном случае письмо определяется как частное неофициальное письменное общение лиц (адресанта и адресата), характеризующееся достаточной содержательной свободой, наличием стандартных эпистолярных элементов (обращение, подпись, а также дата, место написания), предполагающее, как о, получение ответа и не предназначенное автором письма для публикации. Для дружеского письма большое значение имеет постоянное ощущение личности адресата автором письма, «домашность» материала, его автобиографизм.

Письма писателей — важный источник, представляющий большое и разностороннее значение для изучения личности и творчества их авторов, времени, в которое они жили, людей, которые их окружали и входили с ними в общение. Но писательское письмо — не только историческое свидетельство: оно имеет свое отличие от любого другого письменного памятника, архивной записи или даже прочих эпистолярных документов. Письмо находится в близости к художественной литературе и может порой превращаться в особый вид художественного творчества, видоизменяя свои формы в соответствии с литературным развитием, сопутствуя последнему и предупреждая его будущие жанровые и стилистические особенности.

1.2 Вопрос жанрового определения частных писем

Опубликованные в последние десятилетия теоретические исследования ученых показали, что, несмотря на давнее существование теории жанров, общая теория жанра актуальной и самой дискуссионной областью изучения, что она сложна и что в научной литературе так и не сложилась единая концепция жанра. Это влияет на разработку теории конкретных литературных жанров, в данном случае эпистолярного. В современной науке практически отсутствуют труды, в которых бы глубоко разрабатывалась теория этого жанра.

Во-первых, отсутствует четкое и полное определение писем как одной из форм эпистолярия. Есть сведения об истории письма, определенные высказывания писателей об этой литературной форме, а также указания ученых на некоторые особенности писем.

Во-вторых, весьма сложным также вопрос определения жанровой сущности писем, записок, дневников. Одни ученые относят эти литературные произведения к формам мемуарной литературы (А.Г.Тартаковский, Н.Л.Лейдерман, А.Я.Гуревич, Л.Д.Люблинская, Т.А.Марахова). Другие, такие как М.П.Алексеев, Ю.И.Айхенвальд, А.М.Малахова, Б.Л.Модзалевский и другие, придерживаются мнения, что эпистолярное наследие писателей своеобразным жанром его художественного творчества [Боборыкин, 1987, с. 19]

Некоторые ученые считают наиболее яркой чертой писем их направленность на конкретного читателя. А поскольку адресатом может быть не один человек, а группа лиц, то в содержании письма могут затрагиваться вопросы не только личного характера, но и общественные, государственные проблемы.

Все письма можно классифицировать с нескольких точек зрения. Один из видов классификации — с точки зрения постоянного адресата, то есть сколько писем было адресовано конкретному лицу и какой общий тон этих писем. Можно классифицировать письма и с точки зрения содержания и его . Условно в этой классификации выделяют следующие группы применительно к исследуемому материалу: частные письма, деловые письма, публицистические письма и философские [Акимова, 2017, с. 8].

Разные литературные жанры в разной степени отражают языковую специфику личности. Эпистолярный жанр можно назвать универсальным, так как он особенно благоприятен для исследования языковой личности во всем богатстве ее проявления [Формановская, 1989, с.23].

Через язык писателя мы познаем его стиль, его личность, его мировоззрение. Если исследуется творчество какого-либо автора, то через язык познаются его герои, темы, идеи, образы и сам автор. Если же объектом исследования становятся письма писателей, то в гораздо большей степени раскрываются они сами, их картины мира, эстетические и этические взгляды [Соколова, 2003, с. 32].

Благодаря использованию определенных этикетно-эпистолярных единиц раскрывается авторский стиль, проявляющийся не столько в сознании новых слов и значений, сколько в отборе речевых и своеобразном их применении. Под этикетно-эпистолярными единицами в данной работе понимаются ситуативно обусловленные, коммуникативно направленные, тематически сопряженные, взаимосвязанные и взаимозависимые устойчивые формулы общения [Сафонов, 1981, с. 96].

1.3 Этикетные речевые формулы в письмах

Письмо — это особый (эпистолярный) жанр речи. Оно составляется и направляется адресату с целью сообщить ему что-либо, уведомить о чем-либо, поддержать с ним общение и т. д. Жанр письма диктует большую стереотипизированность выражений, чем устное общение, отсюда особый, свойственный эпистолярному жанру набор этикетных выражений.

Этикет письма — это часть речевого этикета вообще, однако особая его часть, поскольку контакт между общающимися происходит дистантно во времени и пространстве, в письменной форме. И временно-пространственная дистантность, и письменная форма предполагают особый жанр письма и диктуют выбор определенных языковых, отличающихся от устного речевого этикета. Дистантность «собеседников» в пространстве исключает мимику, жест, интонацию, то, что можно назвать пониманием с полуслова, возможность переспроса, ситуативную подкрепленность, поэтому предполагает сравнительную полноту конструкций, развернутость, последовательность изложения, то есть те особенности, которые характерны для монологической речи. Однако письмо нельзя назвать монологом в полном смысле, так как наличие конкретного адресата, а главное — предполагаемого его ответа вызывает и диалоговые формы общения (приветствие, прощание, обращение и т.п.) [Акиншина, 1983, с. 9].

Дистантность «собеседников» в пространстве может вызвать необходимость описания жеста, например: обнимаю; целую; жму руку. Дистантность «собеседников» во времени вызывает необходимость напоминания адресату о поставленных в его письме вопросах, о возвращении к темам, уже ранее названным (Ты спрашиваешь, как я живу…), то есть опять-таки письмо выделяется как особый жанр диалогическо-монологического текста.

Композиционно письмо состоит из трех частей: 1) зачина (обращение, приветствие и т.д.), 2) информационной части и 3) концовки. Именно эти этикетно-эпистолярные единицы мы намерены рассмотреть в данной работе.

1.4 Блоки частного письма

Признаками эпистолярного стиля логическая последовательность изложения, точность и лаконичность, подробные выводы, соблюдение и наличие определенной композиции:

а) сверху слева указывают дату написания письма; в начале или в конце письма иногда отмечают дату написания, завершают письмо подписью (на усмотрение автора)

б) письмо начинают обращением к адресату, обращение может быть официальным, полуофициальным, дружественным и т.д., характер обращения зависит от отношений между теми, кто пишет письмо, и тем, кому письмо адресуется. Наиболее обычны такие обращения: друг, друг мой, дорогие, уважаемый господин, многоуважаемый, дорогой друг, дорогие родители, достопочтенный товарищ. Листья начинают также словами, указывающими на время написания письма (Добрый день! Добрый вечер Вам). Форма прощания в письме также зависит от взаимоотношений автора адресатом (До свидания, Прощай, Будьте здоровы. Прощай, до скорой встречи. Целую. Люблю. Жду) После слов приветствия и прощания восклицательный знак точку.

Например, Письма героев произведения «Капитанская дочка» начинаются так: «Любезнейший Пётр Андреевич», «Сын мой Пётр», ««Государь Андрей Петрович, Отец наш милостивый!

В отборе лексики, в употреблении малой или большой буквы, знаков препинания оказывается личность автора. Имеет значение также то, с какой целью пишется частное письмо

в) местоимение ты, вы в обращении к одному лицу с большой буквы, выражая этим свою воспитанность, один из признаков индивидуальной культуры

г) все названия адресата могут повторяться, усложняться префиксами (особенно суффиксами), приобретая определенной негативной или позитивной оценки

д) синтаксис письма зависит от индивидуальности автора. Форма изложения текста, построение предложений зависит и от того, кому адресовано письмо.

Зачин письма. Каждый тип письма предполагает свои характерные виды зачинов, которые определяются степенью стандартизованности письма. Естественно, в деловом письме стандартизованность самая высокая, в дружеском письме — самая низкая [Акимова, 2017, с. 26].

Такой вид зачина как указание места, откуда отправляется письмо, и даты написания в начале письма могут отсутствовать в неофициальных письмах.

К зачину русского письма относятся также обращения, приветствия. Последовательность семантических частей в зачине неофициальных писем следующая: Место и дата написания письма (факультативно). Приветствие (факультативно). Обращение.

Место написания и дата в письме Место написания письма — это географическое наименование: от самого широкого — названия государства (Россия, Франция), до узкого — названия города (г. Москва, г.Санкт-Петербург), деревни (дер. Вязники), поселка (пос. Октябрьский). Кроме того, это могут быть условные наименования места, откуда пишется письмо: санаторий «Анапа», борт теплохода «Грузия» и т. д. Как видно из примеров, чаще употребляется сочетание родового названия с условным, что типично для писем неофициальных. Дата написания письма чаще всего включает число, месяц и год. Все эти три элемента оформляются различными способами: число может быть заключено в кавычки, слово года пишется сокращенно. В других типах писем месяц может обозначаться цифрой, римской или арабской, например: 8/Х-1978 г., 8.Х.78, 8-Х-78, 8.10.78 г. В письме указание на год может отсутствовать, но зато иногда может помечаться время суток и день недели. Например: 8.Х, утро; 7/VIII, воскресенье; 11 часов утра, суббота.

Обращение в письме Выбор этикетных форм обращения определяется нормами русского речевого этикета. Выбор имени и отчества, полной или уменьшительной формы имени, а также имени и наименования родства с ласкательными суффиксами (например: Валечка, мамочка) определяются взаимоотношениями адресата и отправителя, степенью их близости, характером отношений в данный момент, содержанием письма и т.п. Форма обращения со словом дорогой широко распространенной. Причем слово дорогой носит в этом случае нейтральный характер. Как нейтральное слово оно противопоставлено, с одной стороны, таким «ласковым», «интимным» словам, как милый, родной и т.п., а с другой стороны, таким «официальным» словам, как уважаемый, многоуважаемый и т.п. Следует также отметить, что обращение дорогой, сопровождается местоимением мой (моя), так же носит интимный характер (например: Дорогая моя мамочка!). Порядок слов мой и дорогой, любимый и др. может быть различным. Например: Дорогой мой! Любимая моя! Или Мой дорогой! Моя любимая!

Среди близких людей распространено употребление большого числа индивидуальных, окказиональных ласковых обращений.

Приветствие в письме Типичным элементом зачина приветствие, которое может начинать частные официальные и неофициальные письма. Письма могут начинаться: 1) с обращения; 2) с приветствия и обращения; 3) с обращения и приветствия; 4) с приветствия. Наиболее употребительными стилистически нейтральными являются приветствия Здравствуй (те)! Добрый день!, которые могут стоять как перед обращением, так и после него, например: Здравствуйте, дорогая Мария Ивановна! Дрогой Семен Васильевич, здравствуйте! Добрый день, милая моя Юленька! Родной мой сыночек, добрый день! Слово приветствовать оформляет различные приветствия. Например: Разрешите приветствовать Вас, глубокоуважаемый Алексей Николаевич!

Такие приветствия встречаются в неофициальных письмах людей старшего и среднего поколения, например: Дорогой Виктор, сердечно приветствую тебя. В приветствии нередко выступает формула шлю (шлем) привет. Эта формула типична для неофициальных писем. Например: Шлю горячий привет, дорогая Клава! Приветствия нередко содержат указание на место, откуда посылается письмо, например: Приветствую Вас из Крыма! Шлю Вам привет с борта теплохода! Приветствия, оформляемые словами приветствую, привет, нередко сопровождаются пожеланиями и поздравлениями, если тематика письма это предусматривает. Например: Костя! Привет из Крыма и наилучшие пожелания! Сердечно приветствую участников Международной научной конференции.

Информационная часть Для перехода к информационной части, существуют стереотипные фразы. Они гармонично вводят сообщения (например: В нескольких словах расскажу о делах или Спешу сообщить новость… и т.д.). Имеются и стереотипные фразы, заключающие информационные сведения (например: На этом я кончаю. Или Ну вот и все новости и т.д.). К элементам информационной части письма также относят скрепы — формулы, позволяющие вводить новый, значимый отрезок письма. Переход от абзаца к абзацу, от одной мысли к другой, как о, реализуется при помощи скрепы-присоединения, скрепы-противопоставления, скрепы-обобщения.

Скрепа-присоединение вводит добавочное сообщение, например: В дополнение к сказанному сообщаем…; Да, еще хочу добавить, что… Скрепа-противопоставление вводит сообщение, содержащее ограничение или противопоставление к сказанному, например: Таким образом, мы в основном согласны с Вашим условием. Однако я должен высказать ряд уточнений. Скрепа-обобщение, как о, вводит итоговое сообщение к сказанному ранее, например: Исходя из вышеизложенного, можно прийти к следующему выводу…

Концовка письма Концовка письма так же, как и зачин, имеет нормированную последовательность частей. В конце неофициального письма располагаются такие части: 1)итоговые фразы; 2) повторные извинения, благодарности, поздравления; 3) представим, что переписка будет регулярной; 4) просьба писать и ответить на вопросы (часто эти вопросы перечисляются); 5) приветы и просьбу передавать приветы; 6) прощание; 7) PS — (postscriptum — буквально: после написанного) — где дописывается то, что было случайно пропущено в тексте письма.

Последовательность семантических частей в концовке письма следующая: Итоговые фразы. Просьбы писать. Повторные извинения, поздравления, пожелания. Благодарности. Приветы и просьбы передать приветы. Прощание и выражения, сопровождающие прощание. Уверения в уважении, дружбе, любви. Подпись. Приписки. При этом не все элементы схемы должны присутствовать в письме обязательно. Раскроем некоторые из них требующие разъяснения.

Подпись в конце письма Подпись в конце письма соответствует принятым между корреспондентами формам обращения. Если корреспонденты называют друг друга по имени-отчеству, то отправитель пишет в конце письма свое имя-отчество, а если они называют друг друга по имени или по наименованию родства — то и подписываются именем или наименованием родства, причем уменьшительная форма часто соответствует той, которая привычна для корреспондентов. Нестандартные адресатные подписи в дружеском письме также выражают отношение автора письма к адресату, служат для установления и поддержания общения, «наращивают» прагматический эффект коммуникации. Например: Твой Кокося (К.С. Станиславский — Н.К. Шлезингеру; 12 декабря 1886 г.).

Стереотипный ввод приписки в конце письма Приписка — текст, который располагается после подписи. Первая приписка может вводиться знаком P.S. (постскриптум), а вторичная приписка — P.S.S. (постпостскриптум), после которых могут идти фразы: Дополнительно сообщаю…, Еще одна новость…и др. В частных письмах возможны приписки без знака P.S.

1.5 Методика изучения частных писем в школе на уроках литературы

Письма, занимая промежуточное положение между разговорной и книжной речью, оптимально подходят в качестве образа героя произведения.

Для героев письма являются ом самовыражения, им важно быть услышанными своими адресатами. Адресат стремится к самовыражению, а содержание, длина, оформление, манера письма — лишь способ для достижения этой цели.

Следует отметить, что письма литературных героев позволяют увидеть и творческую индивидуальность писателя, именно поэтому сложно найти универсальную методику писем литературных героев.

Важна и жанровая принадлежность — это могут быть письма-просьбы, письма-поучения, письма — «дипломаты» и письма-обещания, короткие записки, исповеди и т.п.

Необходимо определить и коммуникативную цель эпистолярного послания, по этому признаку противопоставляются четыре типа речевых жанров: информативные, императивные, этикетные и оценочные;

Единой методики писем литературных героев в школе нет, так как письма характеризуют поведение героя, его внутренний мир, авторскую позицию, а все эти составляющие разные в разных произведениях даже одного автора.

Примерная методика писем литературных героев:

1) место письма в художественном тексте (краткая характеристика);

2) характеристика адресанта и адресата письма (роль в коммуникации, социальный статус, отношение к адресату( адресанту) и другим героям и т. п.);

3) анализ композиции письма (выделение блоков)

4) анализ языковых оформления писем (языковое воплощение — лексическое, стилистическое и грамматическое оформление письма; использование имен собственных, фразеологизмов, различного рода прецедентных высказываний, представленных пословицами, поговорками, анекдотами, явными и скрытыми цитатами);

5) выявление маркеров коммуникативных потребностей личности (контактоустанавливающей, информативной, воздействующей).

ГЛАВА 2. ЛЕКСИКА И СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПИСЕМ В СТРУКТУРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ А.С. ПУШКИНА

2.1 Характеристика адресанта и адресата писем в романе «Капитанская дочка» как форма раскрытия жизненной философии героя

Письмо — это о общения. Оно сокращает расстояние и даёт возможность хотя бы на время приблизить дорогого, родного . Письмо — это диалог. От пишущих зависит то, насколько он будет содержательным, полезным друг для друга. Когда человек пишет, он мыслит, рассуждает, работает над словом. Переписка вообще в какой-то степени формирует характер , «шлифует» [Андреев, 2015 С.7]. Ведь в письме, как и в дневнике, человек сосредотачивается, сам себя познаёт, объясняет себя другому. Поклонником эпистолярного жанра был Александр Сергеевич Пушкин, основоположник русского литературного языка. Именно Пушкин многое сделал для того, чтобы «гордый наш язык» стал языком эпистолярной культуры. Почти из 800 сохранившихся писем Пушкина по-французски написаны немногим более 100. Поэт писал по-французски в основном любовные письма; так написаны и его письма к невесте. Однако когда Наталья Николаевна стала его женой, Пушкин писал ей письма только по-русски! По-русски написаны и все письма Александра Сергеевича к друзьям. Эпистолярная проза великого поэта — драгоценнейшаячасть его наследия. Письма Пушкина полны суждений о литературе, критических оценок собственного творчества и насыщены острой полемикой.

На страницы своих произведений вводит жанр письма и А.С.Пушкин. Но в его произведениях письмо — выражение мыслей и чувств на бумаге — становится своеобразной проверкой для героя. «Ум» и «сердце», «чувства» и «разум» обязательно соседствуют в письмах пушкинских героев.

Роман написан в форме большого письма Гринёва, адресованного потомкам, и это, как отмечают критики, большая находка Пушкина. Автор романа изображает историю глазами молодого дворянина, неожиданно для себя оказавшегося в самой гуще исторических событий. Благодаря этому Пушкину удаётся подчеркнуть достоверность описываемого, этой же цели служит и послесловие издателя, где приводятся доказательства существования автора «семейственных записок»: «Здесь прекращаются записки Петра Андреевича Гринева. Из семейственных преданий известно, что…». Кроме того, в само повествование включены письма персонажей, которые играют важную художественную роль в структуре романа.

С одной стороны, жанр исторического романа определял задачи произведения — полностью раскрыть эпоху, но с другой — само название «Капитанская дочка» обнаруживает ещё один план произведения: показать простую человеческую жизнь, понять в своём времени, его интимные, духовные и общественные стремления. Причём «вымышленные герои Пушкина включились в большое историческое движение, определившее их судьбы, заставившее их делать выбор. Они невольно оказываются причастными истории, слушают ее, извлекая нравственные уроки».(5) Поэтому оба «плана» взаимосвязаны, и можно говорить о нескольких конфликтах в романе: историческом, личном, общественном, психологическом и бытовом. При раскрытии их огромную роль играют письма героев, вносящие «живую» струю в роман [Палиевский, 2007, с. 39].

В центре романа — жизненный путь главного героя. От письма к письму прослеживаются этапы формирования личности Петра Гринева: от бездельника-недоросля (почти под стать фонвизинскому Митрофану), за которого уже все решили на много лет вперед, до прошедшего суровую школу жизни, сохранившего и развившего в себе лучшие нравственные заложенные в нем с детства. По словам известного пушкиниста Ю.М. Лотмана, «простаковский» быт Гриневых не снимал их с лучшими традициями дворянской культуры XVIII в. и их порождением — чувством долга, чести и человеческого достоинства»[Лотман, 2017, с. 56]. Сын поймет наставление отца Гринева: «Береги честь смолоду». Дальнейшая судьба героя представляет собой выполнение напутствия отца и особенно завета о сохранении чести, несмотря на все трудности, преграды и ошибки на пути героя.

Поначалу Петруша — беспечный и легкомысленный помещичий сынок, мечтающий о легкой, исполненной всяческих удовольствий столичного гвардейского офицера. Но все его мечты рушатся, когда отец пишет письмо старинному другу, которое завязкой произведения:

«Милостивый государь, Андрей Карлович, надеюсь, что Ваше превосходительство не забыло… и когда покойным фельдмаршалом Мин… походе.. также и..Каролинку… Теперь о деле.. К Вам моего повесу… держать в ежовых рукавицах.. При сём его паспорт… Отписать в Семёновский … Позволишь без чинов обнять себя и старым товарищем и другом …»

Письмо адресовано генералу, к которому едет служить сын. Андрей Петрович соблюдает субординацию, обращаясь к другу молодости. Он использует официальные выражения «милостивый государь», «ваше превосходительство».

Все «блестящие» надежды рушатся, ибо отец пишет письмо не князю Б., а старинному своему товарищу. Текст письма по на страницах романа, когда Петруша приезжает в Оренбург. Отец просит своего «товарища» держать сына в «ежовых рукавицах», то есть навязывает свою волю. Пушкин поднимает вечный вопрос русской литературы — проблему «отцов « и «детей», «мудрости» и «неопытности». При прочтении этого письма генерал постоянно делает поправки от себя: «Что за серемонии? Фуй, как не совестно! Конечно: дисциплина первое дело, но так ли пишут к старому камрад?… Эхе, брудер! Так он ещё помнит стары наши проказ? Что такое ешовы рукавицы? Это должно быть русская поговорка..», что создаёт образ единения написанного и действительного, на страницы романа входит мотив правды жизни, что соответствует идеям реалистического произведения.

Первый самостоятельный шаг барского дитяти — проигрыш ста рублей гвардейскому офицеру офицеру Зурину. Молодой, неопытный и наивный, Петр страстно хочет повзрослеть, но для этого он выбрал недостойные способы: игру на бильярде, пьянство.

Письмо Зурина Гринёву своеобразной экспозицией характера Петра Андреевича: « Любезнейший Пётр Андреевич, пожалуйста, пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах. Готовый к услугам Иван Зурин».

Записка короткая, но предельно ясная. Она заставляет Гринёва перейти к решительным мерам «сейчас» или «никогда». Заплатить долг для него — дело чести.

В Белогорской крепости Петр Гринев вступился за честь девушки, так, как ему это велел долг дворянина, рыцаря.

Следующий этап в становлении героя — его решительность в деле женитьбы на своей возлюбленной Маше Мироновой. И письмо к родителям — прямое тому подтверждение. Здесь Пётр выступает как уже вполне взрослый сформировавшийся человек. Текста письма в романе нет. Известно только, что он «решился, однако, писать к батюшке как можно красноречивее, прося родительского благословения».

Гневное письма отца Гринева Петру и Савельичу толчком к развитию любовного и психологического конфликтов, вновь изменяют они привычный ход событий, поворачивают сюжет (открывается невозможность Маши и Гринева быть вместе; раскрываются характеры отца Петра Андреевича, Маши, Петра и Швабрина).

«Сын мой Пётр! Письмо твоё, в котором просишь ты нас о родительском нашем благословении и согласии на брак с Марьей Ивановой дочерью Мироновой, мы получили 15-го сего месяца, и не только ни моего благословения, ни моего согласия дать я тебе не намерен, но ещё и собираюсь до тебя добраться да за проказы твои проучить тебя путём, как мальчишку, несмотря на твой офицерский чин; ибо ты доказал, что шпагу носить ещё недостоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуэлей с такими же сорванцами, каков он сам. Немедленно буду писать к Андрею Карловичу, прося его перевести тебя из Белогорской крепости куда-нибудь подальше, где бы дурь у тебя прошла. Матушка твоя, узнав о твоём поединке и о том, что ты ранен, с горести занемогла и теперь лежит. Что из тебя будет? Молю бога, чтоб ты ис ся, хоть и не смею надеяться на его великую милость, Отец твой А.Г.»

Отец разгневан на сына за желание жениться и за дуэль, считая это детскими проказами, за которые собирается «проучить как мальчишку».

С помощью аллитерации — звуков [с], [т], [ п] и интонации -обилия восклицательных и вопросительных предложений: «Сын мой Пётр! Что из тебя будет? …старого пса!.. должность и господскую волю?» Пушкин передаёт негодование отца. «Сын мой Пётр!» — начинается письмо, адресованное Гринёву, и фраза эта, благодаря восклицательному знаку и всему фонетическому составу, звучит как приговор, и становится ясно, почему Пётр Андреевич с первых же строк увидел, что дело не состоялось.

Андрей Петрович сердится на сына. Но всё же Пушкин изображает его и как отца, заботящегося как о физическом «Хорошо ли рану залечили?» (в письме Савельечу), так и о духовном здоровье сына («Что из тебя будет?»).

Урок нравственности преподала Петру Гриневу Маша, что сыграло значительную роль в духовном становлении молодого . В реакции на письмо старшего Гринёва, который не даёт сыну раз на свадьбу с неизвестной, безродной девицей, про твердость характера невесты Петра. Он предлагает Маше обвенчаться без отцовского благословения, но чистая, открытая душа ее не может принять замужества без благословения родителей жениха.

Рассудительная и благоразумная Марья Ивановна оказывается здесь умнее и взрослее своего суженого: “Без их благословения не будет нам счастия”. В этих словах видны как ум и благородство девушки, так и ее верность народной морали.

Обращение Андрея Петровича к Савельичу крайне сурово:

«Стыдно тебе, старый пёс, что ты, невзирая на мои строгие приказания, мне не донёс о сыне моём Петре Андреевиче и что посторонние принуждены уведомлять меня о его проказах. Так ли исполнишь ты свою должность и господскую волю? Я тебя, старого пса! Пошлю свиней пасти за утайку правды и потворству к молодому человеку. С получением сего приказываю тебе немедленно отписать ко мне, каково теперь его здоровье, о котором пишут мне, что по ось; да в какое именно место он ранен и хорошо ли его залечили».

Письмо Савельичу — это письмо разгневанного барина к своему крепостному холопу, который должен был «доносить о сыне и его проказах, следить за ним, но он не оправдал «оказанного доверия», поэтому барин «грозится послать его свиней пасти за утайку правды» Письмо характеризует старого Гринёва какистинного помещика-крепостника.

Савельич отвечает своему хозяину и пишет письмо в виде челобитной:

«Государь Андрей Петрович,

Отец наш милостивый!

Милостивое писание ваше я получил, в котором изволишь гневаться на меня, раба вашего, что-де стыдно мне не исполнять господских приказаний; а я, не старый пёс, а верный ваш слуга, господских приказаний слушаюсь и усердно вам всегда служил и дожил до седых волос. Я ж про рану Петра Андреевича ничего к вам не писал, чтоб не испужать понапрасну, и, слышно, барыня, мать наша Авдотья Васильевна и так с испугу слегла, и за её здоровье бога буду молить. А Пётр Андреевич ранен был под правое плечо, в грудь под самую косточку, в глубину на полтора вершка, и лежал он в доме у коменданта, куда принесли мы его с берега, и лечил его здешний цирюльник Степан Парамонов; и теперь Пётр Андреевич, слава богу, здоров, и про него кроме хорошего нечего и писать. Командиры, слышно, им довольны; а у Василисы Егоровны он как родной сын. А что с ним случилась такая оказия, то быль молодцу не укора: конь и о четырёх ногах, да спотыкается. А изволите вы писать, что сошлёте меня свиней пасти, и на то ваша боярская воля. За сим кланяюсь рабски.

Верный холоп ваш Архип Савельев».

Это почтительное письмо обиженного, но с чувством собственного достоинства, который верой и правдой служил семье Гринёвых. Савельич послушно принимает грозящее ему наказание, но согласен с любым решением, так как «на то боярская воля» «Грамота» его имеет кольцевую композицию: повествование начинается и заканчивается пересказом письма Андрея Петровича. Это, возможно, символизирует попытку Савельича помирить отца с сыном, «восстановить» ход событий жизни.

Кульминацией как личного, так и психологического конфликтов письмо Маши Гриневу, которое что побуждает его к решительным действиям. Борьба за любовь, за освобождение возлюбленной даже ценой собственной — важный этап в становлении характера Петра Гринева.

«Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни, ни покровителей. Прибегаю к вам, зная, что вы всегда желали мне добра и что вы всякому человеку готовы помочь. Молю бога, чтоб это письмо как-нибудь до вас дошло! Максимыч обещал вам его доставить Палаша слышала также от Максимыча, что вас он часто издали видит на вылазках и что вы совсем себя не бережёте и не думаете о тех, которые за вас со слезами бога молят. Я долго была больна; а когда выздоровела, Алексей Иванович, который командует у нас на месте покойного батюшки, принудил отца Герасима выдать меня ему, застращав Пугачёвым. Я живу в нашем доме под караулом. Алексей Иванович принуждает меня выйти за него замуж. Он говорит, что спас мне жизнь, потому что прикрыл обман Акулины Памфиловны, которая сказала злодеям, будто я её племянница. А мне легче было бы умереть, нежели сделаться женою такого, каков Алексей Иванович. Он обходится со мною очень жестоко и грозится, коли я не одумаюсь и не соглашусь, то привезёт меня в лагерь к злодею, и с вами-де то же будет, что с Лизой Харловой. Я просила Алексея Ивановича дать мне подумать. Он согласился ждать ещё три дня; а коли через три дня за него не выду, так уже никакой пощады не будет. Батюшка Пётр Андреевич! вы один у меня покровитель; заступитесь за меня, бедную. Упросите генерала и всех командиров прислать ко мне поскорее сикурсу да приезжайте сами, если сможете. Остаюсь вам покорная бедная сирота Марья Миронова».

Важна роль этого письма в раскрытии образа Маши. Смирение перед Богом «Богу было угодно», «молю Бога» и девическая гордость «легче умереть, чем выйти замуж за такого » сочетаются в ней. Большое значение играет письмо в развитии сюжета и раскрытии качеств характера персонажей: великодушия Пугачёва и подлости Швабрина. Письмо Марьи Ивановны побуждает Петра Гринева к решительным действиям. Борьба за любовь, за освобождение возлюбленной даже ценой собственной — важный этап в становлении его характера.

Развязкой произведения письмо Марьи Ивановны Екатерине II. Это прошение императрице. Благородство и честность Гринёва, отданного под суд за связь с Пугачевым и ожидавшего приговора, не позволяет ему вмешивать Машу. И теперь его невеста борется за освобождение своего возлюбленного.

«Марья Ивановна вынула из кармана сложенную бумагу и подала незнакомой её покровительнице, которая стала читать её про себя. Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным; но вдруг лицо её переменилось…»

«Императрица не может его простить», — говорит Екатерина II Маше Мироновой, но, «наряду с императрицей, в ней живет дама средних лет, гуляющая по парку с собачкой, позволило ей проявить человечность».

Это и спасает героя.

В тексте упоминается и о письме Екатерины II отцу Гринёва. «Я рада, — говорит она Маше, — что могла сдержать вам своё слово и исполнить вашу просьбу. Дело наше кончено. Я убеждена в невиновности вашего жениха. Вот письмо, которое сами потрудитесь отвезти к будущему свёкру».

Теперь это письмо, собственноручно написанное Екатериной II, «находится в одном из барских флигелей за стеклом и в рамке. Оно написано к отцу Петра Андреевича и содержит оправдание его сына и похвалы уму и сердцу дочери капитана Миронова». На этом заканчиваются записи Гринёва.

В своем романе «Капитанская дочка» Пушкин показал, как постепенно преображается личность его героя. От природы в нем заложено много достойных качеств, но подлинного раскрытия они достигают только в жизненных испытаниях, и мы видим, как легкомысленный юноша, почти мальчик, становится мужчиной, зрелым человеком, способным по- настоящему любить и отвечать за свои поступки. Этапы его духовного созревания прослеживаются, в частности, и в письмах персонажей романа.

Ключевский писал, что в «Капитанской дочке» «больше истории, чем в «Истории Пугачёвского бунта», которая кажется длинным объяснительным примечанием к роману» [Ключевский, 2003, с. 96]. Искусно сочетая историю с вымыслом, изображая наиболее типичных представителей того времени, «Пушкин сумел взглянуть на события глазами современников Пугачёва, проникнуться их чувствами и в мельчайших подробностях описать черты эпохи». Понять атмосферу эпохи 70-х годов XVIII века и стать как бы свидетелем Пугачевского восстания помогают читателю не только частные письма, но и документы, исторические справки, указы, что также обусловлено эпистолярным жанром произведения.

Завязкой исторического конфликта письмо от генерала, адресованное коменданту крепости Миронову с предупреждением о Пугачёве и его наступлении [Лотман, 2017, с.].

«Господину коменданту Белогорской крепости капитану Миронову.

По секрету.

Сим извещаю вас, что убежавший из-под караула донской казак и раскольник, Емельян Пугачёв, учинил непростительную дерзость принятием на себя имени покойного императора Петра III, собрал злодейскую шайку, произвёл возмущение в яицких селениях, и уже взял и разорил несколько крепостей, произведя везде грабежи и смертные убийства. Того ради, с получением сего, имеете вы, господин капитан, немедленно принять надлежащие меры к отражению томящегося злодея и самозванца, а буде можно и к совершенному уничтожению оного, если он обратится на крепость, вверенную вашему попечению».

Письмо построено как целостное произведение: сначала экспозиция (вводится образ Пугачёва: «раскольник», «злодей», «самозванец»), затем вводится динамичная картина его действий, созданная с помощью обилия глагольных форм («собрал», «произвёл», «разорил», «учиня», «произведя») и вывод (приказ отразить, а то и истребить «указанного злодея») Но это письмо поднимает не только исторические, но и бытовые, и философские вопросы.

Так, приписка «по секрету» обыгрывается Пушкиным в добром и немного ироничном эпизоде попытки Ивана Кузьмича скрыть положение дел от Василисы Егоровны; употребление же единственного числа по отношению всех действий Пугачёва как бы создаёт образ его одиночества; и именно за этим письмом следует вопрос, поставленный Гринёвым, который можно расценить как риторический: «Как ты думаешь, чем это кончится?»

Есть в произведении упоминание и о другом письме с историческим контекстом (воззвание Пугачёва): «Иван Кузьмич в присутствии жены прочёл нам воззвание Пугачёва, написанное каким-нибудь полуграмотным казаком. Разбойник объявлял о своём намерении немедленно идти на нашу крепость, приглашал казаков и солдат в свою шайку, а командиров увещевал не сопротивляться, угрожая казнью в противном случае. Воззвание написано было в грубых, но сильных выражениях и должно было произвести опасное впечатление на умы простых людей».

Характеризуя воззвание Пугачева, прочитанное капитаном Мироновым, Пушкин, вероятно, по цензурным соображениям не имел возможности его процитировать даже частично. Но реплика Василисы Егоровны давала довольно точное представление о его содержании: «Каков мошенник! — воскликнула комендантша. — Что смеет еще нам предлагать! Выйти к нему навстречу и положить к ногам его знамена!». Слова капитанши непосредственно связаны с документом, копия которого сохранилась в бумагах Пушкина. Это обращение Пугачева в Оренбургскую губернскую канцелярию, предлагавшее «всем господам и всякого звания людям»: «Выдите вы из града вон, вынесите знамена и оружие, приклоните знамена и оружие пред вашим государем». В особых «Замечаниях», представленных Пушкиным царю в дополнение к печатному тексту «Истории Пугачева», он писал 26 января 1835 г.: «Первое возмутительное воззвание Пугачева к Яицким казакам есть удивительный образец народного красноречия, хотя и безграмотного. Оно тем более подействовало, что объявления или публикации Рейнсдорпа были писаны столь же вяло, как и ьно, длинными обиняками, с глаголами на конце периодов». Эта же оценка прокламаций Пугачева определила их характеристику в «Капитанской дочке».

Письма выдержаны в духе того времени, что помогает передать колорит эпохи, способствует более полному раскрытию характеров героев.

Таким образом, все письма, которые мы видим в романах А.С. Пушкина «Дубровский» и «Капитанская дочка» являются ом, которое служит для сюжета, помогают раскрытию конфликта. Но это не единственная роль в произведении. Большое значение они имеют и в композиции. Каждое письмо отвергает намерение или предположение, сделанное раньше, и совершенно неожиданно направляет события в другое русло.

Письма героев не только помогают развитию сюжета, композиции, но и раскрывают характеры героев, их мысли и чувства. Письма в некотором роде и создают, формируют характер или, во всяком случае, шлифуют его. Ведь в письмах, как и в дневнике, человек сосредоточивается, сам себя как бы систематизирует и итожит, сам себя познаёт, объясняя себя другому. Речь героев индивидуализирована даже в письмах, что создаёт живую характеристику их образов, помогает лучше понять их действия.

Кроме того, язык, которым написаны эти письма, позволяют понять действия персонажей повести, а также более ярко и живо представить образы действующих лиц. И, наконец, эпистолярный жанр — показатель культуры и самосознания героев романов.

Следовательно, «с помощью письма лучше всего проникаешь в ». А.С. Пушкин же, как основоположник русского литературного языка, много сделал для того, чтобы «гордый наш язык» стал языком эпистолярного жанра.

2.2 Анализ языковых оформления писем и записок героев в романе А.С. Пушкина «Дубровский»

Немаловажна роль языка эпистолярных форм в произведении «Дубровский» в понимании образа героя.

Независимый нрав Андрея Гавриловича, гордость своим дворянским званием, приверженность к старинному стилю речи и образу мыслей проявляются в его письме к Троекурову. Оно же способствовало завязке сюжета: с него началась вражда бывших друзей, приведшая к трагическим последствиям.

«Государь мой премилостивый, Я до тех пор не намерен ехать в Покровское, пока не вышлете Вы мне псаря Парамошку с повинною; а будет моя воля наказать его или помиловать, а я терпеть шутки от Ваших холопьев не намерен, да и от Вас их не стерплю, потому что я не шут, а старинный дворянин. За сим остаюсь покорным ко услугам Андрей Дубровский».

Слог быстрый, чёткий и строгий, тон требовательный, нетерпеливый. «Я до тех пор не намерен ехать в Покровское…». Таким образом он отстаивает свою честь. Письмо А.Г.Дубровского начинается обращением «Государь мой премилостивый…». Эта формула имела строгий, холодный оттенок. Так начинали обращаться и знакомые при внезапном охлаждении или обострении отношений. Таким обращением начинались и служебные документы. В словаре В.И.Даля указывается, что к низшему чину обращались со словами «государь мой». В просторечии формула обращения повсеместно упростилась и звучала как «государь». Именно так обращаются в письмах друг к другу герои романа А.С.Пушкина «Дубровский». Следующее письмо, продиктованное няней Егоровной повару, сообщало Владимиру о тяжелой болезни отца, угрозе перехода имения к Троекурову. Оно тотчас заставило его взять отпуск и приехать в Кистеневку, и это обстоятельство обострило конфликт романа, привело к дальнейшему развитию действия.

«Государь ты наш, Владимир Андреевич, — я, твоя старая нянька, решилась тебе доложить о здоровье папенькином. Он очень плох, иногда заговаривается и весь день сидит как дитя глупое, а в животе и смерти Бог волен. Приезжай ты к нам, соколик мой ясный, мы тебе и лошадей вышлем на Песочное. Слышно, земский суд к нам едет отдать нас подначал Кириллу Петровичу Троекурову, потому что мы, дескать, ихние, а мы искони ваши, и отроду того не слыхивали».

Язык письма няньки просторечный: «мы, дескать, ихние». Язык письма Дубровского — язык образованного. В письме О.Бузыревойтон ласковый, так как Егоровна очень любит своего воспитанника и, оставшись одна с заболевшим А.Г.Дубровским, просит Владимира о помощи. Кроме того, в письме няньки мы узнаём о простоте («хорошо ли он ТЕБЕ служит») и доверительности отношений крестьянки и барина, о содержании обычных разговоров («у нас дожди идут … пастух Родя помер около Миколина дня»). Орина называет себя «нянькой». «Слово нянька было синонимично слову «мамка» в значении «кормилица». Именно потому Орина имеет право так свободно обращаться к Владимиру. Всё письмо дышит любовью: «соколик мой ясный», «твоя верная раба».

Письмо характеризует Егоровну как добрую женщину, искренне привязанную к своим господам. В нем же и наивная, свойственная простому русскому человеку надежда на справедливость царя-батюшки, на то, что живущий в Петербурге молодой барин сможет дойти до него с жалобой на Троекурова. Таким образом, письма дворянина А.Г. Дубровского и крепостной няньки различаются не только содержанием, но и отражают своеобразие характеров героев, их социальное положение. А.Г. Дубровский пишет письмо более грамотно, чем Орина Бузырёва, также помогают развитию сюжета в романе.

Историк литературы и пушкинист Н.О. Лернер сопоставил письмо Егоровны молодому Дубровскому и письмо Арины Родионовны Пушкину, показав сходство между ними: сердечный тон, «удивительно народный и живой» язык, мудрость «народных присловий» (Арина Родионовна — «поживи хорошенько, самому слюбится»; Егоровна — «в животе и смерти Бог волен»), нежные обращения (Арина Родионовна — «мой ангел», «дружочек»; Егоровна — «соколик мой ясный»), нетерпеливое желание «свидеться» (Егоровна — «Приезжай ты к нам… мы тебе и лошадей вышлем на Песочное»; Арина Родионовна — «Приезжай …к нам в Михайловское, всех лошадей на дорогу выставлю…»). Сходство писем очевидно. По словам Н.О. Лернера, Пушкин «вложил в уста няни Дубровского теплые, нежные слова своей «дряхлой няни»[Лернер, 1929, с. 93].

Однако интересны не только совпадения, но и различия. Письмо Арины Родионовны более поэтичное по сравнению с письмом ОриныБузыревой. Местоимение «ты» по отношению к Пушкину свидетельствует о духовной близости няни и поэта, в письме няньки Дубровского оно «патриархальное, привычное обращение» [Маранцман, 2014, с. 66]. К тому письмо Арины Родионовны отражает сознание ею внутреннего достоинства. Она подписывается не «раба, нянька», а многолюбящая няня». Однако в письме Арины Родионовны наряду с тревогой за судьбу своего воспитанника слышится призыв к примирению с жизнью («поживи хорошенько, самому слюбится»). Егоровна же при всей своей униженности обращений к барину («государь ты наш», а не любезный друг»), настойчиво требует не смирения, а действия. В нем слышится протест против произвола Троекурова.

Однако, несмотря на разность этих писем, невозможно не согласиться с Н.О. Лернера в том, что «в уме Пушкина, когда он писал слова Арины Егоровны, носилось письмо Арины Родионовны, её теплые, ласковые строки» [Лернер, 1929, с. 166].

Важное значение имеют и письма покойной матери Владимира Дубровского, некогда адресованные мужу в армию и бережно им хранимые. Содержание писем Пушкиным намеренно не дается. Вероятно, писатель считает невозможным проникать в тайну двух влюбленных сердец. Письмам отводится определенная роль в развитии сюжета романа: чтение этих писем явилось последней каплей в решении Владимира поджечь «печальный дом» своих родителей. Погружение «в мир семейного счастья» еще больше обострило ощущение одиночества и чувство утраты. Мысль о том, что презренные слуги Троекурова могут надругаться над светлой памятью матери, подтолкнула Дубровского к решительному шагу. Единственное, что он взял с собой и спас от огня, были письма — самое ценное для него.

Итак, чтение дорогих ему писем раскрывает и внутреннее состояние героя, потерявшего все: отца, дом, безмятежную, счастливую жизнь.

Большую роль играют записки в развитии отношений Владимира Дубровского и Маши. Не желая прослыть подлецом, Владимир решается объясниться с Машей, открыть ей истину о себе. Свидания, к которым привели записки, даны как страшные открытия, разделяющие влюбленных. На первом свидании Маша узнает, что ее возлюбленный — разбойник, разыскиваемый ее отцом. На втором осознает, что границы, определенные жизнью, сильнее чувств. Записки, на наш взгляд, подготовили трагическую развязку в развитии отношений влюбленных.

Состоявшееся объяснение разъяснило многое в их отношениях, и прежде всего, что любовь вызвала отказ от мести, во имя которой началось развитие сюжета. Теперь у Владимира возникла другая цель — достижение счастья с любимой девушкой. Вторая записка («Вечером в 10 час.На прежнем месте»)привела к новому свиданию, на котором Маша дала согласие на замужество с Дубровским.

Искреннее письмо Маши к Верейскомуне дается дословно. Мы имеем о нем представление через пересказ автором с его комментариями: «она старалась возбудить в его сердце чувство великодушия» и т. д. Маша здесь откровенна, простодушна, она рассчитывает на благородство князя. Однако это письмо стимулирует проявление отнюдь не благородных качеств Верейского: ему безразличны чувства молодой девушки, он лишь хочет ускорить свадьбу. При этом князь совершает непорядочный поступок — показывает письмо Кириле Петровичу, который заинтересован в том, чтобы породниться с богатым и знатным соседом. Письмо Марьи Кириловны приблизило день свадьбы, а, следовательно, и развязку сюжета.

Таким образом, роль писем в романе очень важна. Они дополняют и строят сюжет, помогают понять психологическое состояние героев.

2.3 Лексика писем героев романа «Евгений Онегин» как художественный прием раскрытия образов главных героев

«Евгений Онегин» очень богатый и разнообразный роман с лингвистической точки зрения. Своим стилем письма А. С. Пушкин показывает, что действительно он тем, кто создал современный русский литературный язык. Ведь именно Пушкин вводит большое количество иноязычных слов, просторечных разговорных форм, бытовую лексику, таким образом, сближая автора и читателя. Каждое предложение само по себе богато, оно может содержать огромное количество оборотов, слов из разных лексико-семантических групп, с другой может состоять из одного слова, но такого, которое будет наполнено безграничным смыслом.

Роман написан особой «онегинской строфой». Если говорить все-таки о лингвистической стороне романа «Евгений Онегин», то в нем используются слова и выражения той эпохи, в которую он был написано. Это 20-е — 30-е годы XIX столетия, время после отечественной войны 1812 года, после восстания декабристов, время волнения, общественных движений и западничества. XIX век в целом — это расцвет русской литературы [Виноградов, 1935, с. 67].

Во-первых, используются слова на французском языке, что говорит о тогдашней популярности этого языка в России (madame, monsieur (I глава), ducommeilfaut, tкte-a-tкte, entrechat (VIII глава)). Пушкин применяет стиль светской речи с ее особенностью «без принуждения в разговоре коснуться до всего слегка». Здесь мы находим свободное пользование иноязычными словами, употребление книжных выражений («всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных»; «отступник бурных наслаждений» и т.п.).

Помимо слов на французском языке, встречаются также слова и на итальянском (e semprebene; benedetta, idolmio, farniente (VIII глава)) и английском языках (dandy, vulgar, roast-beef (I глава)). Benedetta, idolmio — названия итальянских песен, что свидетельствует об особом увлечении культурой Италии. Используются латинские слова (vale (I глава)) и слова, которые так или иначе относятся к античной культуре.

Встречаются слова, которые просто были в обиходе, например, элементы одежды (боливар), аксессуары (брегет), популярные блюда (roast-beef). Это говорит о том, что французская и английская культуры уверенно укоренялись в России [Лотман, 1975, с. 27]. Очевидно, что одежда и аксессуары, которые были модными в западной Европе, становились таковыми же и в России.

Интересно то, что почти все слова не на русском языке написаны латинским шрифтом, что, естественно, показывает их иноязычное происхождение. Но, если внимательно присмотреться, есть такие слова, которые на первый взгляд ничем не примечательны. Они написаны русским шрифтом, и узнать их настоящее происхождение можно только лишь в том случае, если выяснить их значение. Такими словами, например, являются «брегет» или «сплин». Они прямыми контаминированными вкраплениями в русский язык, это свидетельствует о том, что они уже плотно укоренились и носители не считают их заимствованиями.

Можно заметить также, что постоянно в тексте встречаются слова форм разрешалася, кланялися, изменилася, гналася — это устаревшие формы глаголов, в которых вместо постфикса «сь» используется постфикс «ся». Это язык времени перелома в употреблении форм, когда формы древние хотя и не были еще забыты, но употреблялись уже рядом с формами, которые должны были утвердиться после, как исключительная принадлежность нового языка, употреблялись в языке книжном вследствие влияния книг церковных, а в языкенародном только как исключение.

Встречается большое количество старославянизмов, о чем свидетельствует их неполногласные формы: глас, брег, младых, а также такие слово «други», которое указывает на историческое чередование г//з//ж [Левин, 1963, с. 6].

В тексте присутствует много архаизмов, которые в ту эпоху активно использовали в речи (лобзать, ланиты).

Что касается синтаксического строя предложений, то используется много вводных конструкций и конструкций с однородными членами. Есть много разрывов, когда отсутствует или половина или даже целая строфа.

Следует учесть, что письмо Татьяны — перевод с французского языка. Писать по-французски, думать на чужом языке — показатель высокой образованности, что типично для любого русского дворянина того времени. Конечно, никакого оригинала на французском не было, и письмо — «мифический перевод с чудесного подлинника сердца Татьяны»1. Исследователи пушкинского творчества, в частности Лотман, утверждает, что «целый ряд фразеологических клише восходит к «Новой Элоизе» Руссо»2. Например, «То воля неба; я твоя», «…Души неопытной волненья// Смирив со временем (как знать?)». Пушкин определяет такие клише как галлицизмы:

Мне галлицизмы будут милы,

Как прошлой юности грехи,

Как Богдановича стихи.

(гл.3, XXIX)

Галлицизмы, риторические формулы, приёмы французских эпистолярных романов — всё это, по мнению Лотмана, [Лотман, 1980, с. 228-229] мистификация, это не бросает тени на искренность признания Татьяны.

Татьяна понимает, на что обрекает себя в случае разглашения Онегиным тайны письма. И «стыд», и «презренье» действительно обрушатся на Татьяну. В XIX веке это позор — писать незнакомому молодому человеку, признаваясь в любви. Но Татьяна пишет твёрдою рукою, это её выбор. Она всегда сама решает свою судьбу. Впоследствии лишь от неё зависело решение о свадьбе и переезде Москву.

Меня с слезами заклинаний

Молила мать; для бедной Тани

Все были жребии равны…

Мать не приказывала, а молила.

Татьяна уверена, что после прочтения письма Евгений не отвергнет её: «Хоть каплю жалости храня, // Вы не оставите меня». Значит, знала, что её полюбят. Интуиция? Или это вовсе не уверенность, а надежда, мольба. Белинский скажет: «Онегин не узнал своей родной души; Татьяна же узнала в нём свою родную душу, не как в полном её проявлении, но как в возможности…». [Белинский, 2005, с. 34]. Татьяна догадывалась об этой возможности.

В начале письма по-детски простодушно проступает само собою разумеющееся единение Тани со своими близкими.

А мы… ничем мы не блестим,

Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?

«Девочка чужая» в своей семье, она просто казалась такою. На самом деле Таня «ласкаться не умела// К отцу, ни к матери своей» (гл.2, XXV).

Да, Татьяна видела Евгения мельком, несколько раз, она внимательно слушала его, но достаточно ли этого для возникновения настоящей высокой любви? Кто этот чужой человек, к которому Таня обращается на вы, он намного старше 18-летней героини, воспитан столицей. Она права: «В глуши, в деревне всё вам скучно». Ей остаётся только «Всё думать, думать об одном// И день, и ночь до новой встречи». О чём могла думать юная Таня, воспитанная на французских романах?

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли всё;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона, и Руссо.

(гл.2, XXIX)

Уж не представлялся ли ей Онегин книжным героем? И она, подобно тысяче молодых героинь (Кларисса, Юлия, Дельфина), пишет ему письмо. В данном случае, Пушкин придаёт своей молодой героине черты романтического образа. Она жила романами, видела себя героиней этих романов.

Письмо Татьяны свидетельствует о сентиментальной моде того времени. Набоков видит это в словах: «Когда я бедным помогала…» [Набоков, 1981: 78]. Вполне возможно, что это указывает и на род занятий в семье: нищим подавать или «молитвой услаждать// Тоску волнуемой души».

Влияние сентиментальной литературы легко угадать по эпизоду письма «Ты чуть вошёл, я вмиг узнала, // Вся обомлела, запылала// И в мыслях молвила: вот он!». Лотман сравнивает эти строки с текстом Карамзина: «Наталья в одну секунду вся закраснелась, и сердце её, затрепетав сильно, сказало ей: вот он!» [Лотман, 1980, с. 228-229]. Образы ангела-хранителя и коварного искусителя тоже пришли из сентиментальных книжек. Как полагает Лотман, «Ангел-хранитель» — это книжный герой Грандисон, а «Коварный искуситель»- «<<Приникнул тихо к изголовью…>> — ситуация очень галльская», — определяет Набоков [Набоков, 1981, с. 78].

Но так и быть! Судьбу мою

Отныне я тебе вручаю.

Татьяна самостоятельна в суждениях и поступках. Она выбрала из всех буяновых, петушковых, пыхтиных своего героя, способного и любить её, и быть мужем, и отцом детей. Далее следует ещё более интересная фраза:

Перед тобою слёзы лью,

Твоей защиты умоляю.

Возникает вопрос: от кого просит Татьяна защиты? Бродский, ссылаясь на Сиповского, замечает, что понять это место до конца невозможно, если не взять во внимание письмо Юлии к учителю Сен-Пре (Руссо, Новая Элоиза). Эта фраза в буквальном переводе звучит так: «Ты должен быть моим единственным защитником против тебя» [Бродский, 1932, с. 54]. Но ограничиваться только одним заимствованием из любимого произведения Татьяны нельзя. Татьяна боится одиночества, своей любви, а значит и самой себя, своих необдуманных поступков, один из которых она уже совершила.

Вообрази, я здесь одна,

Никто меня не понимает,

Рассудок мой изнемогает,

И молча гибнуть я должна.

Конечно, её никто не понимает. Ведь

Этой страсти и случайно

Ещё никто не открывал…

Татьяна изнывала тайно.

Ни няне, ни сестре, ни матери не понять «тоску волнуемой души». Для её скрытного характера исключена возможность «сердечного признания» кому бы то ни было, кроме Евгения. Лишь его признаёт Татьяна как равного себе по интеллекту, по начитанности, по способности чувствовать. И если потерять его, единственно достойного, то останется только погибнуть среди отвергнутых женихов, а это очень страшно.

Татьяна безропотно примет всё: и отказ Онегина, и его ответ на любовь.

Надежды сердца оживи

Иль сон тяжёлый перерви

Увы, заслуженным укором!

Письмо Татьяны цельным и самодостаточным по содержанию и по форме. По содержанию — как волшебной красоты лирическое стихотворение; по форме — как стихотворная эпистола, в жанре французских сентименталистов. Письмо нежное, робкое, трепетное. В нём ненавязчиво дыхание молодости, чистоты, невинности. Оно непорочно, восхищает и смелостью поступка, и искренностью чувств, и благородством. Татьяна особенная, она своим письмом невольно напомнила «отступнику бурных наслаждений» уловки «причудниц большого света», что смутило Онегина и на о по ошибочному пути. Онегину внове искренность Татьяны, он не способен верно оценить её и отвечает на искренность нравоучением.

Письмо Онегина импульсивно. Сквозь строки пламенных речей угадываются неисчерпанный потенциал чувств, хранившихся где-то в глубинах сердца, ожидающих своего часа.

Всё может стать привычкой: и скука, и боль, и страдания, и даже влюблённость («Привычке милой не дал ходу»). Но любовь к Татьяне внове. Онегин восклицает:

Когда б вы знали, как ужасно

Томиться жаждою любви…

О да! Такую «жажду любви» Татьяна знает, эта жажда заставляет забыть условности света (писать любовное письмо первой!). Онегин пишет замужней женщине, в чём и переступает первую «условность света». Вторая — придти и навязывать себя с любовными объяснениями.

Онегин, где ваша строгая мораль, с которою вы так жестоко отчитали Татьяну, поступив при этом «благородно»? Теперь, в горьком «блаженстве», когда «измерен век», Онегин существует только одним — увидеть её. Когда-то Татьяна молила о встрече с Онегиным, а теперь сам Онегин ловит «улыбку уст, движенье глаз». Он ей внимает. Внимать — значит внимательно слушать, не упускать ни одного звука. Внимают тем, перед кем благоговеют.

Онегин несколько раз упоминает в письме, что остались ему «судьбой отсчитанные дни». Может быть, духовно он истратил себя. Его заветные «вольность и покой» не принесли желаемого отдохновения. Мятежный ум пресытился свободой, перегорел, переиграл. Этот гордый человек, благодаря второй встрече с Татьяной, кается во всём: и в слепом неверии в любовь, и в смерти Ленского («Несчастной жертвой Ленский пал»), и в своей холодности. Татьяна — действительно последний шанс Онегина свить гнездо, она не объект очередной любовной интрижки [Бродский, 1932, с. 75].

Теперь, спустя столько лет, Онегин во всём повторяет поведение влюблённой Тани. «Татьяна любит не шутя», Онегин тоже не склонен шутить. Но дело ли не в том, что век его измерен, и он одинок, несчастен, отвергнут откровенным игнорированием? Будь всё иначе, стал бы Евгений посылать письмо за письмом, как влюблённый романтик?

Онегин на грани сумасшествия: ему изо дня в день приходится скрывать страсть, «вести спокойный разговор, // Глядеть… весёлым взглядом», в то время как ему мерещатся руки, колени, уста, походка, глаза Татьяны. Он всей своей необузданной душою стремится приблизиться к плоду своих мечтаний, прикоснуться к нему. Вспомним, как жадно целует Онегин руку Татьяны в момент объяснения с ней. Ему бы только получить лёгкий намёк на взаимность, но «у ней и бровь не шевельнулась; // не сжала даже губ она».

Заключительные слова Онегинского письма «Всё решено, я в вашей воле…» перекликаются со строками Татьяны «судьбу мою отныне я тебе вручаю». Они воссоздают изначальное, заложенное в завязке единение героев — то воля неба. Онегин понял это спустя шесть лет, а Татьяне это открылось с первых мгновений — и не забылось до конца; вот чем обусловлено последнее откровение Татьяны («Я вас люблю (к чему лукавить…)») и вместе с тем готовность дальше подавлять в себе эту любовь так же, как она подавляла её все эти шесть лет. В этом разница Онегина и Татьяны: Онегин только сейчас поставлен перед трагической неразрешимостью, которую Татьяна осознаёт и принимает уже давно. В словах Онегина — раскаяние («Боже мой!// Как я ошибся, как наказан…»), а в словах Татьяны — печаль и смирение («А счастье было так возможно…» — «Я вышла замуж. Вы должны, // Я вас прошу, меня оставить»).

Два письма пишут влюблённые люди. Но ситуация неблагоприятна ни для первого признания, ни для запоздалого ответа. Оба в равной мере осознают возможность, подспудно даже неизбежность неудачи, и вместе с тем судьба и вышняя воля двигают навстречу рождённых друг для друга и разобщённых той же судьбою людей. Оба принимают в расчёт возможный исход — презрение [Макогоненко, 2007, с. 48].

У Татьяны:

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

У Онегина:

Какое горькое презренье

Ваш гордый взгляд изобразит!

Оба говорят о том, что скрывать любовь и страсть мучительно.

— Чтоб только слышать ваши речи…

— Нет, поминутно видеть вас…

И Татьяна, и Онегин подводят итог всему написанному. Общее выражение «Но так и быть» не случайно в обоих письмах. На зеркальность писем переносится зеркальность чувств. Онегин в той же степени, что и Татьяна, любит. Факт написания Онегиным письма тем более знаменателен, что герой, прагматик по складу ума, пренебрегает выражать свои чувства по ом писем, считая это сентиментальной модой, с чем согласен и рассказчик («Хоть толку мало вообще// Он в письмах видел не вотще» Гл. 8, XXXII).

Оба письма одинаково пылки, о чём свидетельствует обилие соответствующих знаков препинания: в письме Татьяны восклицательных знаков 8, 8 вопросительных и 10 многоточий; в письме Онегина — 5, 2 и 6 соответственно. Получается, что Онегин более сдержан, но если учесть, что это письмо мужчины, да ещё такого прагматика, то следует представить себе степень его экзальтации.

Следует обратить внимание на интонацию в письмах.

Письмо Татьяны развивается интонационно последовательно. Начинается с умеренно-приподнятой экспозиции, которая продолжается в повествовательном тоне («Но говорят…»). Затем интонация поднимается и достигает кульминации («Другой!..»). К заключению интонация постепенно опускается до слов «Увы, заслуженным укором…» и оканчивается достаточно уверенным постскриптумом.

Письмо Онегина начинается с восклицания. Буря чувств, томившихся в душе, прорывается едкостью и сарказмом («Предвижу всё…»). Внезапно эта интонация сменяется повествованием, задумчивостью («Случайно вас…»). Затем — томление («Нет, поминутно…»), нарастание страсти («вот блаженство!»); снова мука («И я лишён того»), подъём до кульминации («И зарыдав у ваших ног») и нисходящая интонация концовки: «И предаюсь моей судьбе».

Множество выражений в обоих письмах — это галлицизмы. Лотман утверждает, что «Онегин и Татьяна используют одни и те же формулы, однако смысл и функция этих формул в их употреблении глубоко различны»[Лотман, 1980:229]. Татьяна использует клише из французских романов, «Себе присвоя// Чужой восторг, чужую грусть» А Онегин пишет тем языком, на котором общается повседневно. «Онегин употребляет эти выражения, не задумываясь, откуда они пришли к нему…» [Бочаров, 1974, с. 78-79]. Поэтому, те же самые выражения в письме Татьяны являются переводными и несут характер интертекста, а в письме Онегина они — элемент живой речи, тем более что Татьяна пишет по-французски, Онегин — по-русски («Вот вам письмо его точь-в-точь»).

По ом писем раскрывается родство душ двух персонажей. Каждое из писем ярко индивидуально, и вместе с тем письма во многом перекликаются:

1. В словесно-стиховом плане — общие фразы.

2. В смысловом — общее настроение.

3. В интонационном — широкий спектр интонаций.

4. В культурном — принадлежность к образованному кругу.

5. В этическом — как вызов морали и образец морали одновременно.

6. В эстетическом — как высокохудожественный шедевр.

В целом, если говорить о лексике, то она полностью отражает лексикон дворянина первой половины XIX века, который имеет высшее образование, общается в светских кругах, владеет иностранными языками и разбирается в современной русской и зарубежной литературе, — то есть членом аристократического слоя общества.

Изящный пушкинский сюжет основывается на двух противоположных точках: два письма, написанные с шестилетним интервалом. Композиционно они разделены пятью главами с 3 по 8. Письма — не только неотъемлемый элемент фабулы романа, они её стержень. Существование писем вне романа возможно, романа без писем — никогда. Мы бы не узнали, какова Татьяна, не услышав её сокровенных строк, говорящих более красноречиво, нежели комментарии рассказчика. Без письма Онегина мы бы представили образ героя, но остались бы скрытыми метаорфозы его души, динамика образа и развязка. Кстати, за рамками романа остались ещё три письма Онегина («…Он вновь посланье:// Второму, третьему письму// Ответа нет.»), но они, так же как оригинал письма Татьяны, предоставлены воображению и интуиции читателя и составляют одну из многих загадок романа. Ещё два ненаписанных письма — это устные ответы Евгения на письмо Татьяны и Татьяны на письмо Евгения. Оба обладают эпистолярными признаками: монолог по форме, продуманный заранее на заданную тему как продолжение переписки. Среди всех перечисленных писем два первых наиболее содержательны и значимы.

Пушкин и его произведения самодостаточны и самоценны, они не нуждаются в комментариях и интерпретировании и неподвластны им. Русский человек читает Пушкина сердцем, становясь мистически сопричастным духовному опыту огромной культуры эпох и поколений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Первая четверть XIX в. проходит под знаком творчества А.С.Пушкина. В литературоведении известно влияние поэта на все литературные жанры, особенно на эпистолярный.

Итак, эпистолярный жанр — жанр, близкий по своей поэтике повествовательным жанрам, имеющий ярко выраженную специфику: наличие в произведении автора и адресата, достаточно свободную композиция и наличие устойчивых композиционных элементов (даты, места написания письма, обращения к адресату в начале и в тексте письма, заверения в дружбе и уважении в конце послания), стилевое и тематическое разнообразие, ярко выраженную индивидуальность автора.

Письмо входит в состав некоторых литературных произведений, отправка или получение письма — событие, элемент сюжета. Текст письма, если это не короткая записка с просьбой или приказом что-то сделать или куда-то прийти — внесюжетный эпизод. Это самостоятельный, чужой, отличный от авторского повествования текст, созданный одним из героев.

Содержание письма — смысловое целое, взаимодействующее с содержанием произведения. В письме всегда передаётся индивидуальный стиль его автора; помогает как в общей характеристике персонажа, так и в раскрытии авторского отношения ко всему происходящему; а также и развитию в общей концепции.

Письма являются ом, которое служит для сюжета, помогает раскрытию конфликта, созданию образов персонажей, понять психологическое состояние героев возможно через язык эпистолярной формы.

Подтверждая огромное влияние А. С. Пушкина на язык в целом, можно сказать, что автору не нужно было погружаться здесь в чуждую ему речевую атмосферу, что его собственное, авторское представление о языковой норме сливалось с речевой практикой его героев и совпадало с представлениями образованного читателя. И в целом так называемый «язык Пушкина» представляет собой набор активно в то время заимствованных слов, наряду с постепенно устаревающими формами «народного языка» и архаизмов для современного.

Эпистолярный жанр изучается также с точки зрения языковых, лингвистических проблем. Так, в 2003 году вышла диссертация О.П.Фесенко «Фразеология эпистолярных текстов А.С.Пушкина в семантическом, стилистическом и функциональном аспектах», где автор устанавливает, что переписка героев Пушкина характеризуется многофункциональностью, спонтанностью, ситуативностью и политематичностью. (Фесенко, 2003, ссылка) Для пушкинских эпистолярных текстов характерны нетрадиционные, трансформированные зачины и концовки, наблюдается их отсутствие в структуре письма. Это создаёт более непринужденную, доверительную, искреннюю атмосферу общения.

Исследователь Г.Б. Омарова рассмотрела диалогичность эпистолярной поэтики Пушкина (Омарова, 2004, с. 48), исследовала пушкинские письма как «креативно-диалогический текст, неповторимость которого обусловлена густой сетью межтекстовых связей как с творчеством самого поэта, так и с эпистолярной практикой его корреспондентов. Структура писем Пушкина «не наличествует, а вырабатывается» в процессе их создания», — заключает исследовательница.

При помощи писем автор решает все задачи, которые ставил перед собой: они и основа сюжетных линий, в них намечены основные проблемы, поднимаемые писателем. Письма помогаю лучше и глубже понять характеры героев. Письма являются частью композиции. В письмах герои выражают свои чувства, мысли, пишут о планах (письма Онегина и Татьяны в романе А.С. Пушкина, письма отца Гринёва Савельичу в произведении «Капитанская дочка»).

Письма помогают понять жизнь как отдельного героя, так и всей эпохи, целого поколения. В них можно более конкретно, почти детально описать особенности быта, людей. Они позволяют приблизить читателя к герою, создать более доверительную атмосферу и участия в происходящем.

Итак, эпистолярное произведение — это литературный жанр, выполненный в форме письма. Через послание к какому-либо лицу автор излагает свои взгляды, мысли. Эпистолярный жанр строится по особым ам: в нём необходимо наличие обращений, вводных слов, риторических вопросов, употребление местоимений, присутствие индивидуальности слога пишущего, эмоционально окрашенных слов, кратких и ясных фраз.

ЛИТЕРАТУРА

1. Акимова Т. П. Лингвокультурологические характеристики эпистолярного текста (на материале писем классиков русской литературы XIX-XX вв.): диссертация доктора фил.наук — Волгоград, 2017- 483 с.

2. Акишина А.А., Формановская Н.И. Этикет русского письма. М.: 1983. 192 с.

3. Андреев В.Ф. Современный этикет и русские традиции. М.: 2015. 400с.

4. Анненков П.В. Воспоминания и критические очерки. Т.П.СПб., 1879

5. Балакай А. Г. Эпистолярная фразеология русского речевого этикета

// Балакай А. Г. Русский речевой этикет и принципы его лексикографическогоописания. Новокузнецк: НГПИ, 2002.

6. Белинский В.Г. Сочинения А.Пушкина. Статьи 8 и 9. — Полн. Собр. соч., т. 7. М., 2005.

7. Боборыкин В.Г. В человеке должно быть все прекрасно. М.:1980. 431 с.

8. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. Очерки. М., 1974.

9. Бродский Н.Л. Комментарий к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин»., М., 1932.

10. Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины Х1Х века. — М., 1954.

11. Виноградов В. В. Язык Пушкина. Пушкин и история русского литературного языка. — М., 1935.

12. Винокур Г.О. Пушкин и русский язык // Избранные по русскому языку. — М., 1959. С. 205.

13. Винокур С.О. Пушкин и русский язык // Избранные по русскому языку, М., 1959, с. 189-206.

14. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981. С. 123

15. Дмитриева Н.- Изображение и слово. М.1991.

16. Достоевский Ф.М. Полн. Собр. соч. т. 10, т. 10, М. 1978.

17. Ключевский В. О. «Речь, произнесенная в торжественном собрании Московского университета 6 июня 1880 г., в день открытия памятника Пушкину»

18. Кормилицына М.Л., Сиротинина О.Б. Хорошая речь. 3-е изд. М.: Либроком, 2009. 320 с

19. Ковалева Н. А. Русское частное письмо XIX в.: Коммуникация, жанр, речевая структура_: диссертация_... доктора фил.наук — М., 2002.- 537 с.

20. Левин В. Д. «Евгений Онегин» и русский литературный язык» // «Известия», 1963 г., № 3.

21. Лекант П.А. Рациональное и эмоциональное в русском предложении6 эмоциональная лексика // Язык. Культура. Личность / Межвуз. сб. науч. тр. М., 2004, с.3-4.

22. Лернер Н. О. Рассказы о Пушкине. — Л. 1929

23. Лингвистический энциклопедический словарь, М., 2011

24. Лотман Ю. Беседы о русской культуре. С. — П., 1994,

25. Лотман Ю. М. Роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин». Тарту, 1975.

26. Лотман Ю. Пушкин С. -П., 2015

27. Лотман Ю.М. Роман А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Комментарии. М., Л., 1980. С. 228-229

28. Лотман. Идейная структура «Капитанской дочки». feb-web.ru›feb/pushkin/critics/lot/LOT-212-.htm

29. Макогоненко Г.П. Избранные работы. Роман А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Л. 2007.

30. Маранцман В.Г. Роман А.С. Пушкина «Дубровский» в школьном изучении. Издательство «Просвещение», 2014

31. Набоков В. Комментарий к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Нью-Йорк, 1981.

32. Омарова Г.Б. Диалогичность эпистолярной поэтики Пушкина //http://cheloveknauka.com/dialogichnost-epistolyarnoy-poetiki-a-s-pushkina#ixzz3XvZIHmmF

33. Палиевский П.В. Русские классики: Опыт общей характеристики. М., 2007. 239 с.

34. Панкеев И.А. Энциклопедия этикета. М.: 2011. 480 с.

35. Писарев Д..И. Соч.: в 4-х т. Т. 3. М., 1958.

36. Протопопова О. В. Эпистолярный стиль // КожинаМ.Н. (ред.). Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003.

С. 631-634.

37. Пушкин А.С. Дубровский. Роман. Москва, 2012

38. Пушкин А.С. Евгений Онегин. Роман в стихах // Избранные сочинения Пушкина в двух томах. М. 2008.

39. Рыжова Н.В., Дьякова К.Ю. Обращение в эпистолярном жанре (по произведениям русской литературы) Вестник РУДН, серия Русский и иностранные языки и методика их преподавания, 2013, № 3 с.15-20

40. Соколова Н.Л. О компонентах значения единиц речевого этикета// Филологические науки. 2003. №5. С 96

41. Фесенко О.П. Фразеология эпистолярных текстов А. С. Пушкина в семантическом, стилистическом и функциональном аспектах // http://www.dissercat.com/content/frazeologiyaepistolyarnykh-

tekstov-s-pushkina-v-semanticheskom-stilisticheskom-i-funktsiona.

42. Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения. М., 1989. 159 с.

43. Холшевников В.Е. Что такое русский стих // Стиховедение: Хрестоматия. Сост. Л.Е. Ляпина. — М., 2003. — С. 45.

44. Шишкина А.А. Эпистолярный жанр в современных диссертационных исследованиях. М, 2013 с. 324

45. Щерба Л. В. Современный русский литературный язык //Щерба Л. В. Избранные по русскому языку. М.: Государственное учебно- педагогическое издательство МП РСФСР, 1957. С. 110-129.

46. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против»: Сб. статей. — М.: Прогресс, 1975. — С. 193.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение №1

Письма литературных героев из романа «Евгений Онегин»

Письмо Татьяны к Онегину

Я к вам пишу — чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня,

Сначала я молчать хотела;

Поверьте: моего стыда

Вы не узнали б никогда,

Когда б надежду я имела

Хоть редко, хоть в неделю раз

В деревне нашей видеть вас,

Чтоб только слышать ваши речи,

Вам слово молвить, и потом

Все думать, думать об одном

И день, и ночь до новой встречи.

Но, говорят, вы нелюдим;

В глуши, в деревне все вам скучно,

А мы… ничем мы не блестим.

Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?

В глуши забытого селенья

Я никогда не знала б вас,

Не знала б горького мученья

Души неопытной волненья

Смирив со временем (как знать?),

По сердцу я нашла бы друга,

Была бы верная супруга

И добродетельная мать.

Другой!… Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете, ..

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

До гроба ты хранитель мой…

ТЫ в сновиденьях мне являлся,

Незримый, ты мне был уж мил,

Твой чудный взгляд меня томил,

В душе твой голос раздавался

Давно…нет, это был не сон!

Ты чуть вошел, я вмиг узнала,

Вся обомлела, запылала

И в мыслях молвила: вот он!

Не правда, ль? Я тебя слыхала:

Ты говорил со мной в тиши,

Когда я бедным помогала

Или молитвой услаждала

Тоску волнуемой души?

И в это самое мгновенье

Не ты ли, милое виденье,

В прозрачной темноте мелькнул,

Приникнул тихо к изголовью?

Не ты ль, с отрадой и любовью,

Слова надежды мне шепнул?

Кто ты, мой ангел ли хранитель,

Или коварный искуситель:

Мои сомненья разреши.

Быть может, это все пустое,

Обман неопытной души!

И суждено совсем иное…

Но так и быть! Судьбу мою

Отныне я тебе вручаю,

Перед тобою слезы лью.

Твоей защиты умоляю…

Вообрази: я здесь одна,

Никто меня не понимает,

Рассудок мой изнемогает,

И молча гибнуть я должна,

Я жду тебя: единым взором

Надежды сердца оживи

Иль сон тяжелый перерви,

Увы, заслуженным укором!

Кончаю! Страшно перечесть…

Стыдом я страхом замираю…

Но мне порукой ваша честь,

И смело ей себя вверяю…

Письмо Онегина к Татьяне

Предвижу все: вас оскорбит

Печальной тайны объясненье.

Какое горькое презренье

Ваш гордый взгляд изобразит!

Чего хочу? с какой целью

Открою душу вам свою?

Какому злобному веселью,

Быть может повод подаю!

Случайно вас когда-то встретя,

В вас искру нежности заметя,

Я ей поверить не посмел:

Привычке милой не дал ходу;

Свою постылую свободу

Я потерять не захотел.

Еще одно нас разлучило…

Несчастной жертвой Ленский пал.

Ото всего, что сердцу мило,

Тогда я сердце оторвал;

Чужой для всех, ничем не связан,

Я думал: вольность и покой

Замена счастью. Боже мой!

Как я ошибся, как наказан…

Нет, поминутно видеть вас,

Повсюду следовать за вами

Улыбку уст, движенье глаз

Ловить влюбленными глазами,

Внимать вам долго, понимать

Душой все ваше совершенство,

Пред вами в муках замирать,

Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!

И я лишен того: для вас

Тащусь повсюду наудачу;

Мне дорог день, мне дорог час:

А я в напрасной скуке трачу

Судьбой отсчитанные дни.

И так уж тягостны они.

Я знаю: век уж мой измерен;

Но чтобы продлилась жизнь моя,

Я утром должен быть уверен,

Что с вами днем увижусь я…

Боюсь: в мольбе моей смиренной

Увидит ваш суровый взор

Затеи хитрости презренной —

И слышу гневный ваш укор.

Когда б вы знали, как ужасно

Томиться жаждою любви,

Пылать — и разумом всечасно

Смирять волнение в крови;

Желать обнять у вас колени

И, зарыдав, у ваших ног

Излить мольбы, признанья, пени,

Все, все, что выразить бы мог,

А между тем притворным хладом

Вооружать и речь, и взор,

Вести спокойный разговор,

Глядеть на вас веселым взглядом!..

Но так и быть: ясам себе

Противиться не в силах боле;

Все решено: я в вашей воле

И предаюсь моей судьбе.

Приложение 2

Письма героев из произведения «Капитанская дочка»

Письмо Зурина Гринёву

«Любезнейший Пётр Андреевич, пожалуйста, пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах. Готовый к услугам Иван Зурин».

Письмо отца Гринева Петру

«Сын мой Пётр! Письмо твоё, в котором просишь ты нас о родительском нашем благословении и согласии на брак с Марьей Ивановой дочерью Мироновой, мы получили 15-го сего месяца, и не только ни моего благословения, ни моего согласия дать я тебе не намерен, но ещё и собираюсь до тебя добраться да за проказы твои проучить тебя путём, как мальчишку, несмотря на твой офицерский чин; ибо ты доказал, что шпагу носить ещё недостоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуэлей с такими же сорванцами, каков он сам. Немедленно буду писать к Андрею Карловичу, прося его перевести тебя из Белогорской крепости куда-нибудь подальше, где бы дурь у тебя прошла. Матушка твоя, узнав о твоём поединке и о том, что ты ранен, с горести занемогла и теперь лежит. Что из тебя будет? Молю бога, чтоб ты ис ся, хоть и не смею надеяться на его великую милость,

Отец твой А.Г.»

Письмо отца Гринева Савельичу

«Стыдно тебе, старый пёс, что ты, невзирая на мои строгие приказания, мне не донёс о сыне моём Петре Андреевиче и что посторонние принуждены уведомлять меня о его проказах. Так ли исполнишь ты свою должность и господскую волю? Я тебя, старого пса! Пошлю свиней пасти за утайку правды и потворству к молодому человеку. С получением сего приказываю тебе немедленно отписать ко мне, каково теперь его здоровье, о котором пишут мне, что по ось; да в какое именно место он ранен и хорошо ли его залечили».

Письмо Савельича Гриневу А.П.

«Государь Андрей Петрович,

Отец наш милостивый!

Милостивое писание ваше я получил, в котором изволишь гневаться на меня, раба вашего, что-де стыдно мне не исполнять господских приказаний ; а я, не старый пёс, а верный ваш слуга, господских приказаний слушаюсь и усердно вам всегда служил и дожил до седых волос. Я ж про рану Петра Андреевича ничего к вам не писал, чтоб не испужать понапрасну, и, слышно, барыня, мать наша Авдотья Васильевна и так с испугу слегла, и за её здоровье бога буду молить. А Пётр Андреевич ранен был под правое плечо, в грудь под самую косточку, в глубину на полтора вершка, и лежал он в доме у коменданта, куда принесли мы его с берега, и лечил его здешний цирюльник Степан Парамонов; и теперь Пётр Андреевич, слава богу, здоров, и про него кроме хорошего нечего и писать. Командиры, слышно, им довольны; а у Василисы Егоровны он как родной сын. А что с ним случилась такая оказия, то быль молодцу не укора: конь и о четырёх ногах, да спотыкается. А изволите вы писать, что сошлёте меня свиней пасти, и на то ваша боярская воля. За сим кланяюсь рабски.

Верный холоп ваш Архип Савельев».

Приложение 3

Письмо Андрея Гавриловича Дубровского

«Государь мой премилостивый, Я до тех пор не намерен ехать в Покровское, пока не вышлете Вы мне псаря Парамошку с повинною; а будет моя воля наказать его или помиловать, а я терпеть шутки от Ваших холопьев не намерен, да и от Вас их не стерплю, потому что я не шут, а старинный дворянин. За сим остаюсь покорным ко услугам

Андрей Дубровский».

Письмо Владимиру Дубровскому

«Государь ты наш, Владимир Андреевич, — я, твоя старая нянька, решилась тебе доложить о здоровье папенькином! Он очень плох, иногда заговаривается, и весь день сидит как дитя глупое — а в животе и смерти бог волен. Приезжай ты к нам, соколик мой ясный, мы тебе и лошадей вышлем на Песочное. Слышно, земский суд к нам едет отдать нас подначал Кирилу Петровичу Троекурову — потому что мы, дескать, ихние, а мы искони Ваши, — и отроду того не слыхивали. Ты бы мог, живя в Петербурге, доложить о том царю-батюшке, а он бы не дал нас в обиду. Остаюсь твоя верная раба, нянька»

Орина Егоровна Бузырева.

Посылаю мое материнское благословение Грише, хорошо ли он тебе служит? У нас дожди идут вот ужо друга неделя и пастух Родя помер около Миколина дня».

Размещено на